салливан считал что синтаксический опыт
Г. С. Салливан о тревожности
[А.Н Романин. Практическая психология и психотерапия.М.: Кнорус, 2011.-c.497-503].
Салливан Гарри Стэк (1892-1949) и разрешение напряженности в беседе и интеракции.
Американский психолог и психоаналитик Салливан проводил исследования юношей. По его представлениям, именно в межчеловеческом отношении к основным потребностям в нежности и избегании тревоги лежит активность любого человека, иначе у него возникает личностное напряжение и негативная самооценка. Социальная изоляция, конфликты в круге общения, ведут к нарушению поведения формирующейся личности ребенка и развитию реального и воображаемого страха и напряжению в межличностных отношениях. Взгляды Салливана на роль психолога как активного, эмоционально вовлеченного участника взаимодействия личности с другими людьми проходит 6 этапов: младенчество, детство, ювенальная эра, пред-юность, ранняя юность, юность. Он выделил 3 типа переживаний: переживания не связанные друг с другом, без личного смысла у младенцев;переживания связанные с суевериями; переживания как высшую форму коммуникации посредством языка. Гарри Сток Салливан заявлял о необходимости личностного участия психолога в построении отношений с ребенком используя его опыт и вовремя корректировать его способность к точной оценке своего поведения.
Салливан, Гарри Стек
Материал из Википедии
Гарри Стек Салливан (21 февраля 1892, Норидж, штат Нью-Йорк, США — 14 января 1949, Париж, Франция) — американский психолог и психиатр, представитель неофрейдизма, основатель интерперсонального психоанализа
Биография
Защитив докторскую диссертацию в 1917 году, начал свою карьеру как военный медик в первой мировой войне. Специализация в области практической психиатрии стимулировала его интерес к теоретической психологии. С 1923 года он становится профессором в Мэрилендском университете, в 30—40-х годах читает лекции по психиатрии и психологии в различных психоаналитических институтах. В 1948 году он начинает издание двух журналов: «Журнала биологии и патологии» и «Журнала для изучения интерперсональных процессов».
Взгляды
Свою теорию Салливан назвал «интерперсональной теорией психиатрии». В ее основе лежат три принципа, заимствованные из биологии: принцип коммунального (общественного) существования, принцип функциональной активности и принцип организации. При этом Салливан модифицирует и соединяет в своей концепции два наиболее распространенных в США психологических направления: психоанализ и бихевиоризм.
Личность человека, по Салливану, является не врожденным качеством, но формируется в процессе общения младенца с окружающими, то есть «личность — это модель повторяющихся межличностных, интерперсональных отношений». В своем развитии ребенок проходит несколько этапов — от младенчества до юношества, причем на каждом этапе формируется определенная модель. В детстве эта модель формируется на основе совместных со сверстниками игр, в предъюношестве — на основе общения с представителями другого пола и т. д. Хотя ребенок не рождается с определенными социальными чувствами, они формируются у него в первые дни жизни, их развитие связано со стремлением человека к разрядке напряжения, создаваемого его потребностями.
Салливан считал, что потребность и создает напряженность, и формирует способы ее преодоления — динамизмы, которые являются не только моделями энергетических трансформаций, но и своеобразным способом накопления опыта, знаний, необходимых для удовлетворения потребностей, для адаптации. При этом существуют более и менее важные для жизни динамизмы, которые удовлетворяют разные по степени важности потребности. Главными, ведущими для всех людей потребностями Салливан считал потребность в нежности и потребность в избегании тревоги. Однако возможности их удовлетворения разные, так как для реализации потребности в ласке существуют определенные динамизмы, помогающие ребенку получать ее от близких. Источники же тревоги настолько многообразны и непредсказуемы, что нельзя полностью исключить возможность неприятных, вызывающих беспокойство событий из жизни человека. Таким образом, эта потребность в избегании тревоги становится ведущей для личности и определяет формирование «Я-системы», лежащей в ее основе.
Говоря о «Я-системе», Салливан выделяет три ее структуры: хорошее Я, плохое Я и не-Я. Стремление к персонификации себя как хорошего Я и избегание мнений о себе как о плохом Я являются наиболее важными для личности, так как мнение о себе как о плохом является источником постоянной тревоги. Для защиты своей положительной персонификации человек формирует специальный механизм, который Салливан назвал избирательным вниманием. Этот механизм отсеивает все раздражители, которые могут принести тревогу, изменить мнение человека о себе. Так как основные причины тревоги кроются в общении с другими людьми, то избирательное внимание регулирует не только собственную персонификацию, но и образы других людей.
Исходя из идеи о приоритетном влиянии общения на развитие личности, Салливан, естественно, уделял большое внимание изучению характера общения, формированию образов окружающих. Ему принадлежит основополагающее для социальной психологии изучение роли стереотипов в восприятии людьми друг друга, исследование формирования контролирующих моделей, которые оптимизируют процесс общения.
Хотя Салливан разделял мнение психоаналитиков о бессознательном характере основных потребностей (в частности, потребностей в нежности и избегании тревоги), однако он оспаривал мнение об их врожденном характере, как и о врожденности агрессивного инстинкта. Он считал, что и агрессия, и беспокойство с неизбежностью развиваются у ребенка уже в первые дни его жизни. Он заражается беспокойством от матери, которая волнуется, хорошо ли ему, сыт ли он, здоров ли. В дальнейшем появляются уже собственные причины для беспокойства, стимулирующие развитие избирательного внимания. Неудовлетворение важных для ребенка потребностей приводит к развитию агрессии, причем в зависимости от того, какая структура Я-системы более развита — хорошее Я или плохое Я, — доминирует тот или иной способ решения ситуации. Так, при доминировании плохого Я вина чаще всего перекладывается на других. Эти идеи Салливана легли в основу некоторых тестов.
Теория Салливана явилась одной из первых попыток соединить различные подходы к пониманию закономерностей развития личности. Успешность этого опыта привела к стремлению современных психологов заимствовать наиболее значимые взгляды и открытия из разных психологических школ, расширяя рамки традиционных направлений. Работы Салливана оказали большое влияние не только на психологию личности, но и на социальную психологию, положив начало многочисленным исследованиям особенностей восприятия при общении людей.
Снятие беспокойства, семь шагов.
Материал
Беспокойство свойственно каждому из нас, мы беспокоимся по мелочам и по серьёзным причинам, однако, самые стойкие из нас не позволяют беспокойству отнимать всё наше внимание. Особенно важно не позволять себе беспокоиться по поводу беспокойства. Вот уже на протяжении более двадцати лет доктор Роберт Лихи помогает людям справиться со своим беспокойством. Лихи в своей практике использует метод когнитивной терапии, позволяющей сместить ваше мышление в сторону от мыслей, которые вызывают беспокойство и депрессию.
Тревожное расстройство в действительности зарождается в процессе вашего мышления, вы мыслите в негативном ключе, что не позволяет вам успокоиться, однако, проходя когнитивную терапию, вы можете избавиться от большинства негативных предубеждений, что способствует уменьшению вашей тревоги. Люди, хронически страдающие от беспокойства и тревоги, на протяжении многих лет не могут возродить надежду на улучшение. Некоторые из них употребляют снимающие стресс и беспокойство препараты, или же антидепрессанты. Вот только такие способы снятия тревоги в редких случаях приводят к улучшению. Кто-то прибегает к менее щадящим методам – таким как алкоголизм и наркомания, чем ещё сильнее усугубляют ситуацию.
Известно, что традиционные формы психотерапии могут быть полезны лишь в 20 процентах случаев, в остальных случаях это оказывается бесполезным. Однако есть и хорошая новость. В последние годы были разработаны новые подходы, основанные на когнитивной терапии. К примеру, теперь мы знаем:
• Люди фактически менее тревожны, когда они испытывают беспокойство.
• Нетерпимость к неопределённости является наиболее важным элементом беспокойства.
• Страх эмоций и неспособность обработать смысл событий связана с тем, что голова беспокойного человека излишне занята беспокойными мыслями.
Беспокойство не просто пессимизм, это «бесконечный» перебор негативных мыслей, вращающихся вокруг той или иной проблемы. Однажды поняв, почему вы волнуетесь, и почему ваше беспокойство имеет для вас смысл, вы можете начать обнаруживать такие мысли, которые вы можете использовать, или не использовать для помощи самому себе:
• В настоящее время существует более глубокое понимание принципов работы беспокойства.
• Мы можем использовать это новое понимание с целью сокращения беспокойных мыслей.
• Три четверти людей испытывающих беспокойство могут в значительной степени помочь себе в решении этой проблемы, применяя новые формы терапии.
Следующая программа, состоящая из семи этапов, поможет вам понять своё беспокойство, узнать о том, как работает ваше мозг, как ваша личность влияет на ваше беспокойство и из чего состоит это наиболее эффективный метод борьбы с беспокойством:
• 1. Определение продуктивного и непродуктивного беспокойства.
• 2. Принятие реальности и стремление к изменениям.
• 3. Вступление в противостояние с вашим беспокойным мышлением.
• 4. Сосредоточение на более глубоких угрозах.
• 5. Превращение неудачи в возможности.
• 6. Использование ваших эмоций, вместо беспокойства о них.
Гарри Стэк Салливан
Глава из книги Игоря Гарина «Фрейд», Харьков, Гариниздат, 1996, 352 с.
Еще одна теория личности, которую нам предстоит рассмотреть, это теория Гарри Стэка Салливана, коллеги Карен Хорни и Эриха Фромма, умершего в Париже в 1948 году. Подобно большинству других авторов, рассматриваемых в этой книге, Салливан развил самодостаточную теорию, которая при всех ее расхождениях с фрейдовской несет на себе отчетливое влияние гипотез Зигмунда Фрейда. Здесь будут также упомянуты некоторые другие авторы, критиковавшие различные аспекты теории Фрейда, но не основавшие своих собственных школ. Среди них Теодор Рейк, бывший коллега Фрейда; Дж.Ф.Браун, психолог из клиники Меннингера и социолог Дэвид Райзман.
Гарри Стэк Салливан был психиатром американского происхождения и впервые обрел известность благодаря своим успехам в работе с молодыми пациентами-шизофрениками. Сложность состоит в том, что, к сожалению, его психотерапевтическая система исключительно трудна для краткого изложения и описания; прежде всего потому, что им было относительно немного написано (помимо статей в психиатрических журналах, его взгляды представлены в единственной книге под названием «Концепции современной психиатрии», опубликованной в 1947 году), а во-вторых, потому, что он был склонен даже при объяснении не слишком сложных проблем пользоваться неологизмами и техническим жаргоном. Теории Салливана изначально являются психотерапевтическими и, следовательно, по определению Мэллахи, сохраняют нечто от духа клиники. Принимаем мы эту точку зрения или нет, не может быть сомнения в том, что они представляют наиболее полное изложение психиатром взглядов современной школы социальной психологии, рассматривающей Самость как состоящую из отраженных оценок окружающих лиц и ролей, которые ей приходится играть в данном обществе. Итальянский романист Карло Леви сжато выражает эту точку зрения, описывая личность как il luоgо di tutti rapporti — место пересечения всех взаимоотношений. Однако это утверждение не призвано убедить нас в том, что Самость всего лишь содержит или подвергается влиянию установок, выработанных в личных взаимоотношениях — нам предлагают признать, что в весьма реальном смысле Самость сама является личными взаимоотношениями человека. В прошлом мы были склонны считать себя самодостаточными индивидами, выглядывающими из башни * своего собственного частного замка, из которого мы отправляемся на периодические экскурсии с целью удовлетворения физических, эмоциональных и психических потребностей и желаний. Мы полагали, что наши контакты с миром оставляют нас относительно нетронутыми — той же персоной, что и прежде. По мнению Салливана, это полное заблуждение: мы не просто имеем некий опыт — мы сами являемся этим нашим опытом. Все виды человеческой деятельности, считает Салливан, могут быть разделены на две категории: стремление к удовлетворению и стремление к безопасности. Удовлетворение приносят влечения или физические потребности в сне, пище и питье, а также осуществление сексуальных желаний. Одиночество классифицируется как «промежуточный случай», поскольку наряду с чувством одиночества, по-видимому, существует более ранняя потребность касаться друг друга, ощутить физическую близость. С другой стороны, стремления, связанные с безопасностью, имеют культурную природу. Они включают «. все те движения, действия, речи, мысли, мечты и т. д., относящиеся скорее к внутренней культуре определенного человека, чем к устройству его тканей и желез». С первых дней своей жизни, вначале посредством процесса «вчувствования» (который мы обсудим ниже), а затем путем целенаправленного обучения, ребенка вводят в контакт с его культурой. Под угрозой наказания или лишения поддержки его учат делать и думать то, что в данной культуре считается правильным и «хорошим», и избегать того, что считается неправильным и «плохим». Таким образом, достижение удовлетворения в соответствии с одобренными образцами оказывается связанным с ощущением себя как «хорошего» и с чувствами благополучия и безопасности. Когда, с другой стороны, биологические потребности не могут быть удовлетворены в соответствии с одобренными культурой образцами, внушенными индивиду на ранних этапах его жизни, появляется ощущение себя как «плохого», а также чувства опасности и дискомфорта. Это состояние обычно описывается как «тревога». Эти две категории безопасности и удовлетворения могут быть успешно использованы в целях описания, однако из вышеизложенного должно быть понятно, что на практике они неразрывно связаны друг с другом. Рассматривая тревогу, Г.С.Салливан пользуется психосоматическими понятиями. Он указывает на то, что удовлетворение биологических потребностей обычно сопровождается снижением напряжения, в особенности в непроизвольных мышцах внутренних органов, но также и в произвольных скелетных мышцах тела. Этот процесс осуществляется изнутри действием парасимпатического отдела периферической нервной системы, и поскольку удовлетворение снижает потребность в дальнейшей деятельности, скелетные мышцы, находящиеся под контролем центральной нервной системы, также тяготеют к расслаблению. «Достижение удовлетворения [производит] расслабляющее воздействие на тонус [непроизольных мышц involuntary] с тенденцией к ослаблению внимания, настороженности и бдительности, а также сонливости». Тревога и чувство беззащитности или стремление к удовлетворению производят противоположный эффект, и симпатическая стимуляция приводит к повышению тонуса непроизвольных мышц, сопровождающемуся напряжением скелетных мышц под воздействием центральной нервной системы. У младенца природный цикл следующий: сон — голод (сопровождающийся сокращением мышц желудка или «голодными болями») — плач — удовлетворение — сон. Скелетные мышцы играют на этой стадии относительно несущественную роль, поскольку младенческого плача достаточно для обеспечения материнского внимания и удовлетворения его потребностей. Другими словами, в этот период жизни аппарат, используемый для достижения удовлетворения основных потребностей отличен от того, который действует на более поздней стадии. Это не мышечная система, а скорее то, что Салливан описывает как «оральный динамизм», в который вовлечен дыхательный аппарат и аппарат приема пищи, откуда эволюционирует аппарат речи. Это канал для деятельности, необходимой для утоления голода, боли и других неудобств. Однако вскоре наступает такая стадия, на которой мать уже не может удовлетворить все потребности ребенка и начинает открыто проявлять одобрение или неодобрение того или иного его поведения — вот тогда и начинается его обучение. Оральный динамизм плача в значительной степени утрачивает эффективность и пропорционально большее значение приобретает скелетная мускулатура, поскольку ребенок не пребывает уже в пассивном состоянии. Напротив, от него ожидают действий. Схема плача постепенно подавляется; однако, хотя плач как таковой больше не проявляется, все еще может происходить повышение тонуса соответствующих мышц при тревожных ситуациях, которое, как утверждается, в определенной степени придает этим мышцам характерный чувствительный тонус. В течение ранних месяцев жизни младенец обладает специфическими эмоциональными взаимоотношениями с теми, кто о нем заботится. Особенно между шестым и двадцать седьмым месяцами, как полагают, ребенок узнает отношение его матери или няни при помощи некоего «эмоционального влияния или общения», которое Салливан описал как «вчувствование» (эмпатия). Например, если мать во время кормления находится в соcтоянии злости или расстройства, у младенца могут возникнуть большие сложности с потреблением пищи; а так как настроения матери в большей степени определены социально, Салливан считает, что этот процесc имеет огромную важность в понимании раннего окультуривания. Считается, что эмпатия возникает у определенных животных, является биологической по природе и не обеспечивается обычными сенсорными каналами. С этой точки зрения эмпатия вызывает у ребенка знание эмоциональных состояний матери, связанных как с удовольствием, так и с тревогой; как с одобрением, так и с неодобрением. Поскольку значительная часть раннего воспитания состоит из обучения контролю за мочеиспусканием и дефекацией, возможно, что эмпатированная тревога, обусловленная родительским неодобрением неудач в этом отношении, может играть какую-то роль в тренировке; и с другой стороны, вчувствованный комфорт в случае успеха в таком контроле дополняет физическое облегчение, испытываемое благодаря снятию напряжения в «нужное» время. Тревога, по мнению Салливана, всегда испытывается в связи с межличностными ситуациями, а то, что он описывает как «роwеr motive» (силовой мотив), основывается на способности индивида избегать тревоги, а также достигать и поддерживать «чувство способности» (ability). Способность достигать удовлетворения и безопасности синонимична с обладанием силой в межличностных взаимоотношениях, что приводит к самоуважению и уважению к другим. Самоуважение, следовательно, вытекает первоначально из отношения тех людей, которые заботятся о ребенке на ранних стадиях жизни, однако в последующей жизни его отношение к другим определяется его отношением к себе. Важность вчувствования заключается в способности вызывать у ребенка два противоположных состояния — тревоги или эйфории, напряжения или расслабления, комфорта или дискомфорта, посредством эмоционального влияния родителей; так, например, хронически враждебная или тревожная мать неизбежно, что бы она ни делала, вызывает у своего ребенка тревогу.
Салливан сравнивает психику с микроскопом, который, позволяя детальное наблюдение ограниченного поля (а именно, поля, связанного с действиями, вызывающими одобрение или неодобрение), противодействует обнаружению остального мира. Самосознание индивида проистекает первоначально из тревоги, которая, как отмечено другими психологами, оказывает суживающее влияние на поле внимания. Таким образом, большая часть психики оказывается, или скорее остается, без внимания. Соответственно, то, что Фрейд описывал как «бессознательное» и мыслил в топографических терминах, Салливан рассматривает в функциональных терминах «селективного невнимания» (selective inattention) и «дисассоциаций» (disassociation), различие между которыми состоит лишь в степени.
Салливан предпочитает не мыслить в терминах психических локализаций, и его критика разума скорее похожа на положение дел, наблюдаемое водителем автомобиля темной ночью. Фары автомобиля фокусируются только на части пейзажа, которая важна для сиюминутной задачи, хотя водитель может, если пожелает, осветить фарами другие части дороги, которые в данный момент игнорируются «селективным невниманием» или являются, в терминах Фрейда, предсознательными. Но позади автомобиля лежит область полной темноты, которая не может быть освещена простым маневром водителя, и эта темная область бессознательного или дисассоциации состоит из психических состояний, которые личность отказывается осознавать. Подобно Фрейду, Салливан принимает теорию, считающую, что мотивационные системы или комплексы, существующие в дисассоциированном состоянии, могут находить выражение в снах, каждодневных ошибках, фантазиях и во взаимоотношениях с окружающими. Если бы это не было так, говорит он, Самость дезинтегрировалась бы в результате невыносимого давления бессознательных мотиваций.
Для Самости характерно, что, однажды развившись, она имеет тенденцию к поддержанию своей собственной формы и направления, то есть является системой, чья основная функция — избегать тревоги. Хотя ранний опыт одобрения или неодобрения возникает задолго до того, как ребенок обретает способность к распознаванию или рассуждению, именно отношения, накопленные в это время, являются наиболее глубоко укорененными и проникающими. На более поздней стадии индивид приобретает способность обращаться к накопленному опыту и сравнивать его эпизоды, но он никогда не избавляется от могущественных влияний, развившихся в период детства, когда мысль или различение отсутствовали. Что поддерживает Самость в относительно стабильной форме, так это тот факт, что любой опыт, который угрожает разрушением или конфликтом с ее организацией, провоцирует тревогу и ведет к поведению, направленному на нивелирование его значения. Опыт можно избирательно игнорировать, принимать либо преднамеренно отбрасывать. В терминах Фрейда вводятся в действие механизмы эго-защиты. Салливан изображает разум скорее как подобие амебы в лабораторном сосуде, поглощающей частички мясного экстракта, переваривающей их полностью и совершенно отвергающей частички стекла; а когда ей дают стекло, покрытое мясным экстрактом, — поглощает мясо и отвергает стекло. Мы строим структуру Самости в годы нашего формирования и готовы решительно и любыми средствами поддерживать ее целостность и сохранять ее первоначальную форму и направление. Это верно, даже когда Самость оказывается жалкой и несчастной: «Даже когда Самость являет собой унизительную и ненавистную систему, она будет подавлять и неверно истолковывать всякое отделенное чувство или переживание дружелюбия по отношению к окружающим; и она будет также неверно истолковывать любые проявления дружелюбия с их стороны. Направление и характерные черты, данные Самости в младенчестве и детстве, сохраняются из года в год любой экстраординарной ценой; так что большинство людей в данной культуре, как, предположительно, и в любой другой, благодаря неадекватному и неудачному опыту в ранней жизни, становятся «плохими карикатурами на то, чем они могли бы быть»!
Могут спросить, откуда возникают такие унизительные и ненавистные системы Самости, если ребенка поощряют, когда он «хороший», и различным образом наказывают, когда он «плохой». Мы сможем найти, по-видимому, наилучшее объяснение, если вспомним о том, что в психологической системе Сатти было сделано следующее предположение: что бы ни сделал ребенок, он делает это с целью добиться любви. Агрессивный ребенок не менее, чем ребенок уступчивый, пытается получить родительское одобрение и прибегает к агрессии только потому, что «хорошее» поведение не срабатывает, а агрессивность могла сработать. В системе Салливана индивид рассматривается как ищущий освобождения от тревоги, достижения безопасности и снятия напряжения при любых обстоятельствах. Отвратительная Самость, не менее чем привлекательная, мотивирована потребностью избегать тревоги и, как считается, возникает в ситуациях, когда потребность ребенка в нежности находит резкий отказ у родителей. Когда это происходит, потребность в нежности ассоциируется с родительским отказом и, следовательно, с тревогой, таким образом, когда ребенок чувствует нежность, он манифестирует «плохого себя». Такое его поведение может трансформироваться в злобное и позднее получить параноидальное развитие типа навязчивого психоза.
Вдобавок к уже упомянутым методам существует два других средства обращения с опытом, который вступает в противоречие с системой Самости. Первый из них — сублимация, в которой запрещенные импульсы, провоцирующие тревогу, бессознательно смешиваются с социально одобренными образцами, так что запрещенные импульсы частично удовлетворяются, не провоцируя тревоги. Неудача в сублимации может вести к регрессии или, с другой стороны, к реинтеграции импульса в новые образцы поведения. Другой путь борьбы с тревогой — посредством гнева, который имеет временный эффект нейтрализации тревоги. Многие люди подавляют свою тревогу этим путем, даже не осознавая этого.
Система Самости — это часть личности, доступная наблюдению; истинная Самость — это ядро возможностей, которые существуют с самого начала, но могут либо развиться, либо нет. Способен или не способен индивид развить свою истинную Самость, зависит в значительной степени от культурных факторов, так как человек формируется своей культурой, и все попытки порвать с ней вызывают тревогу. Но определенные изменения к лучшему или к худшему могут быть привнесены влиянием различных личностей, особенно родителей и иногда в последующей жизни — учителей и друзей. Из того, что Самость является суммой «отраженных оценок», следует: то, что мы думаем о себе, зависит от того, что окружающие думали о нас в годы нашего формирования. Однако межличностные взаимоотношения не зависят просто от того, что открыто происходит между двумя или более реальными людьми. Могут существовать «фантастические персонификации» или идеальные фигуры, с которыми индивид «взаимодействует», и посредством процесса, описанного Салливаном как «паратаксическое искажение», индивид может приписывать другим черты, взятые им от значительных людей из его прошлого (как у Фрейда в ситуации переноса). В какой-то степени это происходит во всех межличностных взаимоотношениях и основной целью лечения с этой точки зрения является устранение таких искажений. Это может быть сделано путем сравнения оценок индивида с оценками других людей; так как если человек, к суждениям которого индивид относится с уважением, видит ситуацию в другом свете, то индивид может изменить свои собственные взгляды на взгляды этого человека. В терапии Салливан придавал значение аналитику как человеку беспристрастному, не в том смысле, что ему все равно, а скорее в смысле того, что он является беспристрастным наблюдателем, взгляды которого пациент может принять, когда ему открывается, что происходит между ним и окружающими, особенно в отношении паратаксического искажения.
Салливан описывает шесть стадий развития личности: (1) младенчество, на протяжении которого вчувствование (эмпатия) является важным механизмом влияния, появляется реализация индивидуальных способностей и развивается растущее осознание Самости как отдельной сущности; (2) период детства начинается там, где кончается младенчество, т. е. с овладения языком; начинается культурное обучение, возникает мысль и имеют место столкновения интересов ребенка с желаниями родителей; (3) ювенильный период начинается тогда, когда появляется возможность взаимодействия со сверстниками; групповая солидарность, конкуренция и желание принадлежать [группе] типичны для этого периода; (4) предъюность от 8,5 или 12 лет до раннего пубертатного периода — это время, когда эгоцентризм сменяется полностью социализированным состоянием; находятся личные друзья, которые действительно становятся столь же важны, как и ты сам; (5) юность, разделяемая на (а) раннюю юность, (b) среднюю юность (начало полового поведения) и (с) позднюю юность (установление интимных, дружеских отношений). И, наконец, период зрелости (6).