блок и менделеева история любви и трагедия
Блок и Менделеева. История любви
Трудно через толщу прошедшего столетия разглядеть образ девушки, вызвавшей небывалый в русской поэзии поток песнопений. Если судить по фотографиям, красивой ее не назовешь – грубоватое, немного скуластое лицо, не очень выразительное, небольшие сонные глаза. Но когда-то она была полна юного обаяния и свежести – румяная, золотоволосая, чернобровая. В молодости любила одеваться в розовое, потом предпочитала белый мех. Земная, простая девушка. Дочь гениального ученого, жена одного из величайших русских поэтов, единственная настоящая любовь другого…
Родилась она 17 апреля 1882 года – 120 лет назад. Ее отец – Дмитрий Иванович Менделеев, талантливейший ученый. Судьба его, к сожалению, типична для многих талантливых людей. Он не был допущен в Академию наук, его выжили из Санкт-Петербургского университета, посажен в организованную им Главную Палату Мер и Весов. Он поражал всех, кто с ним сталкивался, блеском научного гения, государственным складом ума, необъятностью интересов, неукротимой энергией и причудами сложного и довольно тяжелого характера.
После отставки из университета он большую часть времени проводил в своем имении в Боблово. Там, в доме, выстроенном по его собственному проекту, он жил со своей второй семьей – женой Анной Ивановной и детьми Любой, Ваней и близнецами Марусей и Васей. По воспоминаниям Любови Дмитриевны, детство у нее было счастливое, шумное, радостное. Детей очень любили, хотя особо не баловали.
По соседству, в имении Шахматово, поселился со своей семьей старинный друг Дмитрия Ивановича, ректор Петербургского университета, профессор-ботаник Андрей Николаевич Бекетов. И он сам, и его жена Елизавета Григорьевна, и четыре их дочери были людьми очень одаренными, любили литературу, были знакомы со многими великими людьми того времени – Гоголем, Достоевским, Львом Толстым, Щедриным, — и сами активно занимались переводами и литературным творчеством.
В январе 1879 года Александра Андреевна, третья дочь Бекетова, после бурного романа вышла замуж за молодого юриста Александра Львовича Блока. Сразу после свадьбы молодые уехали в Варшаву, куда Блок только что получил назначение. Брак оказался неудачным – у молодого супруга оказался ужасный характер, он бил и унижал жену. Когда осенью 1880 года Блоки приехали в Петербург – Александр Львович собирался защищать диссертацию – Бекетовы едва узнали в замученной, запуганной женщине свою дочь.
Ко всему прочему, она была на восьмом месяце беременности… Муж вернулся в Варшаву один – родители не отпустили ее. Когда Блок, узнав о рождении сына Александра, приехал за женой, его со скандалом выгнали из дома Бекетовых. С огромным трудом, с бурными объяснениями и даже драками, Александру с сыном оставили в доме отца. Развод она не могла получить несколько лет – пока Александр Львович сам не надумал снова жениться. Но через четыре года и вторая жена сбежала от него вместе с маленькой дочерью.
В 1889 году Александра Андреевна вторично вышла замуж – за поручика лейб-гвардии Гренадерского полка Франца Феликсовича Кублицкого-Пиоттух. Брак тоже не был удачным. Детей у Александры Андреевны больше не было.
Саша Блок жил в атмосфере полного обожания – особенно со стороны матери. Она всячески поощряла его увлечение поэзией. Именно она познакомила сына с сочинениями Владимира Соловьева, чьи идеи о земной и небесной любви, о Вечной Женственности сильно повлияли на мировоззрение Александра Блока. Сыграли в этом свою роль и родственные связи с известным философом: двоюродная сестра матери Блока была замужем за братом Владимира Соловьева Михаилом.
Это проявилось уже в первом его увлечении: летом 1897 года на немецком курорте Бад Наугейм, куда он сопровождал свою мать, он познакомился с Ксенией Михайловной Садовской, женой статского советника и матерью троих детей – ему было 16, ей – 37. Он назначает ей свидания, увозит в закрытой карете, пишет ей восторженные письма, посвящает стихи, называет ее «Мое Божество», обращается к ней – «Ты» – с прописной буквы. Так он и потом будет обращаться к своим возлюбленным. В Петербурге между ними возникает связь, и постепенно Блок охладевает к ней. Поэзия и проза жизни оказались для поэта-романтика несовместимы.
С пониманием этого Блок начинает новый роман, переросший в главную любовь его жизни – он знакомится с Любовью Дмитриевной Блок.
Собственно говоря, знакомы они были давно: когда их отцы вместе служили в университете, четырехлетнего Саша и трехлетнюю Любу вместе вывозили гулять в университетский сад. Но с тех пор они не встречались – пока весной 1898 года Блок случайно не встретился на выставке с Анной Ивановной Менделеевой, которая пригласила его бывать в Боблове.
В начале июня семнадцатилетний Александр Блок приехал в Боблово – на белом коне, в элегантном костюме, мягкой шляпе и щегольских сапогах. Позвали Любу – она пришла в розовой блузке с туго накрахмаленным стоячим воротничком и маленьким черным галстуком, неприступно строгая. Ей было шестнадцать лет. Она сразу произвела впечатление на Блока, а ей он, наоборот, не понравился: она назвала его «позером с повадками фата». В разговоре, однако, выяснилось, что у них есть масса общего: например, оба они мечтали о сцене.
В Боблове началась оживленная театральная жизнь: по предложению Блока поставили отрывки из шекспировского «Гамлета». Он играл Гамлета и Клавдия, она – Офелию. Во время репетиций Люба буквально заворожила Блока своей неприступностью, величием и строгостью. После спектакля они пошли прогуляться – впервые оставшись наедине. Именно эту прогулку оба вспоминали потом как начало их романа.
По возвращении в Петербург встречались уже реже. Любовь Дмитриевна стала постепенно отдаляться от Блока, становясь все суровее и неприступнее. Она считала унизительной для себя влюбленность в этого «низкого фата» – и постепенно эта влюбленность прошла.
Следующей осенью Блок уже считает знакомство прекратившимся и перестает бывать у Менделеевых. Любовь Дмитриевна отнеслась к этому безразлично.
В 1900 году она поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов, завела новых подруг, пропадала на студенческих концертах и балах, увлеклась психологией и философией. О Блоке она вспоминала с досадой.
Блок к тому времени был увлечен различными мистическими учениями. Однажды, будучи в состоянии, близком к мистическому трансу, он увидел на улице Любовь Дмитриевну, которая шла от Андреевской площади к зданию Курсов. Он шел сзади, стараясь остаться незамеченным. Потом он опишет эту прогулку в зашифрованном стихотворении «Пять изгибов сокровенных» — о пяти улицах Васильевского острова, по которым шла Любовь Дмитриевна. Потом еще одна случайная встреча – на балконе Малого театра во время представления «Короля Лира». Он окончательно уверился в том, что она – его судьба.
Для любого мистика совпадения не являются просто случайностью – они проявление высшего разума, божественной воли. В ту зиму Блок бродил по Петербургу в поисках Ее – своей великой любви, которую он назовет потом Таинственной Девой, Вечной Женой, Прекрасной Дамой… И случайно встреченная Любовь Дмитриевна естественным и таинственным образом слилась в его представлении с тем возвышенным образом, который он искал, переполненный идеями Владимира Соловьева.
Юный Блок в своей любви стал верным последователем соловьевского учения. Реальный образ любимой девушки был им идеализирован и слился с соловьевским представлением о Вечной Женственности. Это проявилось в его стихах, собранных потом в сборник «Стихи о Прекрасной Даме». Такое слияние земного и божественного в любви к женщине не было изобретением Блока – до него были трубадуры, Данте, Петрарка, немецкие романтики Новалис и Брентано, да и сам Соловьев, обращавший свои стихи не только к мифологической Софии Премудрости, но и к реальной Софье Петровне Хитрово. Но только Блоку удалось действительно соединиться со своей возлюбленной – и на своем опыте понять, к какой трагедии это может привести.
В ночь с 7 на 8 ноября курсистки устраивали в зале Дворянского собрания благотворительный бал. Любовь Дмитриевна пришла с двумя подругами, в парижском голубом платье. Как только Блок появился в зале, он не раздумывая направился к тому месту, где она сидела – хотя она была на втором этаже и ее не было видно из зала. Они оба поняли, что это – судьба. После бала он сделал ей предложение. И она приняла его.
Свое чувство они долго скрывали. Лишь в самом конце декабря Блок рассказал обо всем матери. 2 января он сделал официальное предложение семье Менделеевых. Дмитрий Иванович был очень доволен тем, что его дочь решила связать свою судьбу с внуком Бекетова. Со свадьбой, однако, решили повременить.
К этому времени Блок уже стал приобретать известность как талантливый поэт. Руку к этому приложил его троюродный брат, сын Михаила Соловьева Сергей. Александра Андреевна присылала в письмах к Соловьевым стихи сына – и Сергей распространял их среди своих друзей, членов кружка «аргонавтов». Особенное впечатление стихи Блока произвели на старинного друга Сергея, сына известного профессора-математика Бориса Бугаева, ставшего известным под псевдонимом Андрей Белый. 3 января Блок, узнав от Соловьевых, что Белый собирается написать ему, отправляет свое письмо – в тот же день, что и сам Белый. Разумеется, оба восприняли это как «знак». Переписка бурно развивается, скоро все трое – Белый, Блок и Сергей Соловьев, — называют друг друга братьями и клянутся в вечной верности друг другу и идеям Владимира Соловьева.
16 января произошла трагедия: скончался от воспаления легких Михаил Соловьев. Едва он закрыл глаза, его жена вышла в соседнюю комнату и застрелилась.
Для Блока, который был очень близок с Соловьевыми, это стало важнейшей вехой: «Я потерял Соловьевых и приобрел Бугаева».
11 марта выходит подборка стихов Блока в журнале «Новый путь» – всего три стихотворения, но их заметили. Потом появилась публикация в «Литературно-художественном сборнике», а в апреле, в альманахе «Северные цветы» – цикл под заглавием «Стихи о Прекрасной Даме».
Многие из окружения Менделеева негодовали, что дочь такого великого ученого собирается выходить замуж за «декадента». Сам Дмитрий Иванович стихи своего будущего зятя не понимал, но уважал его: «Сразу виден талант, но непонятно, что хочет сказать». Возникли разногласия и между Любой и Александрой Андреевной – виной этому были нервозность матери Блока и ее ревность к сыну. Но тем не менее 25 мая Блок и Любовь Дмитриевна обручились в университетской церкви, а 17 августа в Боблове состоялась свадьба. Шафером невесты был Сергей Соловьев. Любовь Дмитриевна была в белоснежном батистовом платье с длинным шлейфом. Вечером молодые уехали в Петербург. 10 января 1904 года они по приглашению Белого приезжают в Москву.
Они пробыли там две недели, но оставили о себе прочную память. В первый же день Блоки навещают Белого. Тот разочарован: по прочтению стихов Блока он ожидал увидеть болезненного, невысокого инока, с горящими глазами. А перед ним появился высокий, немного застенчивый, модно одетый светский красавец, с тонкой талией, здоровым цветом лица и золотыми кудрями, сопровождаемый нарядной, немного чопорной пышноволосой молодой дамой в меховой шапочке и с огромной муфтой.
Тем не менее уже к концу визита Белый был очарован и Блоком, и его женой – она покорила его своей земной красотой, золотыми косами, женственностью, непосредственностью и звонким смехом. За две недели Блоки обворожили все поэтическое общество Москвы. Блока все признали за великого поэта, Любовь Дмитриевна своей красотой, скромностью, простотой и изяществом всех очаровала. Белый дарил ей розы, Соловьев – лилии. Символистское сознание «аргонавтов» увидело в Блоке своего пророка, а в его жене – воплощение той самой Вечной Женственности. Их свадьба была воспринята как священная мистерия, предвещавшая обещанное Вл. Соловьевым мировое очищение.
Порой эта суета переходила все границы меры и такта. Блоки очень быстро устали от постоянных назойливых вторжений в их личную жизнь и почти бежали в Петербург.
Идеальный на первый взгляд союз поэта и музы был, тем не менее, далеко не таким счастливым. С ранней юности в сознании Блока образовался разрыв между любовью плотской, телесной и духовной, неземной. Победить его он не смог до конца жизни. После женитьбы Блок сразу же стал объяснять своей молодой жене, что им не надо физической близости, которая лишь помешает их духовному родству. Он считал, что плотские отношения не могут быть длительными, и что если это произойдет – они неизбежно расстанутся. Осенью 1904 года они, тем не менее, стали по-настоящему мужем и женой – но их физические отношения носили эпизодический характер и к весне 1906 года прекратились вовсе.
А весной 1904 года в Шахматово к гостившим там Блокам приехали Сергей Соловьев и Андрей Белый. Они постоянно ведут с Блоком философские беседы, а Любовь Дмитриевну просто преследуют своим экзальтированным поклонением. Каждому ее действию приписывалось огромное значение, все ее слова истолковывались, наряды, жесты, прическа обсуждалась в свете высоких философских категорий. Сначала Любовь Дмитриевна охотно принимала эту игру, но затем это стало тяготить и ее, и окружающих. Блок тоже едва терпел. Отношения с Соловьевым он практически закончит через год. С Белым его свяжут на долгие годы совсем другие отношения.
В 1905 году поклонение Любови Дмитриевне как неземному существу, воплощению Прекрасной Дамы и Вечной Женственности сменилось у Андрея Белого, вообще склонного к аффектам и экзальтации, сильной любовной страстью – единственной его настоящей любовью. Отношения между ним и Блоками запутались, в неразберихе были повинны все – и Блок, постоянно уходивший от объяснения, и Любовь Дмитриевна, не умевшая принимать твердых решений, и больше всех сам Белый, за три года доведший себя до патологического состояния и заразивших своей истерикой остальных.
Летом 1905 года Сергей Соловьев со скандалом – он поссорился с Александрой Андреевной, — уехал из Шахматова. Блок взял сторону матери, Белый – Сергея. Он тоже уехал, но перед отъездом успел запиской объясниться Любови Дмитриевне в любви. Та рассказала обо всем свекрови и мужу. Осенью Блок и Белый обмениваются многозначительными письмами, обвиняя друг друга в изменах идеалам дружбы и тут же каявшихся в грехах. Любовь Дмитриевна пишет ему, что остается с Блоком.
Белый отвечает ей, что он порывает с ней, потому что понял, что в его любви не было «ни религии, ни мистики». Однако успокоиться он не может, и 1 декабря приезжает в Петербург. В ресторане Палкина происходит встреча Блоков и Белого, закончившаяся очередным примирением. Вскоре Белый уезжает обратно в Москву, но возвращается оттуда злой: Блок опубликовал пьесу «Балаганчик», в которой осмеял и московских «аргонавтов», и сложившийся любовный треугольник, и самого себя. Новые письма, новые объяснения и ссоры… Особое негодование у Белого вызвала фигура Коломбины – в образе глупой картонной куклы Блок изобразил его Прекрасную Даму, Любовь Дмитриевну…
Сама Любовь Дмитриевна в то время чувствовала себя не нужной мужу, «брошенной на произвол каждого, кто стал бы за ней упорно ухаживать», как она сама писала. И тут появляется Белый, который все настойчивее зовет ее бросить Блока и жить с ним. Она долго колебалась – и наконец согласилась. Даже поехала как-то к нему, но – Белый допустил какую-то неловкость, и она тут же оделась и исчезла. Белый говорит с Блоком – и тот отстраняется, предоставив решение жене. Она снова рвет с ним, снова мирится, опять рвет… Белый пишет Блоку письма, в которых умоляет его отпустить Любовь Дмитриевну к нему, Блок писем даже не вскрывает.
В августе 1906 Блоки приезжают к Белому в Москву – в ресторане «Прага» происходит тяжелый разговор, закончившийся сердитым бегством Белого. Он все еще думает, что любим, и что только обстоятельства и приличия стоят на его пути. Друг Белого, поэт и критик Эллис (Лев Кобылинский), подбил его вызвать Блока на дуэль – Любовь Дмитриевна пресекла вызов на корню. Когда Блоки из Шахматова переезжают в Петербург, Белый следует за ними. После нескольких тяжелых встреч все трое решают, что в течение года им не следует встречаться – чтобы потом попытаться выстроить новые отношения. В тот же день Белый уезжает в Москву, а затем – в Мюнхен.
Во время его отсутствия друзья Белого по его просьбе уговаривают Любовь Дмитриевну ответить на его чувства. Она же полностью избавилась от этого увлечения. Осенью 1907 года они несколько раз встречаются – и в ноябре расстаются окончательно. В следующий раз они встретятся лишь в августе 1916 года, а затем – на похоронах Блока.
В ноябре 1907 года Блок влюбился в Наталью Волохову – актрису труппы Веры Комиссаржевской, эффектную сухощавую брюнетку. Ей было 28 (Блоку – 26). Блок посвятит ей циклы «Снежная маска» и «Фаина». Роман бурный, речь даже заходила о разводе Блока и браке с Волоховой. Любовь Дмитриевна переживала все это тяжело: еще не зажили раны после унизительного для нее расставания с Белым, как Блок приводит в их дом свою новую возлюбленную. Однажды Любовь Дмитриевна пришла к Волоховой и предложила взять на себя все заботы о Блоке и его дальнейшей судьбе. Та отказалась, таким образом признав свое временное место в жизни Блока. Любовь Дмитриевна даже подружится с нею – дружба эта пережила и роман, который длился всего год, и даже самого Блока.
Любовь Дмитриевна же уходит в «дрейфы» — пустые, ни к чему не обязывающие романы и случайные связи. Она сходится с Георгием Ивановичем Чулковым – другом и собутыльником Блока. Типичный декадентский болтун, он тем не менее легко добивается того, чего тщетно домогался Белый – за что Белый смертельно его возненавидел. Сама Любовь Дмитриевна характеризует этот роман как «необременительную любовную игру». Блок относился к этому иронически и с женой в объяснения не вступал.
20 января 1907 года скончался Дмитрий Иванович Менделеев. Любовь Дмитриевна была сильно подавлена этим, и ее роман плавно сошел на нет. В конце весны она – одна – уезжает в Шахматово, откуда шлет Блоку нежные письма – словно ничего и не произошло. Тот отвечает ей не менее нежно.
Зимой Любовь Дмитриевна поступает в труппу Мейерхольда, которую тот набирает для гастролей на Кавказе. Выступала она под псевдонимом Басаргина. Таланта актрисы в ней не было, но она очень много работала над собой. Пока она была на гастролях, Блок расстался с Волоховой. А у Любови Дмитриевны завязывается новый роман – в Могилеве она сходится с начинающим актером Дагобертом, на год моложе ее. Об этом увлечении она немедленно сообщает Блоку.
Они вообще постоянно переписываются, высказывая друг другу все, что у них на душе. Но тут Блок замечает в ее письмах какие-то недомолвки… Все разъясняется в августе, по ее возвращении: она ждала ребенка. Любовь Дмитриевна, ужасно боявшаяся материнства, хотела избавиться от ребенка, но слишком поздно спохватилась. С Дагобертом она к тому времени давно рассталась, и Блоки решают, что для всех это будет их общий ребенок.
Оба были опустошены и раздавлены. Они решают поехать в Италию. На следующий год снова путешествуют по Европе. Любовь Дмитриевна пытается вновь наладить семейную жизнь – но хватило ее ненадолго. Она постоянно ссорится с матерью Блока – Блок даже подумывает съехать в отдельную квартиру. Весной 1912 года образуется новое театральное предприятие – «Товарищество актеров, художников, писателей и музыкантов».
Любовь Дмитриевна была одним из инициаторов и спонсоров этого предприятия. Труппа поселилась в финских Териоках. У нее снова роман – со студентом-юристом, на 9 лет моложе ее. Она уезжает за ним в Житомир, возвращается, снова уезжает, просит Блока отпустить ее, предлагает жить втроем, умоляет помочь ей…
Блок тоскует без нее, она скучает вдали от него, но остается в Житомире – роман идет тяжело, ее возлюбленный пьет и устраивает ей сцены. В июне 1913 года Блоки, договорившись, вместе едут во Францию. Она постоянно просит его о разводе. А он понимает, что любит ее и нуждается в ней, как никогда… В Россию они возвращаются порознь.
В январе 1914 Блок влюбляется в оперную певицу Любовь Александровну Андрееву-Дельмас, увидев ее в роли Кармен, – он посвятит ей цикл стихов «Кармен». В любви к ней он наконец смог соединить земную и духовную любовь. Именно поэтому Любовь Дмитриевна восприняла этот роман мужа спокойно и не ходила объясняться, как в случае с Волоховой. Страсть прошла быстро, но дружеские отношения Блока и Дельмас продолжались почти до самой смерти Блока.
Любовь Дмитриевну никак нельзя назвать женщиной заурядной. В ней чувствовался человек нелегкого, крайне замкнутого характера, но, бесспорно, очень сильной воли и очень высокого представления о себе, с широким кругом духовных и интеллектуальных запросов. Иначе почему Блок, при всей сложности их отношений, неизменно обращался к ней в самые трудные минуты своей жизни?
Блок всю жизнь расплачивался за сломанную им семью – сознанием вины, терзаниями совести, отчаянием. Он не переставал любить ее, что бы с ними не происходило. Она – «святое место души». А с нею все было гораздо проще. Она не испытывала серьезных душевных мук, смотрела на вещи трезво и эгоистично. Целиком уйдя в свою личную жизнь, она в то же время постоянно взывала к жалости и милосердию Блока, утверждая, что если он оставит ее, она погибнет. Она знала его благородство и верила в него. И он принял на себя эту тяжелую миссию.
Начавшаяся война и последовавший за ней революционный разброд нашли свое отражение в творчестве Блока, но мало повлияли на его семейную жизнь. Любовь Дмитриевна по-прежнему пропадает на гастролях, он тоскует без нее, пишет ей письма. Во время войны она стала сестрой милосердия, потом вернулась в Петроград, где изо всех сил налаживает разваленный войной и революцией быт – достает продукты, дрова, организует вечера Блока, сама выступает в кабаре «Бродячая собака» с чтением его поэмы «Двенадцать». В 1920 году она поступает на работу в театр Народной комедии, где у нее вскоре завязывается роман с актером Жоржем Дельвари, он же – клоун Анюта. Ей «страшно хочется жить», она пропадает в обществе своих новых друзей. А Блок окончательно понимает – в его жизни были и будут «только две женщины – Люба и все остальные».
В пустой комнате Любовь Дмитриевна и Александра Андреевна вместе плакали над его гробом.
Они, постоянно ссорившиеся при жизни Блока, после его смерти будут жить вместе – в одной комнате уплотненной, ставшей коммунальной, квартиры. Жизнь будет тяжелая: Блока вскоре почти перестанут издавать и денег почти не будет. Любовь Дмитриевна отойдет от театра и увлечется классическим балетом. Александра Андреевна проживет еще два года. После ее смерти Любовь Дмитриевна устроится с помощью своей подруги Агриппины Вагановой на работу в Хореографическое училище при Театре оперы и балета им. Кирова – бывшем Мариинском, будет преподавать историю балета.
Теперь училище носит имя Вагановой. Любовь Дмитриевна станет признанным специалистом в теории классического балета, напишет книгу «Классический танец. История и современность» — она будет издана через 60 лет после ее смерти. Личной жизни после смерти Блока она практически не ведет, решив стать вдовой поэта, которому так и не смогла стать женой. О своей жизни с ним она тоже напишет – назовет книгу «И быль и небылицы о Блоке и о себе». Умерла она в 1939 году – еще нестарая женщина, в которой почти невозможно уже было увидеть Прекрасную Даму русской поэзии…
Великие истории любви. Блок и его странная любовь.
Той Прекрасной Дамой стала Любовь Менделеева, дочь знаменитого русского химика. Любовь Дмитриевна была для Блока одновременно и Музой, и супругой. Однако, как ни была сильна любовь к супруге, Блок увлекался и другими женщинами. А самым первым его увлечением станет
Ксения Садовская. Так она выглядела в момент увлечения ею поэтом.
Влюбленный Блок писал:
«В такую ночь успел узнать я,
При звуках ночи и весны,
Прекрасной женщины объятья
В лучах безжизненной луны».
Садовская после революции похоронит мужа, будет страдать от нищеты в голодном Петрограде. Отправится к сыну в Одессу, а по пути будет подбирать колоски и жевать их, чтобы не умереть от голода.
Дни свои Ксения Михайловна Садовская закончит в Одессе, шестидесяти пяти лет, в клинике для душевнобольных, пережив поэта, чьей музой она была в течение каких-то полутора лет, на четыре года. Лечащему врачу-психиатру, большому любителю и знатоку поэзии, она раскроет тайну первой любви Блока. Он не совсем ей поверит. А после ее смерти в подоле юбки окажутся зашитыми двенадцать писем Блока, перевязанных розовой лентой, и засохшая роза, по лепесткам которой совершенно невозможно было узнать ее прежний цвет.
Через двенадцать лет, когда до него дойдут слухи о якобы кончине Садовской, поэт не лестно отзовется о своей первой любви: «Однако, кто же умер? Умерла старуха. Что же осталось? Ничего. Земля ей пухом».
Впрочем, несмотря на осадок, оставшийся после расставания, Блок в стихах нашел место и теплым чувствам:
«Жизнь давно сожжена и рассказана,
Только первая снится любовь,
Как бесценный ларец перевязана
Накрест лентою алой, как кровь.
И когда в тишине моей горницы
Под лампадой томлюсь от обид,
Синий призрак умершей любовницы
Над кадилом мечтаний сквозит».
Под финал своей жизни великий поэт Александр Блок поймет, что на всем свете у него было, есть и будет только две женщины — Люба и «все остальные». Люба — дочь талантливейшего ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. Они были знакомы с детства: когда их отцы вместе служили в университете, маленькие Саша и Люба в колясочках гуляли в университетском саду. Потом они встретились, когда Саше было 17 лет, а Любе — 16. Сцена из домашнего спектакля.Александр Блок в роли Гамлета, 18 лет.
Он к тому времени уже успел пережить бурную страсть с 37-летней Ксенией Садовской и приехал в имение Менделеевых Боблово, где они вместе с Любой сыграли шекспировского «Гамлета». Он — Гамлета, она — Офелию. После спектакля пошли погулять и впервые остались наедине…
Странно: мы шли одинокой тропою,
В зелени леса терялись следы,
Шли, освещенные полной луною,
В час, порождающий страсти мечты.
Стана ее не коснулся рукою,
Губок ее поцелуем не сжег.
Всё в ней сияло такой чистотою,
Взор же был темен и дивно глубок.
Лунные искры в нем гасли, мерцали,
Очи, как будто, любовью горя,
Бурною страстью зажечься желали
В час, когда гасла в тумане заря.
Странно: мы шли одинокой тропою,
В зелени леса терялся наш след;
Стана ее не коснулся рукою.
Страсть и любовь не звучали в ответ.,
Дом В Боблово.
Через год он назовет ее своей Прекрасной Дамой, Вечной Женой, Таинственной Девой и сделает официальное предложение семье Менделеевых. Многие из окружения Менделеева негодовали, что дочь такого великого ученого собирается выходить замуж за «декадента». Сам Дмитрий Иванович стихи своего будущего зятя не понимал, но уважал его: «Сразу виден талант, но непонятно, что хочет сказать». Возникли разногласия и между Любой и Александрой Андреевной – виной этому были нервозность матери Блока и ее ревность к сыну.Блок Александра Андреевна (по второму мужу Кублицкая-Пиоттух, мать поэта)
«Пожалуйста, без мистики!»
Сомов К. А. Портрет А.А.Блока. 1907
Женщина «в дрейфе»
. Наутро после первой «брачной ночи» Люба Блок вышла из спальни с красными от слез глазами и осунувшимся бледным лицом. Но она и не думала сдаваться! Подобно Скарлет О’Харе, намеренной вернуть своего Рета Батлера, она была полна отчаянной решимости. Чего бедняжка только не делала! В ход пошли все традиционные женские средства обольщения: наряды от самых модных петербургских портних, белье из Парижа, приворотные зелья от деревенских знахарок и даже легкий флирт с лучшим другом Блока Андреем Белым. Любовь Дмитриевна Менделеева
От «Снежной Девы» до «Кармен»
Выиграла ли от этого разрыва Любовь Дмитриевна? К сожалению, нет. Блок по-прежнему уверял, что любит одну ее, но смотрел совсем в другую сторону. Его следующая пассия была полной противоположностью Волоховой: статная, пышнотелая, рыжеволосая оперная певица Любовь Дельмас сразила его наповал в роли Кармен, под именем которой и осталась в его стихах.
Родом из Чернигова, Любовь Тишинская (по сцене – Дельмас) была до этого мало известна столичной публике. Хоть она и пела в «Русских сезонах» вместе с Шаляпиным, но Кармен стала ее первым – и по сути последним успехом. Ей было тридцать четыре года, она была замужем за известным басом-баритоном Мариинки Андреевым. Страстная, яркая, полная внутреннего огня Дельмас как нельзя лучше соответствовала образу Кармен, неизменно покоряя зрителей. Покорила она и Блока, который был на премьере. После этого он еще несколько раз был на спектакле. Потом он записал в дневнике: «С первой минуты не было ничего общего ни с одной из моих встреч… Буря музыки ивлекущая колдунья… какое-то медленное помолодение души».Она не была красивой – тяжелая, коренастая фигура, грубоватые черты лица; по-настоящему красивы были только ее густые, золотисто-рыжие волосы. Но огонь, горевший внутри, стихийность, способность на сильное чувство – вот что всегда привлекало Блока в женщинах. Он пишет ей анонимные письма, в которых, путаясь в словах, словно неумелый студент, рассказывает ей о своей «проклятой влюбленности», посылает охапки роз, посвящает ей стихи… За две недели Блок написал полтора десятка стихотворений, из которых потом составился цикл «Кармен».Любовь Александровна Андреева-Дельмас в роли Кармен
Стихия любви захватила Блока. Он, раньше четко разделявший любовь плотскую и любовь духовную, в этот раз смог наконец их соединить. Любовь Дельмас вдохновляла его на великолепные стихотворения, и в то же время была для него реальной, живой женщиной, чье тело сводило его с ума. Влюбленные виделись каждый день, подолгу гуляя по улицам Петербурга. Все, кто видел их вместе, поражались тому, как идеально они дополняли друг друга: полная радостной жизни Дельмас и утонченно-поэтический Блок. На литературном вечере, состоявшемся в годовщину их знакомства, они выступали вместе: Блок читал свои произведения, Дельмас пела романсы, написанные на его стихи. Он не отводил от нее взгляда, полного обожания…Сама Любовь Александровна не сразу отдалась чувству с такой же страстью, как Блок. Она была замужем, любила мужа, была чужда моде того времени «презирать условности»; кроме того, напор чувств Блока мог испугать кого угодно. Но постепенно и ее подхватил тот вихрь, имя которому – любовь. Ночью 7 июня она позвонила ему: «Я вас никогда не забуду, вас нельзя забыть. Вы – переворот в моей жизни…»
В час, когда пьянеют нарциссы,
И театр в закатном огне,
В полутень последней кулисы
Кто-то ходит вздыхать обо мне.
Арлекин, забывший о роли?
Ты, моя тихоокая лань?
Ветерок, приносящий с поля
Дуновений легкую дань?
Я, паяц, у блестящей рампы
Возникаю в открытый люк.
Это — бездна смотрит сквозь лампы
Ненасытно-жадный паук.
И, пока пьянеют нарциссы,
Я кривляюсь, крутясь и звеня.
Но в тени последней кулисы
Кто-то плачет, жалея меня.
Нежный друг с голубым туманом,
Убаюкан качелью снов.
Сиротливо приникший к ранам
Легкоперстный запах цветов.
Однако, как это всегда было у Блока, сильное чувство не могло продолжаться долго – по самой своей природе он ценил в любви больше ту боль, что она приносила, чем ее радости. Он считал, что его удел как человека и как поэта – страдания и потери. Дельмас же, оптимистка по природе, не могла с этим согласиться. Постепенно их роман сходил на нет. 1 августа Блок записал в дневнике: «Уже холодею». Еще через месяц он заявил ей о разрыве.
Она пыталась бороться; искала поводы для встреч, посылала письма… Но Блок уже не думает о ней; он снова вернулся к жене, его окружают другие женщины – Елизавета Кузьмина-Караваева, поэтесса Надежда Нолле, барышни-курсистки… Любовь Дельмас продолжает находиться рядом: летом 1915 года она гостит в Шахматове, по вечерам поет романсы и арии из опер. Они снова много разговаривают с Блоком – и снова обнаруживают, что между ними – пропасть непонимания. Вышедшую осенью поэму «Соловьиный сад» Блок преподнес Дельмас с надписью – «Той, кто поет в Соловьином саду». Поэма о человеке, прельстившегося прелестью прекрасного Соловьиного сада, а затем сбежавшего оттуда, стала эпитафией их любви…
Их когда-то страстный роман постепенно перегорел в простую дружбу – она продолжалась до самой смерти Блока, наступившей 7 августа 1921 года. Перед смертью он успел сказать, чтобы ей вернули ее письма. И хотя она надолго пережила его, она сожгла их – теперь вместо нее говорят его стихи.
In vino Veritas
Начавшаяся война и последовавший за ней революционный разброд нашли свое отражение в творчестве Блока, но мало повлияли на его семейную жизнь. Любовь Дмитриевна по-прежнему пропадает на гастролях, он тоскует без нее, пишет ей письма.
Во время войны она стала сестрой милосердия, потом вернулась в Петроград, где изо всех сил налаживает разваленный войной и революцией быт – достает продукты, дрова, организует вечера Блока, сама выступает в кабаре «Бродячая собака» с чтением его поэмы «Двенадцать».
Узнав об этом от друзей, Менделеева срочно возвращается домой и ухаживает за мужем как за малым ребенком. Она как-то ухитряется доставать продукты в голодном Петрограде 1921 года, обменивает свои драгоценности на лекарства для Сашеньки и не отходит от него ни на шаг. Понял ли несостоявшийся Дон Кихот, какое сокровище потерял, упиваясь химерами «любви по Соловьеву»? Наверное, да, если незадолго до смерти посвятил Любе такие строки:
Дом на углу Пряжки и Офицерской, в котором Александр Блок жил в 1912-1921 годах.
Умерла также при странных обстоятельствах. Однажды, поджидая к себе двух женщин из Литературного архива, чтобы передать туда свою переписку с Блоком, она едва успела открыть им дверь, как покачнулась, рухнула на пол без памяти и напоследок жалобно произнесла одно-единственное: «Са-а-шенька!»
Я не только не имею права,
Я тебя не в силах упрекнуть
За мучительный твой, за лукавый,
Многим женщинам суждённый путь.
Но ведь я немного по-другому,
Чем иные, знаю жизнь твою,
Более, чем судьям, мне знакомо,
Как ты очутилась на краю.
Вместе ведь по краю, было время,
Нас водила пагубная страсть,
Мы хотели вместе сбросить бремя
И лететь, чтобы потом упасть.
Что же делать, если обманула
Та мечта, как всякая мечта,
И что жизнь безжалостно стегнула
Грубою верёвкою кнута?