ануки арешидзе и каха каладзе история любви

Первая леди Тбилиси, дизайнер и многодетная мама: что мы знаем про Ануки Арешидзе

Ануки Арешидзе и Каха Каладзе

Ануки Арешидзе

Сорванец, танцовщица, модель

Глядя на скромную и хрупкую блондинку сегодня, сложно поверить, что в детстве Ануки была настоящей хулиганкой. Вспоминая детские годы, Арешидзе признается в этом сама, говоря, что дружила только с мальчишками, играла в войнушку и обожала лазать по деревьям. Неуемную детскую энергию родители пытались направлять в мирное русло. Так, Ануки 11 лет занималась грузинскими танцами и даже стажировалась в одном из самых известных в стране национальном ансамбле «Сухишвили».

Ануки в возрасте 16 лет

Итальянская столица моды, к слову, сначала не произвела на 17-летнюю Ануки впечатления. В городе девушка чувствовала себя одиноко и тосковала по Тбилиси — впрочем, до момента, который изменит ее жизнь и сделает Милан одним из самых любимых городов, оставалось уже немного.

История любви с Кахой Каладзе

Каха Каладзе и Ануки Арешидзе в 2009 году

Мне позвонил отец и попросил присмотреть за дочкой близкого ему человека, которая летела строить карьеру модели. Ей дали мой номер на экстренный случай, мне — ее. Мы встретились, поужинали вместе,

— так вспоминал о знакомстве сам Каладзе в одном из интервью.

Каха Каладзе и Ануки Арешидзе с сыном Леваном

Ануки Арешидзе и Каха Каладзе с детьми

Ануки Арешидзе с сыном Ваче Ануки Арешидзе с сыном Николой

Я не хочу большого застолья. Согласна просто пойти в церковь с детьми и обменяться клятвами. Но времени категорически не хватает,

— признавалась в прошлом году Ануки в интервью Tatler.

Как и хотела девушка, церемония была довольно скромной, без излишней помпезности. На торжество супруга мэра Тбилиси пришла в элегантном платье собственного дизайна.

Это была моя мечта. 11 лет мы ждали этого дня, и вот наконец это случилось,

— написала дизайнер в своем Instagram.

Надо отметить, что Каха был не против, чтобы Ануки продолжала работать моделью, но девушка сама решила изменить свою жизнь, решив, что просто ходить по подиуму и сниматься для глянца — занятие весьма скучное и не слишком амбициозное.

Ануки Арешидзе и Валентино Гаравани

Арешидзе поступила в Институт Марангони на факультет Fashion Styling and Marketing. Стартовала в индустрии Ануки в партнерстве с другим грузинским дизайнером Бичоллой Тетрадзе, с которым она познакомилась в 2009 году. Спустя пару лет дизайнерский дуэт запустил совместную марку Anouki Bicholla.

Ануки Арешидзе и Бичолла Тетрадзе

Ему по душе такой же сумасшедший стиль, как и мне, наши вкусы на тот момент совпали, и мы решили сделать общую коллекцию,

— рассказывала Арешидзе о сотрудничестве, но гармоничного творческого союза в итоге так и не сложилось.

В 2013 году, вскоре после открытия первого монобрендового бутика Anouki Bicholla, Арешидзе и Тетрадзе прекратили совместную работу.

Я не чувствовала себя равноправным партнером. Было ощущение, что, кроме финансов, от меня ничего не нужно. Ни креатива, ни работы. Даже в нашем магазине я была как гостья,

Ирина Шейк и Ануки Арешидзе

Еще одно достижение Арешидзе — она первый и пока единственный грузинский дизайнер, когда-либо отобранный для конкурса Vogue Italia х Yoox The Next Talents. Тогда же оценить коллекции Ануки пришли Анна Винтур и Франка Соццани.

Ануки Арешидзе с Анной Винтур и Франкой Соццани

Многие злопыхатели пытаются уколоть Ануки замечанием, что построить бизнес ей помог муж, но супруга Каладзе и сама совершенно не скрывает этого факта и, скорее, наоборот, гордится поддержкой любимого человека.

Да, он инвестировал деньги в бренд на начальном этапе, помог запустить производство и открыть магазин. Моего мужа упрекают в том, что он меня поддерживает. Удивительно. Кого еще он должен поддерживать, если не свою жену?

— говорила Ануки в интервью Tatler.

Манера одеваться у Арешидзе за последние годы заметно изменилась. Ее наряды на старте карьеры дизайнера скорее могли попасть в рейтинг самых причудливых, чем принести ей титул иконы стиля. Ануки часто появлялась на публике в восточных головных уборах, щедро украшенных кристаллами и стразами, выбирала обтягивающие платья с пестрыми принтами, гипюр и не скупилась на золотой блеск.

Сегодня ее стиль — это ода скандинавскому минимализму. Арешидзе предпочитает брюки свободного кроя, женственные платья и отдает предпочтение спокойным тонам.

Я особо не чувствовала каких-то изменений в себе и своем стиле, пока не родила четвертого ребенка. С его появлением пришло осознание, кто я такая, какой хочу быть, какие вещи хочу создавать. Я стала увереннее и полюбила более лаконичные формы и силуэты. И, наконец, мне захотелось доказать своим примером, что большая семья и большой бренд вполне совместимы,

Хотя некоторые эксперименты девушка позволяет себе и сегодня — они неизменно вызывают бурное обсуждение среди подписчиков. Так, во время беременности младшим сыном Арешидзе опубликовала фото, где была запечатлена в черном платье-комбинации и с афрокосичками.

Хобби и благотворительность

Ануки Арешидзе с Натальей Водяновой

Очень важно, чтобы каждый из нас внес свой вклад в доброе дело не только в финансовом плане, к сожалению, в нашей стране много таких семей, и я считаю, что будет более правильным, если мы им поможем с трудоустройством, чтобы они смогли самореализоваться и развиваться,

Источник

Каха Каладзе

Биография

Биография Кахи Каладзе имеет много общего с судьбой уроженца Либерии – Джорджа Веа. Оба футболиста выступали за итальянский «Милан», а после завершения игровой карьеры ушли в политику. Африканец, через 10 лет после получения «Золотого мяча» впервые баллотировавшийся на пост президента Либерии, в 2017 году стал руководителем своей родины. В том же 2017-м Кахабера Карловича Каладзе, 5 лет отработавшего министром энергетики Грузии, тбилисцы избрали мэром.

Детство и юность

Единственный грузинский футболист, дважды становившийся триумфатором Лиги чемпионов УЕФА, родился 27 февраля 1978 года в имеретинском городке Самтредиа, название которого переводится как «гнездовище голубей». Каха с детства любил гонять мяч по полю, а в 11 лет начал спортивную карьеру в составе юношеской команды родного города, в которой отец мальчика – бывший футболист «Локомотива» – был президентом.

В отрочестве Каладзе-младший играл на позиции нападающего, однако после перехода в 16 лет в тбилисское «Динамо» вместе с тренером выбрал для себя амплуа защитника. За главную команду Грузии уроженец Самтредиа провел 82 матча и забил один гол. Звездой европейского уровня Каха стал после перехода в 1998 году в киевское «Динамо», которым тогда руководил Валерий Лобановский.

Футбол

За 3 года выступлений за «Динамо» (Киев) Каладзе, сыгравший в 104 матчах, стал основным защитником команды, трижды завоевал золотые медали украинского чемпионата и столько же раз становился обладателем украинского Кубка.

Вместе с киевлянами Каха пробился в полуфинал европейской Лиги чемпионов, преодолев на пути к Кубку сопротивление таких команд, как мадридский «Реал» и лондонский «Арсенал». Хотя по сумме двух полуфинальных матчей «Динамо» из столицы Украины уступило мюнхенской «Баварии», на рослого темноволосого защитника, отличавшегося универсальностью игры, положили глаз тренеры ведущих европейских футбольных клубов.

В 2001 году Каха перешел в «Милан». Сумма трансфера в 60 раз превысила плату за переход уроженца Самтредиа из тбилисского «Динамо» в киевское и составила €16 млн. Каладзе – самый дорогой в истории грузинский футболист. Кроме того, защитник, продолжавший играть за национальную сборную закавказской республики четырежды признавался лучшим игроком Грузии.

Источник

Новый мэр Тбилиси Каха Каладзе и его жена Ануки Арешидзе принимают гостей

«Моего мужа упрекают в том, что он меня поддерживает. Удивительно. Кого еще он должен поддерживать, если не свою жену?» Это я понимаю, это по-нашему. Притом что два года назад в Милане, на выставке Pitti Super, Ануки Арешидзе при мне общалась с байерами именно с той дозой смущения, которую они ждали от грузинского дизайнера – пока неизвестного, зато с родины Демны Гвасалии. Байеры ведь как рассуждают? Взлетел Vêtements – взлетит и Anouki. Жена на тот момент министра энергетики Грузии, бывшего футболиста Кахи Каладзе (в октябре 2017 года он, выиграв выборы, стал мэром Тбилиси) на модной ярмарке тщеславия даже пальцем не пошевелила, чтобы за счет мужа поднять свой международный рейтинг узнаваемости.

Мне это было странно – сейчас цепляются за любой факт личной жизни, чтобы стать не просто дизайнером, а интегрированной в тусовку it girl. Вот если ты уже it girl, для светской хроники полезно будет стать еще и дизайнером. Мы с Ануки сидим у нее в тбилисской гостиной, и она объясняет мне, что у нее другая стратегия: «Многие узнают, что я жена Кахи, только когда находят мой инстаграм. Для них я интересный дизайнер из той самой Грузии, откуда Демна. Меня это абсолютно устраивает».

Те, кто в курсе, ехидно напоминают, что муж купил ей бизнес. Арешидзе мне подтвердила: да, инвестировал деньги в бренд на начальном этапе, помог запустить производство и открыть магазин. Оказывает и другую поддержку: когда жене нужно улететь на Неделю моды в Милан или Париж, мэр Тбилиси сидит с детьми – тремя темпераментными орлятами. Левану, которого в семье называют Бубу, – восемь. Кахаберу-младшему (для домашних – Биби) – пять. Ваче в январе исполнилось четыре. А их матери всего двадцать восемь лет. «Каха не из тех, кто будет звонить по тридцать раз в день и спрашивать, где градусник и когда я вернусь. Мой бренд – это моя серьезная работа, он понимает». Даже на девятом месяце беременности младшим сыном она сидела в ателье до ночи. По Тбилиси одно время кружила сплетня, что коллекции делает не сама Ануки, а нанятый модный раб, без имени и пола. Но, во-первых, у нас в городе рабов без имени нет – тут все всех знают. Во-вторых, я своими глазами видела, как за несколько дней до показа в рамках Mercedes-Benz Fashion Week Tbilisi Ануки в ателье собирала луки. Рисует она тоже сама, я свидетель.

Шерстяной жакет, платье из тюля с блестками, все Miu Miu.

Глава семьи – небедный человек. Футболист, сын футболиста, Кахабер Карлович Каладзе сделал большую карьеру: был защитником в тбилисском и киевском «Динамо», а затем – в «Милане», с которым дважды выигрывал Лигу чемпионов. Все это время удачно вкладывал деньги – и в свою инвестиционную компанию Kala Capital, и в старинный миланский ресторан Giannino, куда на смену теням Авы Гарднер и Грегори Пека привел вполне себе действующих звезд своей команды. Закончив со спортом в 2013-м, занялся политикой.

Всю свою зарплату мэра Каха отдает на благотворительность. Бизнес его жены в список остро нуждающихся сейчас не входит. Последний большой транш спонсорской помощи ушел на то, чтобы в престижном тбилисском районе Вера, на улице Таркнишвили, открылся магазин-ателье Anouki. А дальше – «сама-сама-сама». На Арешидзе работает сорок человек. Бренд приносит прибыль, платья с пышными юбками, расшитые жемчугом джинсовые куртки и ботинки, свитшоты с басками, носки с пайетками продаются в токийском универмаге Isetan, на Farfetch, в Harvey Nichols, Opening Ceremony и еще сорока семи передовых модных точках по всему миру. Мэр Тбилиси, при всех своих связях и финансовых возможностях, заставить их не смог бы. Но поспособствовала фэшн-инсайдер Даша Шаповалова, которая взяла Anouki в свой шоу-рум More Dash и привезла в 2014 году в Париж. К Даше смотреть на «свежую кровь» пришли и модный критик Тим Блэнкс, и блогер Джильда Амброзио. И всемогущая Сара Майно, руководитель проекта Vogue Talents, которой так понравился Anouki, что она написала о нем в итальянском Vogue. На презентацию коллекции сезона весна–лето 2018 в миланском Four Seasons уже стояла чуть ли не очередь.

Мэр Тбилиси Каха Каладзе с женой, дизайнером Ануки Арешидзе и сыновьями Леваном и Кахой в своем доме в Цхнети. На Ануки: платье из шелка и полиамида, Anouki; кожаные лоферы, Bally.

«У Кахи будет для нас час, он приедет к трем», – сообщила мне Ануки. Пока фотограф налаживает свет, мадам красится, а Каха – в пути, есть возможность осмотреться. Домом в пригороде Тбилиси Цхнети, куда нас пригласили, семья владеет давно. За высоким кованым забором у Каладзе небольшой двор и каменный трехэтажный особняк. В гостиной картины грузинских художников, в том числе прославленной Элене Ахвледиани. На почетном месте в блестящих переплетах биографии грузинских царей, художников и писателей. И конечно, награды, сувениры, памятные подарки, медали, кубки, мини-копии Кахи Каладзе в красно-черной форме. Ну и, до кучи, действующая модель электростанции. В доме царит хаос, но умеренный, везде валяются игрушки. «Пока мальчишки не лягут спать, я даже не пытаюсь наводить порядок, – разводит руками Ануки. – Потому что бессмысленно». У мальчишек сна ни в одном глазу – они носятся вокруг бассейна, в котором почему-то плавает фрисби. В летней кухне, где визажист разложил свой арсенал, горит камин.

Ровно в 15:00 в ворота въезжает серый «мини-купер» с красными полосками по бортам. За рулем – мэр. Ни кортежа, ни мигалок. «Мы с Ануки долго обсуждали, идти ли мне в политику. Уехать из любимой Италии, где у нас было все, отказаться от той беззаботной жизни, которую мы вели, переехать в Тбилиси и взвалить на себя довольно большой ворох проблем. То решение было намного сложнее, чем решение выдвигаться на выборах мэра. Но мы приняли его. Конечно, вместе».

Каха – футболист, модник, икона стиля. В Тбилиси, где мужчины волнуются о своем внешнем виде не меньше – а зачастую и больше, – чем женщины, это высоко ценится. Восемь лет назад в Милане он со своей небритостью и черными кудрями вообще выглядел как bonazzo grande, bono incredibile. Спросите у своих итальянских подруг – они объяснят. Но мэр не хочет говорить о том, как и почему он хорош собой: «Да нет у меня никакого стилиста! Я ношу то, в чем мне комфортно». Он хочет говорить как политик: «У меня всегда была цель – достичь успеха. Я фанатично хотел заниматься спортом. И с самого начала понимал, что быть успешным не значит быть распущенным. Когда есть цель и ты делаешь что-то недостойное, ты в первую очередь подводишь самого себя. Я горжусь своей футбольной карьерой. Родился в деревне (Самтредиа около Кутаиси. – Прим. «Татлера») и всего добился своим трудом».

На Ануки: замшевый жакет, шелковое платье, все Longchamp.

Тему пользы труда семейный хор ведет виртуозно. Это серьезный козырь для молодого (Кахе всего тридцать девять лет) политика, а потому риторика отрепетирована и исполняется слаженно, как «оле-оле-оле!». Ануки подхватывает, как только предыдущий оратор делает паузу: «Я всегда напоминаю мужу, что даже Бог отдыхал в воскресенье после того, как создал Вселенную. Нельзя работать столько, сколько работает он. Сейчас я постоянно бьюсь за свое время с Кахой. Он не спит, не отдыхает. Но, надо отдать ему должное, проводить время с семьей он умеет качественно. Воскресенье – это святой семейный день».

От сыновей грузинская мать требует не меньшего: «У меня три мальчика. И я не могу закрыть глаза на какие-то вещи, которые прощают девочкам. У мужчин есть претензии на лидерство, а значит, они должны быть первыми не только в собственном представлении, но и по уровню образования, воспитания и так далее. Дети жалуются, просят больше свободного времени. Но у них есть воскресенье – этого достаточно, я считаю. Мы берем с собой в поездки книги, все время читаем. Я часто повторяю моим детям, что они могут однажды все потерять, но знания, образование у них не отнимет никто и никогда».

Такое отношение к жизни Арешидзе передала ее мама, известный в Тбилиси врач-эндокринолог. «Она умудрялась держать нас всех в тонусе и занималась домом. Обычная картина: моя красивая, ухоженная мама одной рукой готовит обед, а в другой держит телефон – консультирует пациента. У нас была очень большая традиционная веселая грузинская семья. Мои тети работали в кино, все соседи имели то или иное отношение к киноиндустрии. Вечерами во дворе пели песни под гитару, а мы с братьями в это время носились вокруг длинного обеденного стола». Но девяностые годы в Грузии были тяжелым временем. Отец, ветеран войны, уехал из столицы и долго жил с детьми в городке Цагери Рачинского района. Мама была в другом городе, и они с папой писали друг другу. Эти письма родители подарили Ануки на свадьбу: «Я до сих пор не смогла прочитать их до конца. Начинаю плакать, ведь в этих письмах столько любви, тоски и нежности».

Каждый день девочки был расписан: плавание, рисование, музыка, английский, русский. «Единственное, о чем я мечтала, – поспать». Одиннадцать лет она занималась грузинскими танцами, попала даже в группу стажеров национального ансамбля «Сухишвили» – это как в Москве быть в училище Большого театра, только еще престижнее. И после всего этого у Ануки оставались силы хулиганить. «Бабушка шутила, что всех детей родители искали на площадке, а она меня высматривала на деревьях. Лет в тринадцать я нарядилась в папину военную форму и отправила своих братьев и друзей предупредить жителей деревни, что идут солдаты. Поняла, что дело пахнет керосином, только когда люди вышли с ружьями, заряженными солью. Тогда я сорвала фуражку и стала кричать, что я ребенок, умоляла не стрелять».

«Мы поругались перед матчем. Он вышел на поле абсолютно белый от досады и злости».

Свадьба в Милане, 2009.

Чтобы напомнить девочке о манерах, родители отправили ее в школу моделей. Она поступила в Грузинский технический университет на факультет госуправления, но после первого курса отправилась в Париж, на свои первые серьезные съемки – для журнала Madame Figaro. Учебу оканчивала, приезжая только на сессии. Скучала, дни возвращения в Тбилиси обводила в календаре красным фломастером. Потом случился контракт в Милане, где ее поселили в доме менеджера, очень строгой немки, которая запрещала даже по ночам слушать музыку в наушниках. Серые дома, дожди, бетон. А сейчас это их с Кахой любимый город, куда они срываются при любом удобном случае.

Именно там Каладзе с ней и познакомился. «Я тогда уже играл за «Милан». Мне позвонил отец и попросил присмотреть за дочкой близкого ему человека, которая летела строить карьеру модели. Ей дали мой номер на экстренный случай, мне – ее. Мы встретились, поужинали вместе». За несколько месяцев до встречи Каха видел Ануки по телевизору в какой-то программе о моде: «Конечно, она мне сразу очень понравилась». Так понравилась, что он уже десять лет за ней присматривает.

Правда, Арешидзе довольно долго держала дистанцию. У нее были причины: «Он старше меня на одиннадцать лет. И мой агент предостерегала перед поездкой не выходить замуж. Почти все ее подопечные уехали в Милан и вышли там замуж. Но я же ответственный человек, ехала работать, а не романы крутить».

Лицо Giorgio Armani, лицо Ferrari – Каладзе был холостяком номер один, на которого велась жесткая охота. Ануки не хотела себе признаваться, что влюбилась. «Но он был таким внимательным, таким обходительным. Растопил бы сердце даже самой холодной женщины». Когда Ануки улетала в Тбилиси, Каха до последнего стоял и провожал ее взглядом: «В его глазах можно было все прочитать. Когда я оказалась в самолете, внутри стало так пусто. И я подумала: «Кажется, люблю. «» В Милан Ануки вернулась очень быстро – через две недели. И в следующий раз на родину они летели уже вместе. В тот же день Каха познакомился с родителями девушки, попросил руки, а вечером уже вез Ануки к своим маме с папой.

Каха не был против, чтобы молодая жена продолжала работать моделью. Арешидзе сама решила бросить. «Мне хотелось большего: развиваться, иметь свое дело». Она поступила в Институт Марангони на факультет модного стайлинга и менеджмента. Итальянский знала неплохо, но учиться все равно было трудно: записывала лекции на диктофон, а вечером после тренировки Каха помогал ей их расшифровывать. «Сил не было с грудным малышом на руках. Но у меня тогда стали возникать идеи, какую я хочу делать одежду».

Начинала Ануки в тандеме с грузинским дизайнером Бичоллой. Их общий бренд Anouki Bicholla участвовал в Ukrainian Fashion Week. Но сразу после того, как открылся их бутик в Киеве, Ануки приняла решение выйти из проекта. «Я не чувствовала себя равноправным партнером. Было ощущение, что, кроме финансов, от меня ничего не нужно. Ни креатива, ни работы. Даже в нашем магазине я была как гостья». Зато теперь она сама себе хозяйка и воплощает собственные фантазии – включая планируемую в этом году ювелирную линию, очень инстаграмичную. Соцсети в жизни этой довольно закрытой семьи играют важную роль, бо́льшую, чем хотелось бы Ануки. В рамках предвыборной кампании Каладзе вел прямые эфиры в фейсбуке, переписывался с избирателями, отвечал на комментарии. Обошлось без скандалов, но в интернете никогда не знаешь, откуда прилетит. Однажды Ануки дала интервью украинскому телеканалу, и в FB ее жестко раскритиковали за плохое знание русского языка. Это было так нелепо и обидно, что она перестала пускать журналистов в свой дом.

В другой раз она долго переживала травлю Кахи за два автогола, которые случились на отборочном матче чемпионата мира между сборными Грузии и Италии. «Мы поругались перед матчем, и я видела по телевизору, что он вышел на поле абсолютно белый от досады и злости. До сих пор виню себя за эти два гола. Потом перед каждой игрой держала язык за зубами, чтобы он мог думать только о мяче. Но сам Каха меня тогда даже не упрекнул. »

Источник