аюб сатуев министр мвд ичкерии биография
Как сложилась судьба последних лидеров Ичкерии
12 мая 1997 года президент России Борис Ельцин и глава Чеченской Республики Ичкерия Аслан Масхадов подписали договор о мире и принципах взаимоотношений двух сторон. В тексте документа провозглашались отказ от насилия и намерение строить отношения в соответствии с нормами международного права: де-факто это означало признание независимости Ичкерии. Однако всего два года спустя в результате нападения боевиков на Дагестан началась вторая чеченская война, после которой республика прекратила свое существование. О том, как сложилась судьба последних лидеров этой республики, — в фотогалерее РБК
Аслан Масхадов
26 января 1997 года победил на выборах президента Чеченской Республики Ичкерия, набрав 59,1% голосов. В феврале 1999 года ввел шариатское правление на территории республики. Масхадов осудил вторжение боевиков Шамиля Басаева в Дагестан, однако после начала второй чеченской войны возглавил Государственный комитет обороны Ичкерии, а после взятия Грозного российскими войсками ушел в подполье.
На фото: Аслан Масхадов во время церемонии вступления в должность президента Ичкерии
Ваха Арсанов
Во время первой чеченской войны Арсанов командовал подразделениями боевиков, организовывал похищения людей, в том числе журналистов. В 1997 году шел на выборы в связке с Масхадовым, став вице-президентом Ичкерии.
Незадолго до начала второй чеченской войны покинул республику, непосредственного участия в боевых действиях не принимал, за что Масхадов лишил его всех званий и наград. Арсанов был ликвидирован в ходе перестрелки в Старопромысловском районе Грозного в 2005 году.
На фото: Ваха Арсанов в 1996 году
Турпал Атгериев
Во время первой чеченской войны командовал полком, вместе с Салманом Радуевым принимал участие в нападении боевиков на Кизляр, в результате которого погибли 78 человек, еще несколько сотен получили ранения. После войны получил звание бригадного генерала, руководил избирательным штабом Масхадова. В январе 1998 года был назначен вице-премьером по вопросам силовых ведомств, а затем занял пост министра государственной безопасности. СМИ сообщали, что Атгериев летом 1999 года звонил Владимиру Путину и предупреждал его о готовящемся вторжении ваххабитов в Дагестан.
В октябре 2000 года был задержан в Махачкале. За участие в нападении на Кизляр суд приговорил Атгериева к 15 годам лишения свободы. В августе 2002 года скончался в колонии под Екатеринбургом. Представитель Минюста России тогда заявил, что заключенный страдал лейкозом, однако близкие погибшего заявляли, что у Атгериева не было тяжелых заболеваний. По словам его адвоката, после выхода из колонии бывший министр был намерен вернуться в Чечню и продолжить политическую карьеру.
На фото: Турпал Атгериев в 1999 году
Руслан Алихаджиев
Во время первой чеченской войны командовал крупным отрядом боевиков, получил звание бригадного генерала. В феврале 1997 года был избран в парламент Чечни и стал его председателем. После введения Масхадовым шариатского правления парламент был лишен законодательных полномочий. Во время второй чеченской войны Алихаджиев не принимал активного участия в боевых действиях.
В 1999 году в результате ракетного удара был разрушен дом Алихаджиева в городе Шали. Весной 2000 года появилась информация о его задержании, дальнейшая судьба экс-главы парламента неизвестна. Заместитель генерального прокурора Юрий Бирюков заявлял о похищении Алихаджиева представителями бандформирований. В 2007 году Европейский суд по правам человека признал, что бывший спикер чеченского парламента был задержан российскими властями и должен считаться погибшим, так как со времени ареста о нем не было никаких известий. Также суд обязал российские власти выплатить €40 тыс. матери Алихаджиева.
На фото: Руслан Алихаджиев в 1995 году
Магомед Ханбиев
СМИ сообщали, что он был одним из приближенных Масхадова и открыто конфликтовал с одним из лидеров ваххабитов Шамилем Басаевым. С 2005 года регулярно избирается в состав парламента Чеченской Республики. Член фракции «Единая Россия», входит в состав комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности. В 2010 году награжден почетной грамотой главы Чечни.
На фото: депутат Народного собрания парламента Чечни Магомед Ханбиев на митинге против действий военнослужащих батальона «Восток» в Гудермесе, 2008 год
Умар Ханбиев
Брат Магомеда Ханбиева, хирург по образованию. В 1995 году первый президент Ичкерии Джохар Дудаев назначил его министром здравоохранения. Эту должность он сохранил и в правительстве Масхадова. Во время второй чеченской кампании Ханбиев развернул в Грозном госпиталь, где сам оперировал раненых боевиков и местных жителей. В январе 2000 года глава Минздрава республики был помещен в фильтрационный лагерь в Чернокозово. Освободившись, выехал за рубеж.
На фото: Умар Ханбиев выступает во время церемонии вручения национальной премии «Человек года» в Грозном, 2014 год
Ильяс Ахмадов
Во время первой чеченской войны принимал участие в боевых действиях против федеральных сил, в СМИ его называли адъютантом Шамиля Басаева. В 1999 году был назначен министром иностранных дел в правительстве Масхадова.
В 2004 году Ахмадов получил политическое убежище в США. Российская прокуратура неоднократно просила американских коллег выдать Ахмадова, однако из-за отсутствия двустороннего договора об этом получали отказ. В 2010 году вышла книга Ахмадова «Чеченская борьба: обретенная и утраченная независимость», написанная в соавторстве с Мириам Ланской — директором программы России и Евразии американского Национального фонда по развитию демократии.
На фото: Ильяс Ахмадов выступает в Институте Центральной Азии и Кавказа при университете Джонса Хопкинса в Вашингтоне, 2000 год
Руслан Гелаев
Гелаев был одним из наиболее известных полевых командиров боевиков во время первой чеченской войны, возглавлял личную охрану Джохара Дудаева. В апреле 1997 года был назначен вице-премьером по территориям, затем вице-премьером по строительству, а в 1999 году стал первым вице-премьером республики.
На фото: Руслан Гелаев в 1995 году
Апти Баталов
Во время первой чеченской войны участвовал в обороне президентского дворца в Грозном, командовал крупным отрядом боевиков, был ранен. После окончания войны возглавлял Главный штаб Вооруженных сил Ичкерии, а с июня 1998 до осени 1999 года руководил администрацией президента республики и президентской гвардией.
Баталов осудил вторжение боевиков в Дагестан в 1999 году, а в январе 2000 года сложил с себя полномочия командующего гвардией и призвал бойцов разойтись. В апреле 2000 года он был задержан, провел несколько месяцев в московском СИЗО «Лефортово», однако в итоге Баталова отпустили, потому что во второй войне он не принимал участия, а за первую был амнистирован. В 2002 году эмигрировал в Великобританию, где получил политическое убежище. Живет в Лондоне.
На фото: комендант Центральной объединенной комендатуры генерал-майор Владимир Урняев (слева) и Апти Баталов на заседании согласительной комиссии по прекращению огня, 1996 год
Ахмед Закаев
Во время первой чеченской войны входил в штаб одного из фронтов, в 1995 году получил звание бригадного генерала. В 1997 году баллотировался на пост президента республики, в 1998 году был назначен вице-премьером. В октябре 1999 года Масхадов поручил Закаеву командование бригадой, которая стала личным резервом президента Ичкерии. В 2001 году назначен спецпредставителем Масхадова на Западе.
В конце 2002 года был арестован в Лондоне по международному ордеру, выданному российской Генпрокуратурой, однако лондонский суд отказал российской стороне в экстрадиции Закаева и предоставил ему политическое убежище. В начале 2016 года с семьей Закаева встречался глава Чечни Рамзан Кадыров, который заявил, что у «Ахмеда нет причин сидеть в Лондоне». «Ичкерия перестала существовать с момента проведения референдума. Народ сделал осознанный выбор. Этот выбор должны все уважать», — отметил Кадыров.
Аюб сатуев министр мвд ичкерии биография
Создание чеченской госбезопасности напрямую связано с событиями «чеченской революции» осени 1991 года.
В 14 часов 30 минут1 5 октября 1991 года произошёл штурм здания КГБ ЧИАССР. «Со слов очевидцев и потерпевшего при «захвате» подполковника КГБ Нажмудина Аюпова [Аюбова2] (он получил тяжкое телесное повреждение и был госпитализирован), «в этот день оставалось на дежурстве всего три сотрудника: две женщины и он. Через два часа после неудачной попытки захвата МВД ЧИР в здании КГБ появились двое сотрудников КГБ СССР. Они попросили открыть все кабинеты и сейфы, где хранились вещдоки по уголовным делам. Из сейфов они забрали все изъятые по уголовным делам ценные вещи (золотые изделия, деньги, валюту) и скрылись в неизвестном направлении». Когда Аюпов поднимался по ступенькам на верхние этажи, чтобы закрыть помещения, неизвестный, вероятно из «московских», выстрелил ему в спину. Он получил тяжёлое ранение. Следом вошли повстанцы и заняли помещение КГБ».3
Вероятно, до 1992 года здание и имущество бывшего КГБ находилось под охраной Ибрагима Сулейменова, под началом которого находилось не менее 60 человек. После его замены на данном посту Генпрокурор Чеченской республики Эльза Шерипова возбудила уголовное дело по факту хищения имущества на сумму 56 миллионов рублей.8
В марте 1992 году был организована Служба Национальной Безопасности (СНБ) Чечни под руководством спортсмена, чемпиона мира по вольной борьбе Салмана Хасимикова. «Основатели СНБ пытались привлечь в новую структуру чекистские кадры, что нечасто удавалось. Зато с предложением своих услуг навязывались различные сомнительные личности, которые принимались на службу по ходатайствам «весомых персон». Системы специальной проверки кандидатур не было, и попытки ввести её заканчивались неудачей, поскольку «свои» проверке не подлежали. В результате получилась спецслужба, в которой на одного чекиста приходилась дюжина бандитов. Не вписавшиеся в столь непривычную среду чекисты-профессионалы покинули службу.»9
Иорданов: «Передо мной схема департамента госбезопасности, подписанная первым его руководителем С. Хасимиковым, с личными пометками Дудаева. В отделе внешней разведки этого органа предусмотрены в числе других и такие отделения: «Ближний Восток» и «Азия и Африка». Данные подразделения, существовали лишь на бумаге и больше затуманивали глаза непосвященным, чем реально что-то представляли. В отделе контрразведки Дудаевым зачёркнуто четвёртое отделение, называвшееся «борьбой с коррупцией и валютными нарушениями». Далее идут оперативно-технический отдел и отдел наружного наблюдения, которые могли создаваться только виртуально ввиду необходимости для этого особых кадров и сложнейшей техники, которые у ичкерийцев полностью отсутствовали. Убрав из схемы отделение борцов с коррупцией и валютчиками из 10 человек, Дудаев собственноручно добавил самый большой «оперативно-боевой отдел» из тридцати сотрудников. Вместо десяти антикоррупционеров появилось в три раза больше боевиков.»10
После неудачной попытки свержения Дудаева в мае 1993 года, СНБ была упразднена указом президента ЧР (июнь 1993 г.).11
Боевые группы ДГБ участвовали в уничтожении группы Лабазанова 13 июня 1994 года: «Штурм штаб-квартиры «Нийсо», продолжавшийся в течение десяти часов, закончился полным разгромом лабазановцев, однако главарю удалось улизнуть. Пленных расстреляли тут же, одного отпустили, потому что за него походатайствовал проходивший мимо места казни какой-то политико-криминальный авторитет, а троим просто оторвали головы. Этих несчастных накрепко привязали к деревьям, накидали на шеи петли из стальных тростей [тросов?] и, прицепив концы к джипам, подёргали как следует. Отлетевшие от тел головы кинули в мешок, как арбузы, и бросили к ногам толпы зевак, собравшихся на площади «Минутка».»17
Через неделю Крылов был освобождён, а уже в начале сентября появлялись сообщении о неком майоре ФСК, захваченном чеченцами.20
11 декабря 1994 года общая численность отрядов ДГБ составляла 400 человек, а к 31 декабря она увеличилась до 1000 человек.22
По словам начальника опер.отдела 131 омсбр подполковника Юрия Владимировича Клапцова, некий Абубакар «со своим отрядом воевал против нас с 31.12.94 по 6.01.95 г. на железнодорожном вокзале»23. Вероятно, имеется в виду зам.начальника ДГБ Абубакар Якубович Хасуев24, который руководил также обороной здания ДГБ, в котором содержались российские военнопленные.25
Широкой общественности начальник ДГБ Гелисханов известен прежде всего письмом Дудаеву, в котором он просит миллион долларов на подкуп российских журналистов.
К исходу 9 января 1995 года, после трёхдневной огневой подготовки, здание ДГБ было захвачено десантниками 137 пдп без потерь.26
В конце марта 1995 года Дудаев расформировал Департамент Государственной Безопасности.27
Независимая и ужасная
Независимая и ужасная
Первый раз я оказался в Чечне еще до войны. За три месяца. Никто не заставлял. Просто сказали: «Хорошо бы съездить». Вокруг Чечни уже стояла блокада. Телефон. Набираю Грозный:
– Приезжайте, если вас свои же по дороге не шлепнут.
– А приеду, куда обратиться?
– В резиденцию президента Ичкерии. Спросите Ширвани Пашаева.
Там есть дудаевская власть. В Грозном. Рядом, на равнине, есть оппозиция. Ага… С официальными «грозненцами» я уже поговорил. Для страховки ищу дополнительные выходы. Того, кто хоть чем-то сможет помочь в командировке. Задача: узнать, что там происходит в этой Чечне. Разобраться. Написать, снять сюжет. Мне дают телефон человека из чеченского нефтяного министерства. Это, как я понял, контакты оппозиции. Той, что с Дудаевым в контрах. Запутано все. Тут и там чеченцы, и они борются друг с другом. Кручу пальцем телефонный круг. Говорят: «Прилетайте! Провезем! Сперва в Ингушетию, а потом в Грозный, только захв?тите с собой еще человека. Она из Америки».
Летим. Я, оператор Володя Рыбаков, видеоинженер Андрей Коляда. Я работал с ними уже. В Абхазии и Приднестровье. Вова похож на революционера-бомбиста или студента-народовольца. В фильмах про революцию я таких видел. Высокий, поджарый, с черной окладистой бородой. С длинными черными волосами. Голос – баритон. Хотя он не слишком часто им пользуется. Молчун. Дальше… Он в очках. За линзами – умные и… глубокие глаза. Да… Разве про глаза говорят «глубокие»? Нет, наверное. Но когда я встречаюсь с Вовой взглядом, боюсь утонуть в почти ощутимой бездне его невысказанных мыслей и потаенных знаний. Впрочем, в быту Рыбаков абсолютно предсказуем и комфортен. Сдержан, скромен, в эмоциях экономен. Хотя… Может он иногда вдруг, листая «Спорт-экспресс», азартно хлестануть себя по коленке ладонью, вскочить, нервно пройтись туда-сюда по комнате и воскликнуть: «Во блин. Вот «Зенит».
После такой ажитации Рыбаков обычно достает коробочку с табаком, листик специальной бумаги, машинку для самокруток, и через полминуты закуривает любимый «Жетан». И это не понты. Обычные операторские финтифлюшки. Да-да, операторы, как правило, известные оригиналы. Любят обвесить себя портативными фонариками, карманными пепельницами, швейцарскими многофункциональными ножичками (обязательно чтоб в наборе зубочистка была), складными серебряными стаканчиками и т. д. и т. п. И еще… Вова – из Санкт-Петербурга. Как и все питерские, он обожает Довлатова, болеет за родную команду «Зенит» и старается не ругаться матом. И мы его не провоцируем. В работе Рыбаков неутомим, изобретателен и прилежен. Он талантливый оператор, стремящийся не к ремеслу, но к искусству.
Андрей Коляда. Инженер. Его кафедра – звук и бесперебойная работа камеры. Коляда молод, худ, русоволос, ушаст, курнос, в словесных перепалках ершист и остер на язык. И, по-моему, его острота, неуступчивость – та самая система защиты, которую молодые люди берут на вооружение, когда едва набирают вес в коллективе. В работе Коляда подвижен, в быту уютен. Голос у него писклявый, но нам хором не петь, нам снимать. И поэтому все хорошо.
Я. Я… Ну, вы меня знаете! Высокий голубоглазый блондин с объемными бицепсами и вьющимися волосами. Шучу. Я худ. Длинный нос (кривой и с горбинкой) соперничает с выступающим вперед кадыком. Я даже немного похож на Кису из «Двенадцати стульев» в исполнении актера Сергея Филиппова. В молодые годы, естественно. Стрижка у меня «а-ля воин-контрактник», с топорщащимся на затылке клоком волос. Да, еще у меня большие уши. Висящая на узких плечах майка, вздувшиеся на коленках штаны. Я бывший офицер, взяли меня в репортеры недавно, и мне есть кому что доказывать. Я неусидчив, желчен и абсолютно не перевариваю конкурентов. Поэтому влеку за собой группу по непроторенному пути, непременно заглядывая по пути во все будки с надписью: «Не влезай, убьет!»
Наш довесок, наша вынужденная попутчица, американка, приехала прямо в аэропорт. Пожилая тетя, худая, как велосипед, в черном платье и с ноутбуком (надо же, в 94-м году!). Официально – специалист по этносу Северного Кавказа. Конечно! Знаем мы таких специалистов! Из Центрального разведывательного управления. Какой же кретин сейчас по собственной воле рискнет дунуть в Чечню? Поговорки собирать и предания… Ага! Мест? дислокации войск, расположение штабов и складов… Мы-то ладно, как говорят в армии, у нас «судьба такой!».
Владикавказ. Встречают двое. Одному лет тридцать, другому сорок. Везут в Ингушетию, в Малгобек. Старая квартира на третьем этаже. Дом обшарпанный внутри и снаружи. Успокаивают: «Только переночуете, а завтра перебросим в Грозный».
Квартира явочная, что ли? Пара комнат. Мебель советская, поблекший лак. На кухне даже тараканов нет. Кто здесь последний раз ночевал? «Может, перекусить чего найдем? Есть тут у вас рынок или магазин какой-нибудь?» – «О! Это не проблема!»
Ну, а дальше… Мы-то не пили. А вот наши опекуны… Через час один, помоложе, барабанил что есть силы по дну перевернутой грязной кастрюли (мы в ней сварили курицу), другой приставал к американке, предлагая то потанцевать, то пойти с ним прогуляться. Старушка вяло отказывалась. Еле утихомирили артистичных джигитов.
Мой опыт общения с кавказцами минимален. В военном заведении, что я оканчивал, учились армяне, грузины, азербайджанцы… Какая нам была разница? Все общее, никаких привилегий и льгот. В папахах никто не ходил. Равняйсь! Смирно! И так далее. Помню, кто-то из горцев обратился к начальству: можно, мол, усы отпустить, типа у нас в народе так принято. Разрешили. Все, больше никаких чаяний и желаний. А тут, в новой России, всяк своеобразен. Каждый народ про свои обычаи вспомнил, про независимость. Вот и Чечня тоже. Опальный президент Дудаев, однокашник моего папы по Военно-воздушной академии имени Гагарина, заявил: «Отсоединимся, и будет у нас Кувейт!» Я не гостил в Кувейте. Возможности не было. Служил в армии, когда Саддам Хусейн из Ирака зачем-то в этот Кувейт полез. Американцы его щелкнули по носу. А у меня впереди Чечня. Сейчас вот общаюсь с ее соседями – ингушами. Наблюдаю за традициями, нравами. Ничего необычного и неординарного. Так же пьют, как у нас, так же веселятся и пристают к бабам. Ну, не только к старушкам, наверное. Вообще, двое наших сопровождающих странноваты. Я толком не понимаю… Они нам помогают, но… В чем их интерес?
А вот водила у нас классный. Мурат из станицы Орджоникидзевской. Тоже из Ингушетии. Веселый усач. Вылитый Омар Шариф! И человек – ну просто прекрасный! Каждая реплика, что называется, «с мясом» – полна смысла.
Мы в Чечне. В станице Знаменской. В штабе революционного антидудаевского движения. Оппозиция. Судя по всему, ее боевое крыло. Вооруженные люди по всем дворам. Какие-то командующие, главнокомандующие… Сам черт ногу сломит. Кто бродит с АК за спиной, кто на гитаре играет, кто семечки во рту шелушит. Большинство – в камуфляже. С брезентовыми подсумками на ремнях. Лидер оппозиции – Умар Автурханов. Беседуем. Ну, никакого впечатления. Я так и не понял, что, зачем… Одна мысль: «Дудаев – плохо». А что тогда хорошо? Или кто хорошо?
Наш ингушский водитель Мурад с дочкой
Чечня, Знамения. Пророссийская оппозиция
Переезжаем в Толстой Юрт – там Хасбулатов. Несостоявшийся политик федерального масштаба. Только из тюряги, после неудавшегося бунта в Москве. Еще хуже. Просто амеба. Голос женский, слова – бред какой-то. А вот Ваха, чеченец, у которого мы остановились в селе, – это человек! Гостеприимство, юмор и мысли внятные: «Ребята! Не нужно нам никаких революций! Надо, вон, хлеб сеять! Картошку копать! Война будет – ни хлеба, ни картошки! Где тогда взять?»
В Толстом Юрте у Дома культуры – большой митинг:
– Пенсий нет, школы не работают!
– Дудаев нам сказал: собирайте в лесу шишки, продавайте – вот вам и пенсии!
– Мы с Россией хотим жить, а Дудаев не хочет! Все баламуты в Грозном сидят!
– Грозный брать? Нет, как его брать, там же мои родственники, друзья… Дудаев сам скоро уйдет!
В тени у забора сидят старики. Все в шляпах. Я-то думал, на Кавказе папахи! А тут, погляди, шляпы! Ну прям Сицилия! Палермо! Рядом со стариками, на корточках, мальчик с автоматом Калашникова. Рад, наверное, что революция. В школу ходить не надо. На солнцепеке стоит БТР, перед ним вооруженный полный мужчина. Тапочки, треники с коленными пузырями, рубашка навыпуск. Стоит, в задумчивости чешет низ объемного живота. Часовой.
– Будете брать Грозный?
– Силы накопим, возьмем.
– Ну хватит уже, наверное, Дудаеву править?!
Возвращаемся в Осетию. Перед этим оставляем американскую бабушку в Знаменской. Она вроде как обычаи оппозиции желает изучать. На футбольном поле гудит «Ми-8МТ». Ничего себе, «граждане, возмущенные дудаевским беспределом»! У них и вертолеты есть! Снимать запретили. И мы, конечно, сняли. Тайком. Все ясно. Видать, Москва не хочет, чтоб в Чечне правил Дудаев. Но, видимо, как-то стесняется это сказать всем. Помогать помогает, Автурханову и Хасбулатову, но… тайком. А чем они лучше-то? Чем их власть будет отличаться от Дудаевской? Верностью? Так Хасбулатова только-только из Белого дома выдавили! Год назад! Как мятежника! Танками обстреливали! А если он здесь бунтовать начнет?
Теперь самое время обратиться к профессиональной классике. Давать слово одной только стороне – это нечестно. Это в учебниках по журналистике пишут. Вот бы так во время Великой Отечественной! Месяц у генерала Чуйкова поработал, в Сталинграде, месяц у фельдмаршала Паулюса. Или в Афганистане – у командарма Громова, потом к полевому командиру Ахмад Шаху Масуду, из Кабула в Панджшер переехать. Нет, долой ерничество! Будем хрестоматийны. Едем в Грозный. Вниз от Толстого Юрта через аэропорт «Северный» прямо к резиденции Дудаева. На центральной площади – БТР. Точно такой же, как мы видели час назад у оппозиции. Толпа народа. И здесь все с автоматами. Кто-то на газоне молится. Там же, но чуть ближе к зданию республиканского Совмина, человек сто исполняют зикр. Танец такой. Обряд. Одни мужики. Бегают друг за другом по кругу, потом встают плечом к плечу и хлопают в ладоши, переминаясь с ноги на ногу. И гортанно так припевают. Эмоциональная подзарядка. Иногда в центре круга в пляс пускается дедушка с седой бородой и в тюрбане. В руках у него зеленый чеченский флаг. Эмблема – волк, воющий на луну. Такой же развевается над дворцом Дудаева.
И здесь митинг. Снимаем. На камеру обращают внимание.
– У нас все нормально, это у вас в Москве ненормально!
– Зачем вы оппозицию поддерживаете, она в меньшинстве!
– Наш президент – Джохар, и он знает, что делает!
Идем в Министерство внутренних дел. Пешком от дворца Дудаева недалеко. Хочется узнать мнение чеченских милиционеров: будет война или нет? Проходим кинотеатр «Юбилейный», кафе «Татабани». Из кустов выныривает и пересекает наш путь разведгруппа. Да-да! Самые настоящие рэксы! Автоматчик, снайпер, связист. Человек десять. У гранатометчика из-за спины, как стрелы из колчана, торчат остроносые гранаты к «РПГ-7». Двигаются гуськом, будто в лесу. Ничего себе… Мирные жители… Волшебный город этот Грозный. Чего здесь только не увидишь. А ведь это Россия, юридически…
Глава дудаевского МВД Аюб Сашуев
Министр внутренних дел Чечни Аюб Сатуев у себя в кабинете. Блин! Вылитый Роберт Де Ниро! Похож, точно похож! Правда, в американском камуфляже, форменной кепи на голове! Смотрится такой Де Ниро, мягко говоря, несуразно. Рядом в углу дед в папахе и с бородой. Видать, советник. Или родственник. Ну не охранник же?
– Возьмет оппозиция Грозный?
– Грозный?! (Дед в углу аж захрюкал от смеха.)
Хозяин кабинета подался вперед, округлил глаза и воздел палец в потолок. «Да они даже общественный туалет не возьмут в Грозном, я вам клянусь это!»
Да… И это Россия? Это россияне? Здесь про Москву, про Владивосток с Калининградом давно забыли. Тут власть делят! Позиция, оппозиция! А на федеральный центр они все глядят, как на временное недоразумение! Дайте, мол, главный вопрос решить, а с второстепенными мы потом разберемся! Как там Борис Николаевич Ельцин сказал: «Берите свободы, кто сколько сможет!» И здесь взяли! Прям откусили! Как бы не поперхнулись!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
5. «САМАЯ УЖАСНАЯ КАТАСТРОФА ИЗ ТЕХ, ЧТО КОГДА-ЛИБО ОБРУШИВАЛИСЬ НА АНГЛИЙСКУЮ АРМИЮ» Сингапур (1942)
5. «САМАЯ УЖАСНАЯ КАТАСТРОФА ИЗ ТЕХ, ЧТО КОГДА-ЛИБО ОБРУШИВАЛИСЬ НА АНГЛИЙСКУЮ АРМИЮ» Сингапур (1942) Потеря британцами Малайи и сдача Сингапура в 1941—1942 годах были следствием одного из самых страшных грехов профессионального разведчика: недооценки врага.Уинстон Черчилль