альтернативная история сша монархия
Американская война за независимость дала США передовую на тот момент республиканскую форму правления мечту части европейских просветителей.Однако внутри колонистов далеко не все были столь радикальными.Вчера быв верноподданными британского короля,они назавтра не превратились в убеждённых республиканцев.Вашингтону во всяком случае предлагали.
Конечно это должна быть немного альтернативная революция и альтернативный Вашингтон,но вполне возможно установление на какое-то время монархии в США.Для плантаторов это хороший вариант.
Александр пишет: Дл.. ¶
Для плантаторов это хороший вариант
Возможно. Потеря «своего» президента Юг добила, король (пусть
и с весьма урезанными правами) арбитр получше.
Александр пишет: Ва.. ¶
Вашингтону во всяком случае предлагали
Не только Вашингтону. ЕМНИП, еще Генриху Гогенцоллерну (но тот вроде как отказался).
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
Леший пишет: Генрих.. ¶
Король из Европы-это может быть интересно.Например Наполеон решится ликвидировать Пруссию и отправит Фридриха-Вильгельма III к родственникам в Америку.Непонятны и перспективы продажи Луизианы,возможно ещё республиканская (1803) Франция подумает над сделкой с монархическими США (хотя Талейрану главное,чтобы лично ему заплатили).Ну и вариация доктрины Монро-с более активным участием в европейских событиях (во всяком случае при конфликтах родины монарха с Англией СЩА могут ударить по Канаде).Но более вероятен всё же вариант выбора короля из местных,европейские принцы (за исключением португальских) как-то не особенно стремились эммигрировать в Новый Свет,хотя несколько попыток установления монархии в различных государствах было.Так что скорее всего Георг I Вашингтон (1783-1799).Видимо это будет средний вариант между конфедеративным управлением (Статьи Конфедерации) и федеральным (Конституция 1787).Вашингтон не ограничится декоративной ролью,представляя федеральный центр.Но и штаты будут стремится не лишатся совсем своих полномочий.Вот детей своих у него нет,кто будет следующим королём-вероятно потомки его жены от первого брака или кто-то из его соратников.По аналогии с Великобританией прм короле должен быть введён пост премьер-министра, к которому постепенно будут переходить нити реального управления страной.Возможно в последовательности этот пост будут занимать и кто-то из РИ президентов США или отцов-основателей.Скажем Б.Франклин (1783-1790),А.Гамильтон (1790-1799),Д.Адамс (1799-1801),Т. Джефферсон (1801-1809) и т.д. Для плантатаров монархия лучше,как я написал,поскольку режим более консервативный (скажем в Бразилии рабство было ликвидировано только в связи со свержением монархии аж в 1888-1889 гг.).Вопрос в том,насколько жизнеспособной окажется монархическая форма правления в США.Вероятно вторая американская революция (против рабства) неизбежна,она станет и движением против монархии,но будет ли она протекать в форме гражданской войны? И когда?Ведь при монархии приход к власти легальным путём людей вроде Эндрю Джексона и Абрахама Линкольна не так сильно возможен.Ну и одна из основных политический партий США будет партией роялистов.
Есть нюанс, подобное.. ¶
Есть нюанс, подобное это вызов англицкой короне. Даже после обретения
независимости у англичан была надежда переиграть партию, благо проанглийская
партия сильна и часть штатов в раздумьях нужен ли им Союз, плюс лоялисты в
Канаде. Т.ч. новая война может таки и начаться (пораньше реала). Тем более в Америке
экономические трудности и «большое кидалово» армии. подает надежду что
второй раунд пройдет гладко. 
В сериале про Дж.Ада.. ¶
В сериале про Дж.Адамса заглавный герой предлагал дать президенту титул «Ваше Величество». Не знаю, насколько это соответствовало реальности.
Кстати, сам Адамс идеально подходит, как основатель династии — его сын ведь тоже потом был президентом. Хотя как король Вашингтон предпочтительней — герой, как-никак, а не просто фермер-адвокат.
Вообще, в этом «персональном» ключе, кроме Вашингтона, не представляю никого из «отцов-основателей» с короной на голове.
Ведь при монархии приход к власти легальным путём людей вроде Эндрю Джексона и Абрахама Линкольна не так сильно возможен.Ну и одна из основных политический партий США будет партией роялистов.
Почему же? При конституционной монархии премьер может разные чудеса творить. А в американской конституции и без короля полно «сдержек и противовесов», так что принципиально ничего не меняется.
Джордж Вашингтон vs. Чарльз Ли: альтернативная история США
Одно из направлений отечественной альтернативной истории бьётся над вопросом: «Что было бы, если бы вместо Сталина во внутрипартийной борьбе победил Троцкий?» Американцам тоже не чужды подобные развлечения, да и противостояние заклятых соратников в решающий исторический период у них тоже имеется. Ведь вполне могло случиться так, что с однодолларовой купюры на нас смотрел бы не Джордж Вашингтон, а Чарльз Ли.
Они сошлись — вода и камень, стихи и проза…
Джордж Вашингтон — победитель в войне, один из основоположников Американского государства. Хотя сейчас его подвергают резкой критике за то, что он до самой смерти оставался рабовладельцем и даже в его вставной челюсти были зубы чёрных рабов, навряд ли его удастся скинуть с корабля современности.
Чарльз Ли — совсем другое дело. Интеллектуал, эгоист, охальник и пакостник, которого подозревали в предательстве и в том, что он «британский шпион». И в то же время Ли — ближайший сподвижник и злейший конкурент Вашингтона.
В отличие от Троцкого, его не стали высылать из страны и убивать ледорубом — всего лишь отстранили от службы и вызвали на столько дуэлей, чтобы что-то уж точно долетело.
Так что через два года после отставки, в 1782 году, он мирно скончался в возрасте 50 лет. Память о нём даже увековечена в названиях провинциальных городов. Хотя Ли и критиковал Вашингтона, вызывая ненависть к себе со стороны его сторонников, всё же до накала российских страстей им было далеко.
Но интересным для нас Ли делает не это, а его взгляды на войну, резко контрастировавшие с воззрениями Вашингтона. Окажись он во главе Колониальной армии — всё могло бы сложиться совсем иначе.
Чарльз Ли
Под британским флагом
Разница между двумя генералами пролегала не только в сфере их талантов и успехов. У них были совершенно разные темпераменты и подходы к ведению дел.
Вашингтон был офицером колониальной милиции, который мечтал во всем походить на офицеров регулярной армии и стоять с ними на равных. Раннего Вашингтона часто описывают как «неопытного» офицера, который бессмысленно нападал на французские армейские патрули на западной границе британских колониальных владений в 1754 году. Вот уж для кого Семилетняя война не была неожиданностью! По крайней мере, своими скромными силами он приближал её в американских колониях, как мог.
Один из эпизодов той войны — провальная экспедиция генерал Бреддока — и свёл наших героев. По меньшей мере можно сказать, что они учились на одних и тех же ошибках. Напомним: экспедиция чинно-благородно марширующих британцев дошла до засады в лесу возле форта Дюкен. По словам Вашингтона, французы, которых было не более 300, с минимальными потерями разгромили британское войско в 1300 человек, более полутысячи убив и ещё столько же ранив.
Вкратце: такое случается, если игнорировать недостойные белого господина мелочи типа разведки, индейцев и их тактики.
Вменяемо в той битве повели себя только ополченцы — и будущий президент США, который тоже был ополченцем, но очень хотел перестать им быть. После этого поражения Вашингтон перестал считать британского офицера вершиной эволюции. Ли, который присутствовал там как раз в качестве британского офицера и чей полк понёс тяжёлые потери, сделал ещё более радикальные выводы.
Весьма вероятно, что молодые люди произвели друг на друга не самое приятное впечатление уже тогда, что и задало тон их отношениям во время американской Войны за независимость.
Джордж Вашингтон во время битвы при Мононгахеле
Безродный космополит
После поражения Ли пополнил свой полк индейцами колонии Нью-Йорк. Он получил от могавков прозвище «Кипящая вода», очень ему подходящее. Ли был одним из немногих британских офицеров регулярной армии, кто активно знакомился с тактикой американских индейцев. Более того — у него была склонность к такого рода партизанским и внезапным действиям. В этом он был полной противоположностью Вашингтону, который упорно хотел воевать, как «нормальный» офицер, — так, как это было тогда принято в европейских армиях.
Если Вашингтон, как истинный патриот, где родился, там и пригодился, и кроме собственно Штатов нигде не был, то Ли как следует помотало по всему свету. Он участвовал в завоевании Новой Франции и французских колониальных владений в Северной Америке, а также в осаде Монреаля в 1760 году. После этого он отбыл домой на Британские острова, затем служил под началом известного британского генерала Джона Бургойна в 1762 году в Испании. Потом его «своим ходом» занесло в Польшу. Наконец, он успел послужить даже в российской армии.
Большой и разнообразный опыт только усилил в нём склонность к нетрадиционному ведению войн. При этом Ли отнюдь не был тупым солдафоном со жбаном виски и вагоном маркитанток. Это был в первую очередь интеллектуал, который знал Шекспира и историю лучше, чем подавляющее большинство его образованных современников. В 1776 году сам Вашингтон посчитал Ли «лучшим офицером по своему опыту и военным знаниям», в то же время называя его «непостоянным и жестоким по своему характеру».
Во время Американской революции коренной чеширец и стопроцентный англосакс Чарльз Ли не захотел служить Британской короне. Вместо этого в 1775 году он предложил свои услуги конгрессу.
Американская революция, она же Война за независимость
Генерал Вашингтон призвал конгресс назначить Ли третьим по рангу командующим Континентальной армии. Законодатели быстро утвердили это назначение. В результате Ли был направлен командовать северными подразделениями Континентальной армии в Чарльзтауне во время осады Бостона.
Генерал Ли
Чарльз Ли по сравнению с Джорджем Вашингтоном совершенно иначе смотрел на человеческую природу.
Вашингтон был плантатором-аристократом, он постоянно недооценивал и принижал возможности солдат, а офицеров континентальной армии считал неумехами по сравнению с их британскими коллегами. В отношении милиционных офицеров их взгляды совпадали, однако разница пролегала в подходе к солдатам. С одной стороны, Ли полагал, что надо больший упор делать на «республиканский дух» солдат — не зря же они восстали. С другой, он считал, что солдаты колоний просто не приспособлены вести войну, применяя линейную тактику. И не только в силу военной неподготовленности, но также потому, что линейная тактика отражала в себе «европейский деспотизм», с которым боролись патриоты колоний.
Ли хотел набрать как можно больше милиционеров и вести нормальную партизанскую войну, в то время как Вашингтон пытался создать профессиональную армию европейского типа.
И это ровно то, в чём троцкисты обвиняли Сталина применительно к гражданской войне в Испании: революционную армию, основанную на сознательности, подменяют армией старого образца. Эта претензия изложена, например, в повести Оруэлла «Памяти Каталонии». И там же приводятся душераздирающие примеры воюющего анархизма — бойца битый час убеждают пойти в разведку, например.
Причём, если обратиться к опыту Гражданской войны в России, то ближе к позиции Чарльза Ли оказывается именно Сталин. Он делал упор на революционную сознательность, в то время как Троцкий настаивал на привлечении военспецов. Сталин же им не доверял и больше полагался на выдвиженцев снизу. Но не будем кидаться камнями в обществе людей, живущих внутри стеклянных убеждений. Будем придерживаться обывательского стереотипа, что Сталин — государственник, который родился сразу в кителе и во главе крупной державы.
А пока вернёмся в достославный XVIII век.
А ведь была и другая Америка
Перед тем как присоединиться к Вашингтону в 1775 году, Ли набрал большое ополчение в Коннектикуте и Массачусетсе. К сожалению, ему не удалось продемонстрировать на практике плоды своего подхода — он весьма глупо и по чистой случайности попал в плен к британцам.
Убедить главкома Континентальной армии в том, что надо бы вести более непредсказуемую, манёвренную, более партизанскую войну против сил метрополии, ему тоже не удалось, так что теория осталась теорией.
Вашингтон в звании полковника
Вдобавок к тому моменту в будущие Соединённые Штаты уже начали съезжаться европейские офицеры (в частности, будущий американский генерал барон Фридрих Вильхельм фон Штойбен). Они тренировали армию на европейский манер, тогда как Ли предлагал использовать преимущества американцев в знании местности и географической позиции. Он считал, что огромный размер 13 отложившихся колоний, необходимость для британских войск действовать на больших расстояниях, рассредоточенность большинства населения — всё это затруднит действие армии метрополии. У Британии просто не было достаточно солдат, чтобы эффективно контролировать такую большую территорию, населённую преимущественно фермерами. К тому же существовала проблема снабжения экспедиционных войск: всё же Атлантика — это не дорожное путешествие из Нью-Йорка в Филадельфию. Так что, по мнению Ли, всем этим надо было воспользоваться, чтобы поднять партизанскую войну в колониях.
А британцам можно было оставить возможность сдохнуть от голода и болезней в прибрежных городах, которые бы они, конечно, контролировали.
В этих условиях тактика фронтальных атак и генеральных битв ничего бы британцам не дала. В крайнем случае Ли предлагал использовать реки как естественный оборонительный периметр: например, реку Саскуэханну, которая течёт с Севера на Юг, пересекая штаты Мэриленд, Пенсильванию и Нью-Йорк.
Могла ли стратегия Ли быть успешной? Сложно сказать, учитывая, что Британия переключилась бы на ответные партизанские действия и кавалерийские рейды против патриотов. Рискнём предположить, что, окажись Ли главнокомандующим, и комплектование армии напоминало бы ситуацию в революционной Франции (численность её войск увеличилась почти в три раза, составив более миллиона человек).
Это также привело бы к широкомасштабной гражданской войне, где сначала сражались бы республиканцы против британских лоялистов (а их было немало: после победы революции около полумиллиона лоялистов бежали в Канаду и Британию). Затем началась бы война между радикалами и умеренными внутри республиканского лагеря.
Размах военных действий бы был гораздо больше, страна оказалась бы разрушена намного сильнее, но зато на выходе мы бы не получили в лице США Британию № 2.
Образовавшееся правительство было бы настроено на несколько порядков более радикально. Вероятно, оно вступилось бы за революционную Францию и попыталось устроить «экспедиции свободы» в колониальные владения Британии, Испании и Франции.
Вашингтон и Ли
След в истории
Вашингтон оценивал взгляды Ли — и стратегию противостояния Британии, и политический результат применения таких методов — как полное безумие, которое может привести к власти «хунту». Вашингтон считал себя главкомом профессиональной армии, а не революционной, и воевать «партизанскими методами» при помощи милиции для него было равносильно предложению поиграть в песочнице.
Хотя Чарльзу Ли не довелось проявить себя, зато у нас есть пример Натаниэля Грина, который как раз и сделал себе имя лихой американской партизанщиной на Юге против британцев. Он считается наиболее способным из американских военных, которые находились под командованием Вашингтона. Грин служил бригадиром под командованием Ли в Чарльзтауне, и нет сомнений, что последний оказал на него колоссальное воздействие. Так что, можно сказать, что его точка зрения всё же нашла своё место в американской революции.
Что касается самого Ли, его обменяли на британского генерала Прескотта в 1778 году. Он опять вступил в армию под командованием Вашингтона и не выполнил его приказ атаковать британские войска в битве при Монмуте, считая его ошибочным. Чарльза Ли судили военным судом, признали виновным и отправили на год в отставку. Он безуспешно пытался отменить это решение через конгресс и в конечном итоге всех достал.
Ли окончательно рассорился с бывшими соратниками, которые припомнили ему его тщеславие — то, что он слишком высоко оценивал свои услуги, заломив цену конгрессу. А также то, что он, возможно, сболтнул лишнего британцам, пока сидел в плену и просил доставить к нему его собак, по которым скучал. А уж когда он погнал волну на «отца нации», это и вовсе вызвало ненависть и баттхёрт.
Наверное, у каждой страны в шкафу есть свой Троцкий. И неплохо бы иногда выпускать его оттуда в качестве тренировки критического мышления.
grey_croco
grey_crocoИмперский бронепоезд на запасном пути
Открою вам, друзья, маленькую тайну. Начал я писать книгу 🙂
Ага, лавры моего тезки Сергея Лукьяненко покоя не дают :))
Как бы сложилась история, если бы одно историческое событие конца XVIII века произошло немного иначе, чем в реальности?
Наверное многие знают, что когда в североамериканских колониях Англии начался мятеж, приведший впоследствии к образоваию САСШ, английское правительство обратилось к России с просьбой отправить в Северную Америку экспедиционный корпус для борьбы с мятежниками.
Тогда Екатерина отказала англичанам.
Но что могло случиться, если бы ее решение было иным?
Дисклеймер. К Свержину я никакого отношения не имею :).
ПРЕДИСЛОВИЕ.
1775 год от Рождества Христова.
Неспокойно было в североамериканских владениях Соединенного Королевства. Собравшийся в прошлом году в Филадельфии Континентальный конгресс фактически стал началом организованного движения за независимость. Начинались вооруженные стычки колонистов с британскими королевскими войсками. Война становилась практически неизбежной.
Англичане срочно усиливали свои экспедиционные силы. Но силы огромной Империи были разбросаны по всему миру и не могли быть мобилизованы. Что бы надежно удержать свои владения, англичанам необходимы были дополнительные силы. И тогда англичане обратились к России с просьбой направить войска для помощи в подавлении восстания. С этой миссией в Россию был направлен новый посол Джеймс Гаррис, (в будущем лорд Малмсбери). Однако миссия провалилась. Императрица Екатерина, названная потомками Великой, отказалась продавать русских солдат для войны за тридевять земель.
Казалось, все потеряно. Гаррис был отозван в Лондон для консультаций. И тут вмешалась Ее Величество Судьба..
Лондон, весна 1775 года.
Загородный дом в окрестностях Лондона.
Вошедший в кабинет камердинер произнес:
— Приглашенные гости прибыли, сэр.
— Хорошо, Джойс. Пусть они заходят.
Человек, сидевший в кресле возле стола был известен большинству англичанин. Уильям Питт, граф Чатем. Глава вигов, дважды бывший премьер-министром. Несмотря на то, что он еще не совсем оправился от болезни, неотложные дела заставили его принять гостей.
Вошедшие тоже были весьма влиятельными людьми. Герцог Суффолк, статс-секретарь иностранных дел. Граф Сэндвич, первый лорд Адмиралтейства.. да впрочем, зачем всех перечислять? Самым незаметным из пришедших был Джеймс Гаррис, новый посланник Соединенного Королевства в России.
Добро пожаловать, джентльмены – произнес Питт. Проходите, устраивайтесь поудобнее. Разговор, я так понимаю, будет долгим.
Гости сели на заранее поставленные для них кресла. Возникла некоторая пауза, которую нарушил хозяин дома.
— Поэтому-то мы и придаем такое значение участию России. В конце концов она ведь нам кое-чем обязана. Ведь мы не дали французам помешать походам русских в Средиземное море..
— Вот только никаких обязательств на этот счет русские не брали. Да, джентльмены, императрица Екатерина действительно умна и изворотлива. Но тем не менее нет людей, к которым нельзя было бы найти подход.
— Но если не деньги, тогда что?
— Как вы считаете – задумчиво произнес Питт – если мы предложим Екатерине в качестве нашей признательности новые территории на Американском континенте, будет ли это для нее достаточным аргументом?
Гости с недоумением посмотрели на бывшего премьера. Первым нарушил молчание Суффолк.
— Сколько же солдат вы попросите у Екатерины? – спросил Суффолк у военного министра.
— 25 – 30 тысяч, не больше. Транспорт – нашими силами. Лоялисты без колебаний оплатят все расходы по содержанию экспедиционного корпуса. Ведь в случае поражения они могут потерять гораздо больше.
— Ну и разумеется без денежных компенсаций тоже не обойтись. Россия изрядно поиздержалась за последние годы.
— Не без этого. Но думаю, что мы найдем взаимопонимание с нашими банкирами в Сити.
Гости понимающе переглянулись.
— Итак, джентльмены, похоже мы пришли к решению. Теперь дело за малым – убедить наших русских партнеров.
— Да сэр, вы ведь недавно чуть с ними не подружились..
— У Англии нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, а есть только постоянные интересы – Питт слегка повысил голос. – Франция – враг нынешний, Россия – возможно, будущий. Сейчас надо устранить текущие угрозы, а к будущему мы успеем подготовиться.
— Абсолютно согласен с вами, сэр Уильям – произнес Суффолк. Остальные молча наклонили головы в знак согласия.
На этом совещание было закончено.
Россия, Петербург, лето 1775 года.
Первым Гаррис навестил Григория Потемкина.
Возможно, Потемкин и не придал бы этому разговору значения, и тогда судьба мира сложилась бы иначе. Но как может одна фраза изменить ход истории..
Через день Григорий Александрович играл в карты у Екатерины. Шли разговоры о разных делах. Речь зашла о Запорожской Сечи.
И тут внезапно новая мысль пришла в голову Потемкину.
— А ты знаешь, что английский посланник Гаррис мне предлагал?
— Опять денег сулил за наших солдат? Так ведь ему уже ответила..
— Нет, на этот раз уже совсем другое! Сулил дать новые земли…. Вот я и подумал – а, что ежели мы туда всех казаков, кто пожелает направим? Им то ведь главное что – к воле привыкли. А так – те, кто остаться пожелают – на землях новых поселятся и никуда не уйдут. Остальные – бунтовать и врагам служить не будут. А мы зато можем еще у англичан и иные выгоды истребовать.
— И много земли обещал-то?
— Всю, что никому не принадлежит и сумеем удержать.
— Да, англичане любят это дело – дарить им не принадлежащее.. Так ведь тогда пожалуй и прочих бунтовщиков туда можно было бы тогда отправить. Хотя нет, каторжникам и здесь работы хватит. А вот пугачевских калмыков с башкирами пожалуй можно было. Люди они дикие, нецивилизованные. Все равно толку от них никакого.
— А не будут ли потом англичане жаловаться, что мы не регулярную армию направляем?
— У немцев они вот тоже кого ни попадя нанимают и не жалуются. Что ж, Гриша идея твоя мне интересной показалась. Подумаю..
Запорожская Сечь, август 1775 года
Артем Кочубей возвращался с охоты. Две недели назад отправился он с несколькими товарищами за дичью южнее порогов. Охота была удачной, и назад отряд двигался неторопливо, груженый мясом и задерживаемый разными препятствиями на пути. На привалах, когда после ужина, закончив разговоры, просто сидели, смотря прямо в пламя костра, задумавшись о чем-то своем, Артем тоже думал о своем, молодецком.
«Нет, все уже свершено, сделано раньше. Видно судьба такая, во времени заблудился…»
Так размышляя, подходили к Сечи. И вспомнилось, как почти год назад пришел Артем на Сечь, вернее привел его дядька Петр к куренному атаману Василю.
«Хм.. добрый хлопец! А веры какой ты есть»?
«Православный я» – ответил Архип и перекрестился.
Артем смутился, слегка покосившись на дверь. Атаман слегка улыбнулся.
«Ну, вроде свой. Пока поступаешь в распоряжение Петра Куренного, а там посмотрим. Покажешь себя – возвысишься, нет – не обижайся. И еще одно – атаман посуровел. – Помни, предатели горят в последнем круге ада. Ну, теперь иди с богом.»
Год пролетел на удивление быстро. Артем быстро втянулся в немудреный казацкий быт. Хоть и бывало порой несколько однообразно, но молодой казак не жаловался. Ему нравилось сидеть ночью у огня, смотреть на небо, думать о великих свершениях прошлого и мечтать о будущем. Да так засиживался порой до рассвета и засыпал, чуть не свалившись в костер.
Товарищи его посмеивались над незадачливым мечтателем, но Артем верил дядьке Петру: «терпи казак – атаманом будешь!»
И вот, наконец, Сечь. Может, на этот раз судьба улыбнется казаку?
Первым, кого встретил Артем из своего куреня, был Федор Оселедець.
— Артем, тебя атаман Василь видеть хочет! Поторопись!
— А что случилось-то?
— Сечь нашу императрица распускает!
— Не может быть! Как? Почему?
— Поторопись! У Василя все узнаешь!
Недоумение овладело Артемом. Скорее к атаману Василю!
Василь встретил Артема у себя. Едва заговорив с ним, Артем понял, что батька уже с утра изрядную порцию горилки, что для атамана было необычно.
Чуть помедлив, Артем вдруг вскинул голову, блеснули с вызовом серо-зеленые глаза.
— Спасибо батька, за хлеб – соль, за науку твою казацкую. Полезной она была во всех отношениях. Ты прав. Поеду я в Америку. А там видно будет, как судьба решит..
Лондон, 23 сентября 1775 года
— Сэр, вам из Министерства иностранных дел пакет пришел. С припиской о самого министра.
— Поставьте здесь, Джойс. Можете идти.
Не торопясь, сидящий взял лист бумаги с подноса и развернул. Первое, что увидели его глаза, было:
«Любезный брат наш Георг, выражая расположение наше, мы даем согласие на оказание помощи в разрешении конфликта с североамериканскими колониями..»
На отдельном листе бумаги было дописано:
«Ваше предложение было гениальным. Теперь двадцать тысяч русских героев, опаленных порохом сражений, станут очаровательными гостями в Нью-Йорке, цивилизуя эту часть Америки самым лучшим образом».
Граф Чатем медленно отложил письмо в сторону, и взяв со стола стакан с грогом, отпил пару глотков, поставил стакан на стол и задумчиво посмотрел на яркое пламя в камине.
«Что же, текущую угрозу мы похоже нейтрализовали. А дальше – посмотрим. Впрочем, это уже дело следующих поколений..»
Санкт-Петербург, октябрь 1775 года.
Фрегат «Роялти», переоборудованный под транспорт, стоял пришвартованный к причалу, слегка покачиваясь на невской воде. Рядом с ним стояло еще несколько судов, также переоборудованных для дальнего плавания.
Артем стоял возле трапа, вовсю смотря по сторонам. Два дня в Санкт-Петербурге для парня, никогда не бывавшего в крупном городе, пролетели незаметно. Теперь, когда пришло время отплытия, он заметно волновался, хотя и старался не подавать виду. В самом деле, шутка ли, в неполных девятнадцать лет отправляться за тридевять земель в полную неизвестность!
Рядом с Артемом оказался парень на вид несколько старше его. Ростом чуть повыше его самого, а шрам возле левого уха говорил о том, что ему уже приходилось бывать в серьезных переделках.
Разговор возник как-то сам по себе.
— Как звать тебя?
— Архип Митрофанов. А тебя как?
— Артем Кочубей, сечевой казак. А ты сам откуда будешь?
— С Дона я. Батя погиб год назад, а мамка с сестрами еще раньше от мора померли – помрачнел он. – Не смог дома оставаться, тоска одолевает. Вот узнал, что набирают охочих за англичан повоевать, решил счастья попытать. Может, и атаманом стану.
— Не слишком ли высоко берешь?
— Отчего же? На новом месте подняться всегда легче. Да и ты смотри, сотником станешь, а то и повыше.
— А я разве против? На место прибудем, а там поглядим. Говорят, в Америке той земли свободной много..
Так познакомились два еще совсем молодых человека, не подозревающих, что ждет их впереди, но жаждущих подвигов и славы.
Прежде чем подняться на борт корабля, Артем еще раз бросил долгий взгляд на санкт-петербуржскую набережную, полную любопытствующего народа.
«Увижу ли я тебя еще когда-нибудь, земля Русская?»