банды нью йорка персонажи
Банды Нью-Йорка: актеры и сюжет
Действие фильма происходит в 1862 году и повествует о кровавом противостоянии двух группировок, возглавляемых Биллом Мясником Каттингом с одной стороны и Амстердамом Валлоном с другой. Для фильма «Банды Нью-Йорка» актеры были подобраны весьма неплохо: Дэниэл Дей Льюис, например, удостоился высших похвал в свой адрес. Об этом будет сказано позже.
Завязка
Наконец наступает дата годовщины. Амстердам готов исполнить свой план, но Джонни из-за ревности к Дженни выдает его истинное происхождение и намерения Мяснику. Тот оказывается готов к покушению и ранит Валлона-младшего, но оставляет его жить, прямо как когда-то Священник поступил с Биллом.
Дженни спасает Амстердама и умоляет его убежать в Сан-Франциско. Тот отказывается и получает от бывшего члена банды «Мертвых Кроликов», Монаха, кривое лезвие, когда-то принадлежавшее Священнику.
Кульминация
Амстердам поправляется и дает знак о возвращении банды своего отца, оставляя убитого кролика в Райском сквере. Билл в бешенстве, и он отправляет Счастливого Джека, бывшего члена банды «Мертвых Кроликов», сейчас работающего в полиции, разобраться в ситуации и наказать Амстердама. Джек не справляется и погибает в схватке с Валлоном-младшим. Тот выставляет тело на всеобщее обозрение. В отместку Билл убивает Джонни. Дело доходит до открытой конфронтации, и «Мертвые Кролики» применяют силу.
Примерно в это время У. Твид, с которым ранее познакомился Амстердам, приходит к тому с планом по уменьшению влияния и власти Билла. Для этого он готов «протолкнуть», то есть обеспечить избрание на должность шерифа, Монаха МакГина в обмен на голоса ирландцев за его, Твида, кандидатуру в будущем. После выборов МакГин оказывается избранным шерифом, но Каттинг убивает его. Амстердам призывает Мясника к решающему сражению.
В концовке Амстердам уезжает в Сан-Франциско для того, чтобы начать жизнь с чистого листа.
«Банды Нью-Йорка»: актеры
Дэй Льюис, снявшийся в роли Мясника (Билла Каттинга) был удостоен чести стать лауреатом премий BAFTA, «Золотой глобус», Гильдии киноактеров США, а также был номинирован на «Оскар». Позже Мартин Скорсезе рассказывал, что ему было крайне трудно уговорить Д. Дэй Льюиса принять участие в этом проекте. Впрочем, британский актер всегда подходил к выбору ролей очень аккуратно. Этим и объясняется его успех, выраженный в 3 золотых статуэтках за главную мужскую роль.
Интересно знать, что, готовясь к съемкам, Дэй Льюис брал уроки ремесла у мясников и изучал разнообразные исторические источники. Во время съемок актеру настолько надоели длинные волосы, которые носил его герой, что он побрил свою голову сразу после завершения работы над фильмом.
Роль Амстердама Валлона сыграл Леонардо Ди Каприо. «Банды Нью-Йорка» и его актерская игра не впечатлила некоторых критиков, отмечавших его неубедительность в роли главаря банды.
Интересным фактом является то, что Лео во время съемок (они проходили в Риме) в свободное от работы время вынужден был находиться в своем номере, так как слишком большое количество поклонниц желали увидеть своего кумира воочию.
Камерон Диас, сыгравшая мошенницу Дженни Эвердин, имела серьезную конкуренцию в плане получения роли. На ее место могли попасть Кэти Холмс, Клэр Форлани и Моника Поттер. В конце концов, после длительных переговоров, Диас согласилась принять участие в проекте.
Сам режиссер, Мартин Скорсезе, также снялся в одном из эпизодов. Его камео многими даже не было замечено.
В целом снявшиеся в «Банды Нью-Йорка» актеры были достаточно тепло оценены прессой.
Критика
Помимо вышеперечисленных отзывов о чем еще говорили критики «Банды Нью-Йорка»? Фильм 2002 года переполнен лишними и чересчур натуральными, по их мнению, сценами насилия.
Заключение
В среднем от 7 до 9 баллов составляли оценки изданий фильма «Банды Нью-Йорка». Актеры, например Дэниэл Дей Льюис, получили номинации на престижные награды. В своем роде фильм уникален и уж точно стоит того, чтобы его посмотрели.
truecrime_lj
truecrime_ljTRUE CRIME
Криминальные истории прошлого
Банды Нью-Йорка: Билл «Мясник» Каттинг – реальная история первого гангстера Америки Уильяма Пула
8 марта 1855 года от огнестрельной раны умер человек, которого по праву можно назвать первым гангстером Америки – Уильям Пул, вошедший в историю как Билл «Мясник» Пул. Именно он стал прототипом героя фильма Мартина Скорцезе «Банды Нью-Йорка» – Билла «Мясника» Каттинга, которому сценаристы картины придумали говорящую фамилию.
«Каждый из Пяти Углов – палец, и когда я сжимаю руку, получается кулак»
Билл «Мясник»
Во второй половине XVIII века этот район Манхэттена мало примечателен, если не считать достопримечательностью заболоченный луг и визг свиней, обитавших на одинокой ферме, расположенной неподалеку. Но со временем город разрастался и ферму сровняли с землей. На месте болота выкопали пруд, куда стекалась вода из нескольких ручьев. Вскоре исчез и пруд – его засыпали землей и превратили в площадь, к которой сходились пять улиц – Малберри-Стрит, Ворт, Кросс, Оранж и Литл-Уотер.
Площадь Пяти углов
К 1820 году Площадь Пяти Углов начала приходить в упадок. Это произошло из-за повышения уровня грунтовых вод. Дома затапливало, а деревянные строения «колониальных времен» гнили и разрушались. Все приличные люди предпочли перебраться в места получше, а на Пяти Углах, остались лишь те, кому уходить было некуда.
Мэр города Эдвард Ливингстон проклял этот район, прозвав его «зловонной ямой на теле города», и приказал сделать «отстойником» для иммигрантов самой низшей категории, после того как лично убедился в том, что народ здесь подобрался суровый и аморальный. Когда его коляска застряла во время дождя в одной из ям площади, вместо того чтобы помочь градоначальнику, жители Пяти Углов глазели в окна и отпускали скабрезные шуточки в адрес чиновника.
К эмигрантам низшей категории относились те, кто, сходя с корабля, не имел за душой ничего, кроме грязной одежды. Такие новоявленные граждане автоматически причислялись к бродягам, а за бродяжничество полагался арест. Но содержать такое количество арестантов было невыгодно, так что их просто расселяли по трущобам.
Со временем Площадь Пяти Углов деградировала все больше, и ее улицы производили тягостное впечатление. Кирпичные дома покрывала грязь и слизь. Каменные строения с выбитыми стеклами и гнилыми сараями соседствовали с убогими хижинами, создавая запутанный лабиринт, в который не проникало солнце. Площадь Пяти Углов рождала образы нищеты, разгула преступности, отчаяния и упадка.
Именно здесь поселилась семья англичан по происхождению, переехавших из Сассекса в Нью-Джерси. В ней 24 июля 1821 года родился Уильям Пул – первый американский гангстер.
«Незнайки», «Мертвые кролики» и «Парни из Бовери».
Наиболее острой в стране всегда была проблема иммиграции. Вплоть до второй половины ХХ века в Европу никто не стремился приехать, напротив, многие стремились из нее сбежать.
Единственной страной, в которой игнорировать проблемы иммиграции было совершенно невозможно – США. Законодательство, регулирующее приток приезжих, появилось там еще в первые годы существования государства. Уже в 1795 году конгресс принял акт о натурализации, в котором говорилось, что гражданами молодой республики могут становиться только свободные люди белой расы. Впрочем, в те времена такие требования закона не воспринимались как ограничения. В Америку ехали в основном свободные люди – уроженцы Британских островов, Северо-Западной Германии и Скандинавии, в то время как уроженцы Черного континента ехали в Америку не по своей воле, а потому иммигрантами считаться не могли. Но уже в 1798 году на свет появились акты «Об инородцах» и «О подстрекателях», которые позволяли президенту высылать из страны любого ненатурализовавшегося иностранца, если таковой будет признан опасным для государственных интересов Соединенных Штатов. И все же до настоящей борьбы с нежелательными иммигрантами было еще далеко.
Ситуация изменилась в 40-х годах XIX века, когда в США начался массовый приток иммигрантов из Ирландии. Исход ирландцев был связан с жестоким голодом, поразившим их остров. В течение нескольких лет в Соединенные Штаты въехало порядка 2 млн. ирландцев. В большинстве своем это были разорившиеся крестьяне, мечтавшие о бескрайних свободных землях Нового Света, однако многие из них оседали в Нью-Йорке и других городах восточного побережья, где вскоре возникли многотысячные ирландские диаспоры. Ирландцы полностью подпадали под определение «белых и свободных», к тому же все они говорили по-английски, но у них было одно отличие от большинства тогдашних американцев: они были католиками. Вскоре многие газеты принялись убеждать американцев в том, что ирландцы прибыли в страну, чтобы создать здесь сеть католических приходов, через которые в Америке будет установлена тайная диктатура Папы римского. Многие простые американцы были готовы в это верить, поскольку ирландцы одним своим присутствием увеличивали конкуренцию на рынке труда, что вело к росту безработицы и понижению зарплат. Вскоре сформировалось анти-ирландское движение, и дело дошло до стрельбы, поножовщины и погромов.
События в Филадельфии убедили активистов Американской республиканской партии в том, что их идеи пользуются поддержкой. Это означало, что на борьбе с иммигрантами можно было сделать политическую карьеру. И уже в 1845 году партия переименовала себя в Партию американских уроженцев и вышла на общенациональный уровень. Эта партия потребовала запретить лицам, родившимся за пределами США, занимать государственные посты, а также максимально продлить срок проживания в стране, необходимый для натурализации. Политической агитацией и участием в выборах партия не ограничилась. Вскоре она обзавелась собственным тайным обществом, которое занялось подготовкой штурмовых отрядов. Называлось это общество «Ничего не знающие», потому что их членам предписывалось говорить, что они «ничего не знают» о существовании общества. Кстати, членами этой организации являлись не только бандиты. Так, одним из «Незнаек» был Джеймс Харпер – один из партнеров издательского дома «Харпер и Партнеры».
Карта сфер влияния нью-йоркских банд. Желтым цветом обозначены территории, подконтрольные «Парням из Бовери». Для сравнения: прилегающая к ним темно-зеленая точка – территория «Мертвых кроликов»
Лидером и самым ярким вождем нью-йоркской организации «Незнаек» стал Уильям Пул. К этому времени он уже возглавлял банду «Bowery Boys» («Парни из Бовери») и прослыл жестоким и бесстрашным бойцом. Прозвище «Мясник» возникло не случайно. Во-первых, он был потомственным владельцем мясной лавки и виртуозно владел ножом, во-вторых, большинство его подручных в банде «Bowery Boys» также были мясниками, и, наконец, это прозвище как нельзя лучше отражало черты его характера, среди которых главное место занимала непримиримость и жестокость к врагам.
Название националистической, анти-католической и анти-ирландской банды происходит от злачного района Бовери к северу от Площади Пяти Углов, где во множестве располагались бордели и притоны. «Коренные», как еще они себя называли, носили высокие котелки с синими лентами на тульях, черные жилеты и красные рубашки, брюки из темной ткани и тяжелые сапоги из телячьей кожи на высоком каблуке. Также их отличительной особенностью были намазанные жиром волосы. Считалось, что это могло помочь в драке – в бою противник не мог схватить «коренного» за волосы, они попросту выскальзывали из рук. Киношный образ Билла «Мясника» вполне достоверно рисует образ настоящего «Парня из Бовери».
Антагонистами «коренных» были «Мертвые кролики» – нью-йоркская банда, состоявшая из ирландских иммигрантов.
Биллу «Мяснику» приходилось сражаться с множеством группировок за контроль над городом, но борьба с «кроликами» выходила далеко за рамки его бизнеса. В ней он отстаивал свои политические убеждения, в которых не было места для «понаехавших» – отнимающих работу у коренных американцев и насаждающих чуждую им религию и обычаи.
Он умер настоящий американец, но не так как вы думаете
23 октября 1851 года New York Daily Times писала: «Нам стало известно, что вчерашним утром двое известных драчунов вошли в отель «Флоренция», что на углу Бродвея и Говард-стрит, без предупреждения схватили бармена, стали его избивать и превратили его лицо в кровавое желе. Это были Томас Хайер, Уильям Пул и несколько прочих лиц. Пока одни члены банды держали бармена Чарльза Оуэнса за волосы, другие били его по лицу, пока его левый глаз не вытек, а плоть на щеках не была изорвана самым ужасающим образом». Изувеченный бармен не был ирландцем, а вся его вина заключалась в том, что хозяин гостиницы мистер Флоренс не заплатил за «крышу».
Однако и в политической борьбе «Ничего не знающие» применяли те же методы. Пул и его подручные терроризировали ирландских избирателей, заставляли чиновников-ирландцев уходить в отставку, а неугодных политиков – снимать с выборов свои кандидатуры. Именно это дает право именовать Пула первым гангстером. Он был не просто бандитом, убивавшим и грабившим ради наживы, он преследовал вполне осязаемые политические цели и его преступная деятельность уже тогда была тесно переплетена с бизнесом и политикой.
Здесь необходимо заметить, что к 1854 году Билл «Мясник» Пул стал чемпионом Нью-Йорка по боксу. При этом важно, что чемпионом он стал задолго до введения правил маркиза Квинсбери (1867), которые существуют по сей день. Боксерские поединки времен Билла Пула – это кулачный бой без перчаток и защиты, это поединок, в котором можно было бить ногами, кусаться, выдавить противнику глаз и вообще тогдашние бои часто продолжались до смерти одного из соперников.
Янки Салливан
В то время кулачные бои в черте города были объявлены вне закона и проводились в доках, которые не считались городской территорией. Наиболее известные бойцы: Янки Салливан, успевший прославиться в Европе и прибывший покорять Америку, Том Хайер, Джон Моррисси и Билл Пул. Из всех только Хайер и Пул являлись коренными. Они люто ненавидели иммигрантов и состояли в одной банде. Все они не единожды встречались друг с другом в поединках, пока не определились два претендента на чемпионский титул – Джон Моррисси и Билл Пул. Дело осложнялось тем, что их претензии выходили далеко за рамки спортивных. Это была война за территорию и политическое превосходство.
Том Хайер
Во всех встречах на ринге с Моррисси Билл «Мясник» выходил победителем и в июле 1854 года гангстеры решили выяснить отношения раз и навсегда в ходе боксерского поединка. Встреча была назначена на 7:00 утра в доках на территории, контролируемой «Парнями из Бовери», ставка – 50 долларов золотом.
Моррисси пришел с десятком мужчин. Поддержать Пула явилось около двухсот «болельщиков».
Во время этого боя Билл «Мясник» буквально измочалил Морриси, а потом стал добивать тяжелыми ботинками. Когда же присутствовавшие ирландцы попытались отбить своего лидера, боксерский матч превратился в массовую драку. Превосходство было на стороне сторонников Пула и только благородство их предводителя уберегло Моррисси от смерти.
Однако друг Моррисси Джим Тернер выхватил кольт, положил его на локоть и спустил курок. Но целился он плохо и попал себе в руку. Взвизгнув, Тернер упал на пол. Лежа на полу, он опять выстрелил и попал Пулу в ногу. «Мясник» пошатнулся под ударом пули и попытался схватить другого спутника Моррисси Льюиса Бейкера. Но тот увернулся и, когда Мясник упал, вытащил револьвер и прицелился ему в грудь.
– Кажется, теперь ты мой, – сказал Бейкер.
Убийство Билла «Мясника» Пула
Впоследствии участникам драки со стороны «Мертвых кроликов» – Моррисси, Бейкеру и Тернеру были предъявлены обвинения и их трижды пытались осудить, прежде чем жюри присяжных сняли с них обвинения.
После смерти Пула власть в городе на несколько десятилетий перешла в руки «Мертвых кроликов» и «Таммани-холла». Влияние Партии американских уроженцев вскоре сошло на нет, а «Таммани-холл» и стоявшая за ним ирландская диаспора, взяли под свой контроль назначение всех городских чиновников, стали активно подтасовывать результаты выборов, крышевать нью-йоркских бизнесменов и лоббировать свои интересы в Вашингтоне. В частности, бандит Джон Моррисси при поддержке «Таммани-холла» сделался американским сенатором и продолжил борьбу за права ирландских иммигрантов уже в новом качестве.
Билл «Мясник» прожил с пулей в области сердца еще четырнадцать дней и умер 8 марта 1855 года в своем доме на Кристофер-стрит, оставив жену и сына по имени Чарльз Пул.
На похороны Билла «Мясника» пришли более 5000 человек. Он был похоронен в Бруклине на кладбище Грин-Вуд.
«Прощайте, парни, я умираю, как настоящий американец» – последние слова Билла Пула, высеченные на его надгробии
Билл «Мясник» Пул
(24 июля 1821 – 8 марта 1855)
masterok
Мастерок.жж.рф
Хочу все знать
Смотрели фильм «Банды Нью-Йорка»? А мне нравится прочитывать после просмотра реальные исторические повествования именно об этих событиях, временах и персонажах. Находить похожие моменты в фильмах и отмечать совершенное несоответствие. Это в общем то не минус какой то фильму, просто чтобы знать. Вот например мы уже обсуждали Сериал «Викинги» в реальности
Первые банды Нью-Йорка появились задолго до итальянской мафии и состояли из ирландцев. Пройдя путь от шпаны до преступных княжеств, они стали фундаментом всей американской организованной преступности. Они терроризировали город и округу, нападали на полицейские участки и подняли мятеж, на несколько дней захватив Нью-Йорк.
Шестой округ: жизнь на осушенном озере
Озеро Коллект до осушения. Будущий шестой округ.
Начать рассказ о бандах Нью-Йорка лучше с истории Шестого округа — именно он на 150 лет стал колыбелью преступности для всего города и его округи. Этот район был построен на месте осушенного озера Коллект. Предполагалось, что он станет чем-то вроде спального района для работяг из пригорода.
Однако история места нисколько этому не способствовала: до осушения посреди водоема располагался остров, который использовался для казней. В 1741-м во время подавления восстания рабов, которые пытались захватить и сжечь Нью-Йорк, на этом острове после истязаний были жестоко казнены сотни чернокожих бунтовщиков. В дальнейшем Шестой округ лишь подтверждал статус гиблого и паршивого места. Его основными районами были Пять Точек и Бауэри — во всем Нью-Йорке не было более непримиримых и озлобленных врагов, чем парни оттуда.
Самое сердце Пяти точек — площадь Парадиз-сквер.
Пять Точек — нищеброды, бузотеры и хулиганье
Исторически район Пять Точек — одно из самых важных мест для преступного мира Америки. Хулиганье и дебоширы из этого района были изображены в «Бандах Нью-Йорка» Скорсезе. В целом, режиссеру удалось передать антураж места и группировок тех лет, хотя ради зрелищности он несколько упростил и исказил некоторые факты.
Озеро Коллект оказалось недостаточно осушено, когда началось строительство района: дома оседали, крыши проваливались, а от влажной земли исходили миазмы, что делало всю территорию непригодной для нормальных людей. В конце концов, в это смрадное и дрянное место начали стекаться самые нищие и опустившиеся бродяги со всего города и остальных штатов. Выжить в «Точках» сумели лишь бывшие рабы-негры и самые неубиваемые из ирландцев.
Чарльз Диккенс в свое время побывал в этом районе и описал его как самое мерзкое место во Вселенной.
«Ну и местечко! …везде запах грязи и отбросов… Грубые, обрюзгшие лица, которые мы видим в этих домах, таковы же, каковы и по всему миру. Сами дома преждевременно постарели от дебоширства. Посмотрите, как обрушиваются прогнившие балки, и как разбитые и запачканные окна хмуро смотрят тусклыми глазами, словно подбитыми в пьяной драке…. Из каждого угла, в который вы заглянете на этих темных улицах, ползет в полусне какая-то фигура, и кажется, что наступает время страшного суда, и темные могилы исторгают своих мертвецов… огромные многоквартирные дома, которые названы по именам грабителей и убийц; все это отвратительно, уныло, и везде разруха».
Сердцем «точек» было здание старой пивоварни (оно показано в первых минутах фильма Скорсезе), которое было оборудовано под жилье. Здесь в невероятной тесноте жили около тысячи человек, как правило, без мебели и удобств. Ни одного честного гражданина, только бродяги, воры, убийцы и опустившиеся пьяницы. В среднем в этом здании совершалось около 30 убийств в месяц и большую часть жертв закапывали прямо в подвале или у стен здания. Жители пивоварни не питали никаких иллюзий ни по поводу своего будущего, ни по поводу своего образа жизни: самое крупное жилое помещение называлось «Пещера воров», а улица, огибающая это гиблое место — «Аллея убийц». Именно эта клоака и породила первые настоящие и рвущиеся к власти банды Нью-Йорка.
Шайка «40 воров» формально считается самой первой организованной бандой Нью-Йорка с известным руководством, своей клановой территорией и кодексом. Именно по их образу и подобию создавались остальные группировки. «40 воров» в свое время придумали не просто набирать в банду достойных кандидатов, но воспитывать тех с самого детства: была организована младшая лига с говорящим названием «40 воришек», в которой дети под патронажем старших учились драться, воровать и подносить боеприпасы во время битв. Любопытно, что главами этой детской банды становились даже девочки, если они доказывали, что дерутся и воруют лучше пацанов.
Молодые и жаждущие драк ирландцы (именно из них состояли банды) обожали вычурные и крутые названия: «дохлые кролики», «уродские цилиндры», «рубахи навыпуск», «гвардия Роача». Это место, еще недавно принадлежавшее индейцам, породило новую дикарскую культуру с клановыми войнами, своими табу и татуировками, кодексами воинской чести и клятвами верности вождям. «Уродские цилиндры» назывались так потому, что использовали шляпы в качестве шлемов: набивая в них ткань и куски кожи, бойцы надевали свои цилиндры едва ли не ниже своих злобных глаз. «Дохлые кролики» носили с собой на битву тотемы в виде палок с прибитыми к ним кроликами, а название «рубах навыпуск» говорит само за себя.
Бауэри — работяги, крутые бойцы и банды пожарных
Район Бауэри находился рядом с Пятью Точками и изначально тоже был вполне благопристоен: в нем жили небогатые, но вполне трудолюбивые пролетарии. Однако близость с бандитскому рассаднику сделала свое дело: простые трудяги, вынужденные давать отпор наглому хулиганью, сами быстро маргинализировались и начали сколачивать банды. Сначала они делали это для самозащиты, затем для крышевания местных лавочников, а затем и вовсе для открытых грабежей и убийств.
Одной из любимых спортивных игр банды «парни Бауэри» был очень своеобразный способ напиться задешево. В те времена и в тех районах воровали буквально все; оборудовать бар стаканами было попросту глупо, поэтому пиво и самогон в питейных заведениях подавали из резиновых шлангов: клиент платил медяк и имел право выпить столько алкоголя, сколько сможет за один глоток. Уметь проглотить за раз столько, чтобы хватило не только себе, но и друзьям (все сплевывалось в общую бутылку) считалось признаком лихости и спортивного духа.
Мясник Билл в фильме «Банды Нью-Йорка».
Мясник Билл и Монах Истмен
Самыми известными лидерами банд Шестого округа и его окрестностей были Монах Истмен и Мясник Билл. Оба в том или ином виде вошли в фильм «Банды Нью-Йорка»: Мясник как непосредственный персонаж, Монах как основа для собирательного образа священника Валона. Билл, вышедший из «парней Бауэри», действительно начинал как мясник, но к концу своей жизни был известен уже как князь преступного мира и видный политик партии «Коренные американцы».
В какой-то момент Билл настолько поверил в свое всемогущество, что начал нарываться на крупные неприятности: плевал в лица крупным криминальным воротилам, угрожал расправой чуть ли не каждому на своем пути и нахально лез во все сферы преступного бизнеса. В результате Мясник Билл был подло и грязно убит — в баре его ждала засада.
После смерти этот мерзкий и злобный головорез стал символом мученичества ради страны, и о его жизни была поставлена ура-патриотическая пьеса, где Билл трагически погибает, завернувшись во флаг США.
Монах Истмен, напротив, поддерживал «Таманни-Холл», то есть местное отделение демократов и также стал видным политиком. Этот босс прожил удивительную жизнь: будучи евреем, он встал во главе ирландских банд, отсидел срок за грабеж и, лишившись своего княжества, пошел на войну. Во время Первой мировой он показал себя как прекрасный солдат и спас множество жизней однополчан. Вернувшись с фронта, он подоспел как раз к принятию Сухого закона, но так и не успел развернуться: некий наемный убийца разрядил в Монаха Истмена полный барабан револьвера.
Пятый округ: Готэм и гибель моряка
Так выглядели переулки Готэма.
В Пятом округе располагался знаменитый «Готэм», который, как и Старая пивоварня был сердцем преступного района. В этом плотно заселенном дворе проживали около тысячи человек, а под его тротуарами располагался коллектор канализации. Местные прорубили себе ходы под землю и использовали их для того, чтобы перемещаться по городу, а также прятать там добычу и трупы. Банды «подземных крыс», бесследно исчезающие прохожие и эпидемии холеры стали фирменной чертой этого безнадежного места.
Больше всего Пятый округ прославился одновременно как самое злачное и самое опасное место для моряков, жаждущих развлечений на берегу. Весь район от мала до велика жил лишь за счет матросов: кто-то обеспечивал необходимые им услуги, а кто-то обворовывал их. Подсчитано, что в среднем в одном только этом районе местные грабили в среднем по 15 тысяч матросов в год. Кроме того, процветал и иной способ нечестного заработка: вербовщики из местных опаивали постояльцев и продавали на корабли в качестве «матросов». На деле — рабов без документов и прав.
Четвертый округ: головорезы, психопаты и пираты
При всех своих криминальных замашках, шайки из «точек» и Бауэри были скорее бузотерами, горлопанами и хулиганьем, они варились в своем собственном котле и не очень поднаторели в преступном бизнесе. Зато головорезы из Четвертого округа стали их противоположностью в мире банд. Эти ублюдки были настоящими профессионалами, редко создавали крупные группировки и были озабочены не драками и бандитской честью, но делами разбоя и ухода от полиции. Хулиганье из «точек» дралось и бесконечно выпендривалось, уроды и психопаты из Четвертого округа убивали, грабили и работали втихую. Здесь оседала самая опасная и скрытная гниль всего города. Достаточно сказать, что первый маньяк-убийца Нью-Йорка появился именно на этих улицах.
Четвертый округ стал прибежищем настоящих орд пиратов. Банды речных грабителей, которых в общей сложности было около полутысячи, плавали вдоль рек Гудзон и Ист-ривер с «Веселым Роджером» на мачтах и нападали на доки, корабли и даже грабили и жгли поселения. Самой известной и жестокой из таких шаек были «рассветные» под предводительством некой полумифической Козы Сэд. Считалось, что эти пираты были такими безбашенными, что умудрялись грабить целые деревни, полицейские катера и даже других пиратов.
О том, каковы были пираты Четвертого округа, можно понять из истории об Альфреде Хиксе, бывалом речном грабителе, который влип в неприятную историю. Хикс был известным в своем районе пиратом, однако даже он попался в лапы вербовщиков: опоенный и раздетый, он оказался на борту шлюпа «Е.А. Джонсон». Обнаружив себя бесправным матросом, известный головорез не стал трусливо убегать с судна, но попросту перебил всех до единого на посудине пожарным топором, забрал ценности и отчалил на лодке в сторону берега. Позже Альфред Хикс был найден, казнен, а в его честь была открыта экспозиция в музее Барнума.
Адская кухня: «гоферы», «гудзонские чистильщики» и драки под кокаином
Ближе к концу XIX века еще один район Нью-Йорка деградировал до уровня сплошного бандитского притона. И этим районом была Адская кухня, что в Истсайде. Новый центр бандитизма и разбоя превратился в убежище для самобытных и очень своеобразных шаек. Главной силой района после многих лет стычек и борьбы за территорию стали «гоферы», названные так в честь североамериканских ночных грызунов.
Адская кухня — действительно адское место.
«Гудзонские чистильщики» — еще одна группировка, которая начала свою жизнь в Адской кухне. Однако в какой-то момент эта банда, которой стало тесно на родине, пустилась в кочевье по районам Нью-Йорка, до тех пор пока не закрепилась юго-восточнее «кухни». Они стали особенно известны тем, что предпочитали вести битвы под воздействием кокаина (который в те времена был чертовски дешев и любим скорее нищими). «Чистильщики» вполне справедливо заявили о себе как о непредсказуемых ублюдках, страдающих от паранойи и вспышек ярости.
Неудивительно, что даже в криминальной среде тех лет банды Адской кухни считались хаотичной силой, с которой тяжело вести бизнес. «Гоферы» свергали, а потом снова возвращали своих вождей едва ли не каждый месяц, «чистильщики» были невменяемыми торчками, а малые банды района (например «гориллы» и «маргиналы») вообще не умели договариваться и просто валили всех направо и налево.
Ирландские банды, начиная от «40 воров» и заканчивая княжеством Монаха Истмена, правили городом на протяжении большей части XIX века, им не было серьезных альтернатив, никто не мог тягаться с ними и они правили темной стороной Нью-Йорка почти безраздельно. Однако XX век поменял все коренным образом: новые волны иммигрантов-итальянцев пришли на смену кельтам, почти полностью вытеснив их из криминального бизнеса; пришло время Аль-Капоне, «Черной руки» и бутлегерства. Осколки ирландских преступных княжеств существуют до сих пор (к примеру, в той же Адской кухне), но это уже далеко не те шайки, которые сумели захватить Нью-Йорк и чуть не переломили ход Гражданской войны.