биография веры араловой модельера
«Молния» из СССР: памяти Веры Араловой
Сапоги на молнии. Такая привычная вещь. А между тем мало кто знает, что изобрела их наша соотечественница Вера Ипполитовна Аралова, модельер, художник, сценограф. Вера Аралова родилась в 1911 году. Училась в художественном училище памяти 1905 года (ныне – МАХУ) в одной группе с отцом историка моды Александра Васильева, народным художником России Александром Павловичем Васильевым.
Вот лишь один эпизод из книги «Фамильные ценности. Книга обретенных мемуаров» о годах учебы Васильева-старшего, написанной его сыном: «Звездой была и осталась на всю жизнь Вера Ипполитовна Аралова: высокая, красивая, длинноногая, талантливая. Образ летящей стрелы необыкновенно подходил к ней. Рисовала она стремительно, большими кусками, обобщенной линией, видя всю натуру целиком».
«Аралова имела экспрессионистическую библейскую внешность, чем-то напоминала Иду Рубинштейн. Носила коричневые узкие пальто, и я хорошо помню ее в пышной шапке-кубанке и в чернобурке в стиле Доктор Живаго», – уточняет Александр Александрович.
По словам Васильева, Аралова была безапелляционным и прямым человеком, с непростым характером: «Коллегой и вечным ее оппонентом была художник Маргарита Мукасеева. Помнится, день у папы начинался со слов «опять Рита склочничает с Веркой». Однажды, еще ребенком, я оказался у нее дома. Помню порядок и аскетизм в интерьере. Сдержанные тона, темные багетные рамки в коридоре».
В 1932-м Аралова вышла замуж за Ллойда Уолтона Паттерсона. Чернокожий американец прибыл в Москву, чтобы принять участие в советском кинопроекте «Черное и белое», посвященном проблемам расизма. И остался навсегда. Работал на Всесоюзном радио диктором иностранного вещания. У Веры и Ллойда родилось трое детей – Джим, Том и Ллойд-младший.
Первенцу Веры Араловой, Джиму Паттерсону, суждено было прославиться на весь Советский Союз. Потому что Джим – это тот самый негритенок из знаменитого фильма «Цирк» с Любовью Орловой в главной роли. «Мать всегда была ближе к Джиму, больше занималась им. Но главной ее страстью была работа, она не так много проводила времени с нами, детьми. В детстве я, конечно, расстраивался, а сейчас понимаю: да, великая была женщина, мне очень повезло быть ее сыном», – делится средний сын Араловой Том Паттерсон.
Новое в блогах
Вера Аралова и Джим Паттерсон
С интересом смотрю сейчас по Первому каналу сериал «Красная королева», о судьбе Регины Збарской, знаменитой советской манекенщины 60-х годов.
По сюжету, Регина встречается с Джимом Паттерсоном. Именно он снимался в роли маленького чернокожего мальчика в фильме «Цирк» в 1936г.
В том фильме роль его матери блестяще сыграла Любовь Орлова. А настоящая его мать – Вера Ипполитовна Аралова, живописец, график, сценограф и модельер, которая и вывела Збарскую на подиум.
Меня заинтересовала судьба этой талантливой женщины и ее семьи, я стала искать в интернете материалы о ней. Предлагаю вашему вниманию несколько сокращенный мной вариант, полная версия опубликована на сайте http://kackad.com/kackad/%D0%B2%D0%BE%D0%B7%D0%B2%D1%80%D0%B0%D1%89%D0%B5%D0%BD%D1%86%D1%8B-%D0%B8-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%86%D1%8B-2/
Автор – писатель Алберт Плакс, лично знавший Джима, серия рассказов «Возвращенцы и переселенцы»:
«В 1932 г. чернокожий житель нью-йоркских предместий свежий выпускник театрального колледжа Ллойд Паттерсон приехал в Советский Союз вместе с группой прогрессивных деятелей литературы и искусства, чтобы принять участие в картине «Черный и белый», которую собирались снимать на московской студии «Межрабпомфильм». Ему было 22 года, за плечами был определенный жизненный опыт, в том числе и профессия маляра.
Фильм так и не сняли. Но вскоре его, знающего английский и бывшего рабочего, пригласили работать в ЦК МОПРа (Международная организация помощи рабочим), затем – диктором иностранного радиовещания во Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию при Совете народных комиссаров.
Он рассказывал о семье, работе, ку-клукс-клане, фермерах, о своей американской родине. Рассказывал честно и предельно откровенно, так, как говорят с друзьями. Он связывал свою страну с Россией. И уже тогда, в «кумачовые» тридцатые годы заставлял людей задумываться над тем, что земля наша не такая уж большая и все народы зависят друг от друга…
Он ездил по стране – открывал для себя Россию. Небывалый трудовой подъем и энтузиазм, кипение строек первой сталинской пятилетки так поразили молодого «коренного» американца, что он влюбился в Советский Союз и решил остаться в этой стране. Стал усиленно изучать русский язык и даже подружился с Юрием Левитаном – лучшим носителем звучащего русского языка своего времени.
Ллойд Паттерсон влюбился не только в Советский Союз, но и в молодую красавицу Веру Аралову, дочь разведчика Первой Конной армии С. Буденного, тогда художницу Московской киностудии, которая успешно работала и в театре, у самого Всеволода Мейерхольда.
В театре она придумывала костюмы к спектаклям. Она также писала картины, которые пользовались большим успехом и хорошо продавались. Несколько позже она стала членом Художественного фонда, устраивала в СССР и заграницей выставки художников – своих коллег. Она прекрасно их представляла, и картины хорошо продавались. Благодаря ее способностям к общению и убеждению, у нее была масса друзей, знакомых и просто приятелей.
На одной из вечеринок, куда был приглашен экзотический черный диктор радио, они и познакомились. Любовь оказалась взаимной и весьма плодотворной. Один за другим у них родились три мальчика.
В 1933 г. Джим, дома его звали Джимми или Джимка, о нем речь впереди. Потом, в 35 г. Ллойд, он был известен как Джунь или Джунька, от англ. Junior, т.е. Ллойд-младший в отличие от Ллойда-отца. Джунь был веселый компанейский парень, он погиб в автоаварии в Ленинграде в возрасте примерно 30 лет. И в 37 г. родился Том, он стал ведущим оператором Центрального телевидения.
В 1935 г. уже известный в стране кинорежиссер Георгий Александров приступил к съемкам новой музыкальной кинокомедии «Цирк». За основу был принят киносценарий «Под куполом цирка», написанный тоже уже известными сатириками Ильфом и Петровым. В главной роли американской циркачки Марион Диксон, конечно же, снималась самая яркая звезда советского кино того времени всеобщая любимица народа Любовь Орлова.
Самой большой проблемой при подборе исполнителей оказалось найти чернокожего ребенка. Ну где в Москве 1935 г., еще до Всемирного фестиваля молодежи 1957 г., Олимпиады 1980 г. и создания Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы можно было найти такого ребенка? Искали не только в Москве, но и за ее пределами. В отчаянии даже пошли по цыганским таборам. Безрезультатно.
И вдруг один из авторов сценария Е. Петров вспомнил, что недавно видел такого ребенка и именно в Москве. Видел у художницы Веры Араловой, с которой его познакомил ее «босс» В. Мейерхольд. Обратились к родителям ребенка, те сразу же согласились. К тому же папа его, «настоящий американец» и диктор радио выступил в качестве консультанта: он учил Орлову как разговаривать по-русски с американским акцентом. Ллойду Паттерсону русский давался с большим трудом, он говорил с сильным акцентом, смешно коверкая слова. Но именно это и нужно было Орловой по роли. Она подолгу беседовала с Ллойдом, стараясь уловить и воспроизвести особенности его произношения. Во время съемок он часто находился в студии и вовремя «подкидывал» ей нужное выражение.
Так Джим Паттерсон мгновенно и на долгие годы стал известным в стране киноактером, хотя роль в «Цирке» оказалась единственной в его «кинокарьере».
Однако счастье, как и у миллионов других советских граждан, нарушила война. Большинство мужчин и многие из женщин ушли на фронт. Оставшиеся заменили их на прежних работах. В частности, на радио сотрудники работали в ночные смены по 12 часов и более. Москву в июле уже бомбили, присмотреть за малолетками в городе, отвести их в бомбоубежище было некому, и 28 июля эшелон с ревущими малышами пошел на восток. Детей в возрасте от 4 до, пожалуй, 10 лет срочно отправили на Урал, включая трех мальчиков Паттерсон. Там в селе Кашино рядом с Сысертью Свердловской области организовали детский дом. Детдом был организован Всесоюзным Радиокомитетом совместно с Советским районом Москвы. Родители мальчиков Паттерсон оставались в Москве.
Вскоре после начала войны Ллойд Паттерсон получил тяжелейшую контузию от фашистской авиабомбы в Москве, у здания Телеграфа. Его подбросило в воздух, взрывная волна ударила спиной о стену. Он умер в 32 года от последствий этого ранения…
Дети вернулись в Москву 12 октября 1943 г. В Москве было холодно и голодно. На душе у вдовы Веры Араловой было еще холоднее, надо было одной кормить детей. Чтобы как-то выйти из положения, она решила определить старшего сына Джима в Нахимовское училище. Эти морские училища для детей-школьников тогда начали открываться в СССР. В последствии в статьях о Джиме Паттерсоне расхоже писали: «Мальчика влекло море». Не знаю, влекло ли, он никогда его еще не видел и даже не умел плавать, но думаю, главным доводом в пользу Нахимовского училища было то, что там хорошо кормили. Моряков в армии всегда кормили очень хорошо. Пожалуй, только летчиков кормили лучше.
Джим Паттерсон воспринял решение своей матери даже с радостью. Новая жизнь открывалась перед романтиком в душе, и Джим был рад предстоящим изменениям. Однако все оказалось не совсем просто. Вера Ипполитовна обратилась к военному командованию с просьбой принять сына в Нахимовское училище. Командование пошло навстречу.
23 апреля 1945 г. из Управления военно-морских учебных заведений пришло письмо за : «Начальник ВМУЗ МФМ приказал зачислить указанных лиц кандидатами в прием 1945 г. [в Ленинградское нахимовское училище. А.П.]» К письму прилагался список из 10 фамилий. Под №4 значился Джимми Паттерсон, родился 17 июля 1933 г.
Но затем пришел отказ. Указанная причина: несоответствие возраста и образования. Из-за войны Джим пропустил один класс. Судя по всему, Вера Ипполитовна не согласилась с отказом. Возможно, Любовь Орлова «нажала» на кое-что или кое-кого. К тому же им повезло: объявило набор только что созданное Рижское нахимовское училище. Туда Джима и зачислили.
Там он и учился несколько лет. Единственный черный мальчик на все училище. Сначала это было непривычно. Был даже такой анекдотичный случай. Однажды ночью дежурный офицер вместе с помощником обходил курсантские кубрики. В одном из них увидел высунутую из-под одеяла темную ногу. «Это что такое? – обратился он к помощнику. – Почему курсант ноги не помыл? Немедленно поднять. Пусть помоет!» Помощник, запинаясь, разъяснил, что курсант – негр. «Ну, все равно, пусть помоет», – отреагировал офицер. Но постепенно все привыкли и полюбили Джима. В училище Джим был скромным парнем, никогда не афишировал свою популярность, был со всеми на равных.
Семье, действительно, было нелегко. Один сын Веры Ипполитовны находился на государственном обеспечении, но двух других надо было кормить, одевать, учить. Она была очень талантлива, писала картины, эффективно (для государства) продавала свои и чужие, создавала театральные костюмы и даже работала как модельер. Иногда весьма успешно.
Так, в конце пятидесятых, когда «железный занавес» чуть-чуть приоткрылся, и советские модельеры смогли показывать свои коллекции за рубежом, триумфально прошли по Европе знаменитые женские сапожки, созданные Верой Араловой специально для показа в Париже, в комплекте с беличьей шубкой. После этого показа сапожки стали выпускать все обувные фирмы Европы, но никто не упоминал об авторстве Араловой. И естественно, никаких доплат за свои талантливые разработки она не получала.
После Нахимовского Джим Паттерсон поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище, окончил его, стал офицером и его направили на Северный флот, на подводную лодку. Там, на лодке он и начал регулярно писать стихи. Невесть откуда обнаружился у него литературный дар. Он решил круто изменить свою судьбу и в 1958 г. поступить в Московский литературный институт им. Горького. Благо подоспела возможность уволиться из флота.
Появление в стенах этого института молодого, симпатичного, веселого негра многих шокировало. Такого еще никому не доводилось видеть. Чернокожий парень, да еще в форме морского офицера – было чему удивляться. Стихи его, в основном морской тематики, всем понравились. В институт его приняли и через пять лет он его окончил, получив диплом с отличием. Его имя стало появляться в поэтических рубриках на страницах газет и журналов. Вот так получилось, что Джим Паттерсон в полуторагодовалом возрасте стал маленькой кинозвездой страны, в юношеском – морским офицером, в зрелом – поэтом и писателем.
В 90-е годы им обоим (матери и сыну) жилось особенно трудно. Сборники стихов почти не печатались. После 1983 г. вышла в свет всего лишь одна поэтическая книжечка «Ночные стрекозы» (1993 г.). Творческие поездки по стране тоже прекратились. По-другому зарабатывать на жизнь Джим не умел. Картины Веры Ипполитовны не продавались, в конце 80-х – начале 90-х они никому не были нужны.
Правда, мама и сын уже получали пенсии, но обе были мизерными. Вера Ипполитовна, за плечами которой была большая творческая жизнь «на благо Родины», приносившая «славу Советскому искусству» за рубежом (вспомним хотя бы придуманные ею «Русские сапожки»), так и не заработала себе на приличную пенсию. Ну, а Джим – тем более. Долгое время средства для жизни давала сдаваемая в наем квартира. Но с перестройкой и развалом СССР и это перестало приносить доход.
К счастью, в это время объявились американские родственники Ллойда Паттерсона, связь с которыми в последние десятилетия была практически прервана. Это были кузены Ллойда. Они стали звать мать и сына в Америку, прислали вызов. Те решили ехать. Распродали мебель, подчас антикварную и уникальную, раздарили друзьям и знакомым картины и остатки вещей и купили два авиабилета в США.
Вот как этот их «поступок» охарактеризовал автор одной из статей о Джиме Паттерсоне: «Удивительные метаморфозы происходят в жизни с людьми. Ллойд Паттерсон приехал в Советский Союз, обрел здесь свою вторую родину, семейное счастье. А его сын – Джим Паттерсон, родившийся в России и проживший в ней до седых волос, на закате жизни оказался вынужден уехать в Америку, на родину предков. Суровые реалии нашей страны в последние годы заставили поэта искать «приют для вдохновенья» не на своей родной земле, а за океаном».
Паттерсоны прибыли в Соединенные Штаты Америки в 1994 г. Многочисленные родственники, а это несколько двоюродных братьев Джима по отцу и их семьи встретили новых будущих американцев хорошо и радостно. Большинство из них жило в Вашингтоне. Там же поселились и Джим с Верой Ипполитовной. Сняли квартиру в хорошем доме в пешей досягаемости от Капитолия – дома Парламента США.
Вера Ипполитовна начала усиленно рисовать. Картины ее пользовались успехом и неплохо продавались. Джим иногда выезжал с ними в другие города, устраивал там выставки-продажи. Оба получили ежемесячные государственные социальные пособия, которые выдают тем, кто не заработал себе в США пенсию. Родственники тоже не забывали. Началась новая жизнь и началась вполне достойно. Вере Ипполитовне было тогда за 80, Джиму за 60.
Вера Ипполитовна умерла, судя по всему, году в 2004-5-ом, но Джим никому об этом не рассказывал. Сам Джим остался, по-видимому, без средств к существованию.
Я попытался выяснить что-нибудь через Интернет, там до сих пор продаются картины Веры Араловой. И это все. Предположил, что Джим уехал в Москву, там ведь жил младший брат, еще недавний оператор Центрального телевидения. Попросил своих знакомых, близких к литературным кругам, поискать Джима. Ведь, если он в Москве, то наверняка, пробует что-нибудь напечатать и таким образом заработать какие-нибудь деньги. Знакомые и знакомые знакомых «прошарили» все, что могли. Никаких следов пребывания Джима в Москве или России не обнаружили… »
Аралова Вера Ипполитовна, модельер – биография, личная жизнь
Первый модельер Советского Союза – Вера Аралова
Жизнь и судьба Веры Ипполитовны Араловой в значительной степени является отражением судьбы советской моды. Несмотря на то, что мода у нас, не была запрещена, большого внимания ей никогда не уделялось, поскольку она считалась буржуазным пережитком.
Модельер Вера Аралова родилась в 1911 году в Виннице, однако семья там надолго не задержалась. Известно, что в период гражданской войны они уже жили в Москве, а отец Веры Араловой, Ипполит Аралов был военнослужащим красной армии.
С ранних лет Вера проявила большой интерес к живописи, поэтому сразу после окончания школы она прошла курс обучения в Московском Художественном Техникуме, где её учителями были такие мастера как: Е.Н. Якуба и С.Ф. Николаев.
Вера Аралова – театральный художник
Благодаря великолепной художественной школе, её жизненный дебют был достаточно удачным. Уже в 1930 году, будучи ещё совсем юной девушкой, она поступила на работу в московскую киностудию на должность театрального художника.
Сущность её работы там заключалась в создании эскизов для театральных костюмов. Она была привлечена к работе над костюмами для многих спектаклей русского классического репертуара и не только.
Будучи одним из ведущих художников киностудии она привлекалась и для выполнения заказов на изготовление театральных костюмов для провинциальных театров. Больших успехов добилась она и о живописи, со всею страстью отдаваясь этому виду творческой деятельности.
Замужем за американцем
Начало тридцатых годов стало поворотным моментом в личной жизни и профессиональной деятельности Веры Араловой. Несмотря на то, что тридцатые годы были очень непростым периодом в жизни нашего народа, популярность советского строя за границей росла, что выражалось в том, что в СССР приезжало очень много творческих людей со всего мира.
Одним из таких людей был американский актёр Ллойд Паттерсон, который, пленившись чарами Веры Араловой, стал её мужем и остался в Советском Союзе навсегда.
В браке с Паттерсоном у неё родилось трое сыновей, один из которых даже снимался в советском фильме «Цирк», где он играл того самого чёрного ребёнка, из-за которого героиня Любови Орловой натерпелась много горя в Америке и обрела истинное счастье только в советской стране.
Первые шаги Араловой в моделировании обуви
В этот период Вера Аралова, наряду с занятием живописью и созданием эскизов для театральных костюмов увлекается созданием модельной женской обуви, Она имела большой успех у московской богемы и жён партийных и советских функционеров. Однако в массовое производство эта обувь так и не поступила.
Причиной отказа от массового производства обуви разработанной Верой Ипполитовной Араловой стала плановая система организации производства в СССР. Для того чтобы внедрить их в производство, нужно было внести их пятилетний план.
Военный период
Война спутала все планы Веры и Ллойда. Им пришлось расстаться, как оказалось – навсегда. Аралова с детьми уехала в эвакуацию, а её муж, который в это время работал диктором на радио в отделе иновещания, остался в Москве. В результате контузии, от немецкой бомбардировки, он погиб.
Работа в доме моделей
Через несколько лет после окончания войны в жизни Веры Ипполитовны Араловой начался новый период, не менее продуктивный, чем предыдущий. Ей предложили работу ведущего художника во всесоюзном доме моделей.
Здесь, как и ранее, когда делала эскизы исторических костюмов для театральных постановок, она в полной мере проявила свои творческие способности. В частности она усовершенствовала модель женских сапог, массово выпускавшихся в то время в СССР.
Первые успехи русских модельеров в Париже
Суть её нововведения заключалась в том, что она разрезала голенище сапога и вставила в него молнию. В 1959 году в Париже была организована выставка русской моды, где сапоги Араловой произвели фурор. Компании, производившие обувь, сделали немало выгодных предложений советским представителям.
Однако наши чиновники оказались настолько костными, что не только отказались от всех выгодных предложений, но даже и не запатентовали идею сапог Араловой. Очень скоро все ведущие обувные компании всего мира начали производить такие сапоги, их массовое производство не было организовано только в Советском Союзе.
Последние годы жизни
После Перестройки и распада СССР Вера Аралова вместе с сыном Джимом, когда-то сыгравшим чёрного ребёнка персонажа Любови Орловой, уехала на постоянное место жительства в США. Однако жизнь её там не сложилась, поскольку она была уже немолода: её картины никто не покупал, и ей пришлось влачить там весьма жалкое существование.
Вскоре она вернулась в Россию, где и умерла в 2001 году. Она была похоронена на Армянском кладбище в Москве. На этом кладбище в 1960 году был похоронен младший сын Веры Ллойд Паттерсон, погибший в автомобильной катастрофе.
Красные русские сапоги Веры Араловой
Время неумолимо, вот и осень уже на пороге с дождями и ветрами. А за ней придет зима со снегом и холодом. И, выходя на улицу, мы присядем, оденем сапоги и привычным движением застегнем застежку-молнию.
Но так было не всегда, и, рассматривая снимки зимней Москвы 50-х гг., мы видим, что на ногах московских дам нет сапог в сегоднешнем виде, а только ботильоны или валенки. Да и на показах в Доме моды и рисунках того времени тоже зимние пальто демонстрируют в туфельках.
У гостиницы «Метрополь», 1959 год.
У «Националя», 1959 год.
Дом моды 60-х гг. (обратите внимание на ноги посетительниц):
И вот эти сапоги, к которым мы так привыкли, которые есть практически у всех и которые согревают наши ноги в зимние морозы, начали свое триумфальное шествие по миру с легкой руки советского модельера Веры Араловой.
Вера Аралова — имя легендарное. Многие помнят малыша-негритёнка из кинофильма «Цирк» (1936 г.) с Любовью Орловой. Это Джеймс Паттерсон — старший сын Веры Аралово
Живописец, график, сценограф, модельер, член Союза художников СССР, участник многих выставок живописи, скульптуры, графики и декоративно-прикладного искусства. Удостоена звания заслуженного художника РСФСР.
Так вот о сапожках. Модель сапожек, красные с узким голенищем и вшитой по всей длинне застежкой-молнией, специально созданная для показа в Париже в 1959 г., демонстрировалась в комплекте с беличьей (или каракулевой) шубкой и павло-посадскими шалями, каблучок сапожек украшала причудливая аппликация. К сожалению, фотографий того показа не нашлось. Предположительно сапожки были изготовлены в мастерских Большого театра. Пишут, что организаторы выставки обращались к представителям советской делегации с просьбой продать выставочные образцы. Особенно их интересовали русские сапоги на молнии. Но все модели должны были вернуться на родину в целости и сохранности. К сожалению, о дальнейшей судьбе этих экспонатов парижской выставки доподлинно ничего не известно.
После этого показа подобные женские сапоги стали выпускать все обувные фирмы Европы, но никто не упоминал об авторстве Араловой. Их иногда называли русскими.
И только в 1969 г. советская манекенщица Тамара Владимирцева позирует для журнала в красных сапожках.