баглай в е ацтеки история экономика социально политический строй
Баглай в е ацтеки история экономика социально политический строй
ИСТОРИЯ, ЭКОНОМИКА, СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ
«ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА» РАН 1998
В книге впервые в отечественной историографии всесторонне обрисована одна из трех великих древних цивилизаций Америки. Основой работы послужил огромный фактический материал, использование которого превращает ее в компендиум знаний об ацтеках.
Художник Э.Л.Эрман. Художественный редактор Б.Л.Резников Технический редактор О.В.Волкова. Корректор И.И.Чернышева.
Светлой памяти родителей посвящаю
«Решено… было основать город, и дали мы ему название… Богатый город истинного креста… Избрали управителей города, алькальдов… на рынке водрузили позорный столб, а за городом построили виселицу. Так было положено начало новому городу» [14, т. 1, с. 69]. Именно так, привычно для завоевателей начали покорение ацтекского государства испанские конкистадоры. Позорные столбы и виселицы, разгул христианского религиозного фанатизма, эпидемии, нечеловеческого напряжения труд на плантациях и в шахтах отмечали включение (официальное, но не фактическое!) коренных жителей Нового Света в общечеловеческую историю. Именно так народ и государство, контролировавшие к моменту Конкисты значительную часть Мексики, были сокрушены объективно более прогрессивным, но отнюдь не более гуманным обществом Старого Света.
Культура, почти совершенно сметенная в считанные годы, тем не менее постоянно напоминала о себе. Всем известны огромные политико-экономические последствия для Европы открытия Нового Света. Но знакомство с новыми, неведомыми ранее народами оставило свой след и в европейской культуре. Предполагается, например, что план столицы древнеацтекского государства г. Теночтитлана-Мехико послужил прообразом знаменитого идеального города А.Дюрера. Мексика нового и новейшего времени несет на себе отпечаток этой легендарной культуры, борьба за независимость Мексики на разных ее этапах велась в том числе и под влиянием представлений о ее древнем величии. Входящее в официальную государственную символику изображение орла, сидящего на кактусе, также может быть понято только в свете древнеацтекской истории. Современная Мексика — дитя не только европейской цивилизации, ее живое и оригинальное лицо неразрывно связано с древними этнокультурными корнями, которые живы на этой земле несмотря на все зигзаги истории.
Что же представляла собой древняя Мексика, точнее, предмет нашего исследования — древнеацтекское государство, самый серьезный противник испанских завоевателей к моменту их прибытия в Новый Свет? Совершенно определенно можно сказать, что наряду с месоамериканскими цивилизациями ольмеков, тольтеков, майя, миштеков, давших выдающиеся образцы культуры, представители самой последней данной группы культур — мешики, или ацтеки, — опиравшиеся на достижения своих предшественников, занимают в этом ряду достойное место (при всех сложностях изучения их цивилизации и истории).
Науке известен целый ряд знаменитых древневосточных цивилизаций. Изученные с большей или меньшей степенью полноты, они вызывают заслуженный интерес у исследователей. Что касается ацтекского государства и его культуры, то отношение к ним менялось в разные эпохи, было неодинаковым у тех или иных ученых — в зависимости от их политических симпатий и антипатий, философских установок. Соответственно, весьма широк спектр оценок и методологических приемов: мрачная ортодоксия соседствует в историографии с романтическими и прагматическими взглядами. К сожалению, до сих пор древнеацтекская культура и история чаще всего воспринимаются сквозь призму хрестоматийной «индейской экзотики», которая, в свою очередь, почти всегда сводится к чудовищной, отталкивающей практике человеческих жертвоприношений, достигшей у ацтеков, по словам отдельных раннеколониальных авторов, необычайно широких масштабов. Согласно таким представлениям, жестокие и воинственные ацтеки, с именем которых ассоциируется слепая жажда крови и убийства, были настоящим бедствием для подвластных им центральноамериканских народов. Один из современных исследователей, придерживающийся такой оценки этого общества, уверяет, что оно олицетворяло собой «мечту» и «кошмар», было привлекательным и отталкивающим, поскольку храмы и дворцы, золото и роскошь соседствовали там с кровью и изуверством жестоких человеческих жертвоприношений [180, с. 13]. Другой, подчеркивая кровожадность ацтеков, выводит даже главную формулу их образа жизни — «убить или не убить» [320, с. 27].
Баглай В.Е. Ацтеки: история, экономика, социально-политический строй
Баглай В.Е. Ацтеки: история, экономика, социально-политический строй
М.: «Восточная литература» РАН, 1998. – 432 с.: ил., схемы. ISBN 5-02-017989-2
Информация о файле: pdf, 3 mb.
В книге впервые в отечественной историографии всесторонне обрисована одна из трёх великих древних цивилизаций Америки. Основой работы послужил огромный фактический материал, использование которого превращает её в компендиум знаний об ацтеках.
«Решено. было основать город, и дали мы ему название. Богатый город истинного креста. Избрали управителей города, алькальдов. на рынке водрузили позорный столб, а за городом построили виселицу. Так было положено начало новому городу» [14, т. 1, с. 69]. Именно так, привычно для завоевателей начали покорение ацтекского государства испанские конкистадоры. Позорные столбы и виселицы, разгул христианского религиозного фанатизма, эпидемии, нечеловеческого напряжения труд на плантациях и в шахтах отмечали включение (официальное, но не фактическое!) коренных жителей Нового Света в общечеловеческую историю. Именно так народ и государство, контролировавшие к моменту Конкисты значительную часть Мексики, были сокрушены объективно более прогрессивным, но отнюдь не более гуманным обществом Старого Света.
Культура, почти совершенно сметенная в считанные годы, тем не менее постоянно напоминала о себе. Всем известны огромные политико-экономические последствия для Европы открытия Нового Света. Но знакомство с новыми, неведомыми ранее народами оставило свой след и в европейской культуре. Предполагается, например, что план столицы древнеацтекского государства г. Теночтитлана-Мехико послужил прообразом знаменитого идеального города А.Дюрера. Мексика нового и новейшего времени несет на себе отпечаток этой легендарной культуры, борьба за независимость Мексики на разных ее этапах велась в том числе и под влиянием представлений о ее древнем величии. Входящее в официальную государственную символику изображение орла, сидящего на кактусе, также может быть понято только в свете древнеацтекской истории. Современная Мексика — дитя не только европейской цивилизации, ее живое и оригинальное лицо неразрывно связано с древними этнокультурными корнями, которые живы на этой земле несмотря на все зигзаги истории.
Что же представляла собой древняя Мексика, точнее, предмет нашего исследования — древнеацтекское государство, самый серьезный противник испанских завоевателей к моменту их прибытия в Новый Свет? Совершенно определенно можно сказать, что наряду с месоамериканскими цивилизациями ольмеков, тольтеков, майя, миштеков, давших выдающиеся образцы культуры, представители самой последней данной группы культур — мешики, или ацтеки, — опиравшиеся на достижения своих предшественников, занимают в этом ряду достойное место (при всех сложностях изучения их цивилизации и истории).
Науке известен целый ряд знаменитых древневосточных цивилизаций. Изученные с большей или меньшей степенью полноты, они вызывают заслуженный интерес у исследователей. Что касается ацтекского государства и его культуры, то отношение к ним менялось в разные эпохи, было неодинаковым у тех или иных ученых — в зависимости от их политических симпатий и антипатий, философских установок. Соответственно, весьма широк спектр оценок и методологических приемов: мрачная ортодоксия соседствует в историографии с романтическими и прагматическими взглядами. К сожалению, до сих пор древнеацтекская культура и история чаще всего воспринимаются сквозь призму хрестоматийной «индейской экзотики», которая, в свою очередь, почти всегда сводится к чудовищной, отталкивающей практике человеческих жертвоприношений, достигшей у ацтеков, по словам отдельных раннеколониальных авторов, необычайно широких масштабов. Согласно таким представлениям, жестокие и воинственные ацтеки, с именем которых ассоциируется слепая жажда крови и убийства, были настоящим бедствием для подвластных им центральноамериканских народов. Один из современных исследователей, придерживающийся такой оценки этого общества, уверяет, что оно олицетворяло собой «мечту» и «кошмар», было привлекательным и отталкивающим, поскольку храмы и дворцы, золото и роскошь соседствовали там с кровью и изуверством жестоких человеческих жертвоприношений [180, с. 13]. Другой, подчеркивая кровожадность ацтеков, выводит даже главную формулу их образа жизни — «убить или не убить» [320, с. 27].
По нашему мнению, подобный подход, сдобренный изрядной долей эмоций, мешает увидеть в древнеацтекской культуре многое весьма важное, существенное и принципиальное, что позволило бы наконец отказаться от представлений о ней как знаменитой главным образом своими человеческими жертвоприношениями. Они, конечно, были. Однако известно, что, например, в Финикии и Китае эпохи Шан-Инь богам и духам предков приносили такие же жертвы. Таким образом, подобная ритуальная практика объединяет доколумбову Мексику и развитые культуры древнего Востока. Понятно, что вследствие этого нельзя ставить знак равенства между указанными обществами. Но из сказанного тем не менее следует, что один отдельно взятый признак не может служить краеугольным камнем при оценке сущности изучаемого общества.
Ведь не только войны и кровь характерны для древнеацтекского общества. Древние мексиканцы создали глубоко своеобразную культуру, сочетавшую в себе грандиозность и величественность храмов и пирамид, поражающий своей точностью календарь, свой вариант и стиль пиктографического письма. Их общество породило оригинальную систему мировоззрения, в котором были тесно переплетены религиозные, военные и общечеловеческие идеи. Оно выработало свою собственную идеологию и систему представлений о мире и человеке, которая определяла не только весь их жизненный уклад, но и цели, форму и содержание искусства. Это было общество, в котором отнюдь не оригинальная архаическая жестокость соседствовала с ловкой и весьма искусной дипломатией, страстной внутри- и внешнеполитической борьбой. Оно жило по древнему принципу, согласно которому боги делают историю, а человек лишь терпеливо следует своей доле. И кровь жертв, принесенных во славу или во имя ацтекских богов, вливалась в гигантскую реку крови, пролитую человечеством в целом на протяжении всей его истории. Сомнительно, чтобы вина древних ацтеков в этом была самой значительной.
Очень важно по возможности всесторонне и на уровне современного знания проанализировать общественно-экономическую и политическую структуру ацтекского общества, его основные идеологические принципы и установки. Основанием для этого служат как письменные источники, так и памятники искусства и культуры.
Содержание:
Предисловие
Ацтеки в веках: основные этапы политической истории
Первопредки и начало истории
Мексиканская долина: судьбы народов и культур в доацтекский период
Основание Теночтитлана
Акамапичтли – первый ацтекский правитель
Правление Уитсилиуитля
История ацтеков и Мексиканской долины при Чимальпопоке
Тлатоани Итцкоатль и его эпоха: обретение независимости и начало подъёма ацтекского государства
Мотекусома I Старший: завоеватель и реформатор
Ашайакатль: тлатоани-полководец
Тисок – загадочный тлатоани
Тлатоани Ауитсотль и пик ацтекских завоеваний
Мотекусома II Младший – последний доиспанский тлатоани
Встреча двух миров: индейцы и конкистадоры
Хозяйство, материальная культура и система собственности
Этнодемографическая характеристика
Собирательство, охота, рыболовство
Аграрное производство
Формы землевладения
Ремесло
Торговля
Средства передвижения
Система повинностей
Социальная структура древнеацтекского общества
Знать светская и военная
Жречество
Торговцы
Ремесленники
Община и общинники
Майеки
Рабы
Ацтекское государство: структура власти, управление и право
Тлатоани и высший уровень власти и управления
Территориальная структура и управление покоренными народами
Обычное право и правоотношения
Заключение
Примечания
Список иллюстраций
Список литературы
Уважаемые читатели! Все размещенные на сайте произведения представлены исключительно для предварительного ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.Скачать книгу для ознакомления вы можете бесплатно, а так же купить ее в бумажном или электронном виде, ознакомившись с предложениями интернет-магазинов. Приятного прочтения!
Баглай В.Е. Ацтеки: история, экономика, социально-политический строй (доколониальный период)
М.: «Восточная литература» РАН, 1998. – 432 с.: ил., схемы.
ISBN 5-02-017989-2
В книге впервые в отечественной историографии всесторонне обрисована одна из трёх великих древних цивилизаций Америки. Основой работы послужил огромный фактический материал, использование которого превращает её в компендиум знаний об ацтеках.
Ацтеки в веках: основные этапы политической истории
Первопредки и начало истории
Мексиканская долина: судьбы народов и культур в доацтекский период
Основание Теночтитлана
Акамапичтли – первый ацтекский правитель
Правление Уитсилиуитля
История ацтеков и Мексиканской долины при Чимальпопоке
Тлатоани Итцкоатль и его эпоха: обретение независимости и начало подъёма ацтекского государства
Мотекусома I Старший: завоеватель и реформатор
Ашайакатль: тлатоани-полководец
Тисок – загадочный тлатоани
Тлатоани Ауитсотль и пик ацтекских завоеваний
Мотекусома II Младший – последний доиспанский тлатоани
Встреча двух миров: индейцы и конкистадоры
Хозяйство, материальная культура и система собственности
Этнодемографическая характеристика
Собирательство, охота, рыболовство
Аграрное производство
Формы землевладения
Ремесло
Торговля
Средства передвижения
Система повинностей
Социальная структура древнеацтекского общества
Знать светская и военная
Жречество
Торговцы
Ремесленники
Община и общинники
Майеки
Рабы
Ацтекское государство: структура власти, управление и право
Тлатоани и высший уровень власти и управления
Территориальная структура и управление покоренными народами
Обычное право и правоотношения
Заключение
Примечания
Список иллюстраций
Список литературы
Майеки
Среди исследователей нет единогласия относительно сущности этой социальной группы. Одни акцентируют внимание на недостаточности сведений об их положении [235, с. 142; 371, с. 38]. Другие считают майеков «крепостными», «сервами» или «рабами», труд которых использовался всеми, кто имел права на землю [115, с. 871; 166, с. 222; 193, с. 90; 213, с. 249-250; 289, с. 61; 314, с. 138; 318, с. 17; 342, с. 52; 352, с. 153; 380, с. 131]. Третьи видят в них, по сути, масеуалов, ибо положение обеих социальных групп, по их мнению, было фактически одинаковым [339, с. 122]. Четвертые полагают, что майеки — особая категория неграждан, земледельцев без общинного надела, отличавшаяся, однако, от собственно рабов [371, с. 38]. Пятые считают, что, возможно, майеки когда-то имели землю, но потеряли ее в результате военных захватов ацтеков, т.е. являлись земледельцами иного этнического происхождения, нежели ацтеки; они обрабатывали для ацтекской знати те самые земли, которые когда-то принадлежали их общине и им как общинникам [56, с. 186; 65, с. 200; 118, с. 114 — 117; 318, с. 17]. Это могли быть и индейцы (неацтеки), которые покинули свои земли в результате войн или иных политических потрясений с тем, чтобы передать себя под покровительство ацтекского тлатоани [371, с. 38].
Рассматривая вопрос в историческом плане (отчасти под влиянием описанных выше точек зрения), отдельные исследователи считают, что изначально те, кто определяются в литературе как майеки, были обычными свободными членами общины-кальпулли [318, с. 92]; однако после образования Тройственного союза и начала завоеваний создались условия для появления этой новой социальной категории, причем, естественно, сначала только в пределах Мексиканской долины, а затем, по мере расширения завоеваний, и вне ее. Прежние общинники, оставаясь на их общинном наделе, переходили на положение майеков. Ко времени тлатоани Ашайакатля земледельцы-общинники могли лишиться прав на землю, причем это коснулось ацтекских масеуалов, а не только неацтеков. Таких безземельных людей (но не рабов) уже могли посылать за пределы исконной территории на новое местожительство в качестве колонистов. Так было, например, при выводе ацтеков-масеуалов в долину Толуки, в результате чего они потеряли связь со своей прежней кальпулли [318, с. 93].
С нашей точки зрения, все сказанное выше с разных сторон отражает реальное положение этой специфической, если не несколько загадочной группы населения ацтекского государства. Для полноты картины важно подчеркнуть, что о майеках говорится практически лишь в одном источнике; в других же, когда речь идет о масеуалах-общинниках, майеки не упоминаются. Имеется в виду широко используемое в настоящей работе сочинение испанского раннеколониального автора А. Сориты [409; 410]. Правда, упомянуто о майеках в одном из принадлежащих М. Кортесу, сыну Э. Кортеса, писем, которое он направил испанскому королю, а также в записях судебных дел, связанных с именами М. Кортеса, того же А. Сориты, который силой обстоятельств председательствовал при их рассмотрении [213, с. 254]. Но в любом случае именно работа А. Сориты — основной источник по майекам. В ней сообщается, что они были земледельцами, которые обрабатывали «чужую землю» [409, с. 117] (см. также [127, с. 19], — не случайно само слово «майеки» (мн.ч. mayeque, ед.ч. maye), как уже отмечалось, переводится как «те, кто имеют руки», т.е. являются хозяевами только собственных рук [193, с. 89].
Появление майеков как социальной категории было результатом как сложных процессов имущественной дифференциации общины, появления частного владения, так и завоевательной политики ацтеков. По нашему мнению, наиболее интенсивно и масштабно превращалась в майеков часть общинников в районах, покоренных ацтеками, поскольку тлатоани очень часто награждали своих воинов землями вместе с земледельцами, обрабатывающими их. И хотя последние не становились рабами, статус их понижался, и поэтому считать их в полном смысле слова масеуалами-общинниками не приходится.
Многочисленные военные действия, подавление бесконечных антиацтекских выступлений в покоренных районах приводили к насильственному разрушению традиционных общинных структур, порождали передвижения больших людских масс. Спасаясь, некоторые из них вынуждены были селиться в новых местах. Например, когда ацтеки подчинили Чалько, многие из его жителей бежали в Уэшотцинко, где и обосновались [215, с. 248]. Правда, Уэшотцинко — город-государство, соперничавшее с ацтеками, однако аналогия в данном случае (как и во многих других) абсолютно корректна. Потерявшие связь с общиной, в ряде случаев просто уничтоженной, бывшие масеуалы оказывались перед необходимостью за определенную долю урожая обрабатывать чужие, общинные или частные, наделы (у богатых купцов, знати). Они становились «арендаторами-данниками» [409, с. 199; 215, с. 249-250; 352, с. 153; 410, с. 199]; часто их называли также «рука земли» (ацт. tlalmaitl). Правда, в одном из документов, относящихся к общине Яутепек (штат Морелос) и датированных концом 1530-х годов, т.е. временем, крайне близким к Конкисте, «арендаторы» — майеки назывались иным термином — tequinanamique [98, с. 375-376; 213, с. 255].
Особенности положения майеков, их отличие как от общинников-масеуалов, так и рабов явственно вырисовываются при рассмотрении суммы выполняемых ими обязательств. Все выплаты они делали не верховному правителю и государству, как масеуалы, но только своему хозяину [409, с. 29, 117]. Рента-дань, которую они платили, составляла часть урожая, варьировавшуюся в зависимости от числа майеков и их договора с хозяином [173, с. 72; 212, т. 3, с. 221; 409, с. 30, 117] — от 1/3 [212, т. 3, с. 221] до 1/5 [213, с. 245]. Майеки выполняли и различные повинности, хозяйственные работы — участвовали в заготовке и доставке хозяину топлива, воды, ремесленных работах и др. [409, с. 29, 117]. Они, не в пример масеуалам, были свободны от общественных работ в пользу государства и тлатоани, однако воинская повинность на них распространялась [409, с. 117].
Майекам приходилось, видимо, жить бок о бок с масеуалами, но само собой разумеется, что никаких прав на общинную землю и участие в жизни кальпулли они не имели, хотя, конечно, масеуалы и майеки могли оказаться рядом при выполнении каждым своих обязательств по отношению к знати [213, с. 251; 235, с. 142; 342, с. 52]. Майеки не могли своевольно покидать свои наделы. Это, однако, объясняется, по нашему мнению, не сходством со средневековым крепостным правом, как полагают некоторые [380, с. 131], а тем, что система взаимных обязательств связывала хозяина и арендатора. Основной массе майеков, вчерашним общинникам, жить без земли было немыслимо, они держались за нее и в случае смерти хозяина обычно переходили под покровительство (патронат) наследника. Нам не кажется поэтому натяжкой утверждение автора одного раннеколониального источника, что обычно хозяин не создавал для майеков тяжелых условий, дабы они не «поднимались против него» [409, с. 121]. Нет также свидетельств, что хозяин имел право юрисдикции в отношении майеков, т.е. он не мог насильно удерживать или наказывать их.
Кстати, на основании этих данных был выдвинут тезис, согласно которому разница между майеками и масеуалами стала очевидной только после испанского завоевания (так, общинники платили дань испанской короне, а майеки нет); поэтому именно тогда, точнее, в середине XVI в., и появляется само понятие «майеки». До прихода же европейцев, с этой точки зрения, такого специального разграничения не существовало, поскольку майеки отличались от общинников-масеуалов только в некоторых деталях пользования землей, объектом выплаты дани (государство или частное лицо), местом проживания [213, с. 254]. На эти, утверждения возникает совершенно естественное возражение: разве так уж не важны вопросы, где жил, кому делал выплаты, какие имел права на пользование землей человек раннеклассового общества? Насколько известно, это важнейшие, принципиальные моменты, определяющие его положение в обществе. Да, майеки не были рабами, но не являлись и масеуалами, защищаемыми общинной структурой. К тому же определенная часть майеков оказалась и вне важнейшего в древнем обществе родового или племенного культа. Не придавать этому значения при анализе положения майеков нельзя.
Те из майеков, которые по тем или иным причинам не попадали в арендаторы, а также получающие недостаточные для жизни доходы, могли пополнить ряды ремесленников, наняться в торговые караваны в качестве носилыциков (ацт. tlameme, tameme, ед.ч. tlamama) [156, с. 73; 351, т. 3, с. 14; 411, с. 361]. Впрочем, эту роль, как уже говорилось, могли выполнять и масеуалы-общинники в порядке общественной повинности.
Нельзя с точностью сказать, какова была доля майеков в общей массе населения. Один из исследователей даже утверждает, что процессы перераспределения земли были столь активны, что к моменту Конкисты майеки составляли до 1/3 всего населения [318, с. 93]. Однако эта цифра отражает, очевидно, ситуацию раннеколониального периода (1548 г.), когда на Мексиканском нагорье майеки составляли до 35% населения [155, с. 74]. Поэтому, видимо, правильнее будет согласиться с мнением, что в целом майеков (и рабов, кстати) было меньше, чем масеуалов, однако на частной земле знати они были преобладающими. Во всяком случае, именно такая картина наблюдалась на территории, соответствующей нынешнему штату Морелос [342, с. 52].
Майеки, как особая социальная группа, пережили испанское завоевание и с несколько измененным статусом продолжали обрабатывать земли новых хозяев. В раннеколониальных источниках они известны под названием terrazgueros [115, с. 872].
Тлатоани Ауитсотль и пик ацтекских завоеваний
На четвертый день после смерти Тисока в Теночтитлане собрались члены совета по избранию нового тлатоани. По всей видимости, вопрос о наследовании высшей власти по-прежнему оставался одним из самых больных. Если верить официальному варианту истории, были две возможные кандидатуры — Тлакаэлель и младший брат Тисока и Ашайакатля — Ауитсотль. По сути, оба они могли претендовать на наследование власти по одному и тому же принципу — принципу перехода власти от брата к брату, только Тлакаэлель имел это право как брат Мотекусомы I Старшего, а Ауитсотль — как брат Ашайакатля и Тисока. Видимо, это противостояние поколений и ветвей правящего рода и было причиной всех проблем. Несауальпилли, правитель г. Тескоко, считал, что новым тлатоани должен быть избран Тлакаэлель, а Ауитсотль — наследовать ему. Мнение самого престарелого Тлакаэлеля якобы состояло в том, что, напротив, свои права должен реализовать последний из трех законных потомков Мотекусомы I в лице Ауитсотля и только затем это право перейдет к его, Тлакаэлеля, потомкам.
Однако, учитывая, что приход к власти нового тлатоани почти всякий раз сопровождался взрывом политических страстей, едва ли можно безоговорочно принять версию о добровольном отказе Тлакаэлеля от высшей власти. Косвенным подтверждением этому может служить явно компромиссный характер принятого решения, согласно которому Тлакаэлель объявлялся «покровителем» Ауитсотля до самой своей смерти, иными словами, сохранял право контроля за действиями нового тлатоани, еще сравнительно молодого и учившегося в храмовой школе военному искусству [173, с. 183-185; 269, с. 17; 384, с. 266-268]. Правда, по другим сообщениям, он уже был фактически главным жрецом племенного бога Уитсилопочтли [318, с. 76].
Важным подтверждением серьезности внутренней борьбы, проходившей тогда, служит то, что, по некоторым сообщениям, после смерти Тисока «трон» в Теночтитлане оставался незанятым два года [269, с. 17]. Отсюда и неясность с хронологией событий: по одним данным, Тисок умер в год «6. дом» и Ауитсотль стал тлатоани в год «7. кролик» [37, с. 57; 219, с. 60], по другим — он был избран в год «1. тростник» [269, с. 17].
После решения вопроса о тлатоани в соответствии с традицией необходимо было провести инаугурационную войну. В ней впервые в своей жизни должен принимать участие в качестве одного из командующих еще совсем молодой Ауитсотль. В 1486 г. объединенные войска Тройственного союза во главе с новым тлатоани, Несауальпилли и Чимальпопокой предприняли поход на юг, в миштеко-сапотекский район, часть которого (Оахака) была уже почти полностью поставлена ими под контроль ранее. На этот раз были захвачены располагавшиеся южнее города Шикипилько и Куауакан, а также непосредственно соприкасавшиеся территориально с майя Чиапан и Шилотепек (Шалтепек, Хилотепек) (совр. штат Чиапас). На жителей была наложена дань, а также трудовая повинность в виде участия в строительных работах в Теночтитлане, где завершалось возведение нового храма Уитсилопочтли, начатое еще при Тисоке. В боях были захвачены и пленные, использованные для жертвоприношения в день «1. крокодил», когда состоялась официальная церемония инаугурации нового тлатоани [173, с. 186-187; 288, с. 271; 351, т. 2, с. 284; 384, с. 279-280].
Через некоторое время поступили сведения об антиацтекских выступлениях. На этот раз восстали хуастеки (лишь частично завоеванные при Мотекусоме I Старшем), центром которых служил г. Шиукоак (Тциукоак; испанцы называли его Сикоак — поселение, соответствующее, видимо, ныне развалинам Какауатенго в районе Чиконтепек) [162, с. 164; 231, с. 128; 327, с. 118]. Поход ацтеков и их союзников под руководством Ауитсотля был проведен блестяще. Высланный вперед авангард из 1200 человек, выйдя в окрестности Шиукоака, успешно обезвредил охранение, взял город и захватил в плен крупный отряд повстанцев. Затем в районы, населенные восставшими хуастеками, было направлено 200 разведчиков, возможно занимавшихся «психологической обработкой» их вождей. При столкновениях армия Ауитсотля, закаленная и опытная, удачно использовала и эффект внезапности, обеспечивший ей успех в бою. В результате восстание было быстро подавлено, а вожди побежденных в знак покорности преподнесли ацтекам многочисленные подарки. Ауитсотль, как и его предшественник, далее на север не стал продвигаться, поскольку номады-чичимеки, обитавшие на территории современных штатов Тамаулипас и Сан Луис Потоси, на сухих бесплодных землях устья р. Пануко, не представляли интереса для Теночтитлана [327, с. 118].
Возвращаясь после хуастекского похода в Теночтитлан, ацтекская армия вела с собой вереницу пленников. У взрослых хуастеков был обычай прокалывать носовой хрящ (чтобы вставлять туда украшение), и ацтеки воспользовались этим: их связали вместе веревками за носы (детей и женщин — за шею). Как сообщали источники, плач и стенания пленников, знавших о скорой своей смерти на алтаре, наполняли округу. Когда ацтекская армия достигла Теночтитлана, жители радостно встретили победителей приветственными речами, цветами и угощением — напитком из бобов какао, который обычно могли употреблять лишь представители знати [162, с. 165; 173, с. 189; 228, с. 272; 327, с. 118; 384, с. 292-297]. Пленников, как обычно, распределили по разным районам города, где они под охраной ожидали своего смертного часа — жертвоприношения на алтаре по случаю открытия нового храма в Теночтитлане, строительство (точнее, реконструкция) которого было к тому времени (1487 г. — «8. тростник») как раз завершено. На это кровавое зрелище прибыли не только «вассалы» и союзники ацтеков, но и приглашенные (для чего были направлены специальные послы) правители враждебных Тлашкалы, Уэшотцинко, Чолулы, Мичоакана, Метцтитлана. Согласно источникам, они прибыли тайно, чтобы скрыть от руководимых ими народов свое участие в празднествах заклятых врагов — ацтеков. Такие «визиты» были своеобразной формой внешнеполитических связей в период отсутствия открытых военных действий. Жертвоприношение продолжалось четыре дня. За это время было принесено в жертву, согласно источникам, 80 400 человек, что, естественно, никоим образом не соответствует действительности. Тем не менее гости разъехались, как говорится в источниках, напуганные и пораженные увиденным. Сохранился древний памятный знак-монумент (своеобразная стела), созданный в честь освящения главного храма Теночтитлана. Он был обнаружен в г. Мехико уже в испанский период. Стела представляет собой неправильной формы усеченную пирамиду размером 89 х 61 х 30 см; на ней наряду с датой «8. тростник» (т.е. 1487 г.) высечены изображения тлатоани Тисока и Ауитсотля, первый из которых начал строительство (реконструкцию) храма бога Уитсилопочтли, а второй его завершил. Есть рисунок с изображением этой церемонии освящения и в «Кодексе Дурана» («Атласе Дурана» — приложении к его историческому сочинению).
Через полгода после этого похода вожди Тройственного союза — Ауитсотль, Тлакаэлель, правители Тескоко и Тлакопана — собрались на совет, чтобы решить судьбу недавно покоренных западных земель. Запустение этого района, богатого плодородными почвами, явившееся результатом столь жестоких репрессий, было невыгодно Тройственному союзу. Кроме того, оказались обнаженными границы с враждебно настроенными тарасками. Решено было заселить эти земли новыми поселенцами, что и было сделано [51, с. 126; 162, с. 173-176; 164, с. 138; 173, с. 199-202; 384, с. 338-354].
Покорение Телолоапана, Алауитцтлана и Остомана стало началом прорыва Тройственного союза к Тихому океану. После него под контроль ацтеков попал важный сектор у границ с тарасками, Остоман был превращен в ключевой город-крепость в целой серии крепостей, построенных для отражения нападений тарасков, поскольку политика Ауитсотля, как и его предшественника, в отношении этого народа носила оборонительный, а не наступательный характер [162, с. 174, 176, 180]. Используя этот недавно подчиненный район на северо-западе современного штата Герреро как трамплин, Ауитсотль, одержимый идеей достичь Тихоокеанского побережья, оказал поддержку походу своего союзника из г. Тескоко, проведенному, видимо, между 1491 и 1495 гг. Результатом стал серьезный рывок в сторону моря. Под контроль Тройственного союза попала примерно 300-километровая полоса побережья — от Акапулько 75 на юге до Сакатулы на севере. Это был богатый район террасового земледелия, славившийся выращиванием хлопка. После его захвата в Теночтитлан ежегодно поставлялось в качестве дани на нужды Тройственного союза до 800 тюков хлопка. Осталась незавоеванной небольшая территория южнее Акапулько, населенная отсталыми племенами йопи, — Йопитцинко, не представлявшая интереса для ацтеков ни в экономическом, ни в политическом плане; к тому же йопи не могли угрожать ацтекским коммуникациям, связывавшим Теночтитлан с югом, поскольку район их расселения находился несколько в стороне от основных дорог и торговых путей [163, с. 180; 228, с. 279 — 281; 327, с. 117-118].
Миштеко-сапотекская Оахака был самым привлекательным для ацтеков районом Мексики. Его отделяли от Теночтитлана более 600 км. Это была гористая область с прекрасными плодородными долинами, откуда кроме сельскохозяйственной продукции вывозили золото и красители. Мотекусома I в свое время завоевал ее северо-западную часть (а может быть, и большую территорию). Что же касается района, окружавшего г. Оахаку, местный центр, то он, вероятнее всего, был завоеван Ауитсотлем уже в первые годы его правления. Подобно тихоокеанской операции, его захват не сводился к разовой военной экспедиции, а стал результатом серии походов, первый из которых был совершен в 1488 или 1489 г., на 3-й или 4-й год правления Ауитсотля. Подчинение других частей этого района (кроме г. Оахака) было закончено, вероятно, только к 1495 г. В своих военных походах Ауитсотль, заслуживший славу одного из наиболее воинственных ацтекских тлатоани, дошел до самого перешейка Теуантепек и оставил там гарнизоны, наиболее значительный из которых располагался в горах в Куилапе (в Оахаке), защищая торговый путь на Теуантепек [327, с. 118]. В этой экспедиции были весьма заинтересованы богатые ацтекские купцы, которые стремились установить контроль над торговыми путями, ведущими в Соконуско и далее к майя Гватемалы. Теуантепек поставлял продукцию и продукты тропического юга, прежде всего какао, перья редких птиц, использовавшиеся в ацтекском ремесленном производстве (скорее, искусстве), золото, хлопок [158, с. 190; 162, с. 181]. Значительную часть населения Теуантепека составляли сапотеки. Какое-то время ацтеки, удовлетворившись экономическим контролем, позволили им сохранять значительную политическую автономию [158, с. 192]. Однако скоро присутствие ацтеков стало вызывать острое недовольство местного населения и местных торговцев. Ацтеки, опираясь на оставленные там гарнизоны, стали буквально навязывать местным жителям в обмен на какао, золото, изделия из него и из драгоценных камней товары, не представлявшие для них интереса [151, с. 182].
Так или иначе, но этот поход не привел к полному покорению сапотеков. Не желая оставаться марионеткой Тройственного союза, Косихоеса для совместной борьбы пошел на заключение союза с вечными врагами сапотеков — миштеками. О дальнейших событиях сообщает один из раннеколониальных авторов, Ф. Бургоа, работа которого «Географическое описание» является чуть ли не единственным источником по истории сапотеков. Сапотеки и миштеки, объединив силы, создали единую армию. Под руководством Косихоесы она разгромила оставленные ацтеками гарнизоны и отбила Теуантепек [158, с. 194]. Косихоеса основал там отдельное владение Теуантепек, а сам вернулся в сапотекскую столицу Саахилу [341, с. 147]. Согласно сапотекским данным, которые позволяют дать более объективную оценку происходившего, Ауитсотль, узнав о начале выступления Косихоесы, сначала не собирался вновь рисковать своей ослабленной предыдущими походами армией. Однако, получив сообщение о разгромах гарнизонов в Теуантепеке, решил все же «наказать» сапотеков и их союзников.
Между тем сапотеки отступили в горы и укрепились на одном из них, обеспечив себя запасами продовольствия и вооружения (особенно отравленных стрел). Ацтеки, изнуренные длительным переходом, отказались от штурма сапотекских укреплений предпочтя осаду. Однако сапотеки очень умело защищались, производя частые и неожиданные вылазки. В результате ацтекская армия потеряла почти половину воинов убитыми, ранеными и больными. Подкрепления, два-три раза подходившие из Теночтитлана, не изменили хода безуспешной осады. Тогда Ауитсотль решил пойти на мир с Косихоесой, закрепив его браком последнего с самой красивой своей дочерью. Косихоеса сначала не поверил искренности предложений о мире, отказался он и жениться, заявив, что никогда не видел предлагаемой ему в жены девушки. Тогда Ауитсотлю удалось устроить «случайную» встречу своей дочери с Косихоесой в момент купания последнего. Красивая девушка ему очень понравилась. Узнав, что она и есть дочь Ауитсотля, Косихоеса согласился жениться и отправил с этим известием посла к Ауитсотлю. Чтобы тот не совершил подмену, Косихоеса наказал своему посланнику опознать девушку по характерной родинке на руке.
Но и после свадьбы Ауитсотль не отказался от замыслов покорить сапотеков. Однажды, якобы для выяснения, как чувствует себя его дочь, Ауитсотль направил к Косихоесе большой отряд воинов. Однако молодая женщина оказалась верной своему мужу, она предупредила его, и ацтеки, окруженные сотнями хорошо вооруженных сапотекских воинов, были остановлены и отправлены назад [158, с. 195].
В целом, таким образом, походы Ауитсотля против сапотеков проходили с переменным успехом. Такими, довольно неопределенными, отношения между ацтеками и сапотеками сохранялись до конца правления Ауитсотля. Покорение их было скорее номинальным, чем фактическим.
Вскоре после походов в Теуантепек умер Тлакаэлель. Ауитсотль приказал, чтобы Тлилпотонки, старший сын Тлакаэлеля, занял место своего покойного отца вместе с правом на титул (чин) сиуакоатля. Сохранились две версии похорон Тлакаэлеля, вполне согласующиеся с ацтекской практикой отправления заупокойного культа. По одной, тело Тлакаэлеля было сожжено, пепел похоронен рядом с прахом ранее умерших тлатоани; по другой, его тело забальзамировали, обрядили в воинские одежды и, усадив в специальные носилки, использовали в дальнейшем как реликвию, способную помогать в военных делах [173, с. 208; 384, с. 378-379].
Серьезно обеспокоившись, тлатоани приказал тем не менее вы-полнить его приказ — раз уж так решено. Вновь ацтекские посланники дважды посетили тронное помещение Тцотцоматцина. Первый раз их встретил бросившийся на пришельцев ужасный змей; второй раз в комнате вспыхнуло пламя. Ацтеки вновь удалились ни с чем. Ауитсотль пришел в совершенную ярость. Он опять послал своих людей, приказав им схватить Тцотцоматцина, передать его в руки судей и казнить, предупредив, что в противном случае Койоакан будет разрушен. Тогда Тцотцоматцин, который очень любил свой город и его жителей, добровольно отдался им в руки, но предостерег, что Теночтитлан в скором времени ждет наводнение и его жители серьезно пострадают. Тем не менее его казнили, а тело сбросили со скалы. В том месте, где оно упало, неожиданно пробился ручей.
Когда с непокорным Тцотцоматцином было покончено, Ауитсотль приказал своим союзникам и «вассалам» вместе с жителями самого Теночтитлана заняться строительством дамбы.
Лишь Ауитсотль не терзался тревогой и сомнениями и, дождавшись возведения дамбы, приказал пустить воду. Когда она начала поступать в Теночтитлан, был совершен впечатляющий обряд в честь богини воды Чальчиуитликуэ (ацт. «Та, у которой юбка из изумрудов»; цвет драгоценного камня соответствует цвету воды) и бога дождя Тлалока (ацт. «Вино земли», «Сок земли»). Сам Ауитсотль, приветствуя приход воды, бросал в нее свои пожертвования — драгоценности.
На следующий день вода, продолжая прибывать, затопила некоторые сады, затем стала затапливать дома, и жители начали покидать город. Вынужден был спасаться бегством и сам Ауитсотль. Когда он, удрученный случившимся, испросил совета у своего ближайшего союзника, правителя г. Тескоко Несауальпилли, последний заявил, что наводнение — наказание ему за то, что не прислушался к доброму совету покойного Тцотцоматцина. Единственное, что остается тлатоани, — совершить жертвоприношение богам и силам, олицетворяющим воду, и вернуть ее в прежнее русло. Ауитсотль последовал совету Несауальпилли. Кроме обычных жертвоприношений были сброшены в воду и каменные изображения Чальчиуитликуэ и изображения других божеств, покровительствующих воде. Для отвода воды тлатоани приказал построить новый канал, после чего направился в Койоакан, принес покаяние за убийство Тцотцоматцина и назначил на его место сына покойного вождя. Затем он приказал своим союзникам и «вассалам» принять участие в восстановлении Теночтитлана [130, с. 275; 173, с. 209-216; 212, т. 4, с. 115; 384, с. 379-388]. В 1924 г. в г. Мехико был обнаружен каменный монумент (в форме параллелепипеда размером 280 х 80 х 32 см), посвященный освящению в 1499 г. («7. тростник») 78 акведука, построенного при Ауитсотле. На нем изображен сам тлатоани в окружении фантастических существ (скорее всего, выполняющих орнаментальную функцию) и выгравирована указанная дата [401, с. 52 — 53].
Вся эта достаточно мрачная легенда, по нашему мнению, — скорее результат мифологического переосмысления реального события — грозного наводнения, которое действительно произошло в год «8. кремень». От него пострадал не только Теночтитлан, но и такие города, как Мишкик, Шочимилько, Куитлауак и др. [137, с. 58].
Последняя, самая значительная военная кампания Ауитсотля (ок. 1500) была связана вновь с югом, перешейком Теуантепек, с жителями которого у ацтеков, как уже говорилось, сложились весьма специфические отношения. Особый интерес как для ацтеков, так и для сапотеков представлял г. Соконуско (Шоконочко; ацт. «Место смоковницы»), который располагался близ современной границы Мексики и Гватемалы и был ключом к Тихоокеанскому побережью и важнейшим торговым центром на стыке районов расселения майя и миштеков и сапотеков. Экономические интересы привели Соконуско, а также города Шолотла и Масатлан к столкновению с более северными соседями, жителями Теуантепека, которых, согласно источникам, презрительно называли «данниками» ацтеков, «лакеями», «трусами», «бабами», поскольку они, пусть почти формально, признали над собой контроль Теночтитлана. В ходе вспыхнувшего конфликта были убиты ацтекские торговцы, что требовало решительной реакции Теночтитлана. Предыдущие походы на Теуантепек были нелегкими, а в предстоящем ожидались еще более серьезные трудности: один путь туда-обратно составлял более 1200 км. Основные союзники Ауитсотля отказались участвовать в походе: правитель Тлакопана сослался на преклонный возраст, а Несауальпилли из г. Тескоко не захотел быть на вторых ролях. Тогда Ауитсотль единолично возглавил экспедицию.
Похороны Ауитсотля были пышными. Во время кремации тела покойного, пышно и богато украшенного, были принесены в жертву, если верить источникам, 200 рабов. Их приносили в жертву, вырывая сердце. В отличие от пленных воинов, рабов убивали не на темалакатле (алтаре), а на каменном барабане (см. рис. 26), откинув их на спину. Тела несчастных и их сердца бросали в костер, где горело тело Ауитсотля. Позже пепел собрали в специальную урну и похоронили у «Камня Солнца» [173, с. 219; 384, с. 389 — 392].
Ауитсотлю как человеку в источниках дается в целом положительная характеристика. О нем говорили, что он не был излишне суров, любил музыку и развлечения, охотно участвовал в многочисленных довольно сложных и обременительных ритуалах [288, с. 151]. Ауитсотль слыл смелым, умным, приветливым человеком, которого в общем любили окружающие [212, т. 4, с. 115]. В одном из источников даже говорится, что он был любим и почитаем в особенности бедными людьми, поскольку якобы делился с ними тем, что добывал во время завоеваний [396, с. 10].
Ауитсотль был не только знаменитым завоевателем, он много строил, в том числе и храмы. Среди последних прежде всего уже упоминавшийся главный храм Теночтитлана, начатый еще его предшественником Тисоком и завершенный им. Строил он и за пределами столицы. Остатки одного из последних построенных при Ауитсотле храмов находятся на холме у деревни Тепостлан (у г. Куэрнаваки); датирован годом «10. кролик» (1502 г.), последним годом его жизни [162, с. 198]. Конечно же, строительство нового акведука, обеспечившего разросшееся население Теночтитлана водой, принадлежит к важнейшим заслугам Ауитсотля.
Наряду с войнами, которые вел неутомимый Ауитсотль, шла своим чередом хозяйственная и экономическая жизнь. Так, после похода в Теуантепек была произведена ревизия дани, поступавшей в государственные хранилища. Как утверждает источник, богатства, хранившиеся там, невозможно даже вообразить, ибо каждый город и район каждые 80 дней отправлял в Теночтитлан тысячи индейцев-носильщиков, нагруженных всем, что производилось и что закупалось специально для выплаты дани [173, с. 208].
В период правления Ауитсотля перед государством встали проблемы, связанные с активным процессом урбанизации в Мексиканской долине. Считается, что в конце XV в. там было по крайней мере 12 городов с численностью жителей более 10 тыс. человек [92, с. 44]. Растущее городское население требовало все больше продуктов питания. Не случайно важнейшей статьей в списке дани, получаемой Теночтитланом, было разного вида продовольствие. Обеспечение этих потребностей и составляло одну из важнейших задач войн, какие вел Ауитсотль. Другим способом решения данной проблемы становилось создание колоний вне Мексиканской долины в ранее покоренных и опустошенных после подавления восстаний районах. Однако такая практика находилась еще на первичной стадии своего развития.
В результате завоеваний ацтеков при Ауитсотле и его предшественниках территория государства как бы вытянулась на юг. На северо-западе, в Керерато, в пределы территории тарасков, граница проходила, если применять возможности современного транспорта, всего в пределах двухчасовой поездки от Теночтитлана, а до Толуки, почти пограничного города, — всего лишь чуть больше часа езды; в то же время в противоположном направлении — на юг территория, подвластная ацтекам, простиралась на расстояние, требующее уже более 20 часов езды по современной дороге. На северо-западе Теночтитлану противостояли организованные и грозные тараски Мичоакана, а на юге народы были менее едины. Этим и объяснялось направление завоеваний (наряду, конечно, с тем, что можно было получить от покоренных народов — хлопок, золото, какао, пряности, перья редких птиц и др.). Конечно, не везде власть ацтеков было одинаково прочной. К примеру, на самом юге (на современной границе с Гватемалой) были оставлены гарнизоны, роль которых состояла не столько в защите границы, сколько в защите торговцев, приходивших сюда из Мексиканской долины и других более северных районов государства. В общем, можно сказать, что власть Тройственного союза ослабевала пропорционально удалению от Теночтитлана.
Словом, то, что оставил Ауитсотль, было своего рода огромным скелетом здания, которое еще необходимо наполнить полнокровными государственными институтами, связями и т.п., соответствующими масштабам территории. И хотя Ауитсотль способствовал своей политикой (особенно военной) укреплению положения Теночтитлана, перед его наследником объективно и остро стояли вопросы реформы государственного управления. Многое теперь зависело от того, кто станет преемником и наследником Ауитсотля — законодатель и реформатор, подобный Мотекусоме I Старшему, или неудачливый полководец (если верить большинству оценок), напоминающий несчастного Тисока?