банды нью йорка 1863 история
Неприятные районы и тревожные лица — как была устроена жизнь банд Нью-Йорка XIX века
Первые банды Нью-Йорка появились задолго до итальянской мафии и состояли из ирландцев. Пройдя путь от шпаны до преступных княжеств, они стали фундаментом всей американской организованной преступности. Они терроризировали город и округу, нападали на полицейские участки и подняли мятеж, на несколько дней захватив Нью-Йорк.
Шестой округ: жизнь на осушенном озере
Озеро Коллект до осушения. Будущий шестой округ.
Начать рассказ о бандах Нью-Йорка лучше с истории Шестого округа — именно он на 150 лет стал колыбелью преступности для всего города и его округи. Этот район был построен на месте осушенного озера Коллект. Предполагалось, что он станет чем-то вроде спального района для работяг из пригорода.
Однако история места нисколько этому не способствовала: до осушения посреди водоема располагался остров, который использовался для казней. В 1741-м во время подавления восстания рабов, которые пытались захватить и сжечь Нью-Йорк, на этом острове после истязаний были жестоко казнены сотни чернокожих бунтовщиков. В дальнейшем Шестой округ лишь подтверждал статус гиблого и паршивого места. Его основными районами были Пять Точек и Бауэри — во всем Нью-Йорке не было более непримиримых и озлобленных врагов, чем парни оттуда.
Пять Точек — нищеброды, бузотеры и хулиганье
Самое сердце Пяти точек — площадь Парадиз-сквер.
Исторически район Пять Точек — одно из самых важных мест для преступного мира Америки. Хулиганье и дебоширы из этого района были изображены в «Бандах Нью-Йорка» Скорсезе. В целом, режиссеру удалось передать антураж места и группировок тех лет, хотя ради зрелищности он несколько упростил и исказил некоторые факты.
Озеро Коллект оказалось недостаточно осушено, когда началось строительство района: дома оседали, крыши проваливались, а от влажной земли исходили миазмы, что делало всю территорию непригодной для нормальных людей. В конце концов, в это смрадное и дрянное место начали стекаться самые нищие и опустившиеся бродяги со всего города и остальных штатов. Выжить в «Точках» сумели лишь бывшие рабы-негры и самые неубиваемые из ирландцев.
Чарльз Диккенс в свое время побывал в этом районе и описал его как самое мерзкое место во Вселенной.
«Ну и местечко! …везде запах грязи и отбросов… Грубые, обрюзгшие лица, которые мы видим в этих домах, таковы же, каковы и по всему миру. Сами дома преждевременно постарели от дебоширства. Посмотрите, как обрушиваются прогнившие балки, и как разбитые и запачканные окна хмуро смотрят тусклыми глазами, словно подбитыми в пьяной драке…. Из каждого угла, в который вы заглянете на этих темных улицах, ползет в полусне какая-то фигура, и кажется, что наступает время страшного суда, и темные могилы исторгают своих мертвецов… огромные многоквартирные дома, которые названы по именам грабителей и убийц; все это отвратительно, уныло, и везде разруха».
«Дохлые кролики» во время бунта.
Молодые и жаждущие драк ирландцы (именно из них состояли банды) обожали вычурные и крутые названия: « д охлые кролики», « у родские цилиндры», « р убахи навыпуск», « г вардия Роача». Это место, еще недавно принадлежавшее индейцам, породило новую дикарскую культуру с клановыми войнами, своими табу и татуировками, кодексами воинской чести и клятвами верности вождям. «Уродские цилиндры» назывались так потому, что использовали шляпы в качестве шлемов: набивая в них ткань и куски кожи, бойцы надевали свои цилиндры едва ли не ниже своих злобных глаз. «Дохлые кролики» носили с собой на битву тотемы в виде пал ок с прибитыми к ним кроликами, а название « р убах навыпуск» говорит само за себя.
Бауэри — работяги, крутые бойцы и банды пожарных
Одной из любимых спортивных игр банды « п арни Бауэри» был очень своеобразный способ напиться задешево. В те времена и в тех районах воровали буквально все; оборудовать бар стаканами было попросту глупо, поэтому пиво и самогон в питейных заведениях подавали из резиновых шлангов: клиент платил медяк и имел право выпить столько алкоголя, сколько сможет за один глоток. Уметь проглотить за раз столько, чтобы хватило не только себе, но и друзьям (все сплевывалось в общую бутылку) считалось признаком лихости и спортивного духа.
Мясник Билл и Монах Истмен
Мясник Билл в фильме «Банды Нью-Йорка».
Самыми известными лидерами банд Шестого округа и его окрестностей были Монах Истмен и Мясник Билл. Оба в том или ином виде вошли в фильм «Банды Нью-Йорка»: Мясник как непосредственный персонаж, Монах как основа для собирательного образа священника Валона. Билл, вышедший из «парней Бауэри», действительно начинал как мясник, но к концу своей жизни был известен уже как князь преступного мира и видный политик партии «Коренные американцы».
В какой-то момент Билл настолько поверил в свое всемогущество, что начал нарываться на крупные неприятности: плевал в лица крупным криминальным воротилам, угрожал расправой чуть ли не каждому на своем пути и нахально лез во все сферы преступного бизнеса. В результате Мясник Билл был подло и грязно убит — в баре его ждала засада.
После смерти этот мерзкий и злобный головорез стал символом мученичества ради страны, и о его жизни была поставлена ура-патриотическая пьеса, где Билл трагически погибает, завернувшись во флаг США.
Монах Истмен, напротив, поддерживал «Таманни-Холл», то есть местное отделение демократов и также стал видным политиком. Этот босс прожил удивительную жизнь: будучи евреем, он встал во главе ирландских банд, отсидел срок за грабеж и, лишившись своего княжества, пошел на войну. Во время Первой мировой он показал себя как прекрасный солдат и спас множество жизней однополчан. Вернувшись с фронта, он подоспел как раз к принятию Сухого закона, но так и не успел развернуться: некий наемный убийца разрядил в Монаха Истмена полный барабан револьвера.
Пятый округ: Готэм и гибель моряка
Так выглядели переулки Готэма.
В Пятом округе располагался знаменитый «Готэм», который, как и Старая пивоварня был сердцем преступного района. В этом плотно заселенном дворе проживали около тысячи человек, а под его тротуарами располагался коллектор канализации. Местные прорубили себе ходы под землю и использовали их для того, чтобы перемещаться по городу, а также прятать там добычу и трупы. Банды «подземных крыс», бесследно исчезающие прохожие и эпидемии холеры стали фирменной чертой этого безнадежного места.
Больше всего Пятый округ прославился одновременно как самое злачное и самое опасное место для моряков, жаждущих развлечений на берегу. Весь район от мала до велика жил лишь за счет матросов: кто-то обеспечивал необходимые им услуги, а кто-то обворовывал их. Подсчитано, что в среднем в одном только этом районе местные грабили в среднем по 15 тысяч матросов в год. Кроме того, процветал и иной способ нечестного заработка: вербовщики из местных опаивали постояльцев и продавали на корабли в качестве «матросов». На деле — рабов без документов и прав.
Четвертый округ: головорезы, психопаты и пираты
При всех своих криминальных замашках, шайки из «точек» и Бауэри были скорее бузотерами, горлопанами и хулиганьем, они варились в своем собственном котле и не очень поднаторели в преступном бизнесе. Зато головорезы из Четвертого округа стали их противоположностью в мире банд. Эти ублюдки были настоящими профессионалами, редко создавали крупные группировки и были озабочены не драками и бандитской честью, но делами разбоя и ухода от полиции. Хулиганье из «точек» дралось и бесконечно выпендривалось, уроды и психопаты из Четвертого округа убивали, грабили и работали втихую. Здесь оседала самая опасная и скрытная гниль всего города. Достаточно сказать, что первый маньяк-убийца Нью-Йорка появился именно на этих улицах.
Четвертый район также зарабатывал на моряках, но со своей спецификой: здесь их просто нещадно резали и скидывали в коллекторы.
Четвертый округ стал прибежищем настоящих орд пиратов. Банды речных грабителей, которых в общей сложности было около полутысячи, плавали вдоль рек Гудзон и Ист-ривер с «Веселым Роджером» на мачтах и нападали на доки, корабли и даже грабили и жгли поселения. Самой известной и жестокой из таких шаек были «рассветные» под предводительством некой полумифической Козы Сэд. Считалось, что эти пираты были такими безбашенными, что умудрялись грабить целые деревни, полицейские катера и даже других пиратов.
О том, каковы были пираты Четвертого округа, можно понять из истории об Альфреде Хиксе, бывалом речном грабителе, который влип в неприятную историю. Хикс был известным в своем районе пиратом, однако даже он попался в лапы вербовщиков: опоенный и раздетый, он оказался на борту шлюпа «Е.А. Джонсон». Обнаружив себя бесправным матросом, известный головорез не стал трусливо убегать с судна, но попросту перебил всех до единого на посудине пожарным топором, забрал ценности и отчалил на лодке в сторону берега. Позже Альфред Хикс был найден, казнен, а в его честь была открыта экспозиция в музее Барнума.
Адская кухня: «гоферы», «гудзонские чистильщики» и драки под кокаином
Адская кухня — действительно адское место.
Ближе к концу XIX века еще один район Нью-Йорка деградировал до уровня сплошного бандитского притона. И этим районом была Адская кухня, что в Истсайде. Новый центр бандитизма и разбоя превратился в убежище для самобытных и очень своеобразных шаек. Главной силой района после многих лет стычек и борьбы за территорию стали «гоферы», названные так в честь североамериканских ночных грызунов.
«Гудзонские чистильщики» — еще одна группировка, которая начала свою жизнь в Адской кухне. Однако в какой-то момент эта банда, которой стало тесно на родине, пустилась в кочевье по районам Нью-Йорка, до тех пор пока не закрепилась юго-восточнее «кухни». Они стали особенно известны тем, что предпочитали вести битвы под воздействием кокаина (который в те времена был чертовски дешев и любим скорее нищими). «Чистильщики» вполне справедливо заявили о себе как о непредсказуемых ублюдках, страдающих от паранойи и вспышек ярости.
Неудивительно, что даже в криминальной среде тех лет банды Адской кухни считались хаотичной силой, с которой тяжело вести бизнес. «Гоферы» свергали, а потом снова возвращали своих вождей едва ли не каждый месяц, «чистильщики» были невменяемыми торчками, а малые банды района (например «гориллы» и «маргиналы») вообще не умели договариваться и просто валили всех направо и налево.
Ирландские банды, начиная от «40 воров» и заканчивая княжеством Монаха Истмена, правили городом на протяжении большей части XIX века, им не было серьезных альтернатив, никто не мог тягаться с ними и они правили темной стороной Нью-Йорка почти безраздельно. Однако XX век поменял все коренным образом: новые волны иммигрантов-итальянцев пришли на смену кельтам, почти полностью вытеснив их из криминального бизнеса; пришло время Аль-Капоне, «Черной руки» и бутлегерства. Осколки ирландских преступных княжеств существуют до сих пор (к примеру, в той же Адской кухне), но это уже далеко не те шайки, которые сумели захватить Нью-Йорк и чуть не переломили ход Гражданской войны.
Как ирландские банды правили Нью-Йорком
Для того, чтобы понять, почему ирландские иммигранты позапрошлого века начали объединяться в гигантские банды, нужно взглянуть на условия, в которых они обитали. Тезис о том, что бытие определяет сознание, в этом случае работает на 100 процентов.
Места обитания банд Нью-Йорка
Пять углов
Пять углов — район, образованный улицами Кросс, Энтони, Литл-Уотер, Оранж и Малберри, которые выходили на крошечную площадь, стал самой настоящей колыбелью ирландских банд Нью-Йорка. Едва появившись, район считался достаточно приличным и спокойным местом. Но начиная с 1820 года все стало резко меняться (с этого момента и нужно писать историю банд как явления).
Построенный на болоте, район постепенно погружался обратно в трясину. Сырость, разрушающая дома, постоянные туманы и ядовитые испарения, поднимающиеся с болот, вынудили всех более-менее состоятельных жителей Пяти углов съехать в другие части Манхэттена. Дома освобождались, цены на проживание в них падали до неприличия, и в бывшие квартиры добропорядочных ньюйоркцев начали заселяться ирландские иммигранты, наводнившие город после революции и провозглашения Ирландии республикой.
«Ну и местечко! Узкие проходы расходятся направо и налево, и везде запах грязи и отбросов. Образ жизни, который здесь ведется, приносит те же результаты, что и везде. Грубые, обрюзгшие лица, которые мы видим в этих домах, таковы же, каковы и по всему миру. Сами дома преждевременно постарели от дебоширства. Посмотрите, как обрушиваются прогнившие балки и как разбитые и запачканные окна хмуро смотрят тусклыми глазами, словно подбитыми в пьяной драке. Здесь живет множество свиней. Интересно, удивляются ли они тому, что их хозяева ходят на двух ногах, а не на четырех и что они не хрюкают, а разговаривают?»
Ключевые места Пяти углов
Именно в Пяти углах начали появляться «клубы по интересам» с очень необычными названиями: «Рубашки навыпуск», «Чичестеры», «Гвардия Роача», «Уродские цилиндры» и, конечно, «Мертвые кролики».
Старая пивоварня — некогда это здание действительно было пивоварней, но годы шли, здание ветшало, и производство пива было решено свернуть. Здание отдали под жилой дом, который быстро обрел самую дурную славу в этом не самом благополучном районе Нью-Йорка. В подвалах старой пивоварни нашли убежище более тысячи ирландцев. И без того ужасные условия проживания осложнялись еще и тем, что большинство обитателей старой пивоварни практически не покидали здания, опасаясь быть схваченными полицейскими. Пропитание многие местные находили себе следующим образом: прятались в темном коридоре, поджидали своих соседей, несущих что-нибудь съестное, беззастенчиво били их по голове чем-нибудь тяжелым и забирали еду. Дошло даже до того, что здесь убили маленькую девочку, опрометчиво показавшую мелкую монетку, заработанную попрошайничеством.
Улица, проходящая мимо старой пивоварни, тянулась с севера на юг. Южная часть получила вполне заслуженное название аллея убийц, северный же конец улицы вел к огромному помещению, называвшемуся пещерой воров.
Бауэри
Еще одним рассадником преступности стал район Бауэри, который являлся своеобразным культурным центром для обитателей городского дна. Здесь родились такие банды как «Парни Бауэри», «Настоящие американцы», «Американская гвардия», «Гвардия О’Коннела» и «Атлантическая гвардия».
Более спокойная среда обитания оказала свое воздействие на эти группировки — они были преступниками, но до звериной жестокости парней из Пяти углов никогда не доходили. «Настоящие американцы» и вовсе не были бандой в прямом смысле этого слова: вся их деятельность заключалась примерно в том, чтобы стоять на улице и на чем свет стоит бранить Великобританию и англичан.
Побережье
Некогда респектабельный и даже аристократичный, к 1845 году Пятый округ превратился в одно из самых опасных мест города. В основном здесь промышляли так называемые речные шайки, занимавшиеся пиратством. Но и простым грабежом парни из «рассветных», «хвастунов», «затонных», «болотных ангелов», «бойни», «короткохвостых» и «приграничных» не гнушались.
Местные канализационные коллекторы, из-за которых большинство домов здесь признали непригодными для жилья, были убежищем местных банд. Они же помогали им зарабатывать на жизнь: воры проникали в дома через канализацию, а коллекторах прятали награбленное.
Известные банды Нью-Йорка
Еще одна шайка с нелепым названием, но от этого не менее опасная. Название свое она получила из-за самодельных шлемов, представлявших собой огромные цилиндры, набитые кожей и шерстью, которые члены банды надевали во время разборок.
В эту банду принимались исключительно ирландцы, да и то не все. Нужно было быть очень хорошим бойцом и самым натуральным отморозком, чтобы получить право носить гордое звание «уродского цилиндра».
Банда Чарльтон-стрит — если банды из Пяти углов и Бауэри промышляли грабежами магазинов, налетами на кабаки и уличным хулиганством, парни, известные как «Банда Чарльтон-стрит», заслужили славу настоящих пиратов. Бороздя на своих небольших лодках воды Гудзона, они совершали налеты не только на суда, но и на прибрежные фермы. Погубили банду те же фермеры, которые начали отстреливать пиратов, и владельцы судов, не скупившиеся на серьезную вооруженную охрану.
Имя этой банды долгое время было на слуху у всех жителей Нью-Йорка. На разборки эти крепкие парни ходили под своеобразным штандартами — длинными палками, на которых болтались кроличьи тушки.
Название банды произошло после одного примечательного случая. Во время одной из перепалок, происходившей между членами «Банды Роача», кто-то кинул в комнату, где находились бандиты, мертвого кролика. Один из парней воспринял это как знак свыше и вышел из «Гвардии», сколотив собственную банду, получившую столь несерьезное название.
Сами «Мертвые кролики» не любили, когда их называли бандой, предпочитая именоваться клубом, о чем заставляли писать в газетах нью-йоркских журналистов.
Именно деятельность «Рассветных» заставила городские власти организовать совершенно новую правоохранительную структуру — службы береговой охраны. Противостоять речным полицейским «Рассветные» не смогли, и вскоре их пиратская деятельность в водах близ Нью-Йорка сошла на нет.
Эти заклятые враги «Мертвых кроликов» одними из первых осознали всю ту силу, которую несет в себе хорошо организованная банда. В рядах «Парней из Бауэри» в свое время сражались одни из самых жестоких бандитов, которых когда-либо видел Нью-Йорк. Билл «Мясник» Пул, прототип Мясника Каттинга из фильма Мартина Скорсезе «Банды Нью-Йорка», и могучий Моус, превратившийся в самый настоящий миф еще при жизни.
«Парни из Бауэри» хоть и состояли из потомков ирландских мигрантов, считали себя коренными американцами, исповедовали протестантизм и отличались антиирландскими настроениями, враждуя с бандами, не желавшими отказываться от своих корней.
«40 воров» являлись первой организованной бандой в истории Нью-Йорка. Промышляли, как не трудно догадаться из их названия, воровством всех мастей. Карманные кражи, проникновения со взломом, грабежи и разбой — вот основные направления деятельности этой банды из Нижнего Ист-Сайда.
Взрослые главари шайки делали ставку на уличных беспризорников, а потому дисциплиной в этой организации даже не пахло. Несмотря на это, просуществовала банда «40 воров» достаточно долго — с 1820-х по 1850-е годы. После развала многие ее члены присоединились к разным бандам Пяти углов.
Существовал слух, что в эту банду принимали только тех, кто совершил убийство. «Пока кого-нибудь не грохнешь, крутизны в тебе нет», — утверждал один из главарей «Хиоса». Главари банды быстро поняли, что можно неплохо заработать, выполняя «особенные услуги» за денежное вознаграждение. Вот прейскурант, найденный у одного из членов банды:
Сломать нос, челюсть
Сломать руку или ногу
Изобретательности ирландцев при ограблениях не было предела. Едва ли не каждый член банды считал своим долгом придумать какой-нибудь новый способ совершения преступлений. Например, очень популярным было преследовать человека по улице, до тех пор пока из определенного окна подельники грабителей не высыпали на него ведро золы. Пока жертва кашляла и задыхалась, бандиты тащили ее в подвал, где убивали и забирали все ценное, включая башмаки и одежду.
Банда «Черная патока» и вовсе получила свое название из-за метода, которым ее представители грабили магазины. Считается, что главарь шайки Джимми Данниган придумал оригинальный способ вычищать кассы местных продуктовых лавок: Джим заходил в магазин и просил хозяина наполнить его шляпу патокой, заключил, мол, пари с приятелем. Заинтересованный хозяин лавки выполнял странную просьбу, после чего Джимми надевал эту шляпу ему на голову. Густая патока заливала глаза и фактически приклеивала шляпу к волосам. Пока хозяин пытался освободиться, бандиты спокойно обчищали магазин и уходили.
Немалую роль в жизни Нью-Йорка ирландские бандиты сыграли как пожарные (пусть это и кажется шуткой). Мошенники, хулиганы, грабители и убийцы собирались в пожарные команды, преследуя отнюдь не альтруистские цели. Главную роль здесь играла политика: банда, потушившая горящий дом, выглядела намного благороднее в глазах местных жителей.
Бандитские пожарные бригады давали своим машинам — телегам, на которых были установлены насосы и брандсбойты, — имена, больше подходящие пиратским судам: «Белый дух», «Черная шутка», «Желудок селедки», «Сухие кости», «Красный пират», «Сенный вагон», «Большая шестерка», «Яльская девка», «Бобовый суп», «Старый хлам» и «Старая дева».
Вражда между пожарными командами, состоявшими из членов разных банд, нередко становилась причиной выгорания целого дома, а то и квартала: вместо того, чтобы бороться с огнем, брандсмейстеры начинали колотить друг друга.
Нередко практиковались иезуитские способы зарезервировать для себя пожарный гидрант, которых явно не хватало на целую ораву пожарных, слетевшихся к горящему дому. Едва заслышав о возгорании, гангстеры посылали к пылающему зданию самых шустрых членов банды. Те, в свою очередь, закрывали гидрант пустой бочкой и садились на нее сверху, отбиваясь от конкурентов. Если мальцу удавалось отстоять точку до прибытия основных сил, ему воздавали все должные почести, а дом, быть может, выгорал не полностью.
Бандиты стремились заработать на всем, не останавливаясь даже перед самой жуткой и кощунственной работой. В Нью-Йорке широкое распространение получили команды кладбищенских воров, выкапывавших тела умерших и продающих их студентам-медикам.
Гангстеры тех лет активно участвовали и в политической жизни города, правда, весьма своеобразным образом: избивая и убивая политических конкурентов своих нанимателей, срывая выборы и запугивая избирателей.
Огромная численность и невозможность полиции исправить ситуацию постепенно внушили гангстерам чувство полного контроля над своими районами. Единственной властью на улицах были бандиты, которые очень болезненно воспринимали любые попытки властей вмешаться в жизнь подконтрольных им районов. Нередко это приводило к самым настоящим бунтам, во время которых случались и пожары, и массовые линчевания, и вооруженные стычки с полицией.
Бунт «Мертвых кроликов»
Одно из самых страшных побоищ, учиненных бандами, в истории Нью-Йорка состоялось в 1857 году. Все началось с того, что банды Пяти углов решили отпраздновать День независимости несколькими налетами на кабаки в Бауэри. Разумеется, местным парням это не понравилось, и началось массовое побоище. Вмешательство полиции только усугубило ситуацию — разъяренные бандиты обратили свой гнев против полицейских. Улицы перегородили баррикадами, а вместо кулаков и дубинок в ход пошли револьверы и мушкеты.
Подавить бунт удалось только с помощью вмешательства гвардии. Вид идущих плотными рядами солдат, готовых броситься в штыковую атаку, быстро охладил горячие головы гангстеров.
Генри Джарвис Раймонд
журналист и политик, писал
для The New York Times
«Если завтра закон отменят, воодушевление толпы останется тем же. Его источники совершенно не имеют отношения к этому закону, как и к любому другому, — это жгучая ненависть к тем, кто находится в лучших обстоятельствах, стремление к грабежам, варварская злоба против людей другой расы, желание поддержать терпящих поражение мятежников Юга. Эту чернь надо наконец сокрушить. угостить картечью»
Гангстеры Пяти углов устроили бунт в знак протеста против закона о воинской повинности, изданного Конгрессом. Интересно, что большинство из вышедших на улицы были молодыми людьми в возрасте до 20 лет, которые призыву не подлежали.
Призывной бунт длился чуть менее недели, но за этот короткий срок лицо города преобразилось до неузнаваемости. Под бой ирландских бодранов пьяная толпа носилась по улицам, сокрушая все на своем пути. Они линчевали чернокожих, попадавшихся им на пути, жестоко расправлялись с полицейскими, поджигали и грабили дома.
В те дни бандитам удалось фактически захватить весь город. Ситуацию снова спасли военные, несколько полков которых вошли в Нью-Йорк и дали бой мятежникам. Армии пришлось пустить в ход не только штыки и ружейные залпы, но и тяжелую артиллерию, стреляя по бунтовщикам картечью.
Итогом Призывного бунта стали несколько полностью выгоревших кварталов города, множество ограбленных и избитых горожан, а число погибших от рук мятежников при подавлении бунта исчислялось тысячами.
Его называют первым гангстером Америки. Предводитель «Парней из Бауэри», ловкий боец и пронырливый политик, свое прозвище он получил не только потому, что владел мясной лавкой, но и за свою жестокость по отношению к врагам. Удивительно, но Пул не был ирландцем — его предки прибыли из Англии, а сам себя он считал коренным американцем.
Пул быстро наладил крышевание местных питейных заведений и лавок, превращая не желавших платить в кровавое месиво, и подался в политику, терроризируя как кандидатов, так и избирателей. Для Пула преступная деятельность не была самоцелью — это был инструмент достижения политических целей.
Разумеется, у такого влиятельного человека не могло не быть врагов. Вызывающее поведение Мясника также не прибавляло ему популярности. Билла Пула застрелили после очередного конфликта с людьми из «Таммани Холл» — нью-йоркского штаба Демократической партии США, в котором на тот момент состояло множество гангстеров. Удивительно, что, получив пулю в живот и пулю в сердце, Мясник умудрился прожить еще две недели.
Ирландским женщинам по характеру не свойственно уступать в чем-либо своим мужчинам. А потому девушки из Пяти углов принимали в разборках между бандами и уличных беспорядках самое деятельное участие. Как правило, их роль сводилась к закидыванию противников камнями и последующему отступлению за спины основных бойцов.
Но были среди них и такие, которых боялись даже самые отчаянные обитатели Пяти углов. Так, в «Мертвых кроликах» состояла некая Чертова Кошка Мэгги, про которую ходили слухи, что свои зубы она затачивала напильником, а на руках носила остро заточенные медные когти.
Еще одной легендарной леди Нью-Йорка тех лет была Подтяжка Мэг — англичанка почти двухметрового роста, вооруженная дубинкой и пистолетом. Она работала вышибалой в баре «Дыра в стене» и прославилась тем, что откусывала особенно разбушевавшемся или не желавшим платить клиентам уши. Потом эти трофеи Мэг складывала в банку со спиртом в назидание всем присутствующим.