алексеев история крепостного мальчика распечатать текст полностью

Алексеев история крепостного мальчика распечатать текст полностью

История крепостного мальчика

Сергей Петрович АЛЕКСЕЕВ

История крепостного мальчика

Было это во времена крепостного права, когда помещики

могли продавать и покупать людей, как вещи.

В этой повести рассказывается о том, как жили в России

сто пятьдесят лет назад.

Давайте мысленно перенесемся с вами в те времена.

продали. Судьба его удивительна и необычайна.

Вместе с ним вы побываете у барыни Мавры Ермолаевны,

попадете к графу Гущину, познакомитесь с девочкой Дашей,

поедете на войну. Впрочем, не будем забегать вперед. Ведь

обо всем вы узнаете, прочитав повесть.

Глава первая. Барыня Мавра Ермолаевна

Глава третья. Гвардейский поручик

Глава четвертая. Добрый барин

БАРЫНЯ МАВРА ЕРМОЛАЕВНА

Прожил Митька в Закопанке десять лет, и с ним ничего не случалось. И вдруг.

Как сейчас помнит Митька то утро. Прибежала в избу дворовая девка Маланья, закричала:

— Аксинья, Аксинья, барыня Кузьму кличут!

Собрался отец, ушел. А когда вернулся, страшно и посмотреть: осунулся, посерел. Отозвал Кузьма Аксинью за дверь и стал о чем-то шептаться. Митька приложил ухо к двери. Только о чем говорил отец, так разобрать и не смог. И лишь по тому, как заплакала мать, как заголосила на разные лады, понял: случилось недоброе.

Только отец стал какой-то недобрый, все отмахивался и ничего не говорил.

А вскоре прибежали Митькины дружки, позвали на улицу.

Митька сначала и понять не мог, а потом понял. Вспомнил: год назад тоже продавали. Все плакали. Только продавали тогда кого-то другого, не Митьку, а теперь, выходит, его продавать будут. А как, он и не знал. И зачем продавать? Митьке и здесь неплохо.

Шумно, празднично в воскресный день на ярмарке в большом селе Чудове. Скоморохи прыгают, гармоника играет, распевают песни подвыпившие мужики.

И все разумно на ярмарке. Ряды идут по базарной площади. В одном ряду гусей и разную птицу торгуют, в другом стоят возы с мукой и зерном, в третьем продают огородную мелочь. А дальше идут скотные ряды. Тут коровы, козы, овцы. А рядом со скотным и еще один ряд.

Здесь продают людей.

На базар в Чудово привезли и закопанских мужиков.

Сгрудились они в одну кучу, стоят, как овцы. Смотрит Митька по сторонам: и боязно и интересно.

Однако реветь Митьке нет надобности. Продает закопанских мужиков староста Степан Грыжа. Кричит Грыжа, нахваливает товар. Да только к закопанским мужикам никто не подходит.

Успокоился Митька, осмелел, стал в носу ковырять: ждет, когда повезут назад в Закопанку.

Да только под самый конец базара появилась в людском ряду старая барыня. А за барыней, словно на привязи, шел мужик. Борода нечесаная, рожа заспанная, в руках кнут. Прошла барыня по людскому ряду раз, два, взглянула на Митьку и остановилась. Грыжа сразу ожил.

А барыня только на Митьку смотрит и ничего не говорит.

Замялся староста, умолк: неудобно как-то мальца одного продавать.

— Ты что, язык проглотил? Сколько мальчишка, спрашиваю?

Помялся староста, а потом решил: хоть какая, да прибыль, проговорил:

— Что? Да ты где такие цены, бесстыжий, выискал! Два с полтиной.

Однако Грыжа уперся. Ушла барыня. Кривой Савва толкнул Митьку; тот смолк, вытер слезы, даже улыбнулся.

Но барыня не отступилась. Походила, потолкалась по рядам, вернулась снова. Стала около Митьки.

Понял Грыжа, что дал маху, стал выкручиваться:

Барыня снова ощупала Митьку, осмотрела со всех сторон, сказала:

— Три. Красная цена ему три.

За три рубля и отдали Митьку.

Взял нечесаный мужик, что был с барыней, мальчика за руку, дернул. А Аксинья, Митькина мать, как заголосит, как бросится к сыну.

Подбежал Грыжа, оттолкнул Аксинью. А бородатый мужик обхватил Митьку, приподнял, словно куль, взвалил на плечи.

Забился Митька, как карась на уде, заколотил по спине нечесаного мужика ногами. А тот лишь прижал крепче и потащил к выходу.

Источник

Описание книги «История крепостного мальчика»

Описание и краткое содержание «История крепостного мальчика» читать бесплатно онлайн.

«Сколько стоит мальчик?» — «Какой нелепый вопрос! — скажете вы. — Разве мальчики продаются?! Разве можно торговать людьми!»

Было это во времена крепостного права, когда помещики могли продавать и покупать людей, как вещи.

В этой повести рассказывается о том, как жили в России сто пятьдесят лет назад.

Давайте мысленно перенесемся с вами в те времена.

Митя Мышкин — главный герой повести — мальчик, которого продали. Судьба его удивительна и необычайна. Вместе с ним вы побываете у барыни Мавры Ермолаевны, попадете к графу Гущину, познакомитесь с девочкой Дашей, поедете на войну… Впрочем, не будем забегать вперед. Ведь обо всем вы узнаете, прочитав повесть.

История крепостного мальчика

БАРЫНЯ МАВРА ЕРМОЛАЕВНА

Село называлось Закопанка. Стояло оно над самой рекой. С одной стороны начинались поля. Уходили они далеко-далеко, куда глаз видел. С другой — был парк и усадьба господ Воротынских. А за рекой, за крутым берегом, шел лес. Темный-темный… Страшно было в лесу, а Митька бегал. Не боялся, хотя и фамилия у него была Мышкин.

Прожил Митька в Закопанке десять лет, и с ним ничего не случалось. И вдруг…

Как сейчас помнит Митька то утро. Прибежала в избу дворовая девка Маланья, закричала:

— Аксинья, Аксинья, барыня Кузьму кличут!

Собрался отец, ушел. А когда вернулся, страшно и посмотреть: осунулся, посерел. Отозвал Кузьма Аксинью за дверь и стал о чем-то шептаться. Митька приложил ухо к двери. Только о чем говорил отец, так разобрать и не смог. И лишь по тому, как заплакала мать, как заголосила на разные лады, понял: случилось недоброе.

— Тять, тять! — приставал Митька к отцу. — Скажи, что такое, а, тять?

Только отец стал какой-то недобрый, все отмахивался и ничего не говорил.

А вскоре прибежали Митькины дружки, позвали на улицу.

— Митяй, а вас продают! — закричали ребята. — И Гришку продают, и Маньку продают, и Савву одноглазого продают!

Митька сначала и понять не мог, а потом понял. Вспомнил: год назад тоже продавали. Все плакали. Только продавали тогда кого-то другого, не Митьку, а теперь, выходит, его продавать будут. А как, он и не знал. И зачем продавать? Митьке и здесь неплохо.

Шумно, празднично в воскресный день на ярмарке в большом селе Чудове. Скоморохи прыгают, гармоника играет, распевают песни подвыпившие мужики.

И все разумно на ярмарке. Ряды идут по базарной площади. В одном ряду гусей и разную птицу торгуют, в другом стоят возы с мукой и зерном, в третьем продают огородную мелочь. А дальше идут скотные ряды. Тут коровы, козы, овцы… А рядом со скотным и еще один ряд.

Здесь продают людей.

Выстроились в ряд мужики и бабы, а перед ними прохаживаются баре да управляющие — те, кто ведет торг.

Подходят господа к мужикам, меряют с ног до головы взглядом, заставляют открывать рот — зубы смотрят, ладони рассматривают. Потом торгуются.

На базар в Чудово привезли и закопанских мужиков.

Сгрудились они в одну кучу, стоят, как овцы. Смотрит Митька по сторонам: и боязно и интересно.

Рядом с Митькой по одну сторону — мать и отец, по другую — кривой Савва…

— Ты чуть что — реви, — поучает Савва Митьку. — Баре, они ох как слез не любят! Может, не купят.

Однако реветь Митьке нет надобности. Продает закопанских мужиков староста Степан Грыжа. Кричит Грыжа, нахваливает товар. Да только к закопанским мужикам никто не подходит.

— Сегодня покупателев нет, — сказал Савва. — Мужик к осени не в цене.

Успокоился Митька, осмелел, стал в носу ковырять: ждет, когда повезут назад в Закопанку.

Да только под самый конец базара появилась в людском ряду старая барыня. А за барыней, словно на привязи, шел мужик. Борода нечесаная, рожа заспанная, в руках кнут. Прошла барыня по людскому ряду раз, два, взглянула на Митьку и остановилась. Грыжа сразу ожил.

— Добрая баба! — заговорил, показывая на Митькину мать. — И мужик при ней. Баба смирная, работящая.

А барыня только на Митьку смотрит и ничего не говорит.

— Добрая баба… — опять начинает Грыжа.

— Но, но! — прикрикнула барыня. — Ты мне зубы не заговаривай. Мальчишкой мы интересуемся.

Замялся староста, умолк: неудобно как-то мальца одного продавать.

— Ты что, язык проглотил? Сколько мальчишка, спрашиваю?

Замер Митька, ждет, что скажет Грыжа. А кривой Савва Митьку в бок: мол, пора, пускай слезы. Взвыл Митька, как под ножом, — даже Грыжа вздрогнул. А барыня хоть бы что. Подошла, Митькины руки пощупала, в рот заглянула, за ухо подергала.

— Так сколько? — снова спросила Грыжу.

Помялся староста, а потом решил: хоть какая, да прибыль, проговорил:

— Что? Да ты где такие цены, бесстыжий, выискал! Два с полтиной.

— Четыре, — скинул Грыжа.

— Три, — набавила барыня.

Однако Грыжа уперся. Ушла барыня. Кривой Савва толкнул Митьку; тот смолк, вытер слезы, даже улыбнулся.

Но барыня не отступилась. Походила, потолкалась по рядам, вернулась снова. Стала около Митьки.

— Ест много? — спросила Грыжу.

— Ест? — переспросил староста. — Да не, чего ему много есть. Мало ест, больше пьет воду.

— Так какой он мужик, раз ест мало, — сказала барыня.

Понял Грыжа, что дал маху, стал выкручиваться:

— Так это он зимой ест мало, когда работы нет. А летом — у-у, что птенец прожорлив!

Барыня снова ощупала Митьку, осмотрела со всех сторон, сказала:

— Три. Красная цена ему три.

За три рубля и отдали Митьку.

Взял нечесаный мужик, что был с барыней, мальчика за руку, дернул. А Аксинья, Митькина мать, как заголосит, как бросится к сыну.

— Дитятко мое! — запричитала. — Ох, люди добрые, сил моих нет… Прижала к себе Митьку. — Не пущу, — кричит, — не отдам!

Подбежал Грыжа, оттолкнул Аксинью. А бородатый мужик обхватил Митьку, приподнял, словно куль, взвалил на плечи.

— Ой, ой! — взвыла Аксинья и вдруг смирилась; обмякла, осела и рухнула на землю.

Забился Митька, как карась на уде, заколотил по спине нечесаного мужика ногами. А тот лишь прижал крепче и потащил к выходу.

Впереди, поднимая подол длинного платья, шла барыня. Сзади голосила мать. А на площади прыгали скоморохи, играла гармоника и подвыпившие мужики тянули песню…

Была барыня Мавра Ермолаевна помещицей из бедных. Жила одна, детей не имела. И был у нее всего один дом, десятина земли да две души крепостных кучер Архип и кухарка Варвара.

Когда-то был у Мавры Ермолаевны муж. Служил офицером в армии, да погиб на войне. Получала теперь барыня пенсию. С нее и жила. Стоял дом Мавры Ермолаевны на взгорке, у реки, в самый притык к полям графа Гущина.

Дом барыни был малый — в три комнаты. Во дворе стояли хлев для коровы, сарай для лошади и гусятник. И еще во дворе была банька, при ней-то Архип и Варвара жили. А около баньки росла кудрявая и пушистая, единственная на весь двор березка, и висел на березке скворечник.

Жизнь в доме у Мавры Ермолаевны начиналась рано. Просыпалась барыня с рассветом. Выходила в ночном халате на крыльцо, кричала:

Выбегала заспанная Варвара; шла, помогала барыне мыться и одеваться. Пила барыня по утрам сбитень, потом ходила по подворью. Смотрела, как Архип коня чистит и солому у коровы меняет, как Варвара на кухне возится. Затем Мавра Ермолаевна шла в гусятник. Любила барыня гусей кормить.

— Гусеньки мои, гусеньки! — выводила она старческим голосом.

После обеда барыня почивала. Вставала к ужину. Проверяла, подоила ли Варвара корову. Снова пила сбитень, раскладывала карты и часов в восемь ложилась спать. И так изо дня в день.

Только в субботу день был необычный.

После обеда Архип топил баню. Мылись все вместе.

Вслед за баней начиналось главное — барыня порола своих крепостных. Летом — прямо на улице, зимой — в сенцах господского дома. Архип приносил широкую скамью, Варвара размачивала в соленой воде розги. Когда завела барыня такой порядок, Архип и Варвара не помнили. Давно это было. Привыкли.

Первым били Архипа.

Он неуклюже спускал с себя портки, задирал рубаху и ложился. Рядом становилась Варвара и подавала барыне розги. «Раз, — отсчитывала Мавра Ермолаевна, — два, три…» Двадцать ударов получал Архип.

Затем ложилась Варвара, а розги подавал Архип. Варваре как бабе полагалось десять ударов. Потом Архип убирал скамью, а Варвара вешала сушить розги.

После порки Архип запрягал мерина. И все ехали в церковь, к вечерне, молиться. Архип поерзывал распухшим задом по сиденью и все норовил привстать.

— Садись! — прикрикивала на него барыня. — Садись! Чай, не по лицу била. Нежности большой на том месте нет.

А после церкви ложились спать.

Так и жили из года в год у помещицы Мавры Ермолаевны. Скучно жили.

Из-за розог и начались Митькины неприятности в новом доме.

Когда в первую же субботу после бани Архип притащил скамью и стал готовиться к порке, Митька спросил:

— Дядя Архип, а зачем розги?

— Кого пороть? — удивился Митька.

— Кого? Вестимо кого: нас пороть, — ответил Архип.

— Так за что, дядя Архип?!

— Как — за что? — Архип посмотрел на Митьку, погладил свою кудлатую бороду, сказал: — Для порядку. Ну, чтоб помнили свое место, чтобы барыню уважали… А как же иначе! Иначе нельзя. Мужики, они, знаешь, народ балованный.

Источник

История крепостного мальчика — Сергей Алексеев

Глава первая. Барыня Мавра Ермолаевна

Родное село

Село назы­ва­лось Зако­панка. Сто­яло оно над самой рекой. С одной сто­роны начи­на­лись поля. Ухо­дили они далеко-далеко, куда глаз видел. С дру­гой — был парк и усадьба гос­под Воро­тын­ских. А за рекой, за кру­тым бере­гом, шел лес. Тем­ный-тем­ный… Страшно было в лесу, а Митька бегал. Не боялся, хотя и фами­лия у него была Мышкин.

Про­жил Митька в Зако­панке десять лет, и с ним ничего не слу­ча­лось. И вдруг…

Как сей­час пом­нит Митька то утро. При­бе­жала в избу дво­ро­вая девка Мала­нья, закричала:

— Акси­нья, Акси­нья, барыня Кузьму кличут!

Собрался отец, ушел. А когда вер­нулся, страшно и посмот­реть: осу­нулся, посе­рел. Ото­звал Кузьма Акси­нью за дверь и стал о чем-то шеп­таться. Митька при­ло­жил ухо к двери. Только о чем гово­рил отец, так разо­брать и не смог. И лишь по тому, как запла­кала мать, как заго­ло­сила на раз­ные лады, понял: слу­чи­лось недоброе.

— Тять, тять! — при­ста­вал Митька к отцу. — Скажи, что такое, а, тять?

Только отец стал какой-то недоб­рый, все отма­хи­вался и ничего не говорил.

А вскоре при­бе­жали Мить­кины дружки, позвали на улицу.

— Митяй, а вас про­дают! — закри­чали ребята. — И Гришку про­дают, и Маньку про­дают, и Савву одно­гла­зого продают!

Митька сна­чала и понять не мог, а потом понял. Вспом­нил: год назад тоже про­да­вали. Все пла­кали. Только про­да­вали тогда кого-то дру­гого, не Митьку, а теперь, выхо­дит, его про­да­вать будут. А как, он и не знал. И зачем про­да­вать? Митьке и здесь неплохо.

Источник

История крепостного мальчика — Сергей Алексеев

Как жили

Была барыня Мавра Ермо­ла­евна поме­щи­цей из бед­ных. Жила одна, детей не имела. И был у нее всего один дом, деся­тина земли да две души кре­пост­ных — кучер Архип и кухарка Варвара.

Когда-то был у Мавры Ермо­ла­евны муж. Слу­жил офи­це­ром в армии, да погиб на войне. Полу­чала теперь барыня пен­сию. С нее и жила. Стоял дом Мавры Ермо­ла­евны на взгорке, у реки, в самый при­тык к полям графа Гущина.

Дом барыни был малый — в три ком­наты. Во дворе сто­яли хлев для коровы, сарай для лошади и гусят­ник. И еще во дворе была банька, при ней-то Архип и Вар­вара жили. А около баньки росла куд­ря­вая и пуши­стая, един­ствен­ная на весь двор березка, и висел на березке скворечник.

Жизнь в доме у Мавры Ермо­ла­евны начи­на­лась рано. Про­сы­па­лась барыня с рас­све­том. Выхо­дила в ноч­ном халате на крыльцо, кричала:

Выбе­гала заспан­ная Вар­вара; шла, помо­гала барыне мыться и оде­ваться. Пила барыня по утрам сби­тень, потом ходила по подво­рью. Смот­рела, как Архип коня чистит и солому у коровы меняет, как Вар­вара на кухне возится. Затем Мавра Ермо­ла­евна шла в гусят­ник. Любила барыня гусей кормить.

— Гусеньки мои, гусеньки! — выво­дила она стар­че­ским голосом.

После обеда барыня почи­вала. Вста­вала к ужину. Про­ве­ряла, подо­ила ли Вар­вара корову. Снова пила сби­тень, рас­кла­ды­вала карты и часов в восемь ложи­лась спать. И так изо дня в день.

Только в суб­боту день был необычный.

После обеда Архип топил баню. Мылись все вместе.

Вслед за баней начи­на­лось глав­ное — барыня порола своих кре­пост­ных. Летом — прямо на улице, зимой — в сен­цах гос­под­ского дома. Архип при­но­сил широ­кую ска­мью, Вар­вара раз­ма­чи­вала в соле­ной воде розги. Когда завела барыня такой поря­док, Архип и Вар­вара не пом­нили. Давно это было. Привыкли.

Пер­вым били Архипа.

Он неук­люже спус­кал с себя портки, зади­рал рубаху и ложился. Рядом ста­но­ви­лась Вар­вара и пода­вала барыне розги. «Раз, — отсчи­ты­вала Мавра Ермо­ла­евна, — два, три…» Два­дцать уда­ров полу­чал Архип.

Затем ложи­лась Вар­вара, а розги пода­вал Архип. Вар­варе как бабе пола­га­лось десять уда­ров. Потом Архип уби­рал ска­мью, а Вар­вара вешала сушить розги.

После порки Архип запря­гал мерина. И все ехали в цер­ковь, к вечерне, молиться. Архип поер­зы­вал рас­пух­шим задом по сиде­нью и все норо­вил привстать.

— Садись! — при­кри­ки­вала на него барыня. — Садись! Чай, не по лицу била. Неж­но­сти боль­шой на том месте нет.

А после церкви ложи­лись спать.

Так и жили из года в год у поме­щицы Мавры Ермо­ла­евны. Скучно жили.

Источник

История крепостного мальчика — Сергей Алексеев

Продали

Шумно, празд­нично в вос­крес­ный день на ярмарке в боль­шом селе Чудове. Ско­мо­рохи пры­гают, гар­мо­ника играет, рас­пе­вают песни под­вы­пив­шие мужики.

И все разумно на ярмарке. Ряды идут по базар­ной пло­щади. В одном ряду гусей и раз­ную птицу тор­гуют, в дру­гом стоят возы с мукой и зер­ном, в тре­тьем про­дают ого­род­ную мелочь. А дальше идут скот­ные ряды. Тут коровы, козы, овцы… А рядом со скот­ным и еще один ряд.

Здесь про­дают людей.

Выстро­и­лись в ряд мужики и бабы, а перед ними про­ха­жи­ва­ются баре да управ­ля­ю­щие — те, кто ведет торг.

Под­хо­дят гос­пода к мужи­кам, меряют с ног до головы взгля­дом, застав­ляют откры­вать рот — зубы смот­рят, ладони рас­смат­ри­вают. Потом торгуются.

На базар в Чудово при­везли и зако­пан­ских мужиков.

Сгру­ди­лись они в одну кучу, стоят, как овцы. Смот­рит Митька по сто­ро­нам: и боязно и интересно.

Рядом с Мить­кой по одну сто­рону — мать и отец, по дру­гую — кри­вой Савва…

— Ты чуть что — реви, — поучает Савва Митьку. — Баре, они ох как слез не любят! Может, не купят.

Однако реветь Митьке нет надоб­но­сти. Про­дает зако­пан­ских мужи­ков ста­ро­ста Сте­пан Грыжа. Кри­чит Грыжа, нахва­ли­вает товар. Да только к зако­пан­ским мужи­кам никто не подходит.

— Сего­дня поку­па­те­лев нет, — ска­зал Савва. — Мужик к осени не в цене.

Успо­ко­ился Митька, осме­лел, стал в носу ковы­рять: ждет, когда пове­зут назад в Закопанку.

Да только под самый конец базара появи­лась в люд­ском ряду ста­рая барыня. А за бары­ней, словно на при­вязи, шел мужик. Борода нече­са­ная, рожа заспан­ная, в руках кнут. Про­шла барыня по люд­скому ряду раз, два, взгля­нула на Митьку и оста­но­ви­лась. Грыжа сразу ожил.

— Доб­рая баба! — заго­во­рил, пока­зы­вая на Мить­кину мать. — И мужик при ней. Баба смир­ная, работящая.

А барыня только на Митьку смот­рит и ничего не говорит.

— Доб­рая баба… — опять начи­нает Грыжа.

— Но, но! — при­крик­нула барыня. — Ты мне зубы не заго­ва­ри­вай. Маль­чиш­кой мы интересуемся.

Замялся ста­ро­ста, умолк: неудобно как-то мальца одного продавать.

— Ты что, язык про­гло­тил? Сколько маль­чишка, спрашиваю?

Замер Митька, ждет, что ска­жет Грыжа. А кри­вой Савва Митьку в бок: мол, пора, пус­кай слезы. Взвыл Митька, как под ножом, — даже Грыжа вздрог­нул. А барыня хоть бы что. Подо­шла, Мить­кины руки пощу­пала, в рот загля­нула, за ухо подергала.

— Так сколько? — снова спро­сила Грыжу.

Помялся ста­ро­ста, а потом решил: хоть какая, да при­быль, — проговорил:

— Что? Да ты где такие цены, бес­сты­жий, выис­кал! Два с полтиной.

— Четыре, — ски­нул Грыжа.

— Три, — наба­вила барыня.

Однако Грыжа уперся. Ушла барыня. Кри­вой Савва толк­нул Митьку; тот смолк, вытер слезы, даже улыбнулся.

Но барыня не отсту­пи­лась. Похо­дила, потол­ка­лась по рядам, вер­ну­лась снова. Стала около Митьки.

— Ест много? — спро­сила Грыжу.

— Ест? — пере­спро­сил ста­ро­ста. — Да не, чего ему много есть. Мало ест, больше пьет воду.

— Так какой он мужик, раз ест мало, — ска­зала барыня.

Понял Грыжа, что дал маху, стал выкручиваться:

— Так это он зимой ест мало, когда работы нет. А летом — у‑у, что пте­нец прожорлив!

Барыня снова ощу­пала Митьку, осмот­рела со всех сто­рон, сказала:

— Три. Крас­ная цена ему три.

За три рубля и отдали Митьку.

Взял нече­са­ный мужик, что был с бары­ней, маль­чика за руку, дер­нул. А Акси­нья, Мить­кина мать, как заго­ло­сит, как бро­сится к сыну.

— Дитятко мое! — запри­чи­тала. — Ох, люди доб­рые, сил моих нет… — При­жала к себе Митьку. — Не пущу, — кри­чит, — не отдам!

Под­бе­жал Грыжа, оттолк­нул Акси­нью. А боро­да­тый мужик обхва­тил Митьку, при­под­нял, словно куль, взва­лил на плечи.

— Ой, ой! — взвыла Акси­нья и вдруг сми­ри­лась; обмякла, осела и рух­нула на землю.

Забился Митька, как карась на уде, зако­ло­тил по спине нече­са­ного мужика ногами. А тот лишь при­жал крепче и пота­щил к выходу.

Впе­реди, под­ни­мая подол длин­ного пла­тья, шла барыня. Сзади голо­сила мать. А на пло­щади пры­гали ско­мо­рохи, играла гар­мо­ника и под­вы­пив­шие мужики тянули песню…

Источник