С чего начинать читать ницше
С чего начинать читать ницше
WOTANJUGEND запись закреплена
В какой последовательности читать Ницше.
На правах абсолютных и истинных ницшеанцев: ответ на просьбу некоторых наших читателей составить последовательность и приоритет в чтении Ницше.
В каком-то смысле Ницше можно читать хронологически, однако это не совсем так. Если вы совершенно не знакомы с ним, основополагающими вещами станут его ранние, и зачастую незавершенные работы по греческому миру. Если эти работы окажутся для вас непонятны и чужды вашему глазу, дальнейшее чтение Ницше для вас просто бессмысленно.
1) «Греческое государство». Это базовый короткий труд из периода его раннего творчества, в котором, однако, уже отчетливо виден привычный нам Ницше, его мысль и восприятие им действительности на контрасте с Античностью. Прочитать можно на нашем сайте (в двух частях):
https://www.wotanjugend.info/hellas_01
https://www.wotanjugend.info/hellas_02
2) «Гомеровское соревнование». То же, что и «Греческое государство»: взгляд на мир греков глазами эллина. На сайте — https://www.wotanjugend.info/homertournament
3) Менее характерные и чуть менее значимые, но не менее примечательные короткие работы: «Гомер и классическая филология», «Греческая женщина», «Мы, филологи».
II. Основополагающие труды
1) «Антихрист». Превосходно дополняет дух самого суждения из «Греческого государства», поэтому стоит здесь на первом месте, если вы только начинаете знакомство с Ницше. Один из столпов не только в его философии, но и для всей остальной философии Нового времени. Наша рецензия — https://www.wotanjugend.info/antichrist_1888
2) «Генеалогия морали». Фундаментальный труд о суждениях разной породы людей, книга, обращенная к «единичной породе читателей», прежде всего, к читателю благородной крови (впрочем, как и почти что вся остальная мысль Ницше). В дополнении к «Генеалогии морали» — «Утренняя заря, или мысль о моральных предрассудках» (что примечательно, «Генеалогия» была написана спустя 6 лет, однако читать следует сначала именно её)
3) «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего». Книга-обличитель. Наиболее ясный и характерный аспект, суждение, вытекающее из этой книги в одной из рецензий: «Ницше, как и Кьеркегор, а также Достоевский, был одним из первых, кто сумел показать, какие смертоносные яды несет для человеческой души ход развития современной цивилизации». https://www.wotanjugend.info/jenseitsvongutundböse
4) «Человеческое, слишком человеческое» — в определенной доли, переломная работа для Ницше, своеобразное предисловие к «Антихристу», которое, однако, следует читать после него.
5) «Веселая наука (La Gaya Scienza)». Поэзия и суждения по множеству актуальный вопросов.
6) «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом». Сам Ницше называл это сочинение законченным введением в свою философию
III. Углубленное наследие для философов будущего
1) «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого». Übermensch, толпа, поэтика. Одна из самых сложных работ для своего истинного понимания, о чем писал и сам философ. К сожалению, чернь его наставлениям не последовала, и сейчас это самая читаемая его книга, а от того и наиболее оскверненная.
2) «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм». Важный труд для студентов и философов, дихотомия Аполлон-Дионис, ставшая фундаментальной для всей западной философии. Наиболее планомерно и объемно эту мысль развил в наши дни А. Дугин (серия книг «Ноомахия»)
3) «Ecce Homo. Как становятся сами собою».
4) «Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей». Это «Братья Карамазовы» для Ницше, абсолютно фундаментальная работа, завершающая цикл сознательной жизни Ницше, но открывающая тем самым новые горизонты, дописанная после смерти его сестрой. Хайдеггер делил ницшеанскую философию на два этапа: «Воля к власти» и всё остальное.
IV. О том, каким человеком был Ницше с психологической и личностной точки зрения:
1) «О настроениях» (написано 19-летним Ницше летом 1864 г.в Наумбурге)
2) Цикл «Несвоевременные размышления».
3) Работы contra Wagner: «Казус Вагнер», «Ницше contra Вагнер».
4) «Странник и его тень»
5) «Смешанные мнения и изречения»
V. Всё остальное: поэзия и другие сочинения, которые можно читать в любой последовательности между чтением из второго и четвертого пункта.
Как читать Ницше.
Если, скажем, советуют раскрыть Ницше на любой странице и выбрать то, что интересно и увлекательно, что именно тебе доставляет удовольствие, то это совершенно не тот путь, что ведет к Ницше: «Худшие читатели — те, кто подобно мародерствующим солдатам тащат то, что им нуж- но, пачкая и приводя в беспорядок все прочее, и обрушиваются с ругательствами на целое» (Смешанные мнения и изречения [далее — СМИ], Ф.
Но если кто-то полагает, что нужно впопыхах читать очень много или все, чтобы охватить целое, то он опять-таки ошибается. Ницше — «учитель медленного чтения. Теперь мне по вкусу. не писать больше ничего, что не приводило бы человека, который „спешит», в отчаяние». Ницше славит филологию: «она учит читать хорошо, то есть медленно, глубоко, забегая вперед и возвращаясь назад, читать между строк, широко распахнув двери, чуткими пальцами и зоркими глазами» (Утренняя заря [далее — УЗ], Ф. Ницше, Собрание сочинений в 10-ти тт., т. 3, М., 1901, с. 8).
Но для читателя будет мало упражняться в этом «искусстве знатоков и ювелиров слова»: через слово, предложение, суждение он должен прийти к изначальному состоянию мысли, чтобы почувствовать подлинные импульсы. Однажды Ницше писал Гасту в Венецию: «Когда экземпляр „Утренней зари» попадет к Вам в руки, окажите мне еще одну услугу: ступайте с ним как-нибудь на Лидо, прочтите его целиком и попытайтесь извлечь из него для себя нечто целое, а именно — состояние своего рода страсти» (Гасту, 23.6.81).
Только если собрать вместе такого рода высказывания, каждое из которых, несмотря на видимые противоречия, истинно, трудность чтения окажется очевидной. Изучение Ницше получает смысл только в том случае, если рано или поздно происходит упомянутое прикосновение к первоис- току; требуемое Ницше «состояние страсти» есть не цель, а источник. Только теперь начинается работа, проделываемая читателем. Можно предложить некоторые средства, способствующие ее выполнению.
Как читать Ницше
Ты противоречишь тому, чему учил вчера. Это потому, что вчера — не сегодня»,— отвечал Заратустра.
Интеллектуальную эволюцию Ницше определяют три периода: первый, когда написаны ранние, филологические сочинения 1870—1876 гг.
После «Заратустры» Ницше снова возвращается к научным по форме афоризмам. Начинается период большой войны против ранее установленных ценностей и задумывается главное произведение — «Воля к власти». Любое сочинение после «Так говорил Заратустра» есть не что иное, как новый проект «Воли к власти». При этом они составляют пары: «По ту сторону добра и зла» и «К генеалогии морали», «Сумерки богов» и «Казус Вагнер». «Антихрист» и «Ecce Homo» оказываются близнецами.
«Ecce Homo» — интеллектуальная биография Ницше, история преодоления собственного декадентства путем познания условий его возможности. «Сумерки богов» и «Антихрист» — открывают новый проект критики метафизики. Речь идет о преодолении евангелической практики, которая есть попытка лишить жизнь воли к власти. Ницше описывает «тип Иисуса» как неспособность что-либо хотеть. Позиция бегства от страданий и непротивления — полная противоположность воли к власти, так как является отрицанием творчества, утверждением которого был греческий бог Дионис. «Дионис» в третьем периоде творчества Ницше становится центральным философским понятием.
Кажется невозможным по соображениям научности и моральности писать о Ницше по старым изданиям его сочинений. Дело даже не в недостатках переводов. Все равно аутентичный перевод невозможен1. К счастью, на русские переводы основных сочинений Ницше не повлияла «Воля к власти». Однако она продолжает влиять на наше понимание его философии. Возможно, пока мы не имеем перевода на русский язык критического издания, выполненного Джорджо Коли и Маццино Монтинари, лучше всего вообще не принимать во внимание «Волю к власти», так как Ницше не является автором этой работы.
Необходимо собрать и продумать отдельные советы Ницше, касающиеся чтения его сочинений. Поскольку он писал не систематически, то возникает соблазн читать те места, которые вызывают удовольствие. Это плохой способ чтения — он характерен для читающих бездельников. Не следует и быстро глотать все подряд в надежде схватить смысл целого и затем уже, исходя из него, растолковать отдельные положения. Ницше — учитель «медленного чтения». Прежде всего он воздавал хвалу филологии: она учит читать медленно и глубоко, забегая вперед, возвращаться назад, учит читать между строк. Кроме искусства истолкования необходимо сопереживание: стоит попытаться найти исток мысли, испытать породившую ее страсть. Ницше советовал «читать хорошо, то есть медленно, всматриваясь в глубину смысла, следуя за связью мысли, улавливая намеки; видя всю идею книги, как бы сквозь открытую дверь. Мои терпеливые друзья! Эту книгу могут читать только опытные читатели и филологи: выучитесь же хорошенько читать. »4 Важно понять, о какой «книге» говорит Ницше. Поскольку эта цитата из предисловия к «Утренней заре», ясно, что «медленному чтению» подлежит именно она. В «Предисловии» к ней говорится, что книга написана жителем подземелья, человеком, неторопливо изучающим глубины человеческого духа, а точнее, последствия его воздействия на человеческое тело. Отсюда можно сделать вывод, что совет Ницше относится не столько к чтению книг, сколько к внимательному изучению жизни. Речь идет о «книге жизни», читать которую стремился автор. Отсюда искусство медленного чтения характеризует его собственную стилистику. В соответствии с пояснениями «Ecce Homo», книги Ницше нужно читать с учетом места, в котором они создавались. Но в таком случае возникает несоответствие.
Аутентичным способом чтения является восприятие книг Ницше как музыкальных произведений. Он любил музыку и до такой степени стремился преодолеть Вагнера, что стал автором звучащей прозы, в которой найдена верная героическая тональность, превосходящая тоскливую романтику знаменитого музыканта. Успех, как письма, так и чтения, зависит от того, насколько точно взята первая нота, которая определяет тему сочинения. Если, как сказано в «Предисловии», «Утренняя заря» — это книга-лабиринт, то она должна звучать тональностью, соответствующей шуму подземных вод и тектоническим сдвигам пластов земли. Звуки, образующие слова, должны быть похожи на сопение органа. Но если «Утренняя заря» — это книга о морских просторах и новых берегах, то ее текст должен звучать легко и радостно, как утренний бриз. В действительности, произведение Ницше напоминает симфонию; дух и тело там примиряются не столько диалектически, сколько музыкально5.
Сочинения Ницше, написанные красивым, ясным и доходчивым языком,— своего рода реквием тотальному рационализму, ужасным последствием которого стали мировые войны. Нельзя забывать о том, что рационализм пришел на смену средневековому мировоззрению, в котором были и темные стороны, в частности эксцессы, порождае- мые религиозным фанатизмом. По-своему рациональный протест Лютера, продиктованный верой в разум и моральное совершенство человека, поставил на место фанатичной религиозной веры и бюрократических институтов церкви моральность и гуманность. Безусловно, это было большим достижением. Упрекая эпоху разума за разработку новейших видов вооружения, нельзя забывать о том, что в эпохи религиозного чувства тоже велись фанатические войны. Во всяком случае, как общественная, так и частная жизнь людей оказывается более комфортабельной именно тогда, когда она строится на рациональных началах.
Чтение философских книг, как известно, не служит формой отдыха.
Большинство пишущих о Ницше советует осуществлять селекцию и не принимать его экстремистских заблуждений: как всякий страстно пишущий автор, он впадал в пафос. Первое и главное предостережение критиков: читатель должен «стать выше» Ницше, который по причине своей тяжелой болезни временами впадал в черную меланхолию. Следует якобы простить его заблуждения. Таким способом критики вместо серьезного анализа ссылаются на болезнь и наличие ресентимента (ressentiment6). Не слишком ли легко такие комментаторы отделываются от Ницше? Это верно, что кругом хорошо не бывает, и мы вынуждены прощать нашим звездам не совсем моральное поведение. Но беспокоит вопрос о мере. Сколько зла мы можем простить гению?
Ницше часто провоцировал читателя и елейными, и грубыми высказываниями относительно того, что стало привычным и кажущимся естественным. Именно в ткани повседневных истин он находит то устаревшие моральные стереотипы, то, напротив, следы былой грубоватой прямоты, которая обеспечивает выживание людей. Таким провоцирующим приемом относительно ясности сознания, к которой всегда стремятся интеллектуалы, являются и ссылки на головную боль: Ницше предлагал писать не в минуты кайфа или ясности в голове, а в часы тупой боли и страдания. Но он не считал, что боль говорит злом. Наоборот, боль делает чувствительным к страданиям других людей. Таким образом, критику морали и гуманизма едва ли следует объяснять ссылкой на недужность.
Известно, что одни могут писать, а другие нет, и причиной тому является не способность или неспособность к творчеству. Легко и красиво пишет тот, у кого радостно на душе. А как быть тому, кто чувствует отвращение к миру, какие слова он находит в минуты боли и отчаяния? Не стоит торопиться с ответом и утверждать, будто здоровые физически и нравственно люди пишут гуманные тексты, а желчные авторы злую и черную прозу. Лишь тот, кто страдал сам, способен сострадать боли других людей. Думается, что именно чувство сострадания и определяет критическую направленность сочинений Ницше. Он указывал на негативные последствия гуманистического и познавательно оптимизма и считал пессимизм более реалистичным мировоззрением сильных натур, которые способны смотреть правде в глаза и бороться за жизнь.
Мышление Ницше не систематично, и это общепризнанно, но оно и не афористично. Несмотря на то, что Ницше с большим пиететом относился к таким признанным мастерам, как Ларошфуко и Монтень, стиль его философской прозы далек от их несколько меланхолической манеры письма. Ницше писал: «Афоризм, сентенция, в которых я первый из немцев являюсь мастером, суть формы „вечности»; мое честолюбие заключается в том, чтобы сказать в десяти предложениях то, что всякий другой говорит в целой книге»7.
Молодых читателей, которые хотят не сентенций, а дела или хотя бы призывов к нему, привлекает интенсивность текста. Ницше тоже хотел переделать если не мир, как Маркс, то хотя бы человека. Он — родоначальник философской антропологии, проект которой не вполне понят. Человек был для него мерой всех вещей, но не застывшей в точке возвышенного, как греческая статуя, а подвижной. Такое флексибельное существо наделено возможностью оценивать мир с разных позиций. Жизнь — это борьба за признание нового описания мира. Хайдеггер разглядел опасность антропологического проекта в философии: если человек — абсолютный масштаб всего сущего, то как определить меру человека. Он отступил назад к бытию, которое сообщает нам, в чем состоит мера всех вещей. Но главным медиумом бытия, которое понимает самого себя, и для Хайдеггера является человек. Поэтому его онтологический проект, по сути, не отличается от антропологического. Если человек является медиумом бытия, то это предполагает борьбу за власть, в форме притязания говорить от его имени. Так что Ницше оказался, пожалуй, более последовательным и смело возложил на человека ответственность за все, что он делает или говорит. Присущая ему воля к власти проявляет свое позитивное значение не как мелкая возня за бенефиции, а как форма развития жизни. По Ницше, усилия, направленные на сохранение себя на основе разумных самоограничений, оказываются тщетными. Только веселые дионисийцы сливаются с бытием и с другими людьми. Трезвые индивидуалисты, пытаясь избежать горькой участи героев, делают ставку на разум и наивно полагают, будто гармоничное и упорядоченное бытие заботится и защищает нас. Ницше понимает бытие как становление, а человека как силу, смело вступающую в игру с другими силами природы и общества.
Мысль Ницше не ограничивалась тезисом о воле к власти. Точнее, сам этот тезис не следует толковать исключительно как политический. Можно говорить если не о постепенной трансформации воли к истине к воле к власти, то о переплетении этих стратегий во всех заметках последнего периода творчества Ницше. При этом власть исследуется на уровне знания и ценностей, духа и тела, политики и повседневной жизни. Все это весьма важно для понимания стилистики. Ницше не был авангардным писателем, создающим новую манеру письма с целью продать его подороже. Он не хотел быть и мэтром, навязывающим свое описание мира другим. Проза Ницше суггестивна, потому что он жизнью заплатил за свои истины. К его текстам необходимо относиться с чрезвычайной серьезностью и осторожностью. Недопустимым является использование его сочинений для составления неких «Дацибао» — сборников забойных лозунгов и изречений Мао для боевиков, смело разделяющих людей на «своих и чужих», на «плохих и хороших».
Итак, ставится задача, самому пройти прерванный путь. Она особенно актуальна после того, как после войны с фашизмом интеллектуалы остро ощутили темные и опасные глубины мысли Ницше. Он не написал ничего однозначного. В силу незавершенности любого из его сочинений нельзя ни одно в отдельности брать за основу для систематизации. Если брать любой из афоризмов Ницше в контексте его жизненного пути, то обнаружится реактивный характер его письма, которое было ответом на конкретную ситуацию и поэтому всегда оставалось полемичным. Критика служила для опровержения не только чужих, но и соб- ственных взглядов. Для понимания главной цели Ницше существенны не только законченные сочинения, но и многочисленные подготовительные заметки.
На рубеже XX и XXI вв. снова вышло немало работ, посвященных творчеству Ницше. Одни трактуют его как хорошего филолога и плохого философа, другие, наоборот, считают его мыслителем-поэтом. Формулируя проблему понимания в терминах герменевтики, можно указать на некоторые ошибки в интерпретациях Ницше. Первая ошибка состоит в попытке рациональной реконструкции и систематического представления его философии. Это достигается ценой элиминации и игнорирования большей части его исследований, противоречащей тому, что выбрано в качестве главного. Следующая ошибка состоит в идеализации образа Ницше. Для одних он трагической судьбы индивидуум, для других — выражение кризиса Европы. Между тем Ницше не мыслил себя ни Богом, ни гениальным индивидом, который видит то, чего не видят другие.
Можно возразить против чисто биографического и психологического подходов, где философия сводится кжизни. Хотя Ницше часто призывал к единству жизни и познания, герменевтический подход к его творчеству оказывается слишком прямолинейным. Он утверждал, что только такая философия является подлинной, полезной, которая вытекает из жизни мыслителя. Но это не означает сведения ее к автобиографии. В прояснении нуждается существо дела, а не психология мыслителя. Ницше прислушивался не к состоянию своих внутренних органов, а к зову бытия, которое он понимал как вечное становление и борьбу сил. Литературное творчество и сама биография Ницше — ответ на кризис европейской культуры. Многие пишущие о Ницше понимали и понимают, что любая интерпретация является искаженной, в лучшем случае, односторонней. Особенно остро это чувство передал А. Белый. Подводя итоги своего очерка о Ницше, он писал: «Я желаю лишь подчеркнуть, что когда речь идет о воззрениях Ницше, то мы имеем дело: 1) с системой символов, захватывающих невыразимую глубину нашей души; 2) с методологическим обоснованием этих символов в той или иной системе знания; такое обос- нование возможно, хотя и формально; все же это „добрая» ни к чему не обязывающая форма отношения к ницшеанству благороднее, безобиднее хаотической метафизики популяризаторов, мнящих, будто они раскрыли невыразимое в Ницше; 3) кроме того, мы сталкиваемся с серией противоречивых миросозерцаний у самого Ницше, если будем развертывать идеологии его афоризмов; 4) наконец, перед нами сводка хорошо известных идей о сверхчеловеке, личности и вечном возвращении, в оправе популяризаторов»9.
А. Белый поставил своей задачей показать, что невыразимое Ницше предопределено развитием нашей культуры, что оно не только его, но и наше. Он провел аналогию между Христом и Ницше. «Если Христос распят человечеством, не услышавшим призыва к возрождению,— писал Белый,— в Ницше распято смертью само человечество, устремленное к будущему»10. «Заратустра» — продукт инспирации, новое евангелие, возвещающее о необходимости переоценки ценностей. Именно так воспринимал ее и сам Ницше. Но то, что он постоянно дописывал ее, свидетельствует не о богодухновенности, а об авторстве книги. В списке того, что недопустимо в интерпретации Ницше, Белый, разумеется, пропустил то, что проделал сам. Он превратил «Заратустру» в новое Евангелие и таким образом, став апостолом нового учения, предложил принять его на веру. К счастью, по врожденной деликатности объявив его невыразимым, Белый остался единственным адептом собственно понимания Ницше и не навязывал его остальным. Наверное, это и есть единственно правильная форма ницшеанства: прочитать, пережить то, о чем написано, и постараться идти своим путем. Ницше, как и Достоевский, писал книги, чтобы не сделать того, о чем написано.
Ясперс, посвятивший Ницше весьма объемистое исследование, пришел к выводу, что стремление понять Ницше есть глупая и безрассудная спесь. Более того, попытка подражать, следовать по его пути в критике всех ценностей неизбежно наталкивается на внутренние противоречия. У Ницше эта критика выполнена столь пластично, что не сводится к односторонним, вызывающим альтернативные ответы утвер- ждениям. Парадокс в том, что она укрепляет позитивные ценности. Но как это возможно? Если критика укрепляет веру в то, что критикуется, то это означает несостоятельность критики. Стало быть, этот ответ на тайну Ницше не может быть принят как верный и окончательный. Тайна Ницше не разгадана.
Ницше – просто о главном
Фридрих Ницше – вы обязательно слышали о нём. Произнося эту редкую и запоминающуюся немецкую фамилию, вы можете вызвать интерес у слушателей, но мало кто способен до конца понять всю хитрую глубину его идей и мыслей и уж тем более начать дискутировать на тему его многочисленных трудов.
Задачей этой статьи будет приоткрыть дверь в мир размышлений одного из самых сложных философов и на современном простом языке объяснить ключевые позиции идеологии Ницше.
А теперь расслабьтесь, мы с вами не немцы и примерять его философию на себя будем простым русским языком без излишне сложных наукоемких терминов.Интерес в том, что равнодушно читать Ницше невозможно, и тут абсолютно все читатели делятся на два принципиальныхлагеря: одни принимают Ницше полностью и восторгаются им, другие его ненавидят и ни в каком виде не приемлют все его циничные теории.Дело ещё и в том, что Ницше на долгое время незаслуженно стал ассоциироваться исключительно как главный идейный двигатель нацизма и фашизма, ведь именно он придумал теорию про высшую арийскую расу, которая будучи не совсем верно истолкованной, натворила в истории много бед и довела всех до Второй мировой войны.
Впрочем, Фридрих, возможно, был также и предсказателем, и ещё тогда, в своём далеком XIX веке сказал, что его правильно смогут понять только спустя 200 лет после его смерти.Таким образом, вооружившись знаниями о том, что философ родился в 1844 году, а умер в 1900, и используя математику, нетрудно посчитать, что понять его все смогут только в году 2100 при условии, что он не ошибался в своих расчетах.А ошибаться он мог, поскольку почти всю его непростую жизнь страдал от диких головных болей, от которых в итоге и сошел с ума.Эта же внутренняя боль и объясняет почему этот стойкий немецкий мыслитель в своих текстах не скупился на выражения и цитаты,мощно цепляющие «мягкотелого» читателя. Всё это до сих пор мешает реабилитировать бедного философа и избавить его от прилипшего ярлыка главного основоположника фашистского взгляда на мир. И до сих пор его обвиняют в том, что Гитлер активно начал использовать его идею «белокурой бестии».
Сложность понимания этого философа состоит ещё и в том, что его никак нельзя читать системно. Нет у него системы ни в одной из его работ, начинаяот «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм» 1872 года до «Воля к власти» 1888 года.Вот такой был оригинальный подход и первое заметное отличие от классиков немецкой структурированной философии вроде Канта или Гегеля. Так он и выделяется своим антинаучным, антифилософским стилем.
Исключительно яркими, меткими, афористическими мазками и как попало кидал Ницше свои идеи, как художник кидает краски на холст, в надежде, что кто-то потом соберет из этого разноцветного пазла единую картину. И даже учитывая, что сделать это невероятно сложно, Ницше уже при жизни становится очень популярен. Его книги были практически в каждом немецком доме, и часто они читались домохозяйками в качестве легкого чтива на ночь. Сам Ницше по этому поводу говорил: «Я переспал почти с каждой домохозяйкой в Германии».
Таким образом, вы можете понять, что книги Ницше — это несложные книги, они своеобразного, полухудожественного характера, где время от времени появляются его рассуждения о том, что такое мир, человек и жизнь.
Изначально Ницше свою карьеру и творчество даже и не связывал с философией. Богобоязненная семья дала ему прекрасное воспитание, его мама чудесно музицировала и привила ему чувство эстетики. И позже Ницше тоже будет сочинять музыку и получать то восторженные, то негативные отзывы, даже будет довольно неплохо играть на музыкальных инструментах. Но в 1866 году в литературном кружке, будучи студентом третьего курса одного из немецких университетов на отделении филологии, он напишет доклад с дерзким названием «Последняя редакция элегий Феогнида». В нём он будет анализировать творчество античного писателя, и ради шутки эту работу отправит одному из ведущих на то время филологов Германии – Фридриху Ричлему. Через три дня Ричль вызвал Ницше к себе для разговора и был очень удивлен тому, что такая мощная и профессиональная, с его точки зрения, работа была написана всего лишь каким-то третьекурсником. И после разговора пророчит ему славу великого филолога. Впрочем, Ницше филология не особо интересовала, он вообще был не определён по жизни и до окончания вуза даже пробовал заниматься химией.
Однако, чуть позже без докторской и даже без кандидатской диссертации Ницше будет предложена должность профессора Базельского университета, что очень уникальный случай, и, разумеется, без помощи Ричлема тут не обошлось. Он убедил всех, что Ницше – это великий талант, требующий профессиональной огранки. Так, всего в 24 года Ницше становится самым молодым профессором филологии в Германии и имеет определенный успех и призвание.
В 1870 году стартуетфранко-прусская война, и наш герой рвётся на фронт, выпрашивая у правительства разрешения поучаствовать в этой войне солдатом или хотя бы санитаром. Ему разрешают побыть санитаром, и тут-то он и насмотрится на всю грязь, лишения и боль войны.Самоотверженно работая санитаром, помогая раненным и участвуя в хирургических операциях, он сам заразится дифтерией и дизентерией, причём очень осложненных форм. И все доктора сходятся на том, что лечить его уже бессмысленно и пора бы готовить для него погребальную яму. Но вопреки самым пессимистичным прогнозам Ницше выжил.
Через полтора месяца он вернулся и сразу же приступил к занятиям в университете. И всё было бы отлично, если бы не головные боли, которые от перенапряжения усиливались, и, к удивлению коллеги друзей, привели его к отказу от такой почетной должности. Он ответил им: «Мне душно в филологии, и я не могу заняться творчеством, я не могу заняться тем, чем бы я так сильно хотел». Так, в 35 лет Ницше уйдет в отставку и будет писать, существуя на свою скромную пенсию, вместе с тем он продемонстрирует невероятную трудоспособность, трудолюбивость и раскроет свой талант. И спустя всего два-три года, после превращения Ницше-филолога в Ницше-философа, о нём заговорит вся Германия. Его идеи будут настолько сильными, новыми, оригинальными и необычными, что ихневозможно будет не заметить.
Запутанный клубок мыслей
Теперь коснёмся удивительно несистемного творчества этого философа – это похоже на сильно запутанный и переплетенный разными нитями клубок. Всё сложно настолько, что вытаскивая одну ниточку на себя, вываливается ворох других нитей. Но все же основные повторяющиеся идеи искусственным образом можно отделить от общей массы его творческого «клубка».
Одна из самых ярких черт философии Ницше изложена им в безумно популярной в своё время книге «Антихристианин». В этой книге Ницше призывает человечество провести тотальную переоценку своих ценностей и прежде всего христианской культуры (ведь не зря же работа так называется).
Христианская культура и мораль стали раздражающей занозой для Ницше. И что же ему не нравилось? Да почти всё. Он говорил, что если мы попробуем для себяответить на вопрос «Может ли существовать равенство между людьми?», то мы с вами неизбежно ответим на него отрицательно. И согласно утверждениям философа, равенства между людьми нет и быть не может. Изначально кто-то всегда может, знает и умеет больше, чем другие. То есть одна из главных идей христианства о равенстве людей отправляется Ницше в мусорную корзину.
Он выделит два класса людей: это люди с сильной волей к власти и люди со слабой волей к власти. И слабых, конечно же, намного больше, чем первых. Развивая дальше этот сюжет, Ницше поведает, что христианство поощряет и рисует на доску почета ценности людей со слабой волей к власти, именно тех людей, которые по сути ни разу не являются борцами, идеологами или катализаторами какого-либо прогресса. А самой главной критики удостоилась христианская заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Кажется, неплохая заповедь? Однако Ницше категоричен: «С какой кстати я должен любить своего ближнего, если он дурно себя ведет, от которого, может быть, воняет, который ленив или глуп настолько, что не понимает, что он делает и сам разрушает свою жизнь? Почему я должен любить этого ближнего?»Следуя дальше в своих рассуждениях, он напишет: «Если уж я и должен, хочу и могу любить кого-то в этом мире, то только дальнего своего. Чем меньше я знаю о человеке и чем дальше он находится от меня, тем меньше возможности разочароваться в этом человеке». Создавая себе идеальный образ человека и восхищаясь им, ты рискуешь здорово обломаться, когда узнаешь этого человека поближе. И поэтому Ницше считает, что невозможно искренне постоянно восхищаться тем, с кем ты давно рядом, тем с кем ты делишь быт ежедневно.
Есть ещё одна, сильно критикуемая им, христианская идея – это идея о милосердии, о любви и добре к людям, которые очень нуждаются в этом: нищие, больные, обездоленные, лишенные способностей и прочие «неудачники». Философ считает, что таким образом христианство одевает хитрую лицемерную маску с целью защищать и продвигать наиболее слабые и нежизнеспособные слои населения, тех, которые без поддержки обязательно погибнут, тех, которые неконкурентоспособны и не могут выживать в этом мире. Его ответ прост: «Сострадая, ты сам слабеешь, ты тратишь свои ресурсы, своё время, свои силы на совершенно бесполезное занятие. Ты делаешь то, что превращает тебя в такого же человека, как эти неудачники. Ты становишься одним из них. Ты должен понимать, что если ты хочешь быть развитой личностью, ты должен отказаться от такого рода поведения».
В итоге, оказывая поддержку больным и умирающим людям, человек поддерживает к жизни то, что самой природой обречено на истребление и исчезновение. А тут огромный пласт этическо-моральных проблем, связанных с тем, что он не говорит, что же нам делать со всеми этими людьми, которые не могут себя в этой жизни реализовывать и обеспечивать? Даже крутейший физик современности Стивен Хокинг, который написал «Краткую историю времени», и в ней «обманул» теорию Эйнштейна, парализован и не может ничем двигать, кроме мозгов и одной своей щеки, к которой прикреплен аппарат по распознаванию речи. И как же с ним быть исходя из теории Ницше? Ведь интеллектуальное наследие Хокинга впечатляет, без него трудно представить современную физику.
Да, у Ницше много вопросов, которые заставляют задуматься о том, что есть я и что я понимаю в этом мире. И приходит он в процессе своих рассуждений к тому, что вся западноевропейская культура будет ослаблена именно из-за своей доброты, благодаря тому, что будет думать, что такая помощь слабым – это хорошо. Он сравнивает слабых с пиявками, которые без зазрения совести присосутся к популярной европейской и западной культуре и будут ею пользоваться.
Многие идеи Ницше парадоксальны, многие сложно принять. Это неудивительно, ведь всё христианство для Ницше является символом лицемерия и ханжества. «Бог умер, это мы убили его» – вот его фраза о Христе. Значит, бог, которому мы поклоняемся,– это мёртвый бог, убитый своими же соплеменниками. А второй раз он умер уже в наших сердцах: «Мы давно потеряли бога в нашем сердце, мы заменили бога ритуалом, культом» – скажет он, имея ввиду церковь. Духовную, искреннюю, сердечную область отношений с богом мы превратили в экономику, в сделку, «ты – мне, я – тебе». Да,внешне мы проявляем милосердие, но в надежде, что нам это зачтется, и потому что мы хотим показать себя хорошими во взглядах других людей. Это бессмысленно, считает философ, ведь если бог есть в твоём сердце, тебе не нужно показывать это. А парадокс этих высказываний ещё и в том, что Ницше совсем не был атеистом, он был очень верующим и религиозным человеком, но все эти явные проблемы с католическим взглядом на мир сильно терзали его.
Ключевая идея в работах Ницше – это проблема человека. «Человек – это канат, натянутый между зверем и сверхчеловеком». Труден путь, всегда можно идти, поскользнуться и упасть в пропасть. Чем больше ты думаешь и пытаешься развиваться, тем ближе ты к сверхчеловеку. А чем меньше ты думаешь и чем больше подвержен сиюминутным желаниям и стремлениям, тем сильнее ты скатываешься в сторону животного, тем реже срабатывает рациональное мышление. По настоящему сильным, с его точки зрения, будет тот человек, который произведет тотальную переоценку ценностей христианской культуры. Таким образом он призывает подвергнуть сомнению все общепризнанные нормы морали и нравственности и всегда думать своей головой.
Удивительно то, что взгляд на милосердие у Ницше в чём-то похож на взгляды Конфуция. В конфуцианстве есть термин, означающий характеристику благородного мужа, некий термин «Жень». Он так и переводится, как милосердие или гуманность. Так вот гуманность Конфуция тоже очень далека от христианского милосердия. Конфуций приведет пример: «Если дождливой ночью к тебе постучится человек и скажет, что у него нет дома, потому что его обманули, ограбили, ты не должен пускать его к себе. Ты должен подумать, что тот человек, который лишился своего имущества не может претендовать на твою помощь, потому что он либо ленив, либо глуп, либо не понимает, что с ним происходит и помогать такому человеку уже твоя глупость. Так ты разделяешь взгляды, жизнь и все проблемы этого человека».
Воля к власти
Пытаясь разобраться в том, как человек действует, Ницше поднимает проблему сознательного и бессознательного. И приходит к выводам, что всё содержание нашего сознания, которым мы так гордимся, определяется немногими глубинными жизненными устремлениями и механизмами из бессознательного. Тут Ницше и прикручиваетсвой термин «Воля к власти», который позже станет главной опорой для фашистской идеологии.
Что это за термин и откуда он взялся? Изначально Ницше был ярким поклонником и последователем творчества Шопенгауэра, о котором он случайно узнал, полистав книжку«Мир как воля и представление» в магазине. Позже, конечно же, он и его хорошенько так раскритиковал и высмеял, когда Шопенгауэр пытался с рациональной точки зрения объяснить все внерациональные механизмы, управляющие поведением человека.Так вот, у Шопенгауэра будет термин «Воля к жизни», который и станет главным столбом у основания развития ницшеанской философии жизни. Ницше же сформирует другое понятие – «Воля к власти», это слепое, бессознательное и во многом инстинктивное движение, это мощный импульс, который управляет этим миром. Всю волю в мире Ницше поделит на четыре абсолютно разных вида.
Первым видом, по его мнению, будет воля к жизни. Естественно, это отсылка в сторону Шопенгауэра, именно он говорил, что у каждого человека есть инстинкт самосохранения, от которого невозможно отказаться. Но кроме этого Ницше добавит, что у каждого человека есть и внутренняя воля или воля внутри самого человека, – это вторая воля, волевой внутренний стержень: когда я точно знаю, чего хочу, и меня невозможно переубедить и навязать чужое мнение, с которым я не согласен.
Третий вид воли – бессознательная воля, он же будущий мостик к теориям Фрейда. Здесь находятся все страсти, аффекты, неосознаваемые влечения, инстинкты, которые управляют человеком. Почему люди частенько не являются разумными существами и очень редко сами могут контролировать свое поведение? Просто этому постоянно мешают участвующие в нашем поведении те самые внерациональные механизмы.
И самой главной, с точки зрения Фридриха, является четвертая воля – воля к власти. Она реализуется у каждого человека в разной степени, но она присуща абсолютно всем живым существам. Все хотят подчинить себе другого, и не просто быть свободными от другого человека, но и обязательно подчинить себе его. По его словам: «Это не то, чем мы располагаем и не то что у нас есть, а то что мы есть на самом деле». Таким образом в любом живом существе по-разному, но выражен принцип воли к власти. Именно «Волю к власти» Ницше возводит в некий совершенный принцип, действие которого можно увидеть на любой ступени развития человека, и даже счастье – это не та цель, за которую люди борются, а это сама борьба за власть и воля к власти. Неожиданно, правда? Даже сам момент осознания этой воли в себе и есть счастье для человека, вот такая интересная для своего времени мысль.
Еще одно очень важное учение Ницше излагает на страницах своей книги «Так говорил Заратустра» – это учение о сверхчеловеке. Кто же такой сверхчеловек? Рассуждая логически, из всего что вы выше прочитали, нетрудно догадаться, что это человек обладающей сильной волей, это хозяин не только своей судьбы, но и владыка судеб и жизней других людей. Сверхчеловек – это носитель абсолютно новых ценностей, норм и моральных установок. И конечно же, сверхчеловек должен быть лишен всех общепринятых моральных норм, разумеется лишен христианского милосердия. У него должен быть свой путь и свой взгляд на мир. Также утверждалось, что сверхчеловек может подняться на высшую ступень своего развития и действительно называться сверхчеловеком только тогда, когда избавится от фундаментальных оков христианства, с помощью которых легко можно управлять и манипулировать людьми. Что это за такие чудесные оковы? Это не что иное, как милое замечательное внутреннее животное по имени Совесть. Совесть – это тот невидимый зверек, который управляет жизнью каждого человека. И у этого зверька нет плохой памяти, он может грызть тебя и мучить спустя много-много лет и даже всю твою жизнь, а некоторые и жизнь заканчивали самоубийством от угрызений совести или сходили с ума. Можно мнить себя каким угодно крутым сверхчеловеком, но если мы не готовы к тому, что наши действия могут показаться кому-то неправильными, тупыми, ненужными, непристойными или аморальными, то ты им не станешь. И только когда мы будем делать то, что считаем правильным и не будем раскаиваться о содеянном, только тогда мы станем «ницшевскими суперменами».
После всего можно подумать, что по Ницше сверхчеловек – это такая бессовестная сволочь и диктатор себе на уме. Однако в той же книге описываются основные черты,характеризующие сверхчеловека, – это духовное творчество, полная концентрация воли к власти или сосредоточенность на достижении цели, сверх индивидуализм, означающий неприятие массы, толпы. Кстати, наш современный человек – это тоже очень «массовый» человек, который сам не в курсе, чего он хочет. Личность в толпе сразу стирается до нуля, и человек превращается в винтик в машине под названием «государство». Для того чтобы быть «ницшевским сверхчеловеком», нужно обладать яркой индивидуальностью, нужно отличаться от других людей. У тебя должен быть свой внутренний мир и жизнь, не совпадающая с нормами поведения. Также для сверхчеловека характерно постоянное самосовершенствование и оптимистичная позиция по жизни.
Это попытка философа описать некий идеал человека. Сам Ницше оптимистично заявляет: «Сверхчеловека ещё нет и его ещё нужно вырастить, а когда он появится – я не знаю, но современное человечество ещёне готово стать таким человеком». Сверхчеловек противопоставляет себя «добрым» людям – бездумным, бессмысленно верующим, непонимающим сути своих действий, не обладающим способностями к творчеству, и также тем, кто всегда лжет и лицемерит. Понятно, что он имеет ввиду христиан со своими знаменитыми Крестовыми походами, когда во имя веры, во имя любви и милосердия будут убиты тысячи мирных людей ради какой-то абстрактной идеи. Для Ницше сверхчеловек – это высший биологический вид, который относится к обычному человеку, как тот относится к обезьяне, и эволюционно его ещё нет, а когда появится, он станет совершенно другим типом личности и даже человеческой сущности.
Очень важно и то, что, по мнению Ницше, господство сверхчеловека может быть только в духовной сфере, а не в политике, в сфере экономики или права. Только господство духа. Отсюда следует, что считать Ницше защитником фашизма некорректно. Он всегда понимал, что политика, экономика и юриспруденция – это грязные области деятельности, потому что там вращаются большие деньги. А вот дух, душевная жизнь – это именно то, где и должен прилагать свои усилия сверхчеловек. Величие души – удел очень немногих людей, но именно эти уникальные и индивидуальные люди дают смысл самому существованию человека.
Последняя идея Ницше, которую мы рассмотрим, – это его разделение морали на два класса: на мораль рабов и мораль господ. Мораль господ – это высокая степень внутреннего самоуважения. Если мы сами себя уважаем и понимаем, что мы есть люди постоянно самосовершенствующиеся, тогда мы можем сказать о себе:«Я господин, аристократ духа». Это такое интересное состояние души, ради которого можно пожертвовать и богатством, и даже самой жизнью. Это ощущение Человека с большой буквы, ощущение настоящей Личности. А мораль рабов – это мораль полезности, малодушия, мелочности, покорно переносящих унижения от вышестоящих, например, от начальства ради своей карьеры, ради своей выгоды.
Разумеется, всё творчество этого уникального философа не впихнуть в одну маленькую статью, а его место в истории довольно трагично, потому что после его смерти его сестра, Элизабет Фёрстер Ницше, сделала всё, чтобы из неопубликованных рукописей Ницше понадергать мыслей и создать в итоге труд под названием «Воля к власти». Но сам Ницше этого не писал. Текст, конечно, его, но где-то подправленный и искусственно собранный в кучу. И всем понятно, что если у любого автора даже просто повырезать и подредактировать его слова и мысли, то из любой хорошей книги можно сделать радикально другое произведение. Так и творчество Ницше оказалось под гнётом, и все долгое время считали его идеологическим проповедником фашизма. Гитлер даже приезжал в домик Ницше и сделал музей в честь него, а когда сестра Ницше умерла, он организовал ей похороны на государственном уровне. Гитлер всегда считал, что Ницше является адептом идеи «белокурой бестии», высшей расы, но Ницше же говорил, что мой сверхчеловек еще даже не родился, его даже нет в задумке у человечества.
Невнимание к мелочам и желание увидеть то, что хочешь увидеть и понять то, что ты думаешь, что понял, вот ошибка, которую так легко допустить, изучая такие несистемные труды этого философа. Не нужно совершать подобных ошибок, потому что иногда их цена слишком высока. Люди могут думать и говорить о Ницше всё что угодно, но одно неизменно – это талантливый, стойкий и великий человек, любопытный философ, достойный изучения и способствующий длительным размышлениям о человеке, его поведении и истинных ценностях этого мира.
Источник: Лекция по философии к.ф.н., доцент Павлова Елена Леонидовна
Автор: Эдуард Круговой
Текст публикуется в авторской редакции