Романс журавли о чем
Романс журавли о чем
Журавли
Каждая по-настоящему трогательная военная песня – это не только воодушевляющие слова и мелодия, но также и отражение чьей-то личной боли. Это эмоции автора, воплощённые в живые строки, способные достучаться до самого чёрствого сердца. Одним из ярких примеров такой песни является композиция «Журавли» в исполнении Марка Бернеса, которая стала неофициальным гимном ветеранов Великой Отечественной и полюбилась миллионам слушателей по всему СССР.
Историю создания песни «Журавли», а также интересные факты, текст и содержание композиции читайте на нашей странице.
Краткая история
Над музыкальным шедевром своего времени поработали несколько достаточно известных в СССР культурных деятелей. Всё началось со стихотворения аварского писателя и поэта Расула Гамзатова, которое он написал в 1965 году. Строфы о воинах, превратившихся после смерти в птиц, впервые появились именно в этом произведении, но существует две основных версии того, откуда именно Гамзатов почерпнул вдохновение для написания этих строк.
Согласно «официальной» версии, Гамзатову в августе 1965-го довелось в составе одной из советских культурных делегаций посетить Японию. В городе Хиросима Гамзатов увидел знаменитый памятник японской девочке Садако Сасаки. После ядерной атаки на Хиросиму Садако поразила радиация, и девочка, следуя древнему японскому поверью, стала делать из бумаги фигурки журавликов, чтобы, сложив тысячу оригами, получить возможность излечиться от страшной болезни. В 1955 году Садако скончалась, не успев завершить начатое.
История этого ребёнка поразила аварского поэта до глубины души, и он не переставал думать о ней в течение всей поездки. В это же время Гамзатова настигла весть о кончине матери, и глубокие переживания по этому поводу после вылились на бумагу в виде текста «Журавлей».
Альтернативная версия рассказывает о некой семье Газдановых из небольшого села в Северной Осетии. Семеро сыновей семейства погибли на фронте за время войны, и родители не выдержали тяжести свалившегося на них горя. В 1963 году власти поставили в селе обелиск, изображавший пожилую женщину и семь улетающих от неё птиц. Согласно этой версии, Гамзатов увидел памятник и написал своё творение под впечатлением об истории о погибших солдатах.
Исходный текст на аварском перевёл для журнала «Новый мир» Наум Гребнев, советский поэт и переводчик, занимавшийся преимущественно переводом народной поэзии. Гребнев познакомился с Гамзатовым ещё во времена студенчества, и между молодыми мастерами пера ещё тогда завязались дружеские отношения. Гребнев не понаслышке знал, что такое война: участник многих сражений (в т.ч. – битвы под Сталинградом), он не раз находился на волоске от смерти и трижды за годы боевых действий был ранен.
Выпуск «Нового мира» с напечатанным в нём русскоязычным вариантом «Журавлей» попал в руки к Марку Бернесу, советскому актёру и певцу. Артисту настолько сильно понравилось произведение, что он немедленно захотел записать песню на его основе. Бернес связался с переводчиком Гребневым и предложил ему внести ещё несколько изменений в текст песни. В частности, в конечном варианте текста вместо «джигитов» певец предложил использовать слово «солдаты»: таким образом Бернес хотел расширить «адресность» песни, чтобы она охватила большую аудиторию. Гребнев же, в свою очередь, связался с автором исходного стиха и обсудил с ним все изменения. Гамзатов согласился с коллегой и одобрил новый вариант перевода.
После всех этих манипуляций оставалось самое главное – написать подходящую мелодию для будущей песни. С этой просьбой Бернес обратился к композитору Яну Френкелю – своему старому знакомому и автору музыки множества известных советских композиций. Творческий процесс у Френкеля занял массу времени: на написание одной только вступительной вокальной части ему понадобилось около двух месяцев. Впрочем, после этого работа стала продвигаться быстрее. Впервые услышав музыку к «Журавлям», Бернес, по воспоминаниям композитора, прослезился, хотя чрезмерно сентиментальным исполнителя никто из его близких не считал.
Над записью композиции, ставшей последней на своём творческом пути, Марк Наумович работал уже будучи тяжело больным. В июле 1969-го он приехал на музыкальную студию и с одного дубля записал вокальную партию. Спустя месяц после окончания работы над композицией исполнитель скончался от рака лёгких.
Первая публикация «Журавлей» состоялась в августовском выпуске аудиожурнала «Кругозор» (1969), спустя некоторое время после смерти Бернеса. Уже в конце года песня была опубликована повторно на грампластинке «Последние записи».
Интересные факты
Содержание и текст песни «Журавли»
По мнению многих музыкальных критиков, отличительная черта исполнения Бернеса – «проговаривание» слов песни, а не «пропевание» их. Зная цену и силу живого слова, Марк Бернес никогда не старался «перетянуть» внимание слушателя со смыслового посыла на собственный вокал, предпочитая, напротив, акцентировать его на содержании композиции, нежели на вокально-инструментальной составляющей. «Журавли» в этом плане не является исключением: в её звучании поневоле вслушиваешься в каждое слово, в каждую строку песни.
Песня-посвящение, песня – гимн ветеранов, песня-реквием о безвременно ушедших отцах и сыновьях через глубокие образы затрагивает чувства слушателя настолько сильно, что трудно удержаться от слёз. «Журавли» навсегда останется в числе лучших советских военных композиций, наряду с такими шедеврами, как « Синий платочек », «Смуглянка» и « Священная война ».
Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:
Песня «Журавли»
Как создавалась песня-реквием Расула Гамзатова и Яна Френкеля «Журавли»
Песня с ее глубокими трагическими стихами и красивейшим грустным вокализом воспринимается большинством как реквием или молитва и считается одной из лучших песен о Великой Отечественной войне.
История возникновения этой песни необычна и наполнена своим символическим содержанием. Об истории создвния «Журавлей я хочу рассказать подробнее.
В августе 1965 года, спустя 20 лет после завершения войны, советская делегация представителей культуры посетила памятные мероприятия в японском город Хиросима. В составе делегации был дагестанский поэт Расул Гамзатов.
Один из памятников, установленных в центре Хиросимы — девочка с журавлем в руках. Этот памятник установлен в память о японской девочке Садако Сасаки, которая была поражена лучевой болезнью, после бомбардировки Хиросимы.
Эта девочка поверила старинной японской легенде, что если она сделает тысячу журавликов из бумаги, то страшная болезнь, последствия той страшной бомбардировки, отступит. Садако мечтала выздороветь, и она начала складывать журавликов днями напролет. Однако, девочка умерла осенью 1955 года, так и не успев сделать тысячу журавлей.
Расулу Гамзатов показали памятник Садако и рассказали её историю. Этот рассказ буквально потряс Гамзатова, и он переставал думать о маленькой японке и её журавликах. Но в той поездке поэта настигло его собственное горе: он получил телеграмму, в которой сообщалось о смерти его матери.
Много позже Гамзатов вспоминал: «…Больше двадцати лет назад я был в Японии. И туда на зимовку откуда-то, наверное из нашей Сибири, прилетели стаи журавлей. Они казались огромными белыми птицами… Именно белыми.
Возможно, оттого, что белые одежды японских матерей сродни черным шалям наших горянок. Их надевают в дни траура. Белыми, потому что ослепшие от атомного взрыва стучат по камням Хиросимы белыми посохами.
От них скрыто сияние листвы и снежной вершины Фудзиямы —только белые посохи, как тонкие ниточки, связывают их с окружающим миром. Белых журавликов вырезала из бумаги маленькая японка, поверившая в сказку. Белой была телеграмма о кончине моей матери, которую я получил в Хиросиме, и там эту утрату почувствовал еще острее.
Стихи не возникают из мелочей, они начинают звучать в такт с чувствами, родившимися после глубоких потрясений. Я подумал о своих братьях, не вернувшихся с войны, о семидесяти односельчанах, о двадцати миллионах убитых соотечественников.
Они постучались в мое сердце, скорбной чередой прошли перед глазами и — на миг показалось — превратились в белых журавлей. В птиц нашей памяти, грустной и щемящей нотой врывающихся в повседневность…»
Вернувшись на Родину, Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на своём родном аварском языке. История японской девочки осталась лишь творческим толчком. Расул Гамзатов писал о своих земляках и друзьях, не вернувшихся с кровавых полей, а журавли в стихотворении стали символом погибших на войне джигитов.
Через три года друг Расула Гамзатова поэт и переводчик восточной поэзии Наум Гребнев, перевел это стихотворение на русский язык. Наум Гребнев, был участников Великой Отечественной Войны, начало которой застала его под Брестом. Он отступал вместе с Красной Армией, чудом вырвался из Харьковского окружения, форсировал Северский Донец, участвовал в Сталинградской битве, был трижды ранен. Переводя на русский стихотворение Гамзатова, он вложил в него и свое понимание войны.
Стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами:
Мне кажется порою, что джигиты,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с клином журавлиным
От века речь аварская сходна?
Мои друзья былые и родня.
Быть может, это место для меня.
Именно в таком виде стихотворение «Журавли» Марк Бернес, прочёл в журнале «Новый мир». Сам Бернес не участвовал в боях, однако ездил выступать с концертами на передовую. Еще несколько раз Бернес снялся военных кинолентах в роли солдата. Все мы помним песни в его исполнении, посвящённые войне «Тёмная ночь», «Враги сожгли родную хату», «Хотят ли русские войны». Очевидно, что война для большинства советских людей того времени была личной темой. Следует сказать, что Бернес в то время уже был безнадежно болен и он почувствовал, что эта песня может стать его прощанием, его личным реквиемом.
Затем Марк Бернес прочитал стихотворение «Журавли» композитору Яну Френкелю и попросил написать к ней музыку. Ян Френкель очень любил и ценил поэзию Расула Гамзатова, считая его великим поэтом. Для композитора Яна Френкеля война тоже была личной темой. В 1941—1942 годах он учился в зенитном училище и позднее был тяжело ранен.
Стихи и музыка не сразу нашли друг друга. Только, спустя два месяца, когда композитор сочинил вступительный вокализ- все сложилось. Позднее Ян Френкель вспоминал:
«…Я тут же позвонил Бернесу. Он сразу же приехал, послушал песню и… расплакался. Он не был человеком сентиментальным, но нередко случалось, что он плакал, когда ему что-либо нравилось…»
Марк Бернес записывал «Журавлей» будучи тяжело больным. Он уже с трудом передвигался, 8 июля 1969 года сын отвёз его в студию, где артист записал песню. С одного дубля… Эта запись стала последней в его жизни, он умер через месяц и точку в своей жизни поставил именно этой песней.
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня.
Быть может это место для меня.
Настанет день и журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле.
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
В песне «Журавли» нет различия национальности и партийности, это песня реквием по усопшим. Таковой она и останется».
Спустя несколько несколько лет после появления песни «Журавли» в СССР, в местах ожесточенных боев Великой Отечественной, стали возводить стелы и памятники, центральным образом которых были летящие журавли. Так, журавли из песни стали символом памяти о погибших в Великую Отечественную войну, например, Памятник «Журавли» в Саратове, в Ростовской области или мемориал «Журавли» в Санкт-Петербурге.
Оригинал взят у 
igor_vityuk в Как создавалась песня-реквием Расула Гамзатова и Яна Френкеля «Журавли»
LiveInternetLiveInternet
—Цитатник
Пробуждение сознания или электронно-цифровой концлагерь? Нет ничего сильнее идеи, время кот.
Купленный за 172 000 долларов портрет может стоить миллионы Открыта новая картина РембрантаПочему.
Замки Бельгии:Стеркхоф В XVI веке жил в Антверпене могущественный род Стер.
Дом князя Оболенского на Новинском бульваре На Новинском бульваре стоит ореставрированный в совет.
—Музыка
—Метки
—Рубрики
—Ссылки
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Трансляции
—Статистика
ИСТОРИЯ ПЕСНИ «ЖУРАВЛИ» («ЗДЕСЬ ПОД НЕБОМ ЧУЖИМ. «)
РЕТРО-МУЗЫКА. ИСТОРИЯ ПЕСНИ «ЖУРАВЛИ» («ЗДЕСЬ ПОД НЕБОМ ЧУЖИМ. «)
Здесь под небом чужим я как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.
Сердце бьётся сильней, летят птиц караваны.
В дорогие края провожаю их я.
Вот всё ближе они и всё громче рыданья.
Словно скорбную весть мне они принесли.
Из какого же вы из далёкого края
Прилетели сюда на ночлег, журавли?
Дождик, холод, туман, непогода и слякоть,
Вид унылых людей из угрюмой земли.
Ах, как больно душе, как мне хочется плакать…
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!
Пронесутся они мимо скорбных распятий,
Мимо древних церквей и больших городов.
А прибудут они, им откроют объятья
Молодая весна и Россия моя…
Исполняет Алик Берисон-легендарный одесский исполнитель запрещенных песен
Песня на основе стихотворения Алексея Жемчужникова «Осенние журавли», написанного в 1871 году. Появилась не позднее середины 1930-х годов (ее запись на пластинку Н. Шевцовым датируется временем не позднее 1935 года).
В интернете песня встречается с авторством Лещенко, иногда даже с указанием на авторство музыки работавших с Лещенко «короля танго» Оскара Строка или дирижера Жоржа Ипсиланти, но эти версии авторства опровергнуты.
С концерта памяти Петра Лещенко.
Журавли над Колымой
Здесь, на русской земле, я чужой и далекий,
Здесь, на русской земле, я лишен очага.
Между мною, рабом, и тобой, одинокой,
Вечно сопки стоят, мерзлота и снега.
Я писать перестал: письма плохо доходят.
Не дождусь от тебя я желанных вестей.
Утомленным полетом на юг птицы уходят.
Я гляжу на счастливых друзей – журавлей.
Пролетят они там над полями, лугами
Над садами, лесами, где я рос молодым.
И расскажут они голубыми ночами,
Что на русской земле стал я сыном чужим.
Расцветает сирень у тебя под окошком.
Здесь в предсмертном бреду будет только зима.
Расскажите вы всем, расскажите немножко,
Что на русской земле есть земля Колыма.
Я не стал узнавать той страны, где родился,
Мне не хочется жить. Хватит больше рыдать.
В нищете вырастал я, с родными простился.
Я устал, журавли. Вас не в силах догнать.
Перестаньте рыдать надо мной, журавли
Здесь, под небом чужим
Я как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей,
Улетающих вдаль.
Сердце к ним понеслось,
Слыша крик каравана,
В дорогие края
Провожаю их я.
Вот уж ближе летят
И все громче рыдают,
Словно скорбную весть
Мне они принесли.
Из какого же вы
Неприветного края
Прилетели сюда
На ночлег, журавли.
Я ту знаю страну,
Где уж солнце без силы,
И где савана ждет,
Холодея, земля,
И где в голых ветвях
Веет ветер тоскливо
То родимый мой край,
То Отчизна моя!
Холод, вечность, тоска,
Непогода и слякоть,
Вид угрюмых полей,
Вид печальной земли…
Ах, как больно душе,
О, как хочется плакать!
Перестаньте рыдать
Надо мной, журавли!
Исполняет Николай Никитский. Музыка А.Вертинского, слова А.Жемчужникова
Сквозь вечерний туман мне, под небом стемневшим,
Слышен крик журавлей всё ясней и ясней…
Сердце к ним понеслось, издалёка летевшим,
Из холодной страны, с обнаженных степей.
Вот уж близко летят и, всё громче рыдая,
Словно скорбную весть мне они принесли…
Из какого же вы неприветного края
Прилетели сюда на ночлег, журавли.
28 октября 1871
Югенгейм, близ Рейна
ЖУРАВЛИ В ИСПОЛНЕНИИ НИКОЛАЯ МАРКОВА И «ДЖАЗА ТАБАЧНИКОВ»
С песней «Журавли» в сердце и памяти я живу уже почти полвека. Впервые услышал её в 1955 году с грампластинки «на рёбрах». Хорошо помню, как сочувственно мы, молодые ребята, воспринимали тогда ностальгию по Родине, аж слеза прошибала… Причём ностальгия была глубинная – по России, которая существовала в нашем мироощущении только как старое название СССР. Мы ведь тоже были оторваны от родительских гнёзд, жили в общежитии техникума, скучали по родственникам и друзьям. На грампластинке от руки было написано «Лещенко». О нём ходили тогда разные слухи – будто бы и на немцев работал (пел для них в ресторане) и тайно подпольщикам Одессы помогал.
Время было переломное и тревожное. В марте 1953-го умер товарищ Сталин. Уходило прошлое, а будущее вызывало тревогу – тревогу о завтрашнем дне. Как-то оно всё сложится.
……Я не сразу просёк, что пластинка с песней «Журавли» была подпольная. Её и другие такие же, с рёбрами на просвет, после проигрывания прятали. А она звучала и звучит в моей памяти и без патефона.
Исполняет Николай Марков. Запись на «ребрах»
Вплоть до 2001 г. я был уверен, что песню «Журавли» записал Пётр Лещенко, как и было написано на рентгенпластинке. Однако из книги Б.А. Савченко «Эстрада ретро» узнал, что это не так. Цитирую: «Оказалось, в послевоенные годы в Москве на волне популярности Петра Лещенко успешно процветала целая подпольная фирма по выпуску и распространению пластинок «под Лещенко». Костяк фирмы составили так называемый «Джаз табачников» (там одно время работал и композитор Борис Фомин) и его солист Николай Марков, голос которого был почти идентичен голосу знаменитого певца. За короткое время было записано сорок произведений из репертуара Лещенко, в том числе и не имевшие к нему отношения «Журавли». Пластинки распространялись в основном на Украине, в Молдавии… Один музыкант из «Джаза табачников» говорил по этому поводу так: «Туда везём чемодан пластинок, обратно – чемодан денег»… Возникала полная неразбериха: официально пластинки Петра Константиновича Лещенко в магазинах не продавались, потому что и не выпускались, а голос певца звучал почти в каждом доме. Подлинник или подделка – поди догадайся».
Лещенко, действительно, если верить отечественным коллекционерам, никогда не пел «Журавли». И Вертинский не пел. Тогда просто непонятно, откуда в сталинские годы у этого танго была такая популярность? Неужели только от двух записей на «ребрах»? Вопрос резонный. Я думаю, что запись Н. Марковым песни «Журавли» в числе сорока других из репертуара П. Лещенко, свидетельствует о том, что музыканты «Джаза табачников», как и неизвестные советские офицеры, освобождавшие Восточную Европу, имели либо ту грампластинку 40-х годов с его записями, либо ту ресторанно-концертную запись «У Максима 37», о которых рассказал А.Г. Яцковский в интервью «Местная шпана меня избегала…». По сравнению с текстом, который приводит Яцковский, песня элегантно правлена с учётом того, что её будут воспринимать здесь, а не там, и спета без повтора строк, по-видимому, для сокращения времени звучания. Вспоминаю, что в «Ночном такси» Алла Баянова говорила А.Фрумину, что она, когда пела «Журавлей», бережно передавала интонации короля русского танго.
Исполняет Алла Баянова. Редкая румынская запись
История песни: «Журавли (Здесь под небом чужим. )»
История песни: «Журавли (Здесь под небом чужим. )»
Пронзительная композиция о тоске по Родине.
Слова: Алексей Жемчужников
Музыка: неизвестный автор, Тамара Гвердцители
Помимо «Журавлей» Яна Френкеля и Расула Гамзатова есть и другая популярная песня с таким названием. Во избежание путаницы ее чаще называют по первой строчке — «Здесь под небом чужим». Это одна из самых известных ностальгических песен. Текст был написан еще в 1871 году Алексеем Жемчужниковым.
Двоюродный брат Алексея Константиновича Толстого, Жемчужников известен главным образом как один из создателей литературной мистификации по имени «Козьма Прутков». Однако сатирическими опытами братья Жемчужниковы баловались в молодости — более позднее творчество Алексея Михайловича было пронизано лирикой. К моменту написания стихотворения «Осенние журавли» (так оно первоначально называлось) Жемчужников почти десять лет жил за границей и не понаслышке был знаком с приступами ностальгии. Жемчужников скончался в 1908 году, при его жизни стихотворение не было положено на музыку. Когда «Журавли» стали песней, точно не известно. По некоторым данным, это произошло в начале 30-х годов, а к 1935-му относится первая граммофонная запись в исполнении Н. Шевцова.
Однако в СССР эта композиция получила известность только через двадцать лет, когда после смерти Сталина население получило возможность полуподпольно распространять кустарные пластинки «на ребрах» (то есть на рентгеновских снимках) без опасения подвергнуться суровому наказанию. В середине 50-х эти записи ценились меломанами сильнее, чем официально изданные пластинки, поскольку содержали репертуар, зачастую не одобряемый советскими худсоветами. Лидерами неофициальных «хит-парадов» были песни Петра Лещенко, к тому времени уже покойного. Ему приписывали и исполнение «Журавлей», а композитором иногда указывался «король танго» Оскар Строк, с которым Лещенко много сотрудничал.
Пел ли на самом деле Петр Лещенко «Журавлей» — доподлинно неизвестно, но он совершенно точно никогда их не записывал. На «ребрах» распространяли запись в исполнении Николая Маркова из ансамбля «Джаз Табачников». Марков тогда записал более сорока песен из репертуара Лещенко, и акулы звукозаписывающего бизнеса продавали их как произведения в исполнении Петра Лещенко. «Туда везем чемодан пластинок, обратно — чемодан денег», — описывал один из музыкантов «Джаза Табачников» механизм «дистрибьюции».
Знатоки, конечно, могли отличить голос Лещенко от голоса Маркова, в чьей манере также прослеживалось влияние Александра Вертинского и Вадима Козина. Но знатоков, слышавших Петра Лещенко в оригинале, в стране было очень мало, да и качество кустарных пластинок оставляло желать лучшего.
К слову, если вопрос с исполнителем «Журавлей» в конце концов разрешился, то автор музыки так и не был найден. Никаких доказательств того, что им мог быть Оскар Строк, нет, поэтому в академических изданиях сообщается, что мелодия принадлежит «неизвестному автору». На музыку «Журавлей» были написаны и другие варианты песен, например, «Журавли над Колымой» или «Журавли Афгана».
В 70-е годы песня пережила новый всплеск популярности, так как подпольная звукозапись вышла на новый уровень: появились катушечные, а затем и кассетные магнитофоны.
«Здесь под небом чужим» тогда записали «Братья Жемчужные», а затем и многие другие исполнители шансона.