были на руси ведьмы
Как узнавали ведьм на Руси, почему их боялись и с какими просьбами к ним обращались
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Кого на Руси считали ведьмой
Изначально, слово «ведьма», на Руси, не несло негативного смысла. Пошло оно от слова «ведать», то есть, быть осведомленным более других, обладать особыми знаниями.
С прадавних времен, у разных народов, существовали женщины, которые могли разговаривать с духами, управлять погодой, исцелять разные болезни. Им от рождения, был дан особый дар, особая способность общаться с силами природы, с высшими сущностями. Одни ведьмы были светлыми, они старались помогать людям, а другие – темными. Они, в угоду злым силам, старались навредить: насылали жесточайшие засухи, смертельные болезни на людей, неурожаи, мор скота, пожары. К ним обращались, если нужно было причинить вред кому-либо или чему-либо.
Ведьмы разделялись на рожденных и ученых. На Руси считали, что дитя женского пола, рожденное не в законном браке, у женщины, которая сама, как ее мать, была внебрачным ребенком, обязательно будет ведьмой. Но если, у законных супругов рождались только девочки, то пятая или седьмая дочка, также может родиться с ведьмовской силой. Естественно, колдовской дар переходил от бабушки к матери, от матери к дочери. У рожденной ведьмы имелся в наличии небольшой хвостик.
Ведьма ученая, становилась таковой, если ей свою силу передала умирающая ведьма или если женщина совершила отречение от церкви и Христа, а над ней были совершены определенные ритуалы. Кроме этого, ученая ведьма обязательно, заключала договор с бесом.
Рожденные чародейки могли быть светлыми и темными, а ученые – только злобными и темными.
Внешние признаки ведьм
Однозначно, ведьмами считали костлявых, сгорбленный старух, которые уединенно жили на опушках леса или на окраине деревни. В одних регионах Руси колдуньями считали толстых женщин, которые имели бельмо на глазу и не блистали красотой. А в других – чародейкой могла быть любая вдова или даже замужняя женщина. Обычно, в ведьмовстве подозревали обладательниц черных глаз, бледной кожи, а также черных волос. Рыжие, также могли быть уличены в обладании колдовскими способностями. Кроме этого, у ведьм имелись особые знаки отличия – крупные родимые пятна.
У рожденных ведьм, как и у колдунов, в младенчестве имелось два ряда зубов. Зубы, на протяжении жизни, постепенно выпадали, а когда выпадал последний из них, то с ним уходила и колдовская сила чародеев. Самые могущественные ведьмы были древними старухами, хромыми, покрытыми бородавками и даже мхом.
Колдуньи, от рождения, получали две души – бесовскую и человеческую. Они могли обращаться в разных животных: волков, птиц, мотыльков, кошек черной масти.
Чародейки днем почти не отличались от обычных людей, а ночью, чаще всего в полночь, распускали волосы, и без одежды или в белой ночной рубашке, отправлялись по воздуху на шабаш, вредить людям или по своим ведьмовским делам, верхом на метле, ухвате, венике или помеле.
Злые ведьмы доили по ночам коров, выдаивая вымя до крови. После этого, корова заболевала и умирала. Кроме этого, они особым способом сгибали и закручивали колосья на поле. Считалось, что такие действия могли привести к: гибели урожая, болезни, и даже смерти хозяина нивы и его семьи, а также того, кто случайно срежет серпом такую закрутку.
Охота на ведьм
Колдуны, знахари, ведьмы всегда вызывали у простых людей суеверный страх и уважение. Религия пыталась бороться с ними, так как они были отголоском первобытной магии, основанной на поклонении силам природы и древним богам. Особого размаха борьба с ведьмами достигла в средние века. Тогда, в европейских странах, не зная отдыха, работали суды инквизиции, отправлявшие на костер тысячи людей, схваченных по подозрению в ведьмовстве и чародействе.
Потенциальных ведьм и колдунов допрашивали с пристрастием, жестоко пытали, заставляя их признаться в использовании чар, подвергали испытанию водой (ведьма не тонула).
Охота на ведьм в средневековье стало нарицательным символом борьбы властей с неугодными им людьми. Так правители и церковь устанавливали свою власть над массами. Ведь в ведьмы могли быть записаны все, кто не лоялен к правительству, от кого необходимо было избавиться.
На Руси целенаправленного уничтожения ведьм не было. Провинившихся судили, в основном, за конкретный вред, принесенный людям: гибель скота, засуху, неурожай, болезни и гибель людей. Виновных сжигали на костре, обезглавливали. Так же уничтожались колдовские книги, всевозможные приспособления и дома преступников. Ведь колдовство на Руси, как и в европейских странах, считалось тяжким преступлением. Обвинить в чародействе могли как простых людей, так и тех, кто обладал высоким положением в обществе. Отчасти, на Руси, борьба с колдунами и ведьмами была инструментом уничтожения неугодных.
Упоминание о судах над колдунами и ведьмами на Руси, можно найти в летописях XI века. Особенно яростной, борьба с чародейством, была во времена Ивана Грозного, в XVI веке.
Иван Грозный и ведьмы
Царь Иван Грозный происходил от предков, о которых ходили легенды. Его матерью была Елена Глинская. Рыжая княжна, заставившая жениться на себе Василия III, который ради нее бросил супругу, с которой прожил 20 лет.
В народе, о матери Елены – Анне, настойчиво поговаривали, что она практикует древнюю магию волхвов. Ей ставили в вину жутчайший разрушительный пожар 1547 года в Москве. А еще, людская молва приписывала Анне волшебство, основанное на использовании мертвых тел. И то, что Василий III выбрал себе в супруги ее дочь Елену, было прямым следствием ее волхования.
Матерью самого Василия III, отца Ивана IV, была Софья Палеолог. Чужестранка, умная и образованная, не могла не вызывать ненависть и недоверие местной знати. А уважение и любовь к ней Ивана III, еще больше подливали масла в огонь. Злые языки утверждали, что Софья заключила союз с дьяволом и была могущественной ведьмой. Кстати, Софья Палеолог была настоящей брюнеткой с черными глазами.
Во времена правления Ивана IV, происходили самые жестокие гонения на всех колдунов, знахарей, ведьм, хотя о нем самом, и о его бабушках в народе ходили слухи, что они практикуют магию. Существует легенда, что царь повелел всех ведьм сжечь на площади в столице. Но когда огонь уже готов был поглотить несчастных, они вдруг превратились в сорок и улетели. Царь был в бешенстве, и проклял их всех, приказал оставаться им в таком обличье навеки.
После смерти Ивана Грозного, гонения на колдунов и ведьм немного ослабли, но продолжались до самого XIX века, когда наказанием за чародейство уже стали ссылки и штрафы. Светская власть постепенно отошла от борьбы с ведьмовством, а церковная – ограничивалась лишь осуждением и порицанием. Поэтому, в дореволюционной России, нередки были случаи самосудов над ведьмами. Толпа могла забить их до смерти, а дома – сжечь.
В советское время, вера в чародейство, как и религия, активно искоренялись из сознания масс. Однако, в 90-е годы XX века, народная вера в волшебство вновь вернулась.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Какими были ведьмы на Руси и как с ними боролись без инквизиции
Ужасы инквизиции, которая несколько столетий орудовала в Европе и Америке, отлично известны всем нам еще со школьной скамьи. Но об охоте на отечественных ведьм нам почти ничего не известно. Были ли ведьмы на Руси и если да, то насколько вольготно они себя чувствовали там, где не было католического церковного суда с его пытками и кострами.
На Западе с ведьмами и колдунами разговор был короткий — достаточно было небольшого подозрения, чтобы человека схватили, зверски пытали и, вырвав признание, отправили на костер, виселицу или в омут. Людей убивали тысячами и иногда причиной для расправы становилась необычная внешность, странное поведение и даже неприязнь соседей.
На Руси все было иначе — у нас никогда не было организованной охоты на ведьм и, тем более, массовых казней. К ведьмам, колдунам, знахарям и провидцам отношение у нас было более сложное. Далеко не всегда человек, занимающийся магией, бывал не то что казнен, но даже и осужден людской молвой. Но, как показывает история, чувствовать себя абсолютно безопасно ведьмы у нас также не могли.
Колдовство у нас осуждалось церковью во все времена — его считали делом греховным и недостойным. Но, в отличие от Европы, на ворожей и знахарей на Руси смотрели сквозь пальцы, если они, конечно, не создавали никому проблем. В народе людей, обладающих тайными знаниями и сверхъестественными способностями, уважали и побаивались.
При этом в народе было принято обращаться к колдунам за помощью. В деревнях ведьма или знахарь были единственным человеком, который мог оказать помощь больному человеку, вылечить домашний скот, дать дельный совет по личным вопросам. Не всегда ведьма действовала, используя потусторонние силы — часто помощь была прикладной и основывалась на знаниях о травах, природных явлениях и свойствах минералов.
Но относительно лояльно относились лишь к ворожкам, целителям и провидцам, которые не посягали своей деятельностью на церковные каноны. Использование в ведьмовских обрядах церковной утвари, символов или книг могло стать весомой причиной обвинить мага в ереси или вероотступничестве.
Еретики имели на Руси гораздо больше шансов подвергнуться пыткам и казни, чем ведьмы. Хорошо известны процессы над старообрядцами, которые в 17 веке не признали церковной реформы и поэтому были обвинены в ереси. Этих людей сгорело на церковных кострах гораздо больше, чем ведьм и колдунов. Казнили вероотступников не так, как в Европе. Вместо столба и хвороста использовали деревянный сруб, в который могли поместить сразу несколько приговоренных и сжечь их вместе.
Особыми случаями можно считать ситуации, когда ведьму обвиняли в причинении вреда людям, домашним животным или урожаю. В этих случаях к обвиняемым были беспощадны как церковный, так светский суд. Более того, у подозреваемого во вредительстве или, не дай бог смертоубийстве, был неплохой шанс вообще не дожить до какого-либо официального суда. Людской суд был простым и скорым — ведьму или колдуна топили в мешке, сжигали прямо в доме или просто забивали насмерть.
Если человек, обвиняемый в опасном для жизни или здоровья колдовстве попадал в руки правосудия, то сначала с ним имели дело светские власти, а уж затем церковные. Показателен случай крестьянки Марфы Королевой, которую в 1752 году обвинили в наведении порчи.
Эта девушка была крепостной одного военного бригадира — человека сурового и скорого на расправу. Дочь офицера закрутила роман с крепостным парнем, а ее отец, узнав об этом, приказал выпороть кавалера плетьми. Королева была в приятельских отношениях с наказанным и поэтому решила отомстить.
На допросе в полицейской канцелярии девица рассказала, что хотели сжить со свету барина. Для этого она вынула из земли след бригадира, приговаривая, чтобы тот болел и помер. Также удалось выяснить, что Королева еще и заговаривала воду, чтобы другая дворовая девка по имени Домна, находилась в дурном настроении.
Но самым страшным преступлением крестьянки был заговор на неурожай, в котором она призналась, когда ее стали допрашивать с пристрастием. Марфа надломила в поле несколько колосков, читая заклинание. В канцелярии вполне здраво рассудили, что не им судить о таких высоких материях, как порчи и заклятия и передали ведьму церковному суду.
После крепостную судил белгородский епископ, который был крайне категоричен и быстро приговорил девушку к сожжению в срубе. Но так как в 18 веке церковь не была уполномочена казнить, то Марфу Королеву отправили для исполнения приговора назад к светским властям. После этого ее следы теряются, но нам кажется, что «ведьма» отделалась хорошей поркой, так как в те времена, довольно просвещенные, за колдовство по приговору суда уже не сжигали.
Царица постоянно находилась в поиске очевидных или косвенных примет колдовства и если их находила, то тут же принимала меры. Стоило государыне обнаружить подозрительный пучок волос или хитро скрученную нитку, как она принималась за молитвы и наговоры, а найденные «колдовские» вещи закатывала в церковные свечи и сжигала под аккомпанемент псалмов.
Под подозрением царицы была вся без исключения прислуга и однажды ее звездный час пробил. Золотошвейка Дарья Ломанова как-то раз пригласила к себе неизвестную женщину, которую никто из царских дворовых не знал. Они некоторое время шептались, а после ухода незнакомки Дарья просила царскую прислугу об этой встрече молчать. Чтобы быть убедительней, Ломанова раздала людям обрезки, оставшиеся при изготовлении царской скатерти.
В тот же день вечером золотошвейка выкрала из мастерской отрез полотна, предназначенного для шитья рубах царским детям. Ломанова повела себя странно — покрывшись этим полотном с головой, она села на телегу и одна поехала куда-то за Москву-реку. Разумеется, никакие взятки не помешали дворовым донести на Дарью и вскоре ее и ближайшую подругу золотошвейки Авдотью Ярышкину арестовали государевы люди.
Во время первого допроса выяснилось, что ткань Дарья украла в целях наживы, а в телеге ездила к своему тайному любовнику. Но так просто ей было уже не отвертеться и после некоторых физических воздействий ведьма призналась во всем. Ломанова рассказала, что хотела погубить царицу, для чего ходила тайком за ней следом и посыпала следы пеплом.
Дело принимало серьезный оборот и пахло уже покушением на жизнь царствующей особы. Ломанову и ни в чем не повинную Ярышкину подвесили на дыбах и начали допрашивать еще с большим пристрастием. Немудрено, что когда суставы рук женщин были вывернуты, из них посыпались и другие признания. Золотошвейка вспомнила некую ворожку Настасьицу, которая и научила ее колдовским премудростям.
Вскоре в пытошном подвале оказалась и привезенная из Замоскворечья колдунья. Настасьица практиковала заговоры на любовь и согласие, помогая примирить супругов и получить взаимность у кавалеров. Ломанова ездила на телеге к ней затем, чтобы встретиться с любовником — ворожка сдавала для любовных утех угол в своем доме. Но этих признаний было недостаточно и за сводню взялись не менее серьезно, чем за челядь.
Настасьицу стали мучить и та рассказала, что научила Ломанову жечь полотно от детских рубашек цесаревичей и посыпать пеплом следы царицы, чтобы та положительно отвечала на челобитные и гневалась почем зря. Казалось, все стало на свои места — за реку Дарья каталась, чтобы предаваться тайно блуду, а колдовала, чтобы получить привилегии.
Но попав в подвал к дознавателям и заплечных дел мастерам выйти так просто уже не получалось. Девиц снова вернули на дыбы и очередные признания посыпались из них как горох. В результате всего за несколько часов был раскрыт целый колдовской заговор против царицы и ее отпрысков, с участием нескольких ведьм и колдуний.
Так в подвале оказались жительницы Москвы Манька Козлиха, Улька, Дунька и Феклица. Этих женщин также пытали, чтобы узнать, что и зачем они делали во вред царской семьи. К разочарованию следствия выяснилось, что женщины вообще не в курсе событий и дело зашло в тупик. Всю шайку колдунов, изрядно потрепанных, пришлось отпустить, сделав строгое внушение помалкивать.
Но на этом история кремлевских колдуний не закончилась. Всего через год после описанных событий, в 1639 году, в царской семье произошли одна за другой две трагедии. Сначала умер малолетний царевич Иван, а всего через два месяца его брат — царевич Василий.
Всю колдовскую компанию, во главе с золотошвейкой Дарьей, снова кинули в подвал и начали допрашивать с пристрастием и колдовстве и прочих злых умыслах. Закончилось все тем, что Улька и Настасьица отдали богу душу, не выдержав пыток, а остальные ведьмы отправились пешком осваивать новые сибирские владения российской короны.
Как мы видим, несмотря на суровые времена и тяжесть бремени подозрений, в России все было не так запущено как в Германии, Франции или Испании и у ведьм был небольшой шанс оправдаться. Что и говорить — русский народ всегда отличался добротой, отходчивостью и тягой к истине.
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
Что на Руси делали с ведьмами?
Ужасы инквизиции, которая несколько столетий орудовала в Европе и Америке, отлично известны всем нам еще со школьной скамьи. Но об охоте на отечественных ведьм нам почти ничего не известно. Были ли ведьмы на Руси и если да, то насколько вольготно они себя чувствовали там, где не было католического церковного суда с его пытками и кострами.
На Западе с ведьмами и колдунами разговор был короткий — достаточно было небольшого подозрения, чтобы человека схватили, зверски пытали и, вырвав признание, отправили на костер, виселицу или в омут. Людей убивали и иногда причиной для расправы становилась необычная внешность, странное поведение и даже неприязнь соседей.
На Руси все было иначе — у нас никогда не было организованной охоты на ведьм и, тем более, массовых казней. К ведьмам, колдунам, знахарям и провидцам отношение у нас было более сложное. Далеко не всегда человек, занимающийся магией, бывал не то что казнен, но даже и осужден людской молвой. Но, как показывает история, чувствовать себя абсолютно безопасно ведьмы у нас также не могли.
Колдовство у нас осуждалось церковью во все времена — его считали делом греховным и недостойным. Но, в отличие от Европы, на ворожей и знахарей на Руси смотрели сквозь пальцы, если они, конечно, не создавали никому проблем. В народе людей, обладающих тайными знаниями и сверхъестественными способностями, уважали и побаивались.
При этом в народе было принято обращаться к колдунам за помощью. В деревнях ведьма или знахарь были единственным человеком, который мог оказать помощь больному человеку, вылечить домашний скот, дать дельный совет по личным вопросам. Не всегда ведьма действовала, используя потусторонние силы — часто помощь была прикладной и основывалась на знаниях о травах, природных явлениях и свойствах минералов.
Но относительно лояльно относились лишь к ворожкам, целителям и провидцам, которые не посягали своей деятельностью на церковные каноны. Использование в ведьмовских обрядах церковной утвари, символов или книг могло стать весомой причиной обвинить мага в ереси или вероотступничестве.
Еретики имели на Руси гораздо больше шансов подвергнуться пыткам и казни, чем ведьмы. Хорошо известны процессы над старообрядцами, которые в 17 веке не признали церковной реформы и поэтому были обвинены в ереси.
Этих людей сгорело на церковных кострах гораздо больше, чем ведьм и колдунов. Казнили вероотступников не так, как в Европе. Вместо столба и хвороста использовали деревянный сруб, в который могли поместить сразу несколько приговоренных и сжечь их вместе.
Особыми случаями можно считать ситуации, когда ведьму обвиняли в причинении вреда людям, домашним животным или урожаю. В этих случаях к обвиняемым были беспощадны как церковный, так светский суд.
Более того, у подозреваемого во вредительстве или, не дай бог смертоубийстве, был неплохой шанс вообще не дожить до какого-либо официального суда. Людской суд был простым и скорым — ведьму или колдуна топили в мешке, сжигали прямо в доме или просто забивали насмерть.
Если человек, обвиняемый в опасном для жизни или здоровья колдовстве попадал в руки правосудия, то сначала с ним имели дело светские власти, а уж затем церковные. Показателен случай крестьянки Марфы Королевой, которую в 1752 году обвинили в наведении порчи.
Эта девушка была крепостной одного военного бригадира — человека сурового и скорого на расправу. Дочь офицера закрутила роман с крепостным парнем, а ее отец, узнав об этом, приказал выпороть кавалера плетьми. Королева была в приятельских отношениях с наказанным и поэтому решила отомстить.
На допросе в полицейской канцелярии девица рассказала, что хотели сжить со свету барина. Для этого она вынула из земли след бригадира, приговаривая, чтобы тот болел и помер. Также удалось выяснить, что Королева еще и заговаривала воду, чтобы другая дворовая девка по имени Домна, находилась в дурном настроении.
Но самым страшным преступлением крестьянки был заговор на неурожай, в котором она призналась, когда ее стали допрашивать с пристрастием. Марфа надломила в поле несколько колосков, читая заклинание. В канцелярии вполне здраво рассудили, что не им судить о таких высоких материях, как порчи и заклятия и передали ведьму церковному суду.
После крепостную судил белгородский епископ, который был крайне категоричен и быстро приговорил девушку к сожжению в срубе. Но так как в 18 веке церковь не была уполномочена казнить, то Марфу Королеву отправили для исполнения приговора назад к светским властям. После этого ее следы теряются, но нам кажется, что «ведьма» отделалась хорошей поркой, так как в те времена, довольно просвещенные, за колдовство по приговору суда уже не сжигали.
Царица постоянно находилась в поиске очевидных или косвенных примет колдовства и если их находила, то тут же принимала меры. Стоило государыне обнаружить подозрительный пучок волос или хитро скрученную нитку, как она принималась за молитвы и наговоры, а найденные «колдовские» вещи закатывала в церковные свечи и сжигала под аккомпанемент псалмов.
Под подозрением царицы была вся без исключения прислуга и однажды ее звездный час пробил. Золотошвейка Дарья Ломанова как-то раз пригласила к себе неизвестную женщину, которую никто из царских дворовых не знал.
Они некоторое время шептались, а после ухода незнакомки Дарья просила царскую прислугу об этой встрече молчать. Чтобы быть убедительней, Ломанова раздала людям обрезки, оставшиеся при изготовлении царской скатерти.
В тот же день вечером золотошвейка выкрала из мастерской отрез полотна, предназначенного для шитья рубах царским детям. Ломанова повела себя странно — покрывшись этим полотном с головой, она села на телегу и одна поехала куда-то за Москву-реку. Разумеется, никакие взятки не помешали дворовым донести на Дарью и вскоре ее и ближайшую подругу золотошвейки Авдотью Ярышкину арестовали государевы люди.
Во время первого допроса выяснилось, что ткань Дарья украла в целях наживы, а в телеге ездила к своему тайному любовнику. Но так просто ей было уже не отвертеться и после некоторых физических воздействий ведьма призналась во всем. Ломанова рассказала, что хотела погубить царицу, для чего ходила тайком за ней следом и посыпала следы пеплом.
Дело принимало серьезный оборот и пахло уже покушением на жизнь царствующей особы. Ломанову и ни в чем не повинную Ярышкину подвесили на дыбах и начали допрашивать еще с большим пристрастием. Немудрено, что когда суставы рук женщин были вывернуты, из них посыпались и другие признания. Золотошвейка вспомнила некую ворожку Настасьицу, которая и научила ее колдовским премудростям.
Вскоре в пытошном подвале оказалась и привезенная из Замоскворечья колдунья. Настасьица практиковала заговоры на любовь и согласие, помогая примирить супругов и получить взаимность у кавалеров.
Ломанова ездила на телеге к ней затем, чтобы встретиться с любовником — ворожка сдавала для любовных утех угол в своем доме. Но этих признаний было недостаточно и за сводню взялись не менее серьезно, чем за челядь.
Настасьицу стали мучить и та рассказала, что научила Ломанову жечь полотно от детских рубашек цесаревичей и посыпать пеплом следы царицы, чтобы та положительно отвечала на челобитные и гневалась почем зря. Казалось, все стало на свои места — за реку Дарья каталась, чтобы предаваться тайно блуду, а колдовала, чтобы получить привилегии.
Но попав в подвал к дознавателям и заплечных дел мастерам выйти так просто уже не получалось. Девиц снова вернули на дыбы и очередные признания посыпались из них как горох. В результате всего за несколько часов был раскрыт целый колдовской заговор против царицы и ее отпрысков, с участием нескольких ведьм и колдуний.
Так в подвале оказались жительницы Москвы Манька Козлиха, Улька, Дунька и Феклица. Этих женщин также пытали, чтобы узнать, что и зачем они делали во вред царской семьи. К разочарованию следствия выяснилось, что женщины вообще не в курсе событий и дело зашло в тупик. Всю шайку колдунов, изрядно потрепанных, пришлось отпустить, сделав строгое внушение помалкивать.
Но на этом история кремлевских колдуний не закончилась. Всего через год после описанных событий, в 1639 году, в царской семье произошли одна за другой две трагедии. Сначала умер малолетний царевич Иван, а всего через два месяца его брат — царевич Василий.
Всю колдовскую компанию, во главе с золотошвейкой Дарьей, снова кинули в подвал и начали допрашивать с пристрастием и колдовстве и прочих злых умыслах. Закончилось все тем, что Улька и Настасьица отдали богу душу, не выдержав пыток, а остальные ведьмы отправились пешком осваивать новые сибирские владения российской короны.
Как мы видим, несмотря на суровые времена и тяжесть бремени подозрений, в России все было не так запущено как в Германии, Франции или Испании и у ведьм был небольшой шанс оправдаться. Что и говорить — русский народ всегда отличался добротой, отходчивостью и тягой к истине.