атомный ледокол ленин история
История «Ленина»: рождение атомного ледокольного флота
С.-ПЕТЕРБУРГ, 3 дек — РИА Новости, Анна Юдина. День атомного ледокольного флота России не случайно отмечается 3 декабря. Ровно 53 года назад, в 1959 году, в этот день был поднят флаг на судне, которому суждено было стать вторым легендарным ледоколом после «Ермака», о котором знал весь мир. «Ленин» — первенец, «дедушка» атомного ледокольного флота, первый атомный — как только его не называют, стремясь подчеркнуть ту значительную роль, которую он сыграл в развитии мирного атома в России.
Погружение в историю
Музей Адмиралтейских верфей — небольшое красное здание, которое не найдешь без проводника на огромной заводской территории. Внутри — чисто, тепло, на первом этаже царит полумрак. Натыкаясь на стенды с портретами Петра Первого и рисунками парусников, которые 300 лет назад делали мастеровитые петербургские корабелы, прохожу вместе с заведующей музеем Еленой Поликарповой на второй этаж. Там — история 20 века в разнообразных макетах: от бронированных крейсеров и знаменитых «щук» (торпедных дизель-электрических подлодок проекта Щ — ред.) до современных титановых глубоководных аппаратов и газовозов-гигантов.
— Из ветеранов, участвовавших в строительстве «Ленина», уж не осталось никого в живых, — вздыхает Елена Викторовна. — Сами посудите — прошло почти 60 лет со времени закладки, а с разработки проекта — и того больше. Если и есть сейчас глубокие старики, которые помнят «Ленин» стоящим на стапелях, то тогда это были, должно быть, совсем молодые разнорабочие. «Отцы-основатели», допущенные к проекту, ушли уже давно.
В музее верфей «Ленину» посвящено всего два стенда и красивый, тщательно исполненный макет около метра в длину и сантиметров 50 в высоту. В архивах бережно хранят проектную документацию — так называемый техпаспорт судна. Это толстенная книга, где тщательно прописаны все параметры корабля, дан его подробный чертеж, марки металла, запчасти и так далее. Такой документ есть у каждого судна, корабля, подлодки, вот только стоит на нем, как правило, аббревиатура ДСП, то есть «для служебного пользования».
— Это был проект, намного опередивший свое время. Почему первый ледокол отдали строить именно адмиралтейцам, а не Балтзаводу, находящемуся на противоположном берегу Невы? На этот счет есть разные версии. Одна из них гласит, что технология строительства верфей была на тот момент менее затратной для советского правительства. Для послевоенного десятилетия вопрос цены в стране был немаловажным, — рассказывает Поликарпова.
Как рождался «дедушка»
Можно сказать, что «Ленин» был в каком-то смысле детищем «холодной войны», развернувшейся тогда между СССР и США, рассказывает Герой Социалистического труда, знаменитый полярник Николай Корнилов. Арктика всегда приковывала к себе внимание ведущих держав и прежде всего — даже не как поле для научных исследований, а как территория для возможного размещения баз военной авиации, подлодок — словом, как можно ближе к берегам противника.
— Ведь когда была высажена СП-2 («Северный полюс-2» — вторая советская научно-исследовательская дрейфующая станция. Работала со 2 апреля 1950 года до 11 апреля 1951 года под руководством Михаила Сомова — ред.), то про нее вообще ничего не говорили и не писали. Это потому, что параллельно с учеными там работали военные, — поясняет Николай Александрович.
«Ленин», конечно же, не был военным судном. И цели у него были все-таки мирные — проводка судов во льдах, помощь тем, кто застрял в ледовом плену на трассах Севморпути. Само словосочетание — «мирный атом», пожалуй, укрепилось в сознании людей именно благодаря ему.
По словам Поликарповой, разработкой «Проекта 92» в начале 50-х занималось ленинградское ЦКБ-15 (ныне ЦКБ «Айсберг»). Почему именно 92? Именно такой номер в таблице Менделеева носит уран — основа ядерного топлива. (Позднее, когда «Ленин» пришел в Мурманск на работу, там была создана «База 92», которая через полвека превратилась во ФГУП «Атомфлот» — ред.).
«Главным конструктором проекта являлся Василий Неганов. Под руководством выдающегося ученого Игоря Африкантова проектировалась атомная установка. Форма обводов корпуса отрабатывалась в ледовом бассейне Арктического и Антарктического научно-исследовательского института. Судовые турбины создавались на Кировском заводе, главные турбогенераторы для ледокола строил Харьковский электромеханический завод, гребные электродвигатели — ленинградский завод «Электросила», — рассказала Поликарпова.
«Ленин» был заложен на Южном стапеле Адмиралтейских верфей (на знаменитом Галерном островке, расположенном между двумя рукавами реки Фонтанки при впадении ее в Неву — ред.). Спустя полвека (в 2009 году) с этого же самого стапеля спустили танкер-гигант «Кирилл Лавров», длина которого в два раза превышала длину «дедушки» атомного ледокольного флота.
Всего около 300 предприятий и НИИ участвовали в создании первого атомохода. В книгах по истории создания «Ленина» авторы часто приводят различные цифры и факты: 70 тысяч деталей, общая длина сварных швов более 6 тысяч километров (приблизительно как расстояние от Москвы до Владивостока), апробация новой методики сборки крупногабаритных деталей по масштабному плану, фотопроекционный метод разметки деталей корпуса. Проще говоря, проект был новым, сталь для него была тоже новой (сверхпрочной), строить нужно было в сжатые сроки, поэтому и размечать будущие детали, и резать для них металл, и сгибать его, и собирать из частей одно целое приходилось новаторскими способами.
«Ленин» был настолько большим по тем временам, что даже со стапелей его спустили при помощи специальных понтонов — чтобы корпус весом в 11 тысяч тонн не «зарылся» в дно Невы при сходе со спусковых дорожек, которые оказались коротковаты.
— Собирали «Ленин» под открытым небом — ни в один цех такой богатырь просто не влез бы. Жилую надстройку собирали отдельно и опускали по частям на уже готовый корпус, — поясняет Поликарпова.
Спуск на воду состоялся 5 декабря 1957 года, сразу после полуденного выстрела пушки на Петропавловской крепости, а в сентябре 59-го атомоход вышел на испытания в Финский залив, чтобы 3 декабря 1959 года войти в строй советского флота. Первым капитаном «Ленина» стал Павел Пономарев.
Первые годы жизни
— С 1954 по 1961 годы я работал в Тикси, там и слышал о «Ленине», и познакомился с его вторым капитаном, Борисом Макаровичем Соколовым, именно в тех краях. Борис Макарович ходил на «Ленине» сначала капитаном-дублером Пономарева, а потом (в 1962 году — ред.) возглавил экипаж, — продолжает рассказ Николай Корнилов.
Первая арктическая навигация «Ленина» началась в 1960 году. Уже тогда возникли первые проблемы с ледовыми ящиками. Это специальные устройства по приему забортной воды для охлаждения энергетической установки, принципиальные для безопасной и эффективной работы любого ледокола, особенно атомного. Ледовые ящики «Ленина» оказались расположены слишком высоко и постоянно забивались ледяным крошевом, оставляя атомоход без охлаждения.
— Конечно, не все было гладко с его эксплуатацией, пришлось и ящики переделывать, и еще много чего дорабатывать. Но мы даже ядерной установки совершенно не боялись, когда ходили в рейсы. Не было у нас страха, — подчеркнул Корнилов.
Аварии на энергетической установке «Ленина» были, но, к счастью, всегда обходилось без жертв. Самый известный ныне факт — течь в трубопроводах реакторной установки в 1967 году, которая закончилась существенным повреждением реактора, пишет Владимир Блинов в книге «Ледокол «Ленин». Первый атомный».
Изначально на атомоходе было три реактора. В 1967-70 годы в Северодвинске на нем провели уникальную операцию, аналогов которой до сих пор нет: вырезали, а затем «выбили» направленными зарядами центральный отсек с неисправной реакторной установкой, составлявшей четверть веса ледокола. Затем реакторный отсек отбуксировали к Новой Земле и затопили в обстановке строжайшей секретности.
После этого мирный атом ни разу не подводил «дедушку» ледокольного флота: на «Ленине» была смонтирована двухреакторная установка ОК-900, которая, с небольшими изменениями, впоследствии была установлена на все атомоходы следующего поколения (тип «Арктика»).
Работа с полярниками
Высадка дрейфующей научно-исследовательской станции «Северный полюс-10» (СП-10) была первой в истории высадкой станции с судна (ледокола). До этого только на СП-1 использовались суда, да и то при эвакуации станции.
— Это сейчас высадка дрейфующих станций с атомного ледокола — дело привычное, — рассказывает Николай Корнилов, — а в 1961 году, когда стало известно, что мы будем дрейфовать на СП-10, идея высадки станции с атомохода была внове.
СП-10, начальником которой и стал Николай Александрович, должны были высаживать осенью, так как весной 1961 года разрушилась льдина с СП-9 и на смену ей нужно было срочно искать новую льдину и организовывать станцию.
— В августе 61-го года я впервые в жизни увидел «Ленин» в Мурманске, куда мы с начальником высокоширотной экспедиции «Север-13» Дмитрием Максутовым прибыли, чтобы участвовать в подготовке к рейсу. Да, впечатление ледокол произвел положительное, что и говорить. Мы его обошли сверху донизу, — улыбается Корнилов.
К своей первой научной задаче атомоход был подготовлен более чем хорошо: пока он шел к месту высадки, полярники собрали на вертолетной площадке семь домиков, чтобы не терять на льдине время.
— Мы с собой тащили 510 тонн солярки — запас на два года, чтобы спокойно дрейфовать. По сравнению с самолетами высадка с ледокола не идет, конечно, ни в какое сравнение — все доставляется на место сразу. Правда, некоторая теснота была — ребята (полярники) спали в спортзале, я на диване у старшего механика притулился. Да еще 13 корреспондентов с нами ходили в тот рейс, — вспоминает Корнилов.
Атомоход Ленин — почти как космический корабль, только ледокол
Наравне с космосом в СССР мы покоряли и все остальные рубежи. В частности, Арктику — для неё в 1953 году было решено построить первый атомоход. Этот проект по важности, размаху и освещению почти соответствовал покорению космоса. И здесь тоже была гонка с американцами: они закончили свой авианосец Энтерпрайз на 2 года позже.
Чтобы понять, чем так важен «Ленин», нужно начать с короткого описания ситуации.
Это была потрясающая возможность. Потому что можно было доказать всему миру, что наш атом реально мирный. И показать, как народы СССР в очередной раз превозмогли силы природы и раздвинули границы доступного человеческому.
А дальше начался крайне интересный проект. Я пройдусь по основным моментам, очень меня зацепившим.
Впечатление
Первое, что бросается в глаза на «Ленине» при визите — это его монументальность. Он был создан поражать. Если в космос нельзя было отправить ничего особо крупного (даже космонавтов подбирали по росту), то здесь у конструкторов был огромный простор для возможных работ. Посмотрите, насколько он нетипично отделан:
Дорогое дерево. Здесь нет никакой экономии — ни по массе, ни по материалу. Напомню, даже первые вагоны метро уже обшивали пластиком на основе ткани, вот таким (это я снял в реконструированном моторном вагоне метро серии А №1):
Этот же пластик использовался для пароходов, чтобы их облегчить. «Ленина» облегчать не стали. Почему? Потому что во-первых, отделка деревом создаёт ощущение теплоты и комфорта. Это очень важно при ответственных работах, это очень важно в долгих переходах. Но что важнее, атомоход нёс ту же функцию, что первые станции метро. Он был символом наших возможностей. А, значит, должен был поражать, и поражать сразу, с первого же взгляда.
Про ледоколы писали многие годы, и было, что показать. А тем, кто его посетил — было, что вспомнить. Он действительно невероятно просторный.
Естественно, его оснастили по последнему слову техники, и подготовили почти как космический корабль к автономке. На борту был полноценный госпиталь с невероятно современной технологией — рентгеновской установкой (не все материковые крупные больницы имели такую — а это ведь ещё одно доказательство мирности атома!). На борту была парикмахерская, сапожная мастерская, портновская мастерская, салон отдыха, библиотека с читальным залом, курительный салон. Столовая использовалась как кинозал. В зале заседаний под ходовой рубкой можно было развернуть большой командный центр или провести официальный приём.
В дорогу бралось всё — даже шахматы, на тот случай, если кому-то надо будет обсудить вопрос за партией.
Невероятное внимание уделили комфорту капитана и судовых офицеров. Их каюты были роскошнее, чем квартиры многих чиновников. Правда, меньше, чем эти квартиры — реально большая была только у капитана, и она использовалась для проведения совещаний в том числе (плюс выделенная «кухня» для тет-а-тета). Очень много мебели под заказ делалось для всего атомохода — заботились об эргономике всего и вся.
Автоматики в годы постройки было мало. Для автономки было достаточно 150 человек экипажа (по факту на борт заходило около 230). У второго поколения атомоходов это число сократилось до 100 человек. А на новом четвёртом поколении, ледоколах раза в два больше по размеру, уже 75 человек.
Проектные решения
Первой большой проблемой была компоновка машинного отделения. Над атомоходом работало несколько сотен предприятий СССР, и конкретно в машинном отделении было очень много смежников — надо было поставить около 6 тысяч единиц техники, причём часто поставить вообще не так, как делалось традиционно. Одна только смена технологии пайки труб на сварку поменяла много в представлениях о 75 километрах труб ледокола.
Поэтому машинное отделение собрали из дерева. Натурально сделали макет из дерева и начали компоновать там все узлы. Переделать деревянный блок на макете было куда быстрее, чем подвинуть уже внутри реального корпуса реальное оборудование. Позже эту же методику использовали при ремонтах — пробовали с деревянными деталями, после ставили уже основные, если операция отрабатывалась штатно. Реактор рядом всё же.
На момент выхода из дока в Петербурге (тогда — Ленинграда) встала ещё одна дико смешная по современным меркам проблема: осадка 10 метров, а глубина канала 9 метров. Можно было углубить канал, можно было построить поддерживающие понтоны — много чего можно было. Но рассчитали прилив и решили ждать подъёма воды на 2,5 метра: такое должно было статистически произойти. Экономились на этом огромные деньги страны, но могли потерять время — для символа пропаганды было очень важным попасть в нужную дату, то есть в 6 ноября 59-го, это 42-я годовщина Революции. Партия хотела показать народу на годовщину, что было достигнуто общими силами. Задерживать дедлайн было нельзя — это был тот самый дедлайн в буквальном смысле, где если что-то не так, могли бы и расстрелять. (UPD: cadmi уточняет, что вряд ли расстреляли бы в 59-м)
Месяц ждали воду. В конце концов автора идеи А. Лейбмана вызвали к особистам «на поговорить». Он вышел из здания и сразу встретил помощника, который сказал, что вода будет ночью. Вернулся в здание и сообщил об этом особистам. Те сразу просияли:
— Вот видите, стоило нам заняться этим вопросом, и вода сразу появилась!
Вода держалась 2 часа 20 минут, ледокол проводили чуть меньше 2 часов. К годовщине успели испытать и сдать.
Выполнение задач
На самом деле, ни одна другая страна не нуждалась так в атомоходах, как СССР. У нас был огромный сектор Арктики, и нам через него надо было ходить. «Ленин» эту задачу решил на «отлично». С 59-го года по 89-й — 30 лет на трассах Арктики. Следом за ним построили ещё атомоходы, и их объединили в одну схему. Получилась круглогодичная навигация караванами. Автономность — неограниченная, возможна загрузка топлива раз в 4-6 лет, и учитывая, что потребляется около 45 граммов топлива в сутки — можно (в теории, на практике так и не вышло) было бы добросить контейнер самолётом или вертолётом.
Вот топливо, собственно, сами тонкие трубочки в разрезе:
Реакторных установок было сразу три штуки (после модернизации с ОК-150 до ОК-900 — два блока), вырабатывающие пар для 4 электростанций — точнее, 4 турбинных генераторов, питающих током 3 электродвигателя винтов.
Все остальные узлы тоже как минимум дублировались. На случай полного отказа реакторных установок были дизельные станции, плюс 500 тонн запаса дизельного топлива.
Вот реакторный отсек в современном виде (всё — габаритные макеты):
На ледоколе сверху вертолётная площадка — для ледовой разведки. Этим же вертолётом с полярных станций можно было брать срочных больных в госпиталь «Ленина».
Вообще, тут надо рассказать немного про то, как, собственно, он помогает проходить транспорту через лёд. Первое и главное — у ледокола форма корпуса не приспособлена для обычной навигации: она неоптимальна с точки зрения хождения по обычной акватории. Носовая часть сделала покатой, так, чтобы ледокол «заползал» на лёд, а потом скалывал его своей массой:
То есть он не «бодает» лёд, как многим кажется, а ломает его и отправляет в стороны. Функция ледокола — сделать проход в ледовом поле, чтобы по этому проходу за ним прошли транспортные суда. При ломке он немного рыскает, то есть получается проход чуть шире корпуса, но с боков — со льдинами, дальше с ледяной кашей, а в середине чистый.
Разумеется, это получается далеко не всегда — есть льды такой толщины, которые ледокол просто не проломит. Поэтому нужно очень хорошо оценивать, что впереди — иногда караван нужно оставлять для разведки льда корпусом, иногда — вести сложным зигзагом, иногда — возвращаться. Около 60 основных манёвров: например, разведка корпусом, а потом проведение каравана на буксире по одному судну через ледовую перемычку. На сложных перемычках можно брать лёд не непрерывным ходом, а форсированием с разгона. Когда нужен широкий проход, например, при смыкающихся льдах — можно прокладывать канал «ёлочкой», двигаясь вперёд-назад под углами. Можно разворачиваться и прокладывать второй проход рядом с первым, если есть опасность компрессии или одно из судов уже зажато льдами. Много манёвров рассчитано на два ледокола: есть схемы параллельного движения, форсирования льда вдвоём (один давит, другой толкает в корму), форсирования и проводки и так далее.
Если интересно, то путешествие по ссылкам можно начать отсюда.
Если ледокол заклинивает, то его начинают раскачивать. Обычно это делается ходом винтов вперёд-назад, но на «Ленине» есть специальные балластные цистерны на бортах, в которые можно перекачивать воду слева направо и наоборот — это даёт возможность раскачивать ледокол «изнутри».
Крепление для мебели в полу на случай качки:
А стулья столовой уже закреплены с самого начала:
Больше про интерьеры и энергосистему писал lozga вот здесь.
Теперь обратите внимание на управление винтами (три рукоятки):
Телеграф для связи с машинным отделением встречается в ходовой рубке три раза: слева, справа и по центру. Вот он с другой стороны:
Обратите внимание на журналы слева, они выдают музейную реконструкцию ходовой рубки. После путешествия под парусом около Гренландии для меня эта полка смотрится как источник опасности — журналом в голову точно прилетит при качке. И да, я уточнил, конкретно эта полка появилась после превращения атомохода в музей, обычная качка довольно сильна.
Как видите, в иллюминаторах доступен панорамный обзор. Поэтому основное управление манёвром делается оттуда, где стоит человек, — чтобы не бегать посмотреть и обратно.
Все приборы ранней автоматической эры:
Это вот экран радара:
Всё очень наглядно и однозначно:
Ледокол оборудован сотней постов внутренней телефонной сети:
Если интересно узнать, как всё это было до атомоходов — посетите музей русской Арктики в Петербурге, там потрясающие макеты, по которым всё сразу понятно.
Это вот фрагмент экспозиции, поразившее меня своей элегантностью устройство для растапливания снега. Рядом есть макет арктической станции и ещё много интересных штук.
Ах да! Для атомоходов делались серьёзные расчёты оптимальных манёвров: капитан и офицеры знали не только ледовую физику, но и учили серьёзную прикладную математику процессов.
Операция по смене установок
В процессе эксплуатации выяснялось много практических вещей. И если, например, цвет краски был важен как опыт, но оказал не очень сильное влияние на историю — просто потом начали красить вместо тёмных цветов в арктический красный — то вот с энергетикой было не всё так банально.
Одна из самых интересных вещей, произошедшая с «Лениным» — это то, как ему подорвали днище, чтобы затопить реакторные блоки. Если очень коротко, то история следующая: в какой-то момент стало понятно, что смонтированные ядерные системы сделаны далеко не самым оптимальным образом. Да, по знаниям примерно 55-57 года всё было идеально. Но это был первый атомный надводный корабль, и по ходу эксплуатации стало понятно, что кое-что можно было бы сделать лучше. В 1965 году произошла первая серьёзная авария, потребовавшая выгрузки топлива и захоронения его на глубине в специальном контейнере.
Вторая авария произошла всего через два года (даже меньше). Осенью 67-го года было решено выгрузить оборудование на 3700 тонн. Это блок 22,5 х 13 х 12 метров, то есть фрагмент высотой с семиэтажку в центре корпуса. Ледокол встал на место захоронения реакторного отсека, затем его подготовили к выгрузке — залили компаундом всё, что смогли, для защиты дна океана от радиации, разрезали, что смогли, заложили кумулятивные заряды, поставили специальные переборки, чтобы после взрыва отсек не заклинило с перекосом. А потом взрывом вырвали середину корпуса и «поймали» на понтон. Её отбуксировали чуть в сторону, и она расчётно затонула. Ледокол с затопленным отсеком отбуксировали в док для восстановления корпуса. Потом, позже, его ещё раз поставили в док, но уже в Северодвинске — для установки новых реакторов ОК-900, учитывающих весь накопленный опыт эксплуатации.
Вот здесь «карандашные» схемы процесса.
А вот здесь есть цитирование записей из журналов:
Сейчас
Сейчас «Ленин» — это музей. Его хотели было списать, но потом поняли, что это хоть и от СССР, но всё же символ. Сняли с него всё то, что не имеет отношение к музейной программе и поставили в порту Мурманска. На нём есть экипаж и капитан. Пускают экскурсии по несколько раз в день, правда, не по всем отсекам. Как сказали на месте, планируется макет вертолёта сверху (вроде как ищут списанный вертолёт, чтобы его поставить на площадку), и сейчас там ещё демонтировали часть кают экипажа и сделали интерактивную выставку (в частности, про то, как белые медведи открывают банки сгущёнки, сброшенные с ледокола туристами). Если будете в тех краях — обязательно загляните. Ледокол впечатляет даже не своей интересностью, сколько тем, какие сильные вещи мы делали уже в 60-х.
Из 150 рейсов на Северный полюс наш флот сделал 114 (на осень 2017, первый рейс был чуть больше 40 лет назад). Сейчас можно взять билет и дойти за примерно 80 часов до Северного полюса на другом атомоходе «50 лет Победы» (10-11 суток вся экспедиция). Стоит это удовольствие около 30-40 тысяч долларов, и, по непроверенным данным, билеты на следующий год уже почти полностью выкуплены китайскими туристами.
Но мне кажется, это всё-таки мечта каждого пацана, рождённого в СССР. Как полететь в космос.