самшитовый лес что это такое
Гибель самшита — экологическая катастрофа Кавказского Причерноморья
Горные леса Западного Кавказа невозможно представить без самшита. Кто видел сказочные самшитовые рощи, тот их запомнил на всю жизнь. Ковры мхов, зелёные фонтаны из папоротниковой листвы, солнечный свет лучами прожекторов, прорывающийся сквозь тёмно-зелёный полог, пение птиц…
Но скоро от этой роскоши не останется и следа. Речь идет о полном исчезновении самшита в горных лесах Абхазии, Колхидской низменности и района Сочи. Быть может, еще есть немного времени для того, чтобы спасти локальные популяции в отдельных районах. Но до сих пор нет общей программы по спасению реликта с участием экологов из России, Абхазии, Грузии и других причерноморских стран, где произрастал самшит. То, что происходит в последние годы с этим растением, самая настоящая экологическая катастрофа.
Роду Buxus, к которому относится самшит, несколько миллионов лет. Это одно из первых на планете двудольных покрытосеменных растений. Непосредственно Колхидский самшит (Buxus colchica) является реликтовым растением, представителем третичной эпохи, до сих пор вызывающим удивление и всё новые и новые вопросы у учёных. Исследование Колхидского самшита позволяет приоткрыть завесы многих тайн. Самшит является основой уникальных экосообществ — самшитовых лесов. Под сенью этого вечнозелёного растения нашли идеальные ниши для своего развития многие редкие представители флоры и фауны Кавказа. Кроме того, тёплые и влажные самшитовые леса играют заметную роль в регулировании водного баланса. Без них могут пересохнуть многие источники, питающие чистые горные реки. Поэтому самшит играет важную роль в природе восточного Причерноморья.
После распада СССР на всём постсоветском пространстве вопросы экологии оказались не в приоритете. В послевоенной Абхазии, в частности. Чтобы выжить в условиях экономической блокады, республика была вынуждена использовать все доступные ресурсы. И лес оказался одним из них. Нет, самшит не вошёл в список добываемой древесины. Но в войну и уже после нее возникло много лесных дорог, по которым продвигались лесовозы.
Все живые организмы объединяются в популяции. Чем крупнее популяция, тем больше у неё шансов на выживание. Все эпидемии в популяции идут волнами. Как правило, они начинаются с краёв и движутся к центру. При этом в крупной популяции больше шансов на то, что в ходе эпидемии появятся представители, имеющие иммунитет к вредителям или инфекции. Не стоит забывать и о том, что популяции часто огорожены «буферными зонами» из представителей других видов. Это тоже играет свою роль в процессе выживания. Дороги и широкие тропы же «разрезали» популяции самшита.
Представьте себе большой лес. Через него прокладывают дорогу. С нашей точки зрения лес как был, так и остался. Но на самом деле он, разрезанный пополам, теперь представляет из себя две популяции, каждая из которых размером меньше, чем исходная. Более того, на «линии разреза» нет буферных зон — разрез вклинивается непосредственно в природное сообщество.
Несмотря на то, что обработка противогрибковыми препаратами надземных частей растения часто приводит к исчезновению симптомов заболевания, споры вредителя могут локализовываться в корневой системе растений. И прекращение обработки иногда приводит к рецидивам. В итоге самшит теряет листву, прекращает расти и давать новые побеги. Как правило, взрослое дерево, спустя 1−2 года после поражения, полностью погибает.
Часто самшитовые леса устланы мхами. Мхи повсюду: они образуют сплошной зелёный ковёр на земле, превращают камни в исполинские троны, окутывают стволы деревьев, свисают с ветвей могучими бородами. Мох Неккера — симбиот самшита. «Кавказская пальма», как часто называют самшит, создаёт для него нужный микроклимат, а мох, накапливая влагу, дарит «железному дереву» возможность переживать засухи.
Но именно этот помощник, по всей видимости, оказался слабым звеном в самшитовом сообществе.
Сylindrocladium buxicola — вид, любящий тепло и влагу. С начала 2000-х годов средняя температура на Черноморском побережье Кавказа постепенно повышалась [2]. И сейчас она находится в зоне комфорта для этого грибка. Особенно удобными оказались для него рощи, расположенные во влажных низинах и долинах рек — как раз те места, которые наиболее комфортны для самшита. Ну, а засухи, губительные для вредителя, он успешно переносит за счёт влаги, накопленной во мхах.
Необходимо заметить, что Сylindrocladium buxicola оказался основным, но не единственным грибком, который «воспользовался» ситуацией. Мусор, образуемый при заготовке древесины, дробление популяций самшита, рост среднегодовой температуры — всё это привело к тому, что растение начало поражаться вредителями, не типичными для него ранее. Это и различные микроорганизмы, и такие грибки, как Volutellabuxi, Clonostachys buxi, Macrophoma candollei и многие другие [2].
Если грибки, уничтожающие самшит, предпочитают влажные низменности, то огнёвка, наоборот, уничтожает те популяции, которые не затронуты грибком — растения, произрастающие на относительно сухих и солнечных склонах. И здесь губительную роль сыграло одно из свойств самшита. То свойство, которое помогало ему выживать миллионы лет.
Поражение самшитовых рощ огнёвкой начинается с краёв зарослей. И именно здесь играет огромную роль отсутствие буферных зон и дорог, проложенных через леса. Именно вдоль дорог, прорубленных в самом сердце самшитовых кущ, и начинается победное шествие бабочки. Эти же дороги позволяют очень быстро окружать и пожирать от краёв к центру вечнозелёную растительность.
Описанные беды — не единственное, что грозит флоре Кавказа. В процессе подготовки к Олимпиаде в Краснодарский край попало около 20 видов вредителей. И это — не считая тех, которые постепенно мигрируют из стран Европы. Не отстают и люди. Горы мусора посреди самшитовых рощ, рубка дерева для личных нужд, прокладка новых дорог — всё это убивает самшит.
Поэтому ситуация, сложившаяся в биосреде Кавказа на сегодняшний день крайне плачевная.
Для решения задачи спасения самшита срочно необходимо объединение сил ботаников, биологов, экологов, климатологов и чиновников как минимум России, Абхазии, Грузии, Армении, Азербайджана. Необходимо искать пути спасения уникального вида, и скорее, на локальных уровнях, поскольку региональные политические проблемы сильно замедлят координацию экологов из стран, находящихся в состоянии конфликта.
В Краснодарском крае решено использовать для борьбы с самшитовой огнёвкой так называемую «китайскую муху» — китайский эулофид (Chouioia Cunea). Несмотря на то, что насекомое все называют мухой, это оса, паразитирующая на гусеницах вредителя. Такой подход весьма заманчив. Считается, что несколько лет искусственного выпуска в лесах эулофида приведут к исчезновению огнёвки. Сам же эулофид будет погибать зимой. Кроме того, «китайская муха» не паразитирует на видах, которые в настоящее время типичны для Черноморского побережья Кавказа. Но следует иметь в виду следующие факторы.
Во-первых, среднегодовое повышение температуры может привести к тому, что китайский гость приспособится к среде Абхазии и других рассматриваемых нами в этой статье регионов. И нет никакой гарантии, что после уничтожения огнёвки эулофид не приспособится к паразитированию на других видах, обитающих на территории республики. А ведь многие из насекомых, встречающихся на побережье, — крайне редкие, а некоторые даже являются эндемиками.
Кроме того, есть исследования, показывающие, что на сегодняшний день в экосистеме установился столь хрупкий баланс, что привнесение в него новых видов может оказаться губительным для природы региона. Об этом, в частности, рассказывается в работе «К характеристике ценопопуляций некоторых инвазивных видов Абхазии», авторы которой — ученые из Абхазского университета.
Тем не менее, в Краснодарском крае начат эксперимент по борьбе с огнёвкой при помощи эулофида. Первый выпуск паразита состоялся в 2015 году. Но эксперимент прошёл неудачно — миллион «китайских мух» выпустили слишком рано — до появления гусениц огнёвки [4] [5].
Было ли у эксперимента продолжение — в настоящее время мне не известно. Судя по тому, что в прессе на эту тему новостей нет, либо эксперимент был прекращён, либо он не принёс ожидаемых результатов.
Определённые результаты дало применение против огнёвки препарата Б-52. Опрыскивание растений проводилось силами и средствами волонтёров и экологических служб Абхазии. Так, в Пицунде много усилий к спасению самшита приложил врач Алмасхан Барцыц. Кроме того, на государственные средства проводилась обработка самшитовых лесов с воздуха. Но, к сожалению, это хоть и позволило замедлить нашествие вредителя, спасти леса не удалось. Сил и средств оказалось слишком мало.
Сегодня ситуация выглядит плачевно. В 2015 году не удалось обнаружить ни одной популяции самшита, которая не была бы поражена грибком либо бабочкой. В 2016 году не удалось увидеть ни одну живую популяцию самшита. Всё, что пока ещё зеленеет и кажется привлекательным, выглядит так благодаря мхам, которые пока сохраняются на мёртвых ветвях. И сейчас идёт активное замещение самшита ольхой и ежевикой.
Но надежда есть. По словам главного эколога Абхазии Савелия Читанава, вполне допустим вариант, при котором экосистема Абхазии сама подстроится под изменившиеся условия. Грубо говоря, у самшита появится иммунитет к грибкам, а в лесах найдутся хищники и паразиты, которые умерят аппетиты огнёвки [6]. Но для протекания процессов, которые приведут к такому итогу, нужно время. А времени нет. Погибающему реликту это время нужно дать.
Во-первых, необходимо установить места, в которых самшит ещё сохранился. Охотники, туристы, сельские жители, обнаружив здоровый или просто живой самшит, должны наносить его на карты или хотя бы составлять для себя описание с ориентирами с тем, чтобы позже можно было установить местоположение популяции. Необходимо организовать приём информации от волонтёров и центр мониторинга ситуации. Всем, пребывающим в лесах, по возможности необходимо составлять карты поражения самшита. Это сделать не сложно. Но на основании этих сведений можно довольно точно и оперативно оценивать ситуацию. Карты передавать в мониторинговые центры.
После выявления границ здоровых участков необходимо произвести их изоляцию. Вплоть до того, что бы на некоторый срок запретить их посещение людьми. Необходимо взять эти участки под контроль и все силы по санитарной обработке сконцентрировать на них. Все леса уже не спасти, а вот не дать заболеть тем рощам, которые ещё здоровы, вполне реально.
Кроме того, необходимо проводить научную работу по выведению подвида Колхидского самшита, устойчивого к грибку. В случае успеха нужно получать от него посевной материал и силами государственных органов и добровольцев производить посадку саженцев на местах погибших рощ.
Только сочетание таких мер даст результат, при котором наши внуки или правнуки вновь смогут насладиться красотой зарослей «железного дерева». В противном случае мы можем оказаться последними, кому посчастливилось увидеть самшитовые рощи.
Максим Шатуров,
Антон Кривенюк,
специально для EADaily
Как спешка перед сочинской Олимпиадой привела к гибели уникального леса
Биолог, зоолог, сотрудник Сколковского института науки и технологий Илья Гомыранов считает, что спешка перед сочинской Олимпиадой привела к гибели этого уникального леса.
Похвастаться самшитовыми рощами могли также Абхазия, Грузия, Азербайджан и Турция. Тысячелетиями теплые влажные леса самшита регулировали климат и скрепляли камнями почву каменистых ущелий Кавказа от оползней. Вечнозеленое дерево, входящее в Красную книгу РФ, традиционно использовалось для озеленения и в декоративном садоводстве. Однако за несколько лет из 5000 га насаждений самшита колхидского в Российской Федерации осталось только 5 га (к 2017 году), в основном в Республике Адыгея. Причина тому — инвазия огневки.
Самшитовая огневка была завезена к нам при подготовке к Олимпиаде в 2014 году и уничтожила всю самшитовую рощу. Если сначала она ела самшит только в Сочи, то сейчас перекинулась на территорию Абхазии, Грузии и доедает леса по всему Кавказскому хребту.
Самшитовая огневка — это такая небольшая бабочка, которая изначально проживала на Дальнем Востоке. Там она питалась местными видами: ела падубы и бересклет. И не ела самшиты. Поэтому никто не думал, что она будет это делать. В какой-то момент этот вид попал в Германию, возможно, с Дальнего Востока России, из Японии, Китая, Кореи — мы точно не знаем откуда.
Впервые в 2006 году инвазия этого вида была обнаружена в Германии. Дальше она начала легко расселяться по территории Европы и была занесена в список особо опасных видов вредителей. В 2007 году вид стал экологической проблемой для многих стран, в том числе для Нидерландов, которые активно выращивают растения. В 2008-м он был найден уже сильно севернее: в Великобритании и Австрии. В 2011 году огневку обнаружили в Турции на границе с Грузией.
В 2012 году наша страна начала готовиться к зимней Олимпиаде в Сочи. Была вырублена очень большая роща реликтового самшита. А самшит — медленнорастущее растение, наша страна могла похвастаться лесами из этого растения, которому было несколько тысяч лет. Но при подготовке к Олимпиаде леса вырубили, а государство и заказчики, которые выполняли строительные работы, обещали, что восстановят утраченные леса. Вскоре они завезли посадочный материал самшита вечнозеленого. Это близкий вид, но он растет гораздо быстрее, из него надеялись получить новые рощи. Но, как всегда, не учли много факторов и прежде всего необходимость карантина. Заказали растения в Италии, где уже был этот сельскохозяйственный вредитель, привезли самшит и должны были выдержать некоторое время материал на карантине, после чего высаживать. Но в спешке начали сажать его сразу… Так с самшитом вечнозеленым огневка впервые попала на территорию нашей страны, активно начала есть растения и за пару лет съела полностью.
Сейчас самшитовых деревьев практически не осталось. Личинки этих бабочек съедают большую массу самшита с огромной скоростью. Проводили эксперименты: два литра листьев они поедают буквально за пару часов.
Если мы сейчас пойдем в самшитовую рощу, то увидим там мертвые деревья и кое-где молодые росточки этих растений, которые также поедает огневка — она никуда не делась, ее численность в какой-то момент стала очень высокой. Когда она съела весь самшит, ее численность упала, но огневка продолжает жить и подъедает молодые растения. А для того, чтобы молодые растения выросли в большой лес, нужно еще не одно столетие, и дождемся ли мы этого — непонятно.
К сожалению, таких примеров очень много. Один борщевик Сосновского чего только стоит, распространился по всей территории России, даже в Арктике. И главное, никто с ним справится не может, а ведь это ядовитое растение и серьезная проблема, которую люди создали себе сами.
Еще один пример, это гигантский слизень, завезенный из Испании, он уже дополз до подмосковных дач, а ведь это ядовитый вредитель, который угрожает местным видам. Пока он не добрался до сельского хозяйства, войну на государственном уровне ему не объявили, но это уже вопрос времени.
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
Проводник в вечность или тайна Самшитового леса
Эссе. Посвящается М.Л.Анчарову
***
Ты проведёшь меня
Сквозь лес, сквозь реку времени,
Впадающую в Вечность…
Так получилось, что ясная и заметная литературная «тропа» Михаила Леонидовича Анчарова, проложенная к потомкам, его мужская «харизма», его неповторимый голос и творческая энергия до недавнего времени проходили мимо меня. Какие же обстоятельства убедили «заглянуть в его Вечность», довериться, как проводнику в мир удивительных фантазий, увидеть хитросплетения человеческих судеб?
Вот краткая предыстория. В моей жизни появился новый человек. Учитель. Вернее, учительница. Личность. Талантливый творец, она организовала литературную студию, помогая многим людям развивать свои дарования. Есть мнение: поэтом или писателем нужно родиться. Но Таланту этого мало. Он зачахнет без внимания, как цветок без воды. Имея талант, нужно стараться «поливать» его, совершенствовать всю жизнь, в любом возрасте. Получивший талант и не преумноживший, потеряет то, чем владеет. Это евангельская истина.
Со временем саморазвитие становится необходимостью для творческой личности. Многие люди до преклонных лет открывают для себя новые, разнообразные возможности в творчестве.
Трудно представить себе некую личность, написавшую по-настоящему талантливую повесть или рассказ и горделиво сидящую на стопке своих рукописей. Чтобы рукопись прочитали другие, придется встать и выйти из укрытия, обнародовать их и выслушать отзывы, критику. Согласиться исправить и вымарать то, с чем гордыня внутри личности станет спорить. И это только начало пути…
Мне посчастливилось. Многие из моих учителей были лично знакомы с теми, кого уже можно назвать «классиками» в различных видах искусства: поэзии, прозе, живописи, музыке.
Имя Анчарова в литературе и бардовской песне – очень известно. Знаково. Но тем не менее, кивнув издали, Анчаров почти прошел мимо меня. Мог пройти, если бы не одно задание. От той самой учительницы: найти и ознакомиться с любым произведением Анчарова. Написать отзыв, выразив своё отношение к автору и его героям.
Вначале я колебалась и, подобно детонации в музыке, (отклонению от нужного тона, от надлежащей высоты) всячески уклонялась от встречи. Слава Богу, время было моим союзником.
А я, с юности играя на гитаре, исполняя множество авторских песен, не спела ни одной анчаровской.
Существует множество определений для авторской песни. На мой взгляд, очень точно и ярко выразил суть явления бард и физик из Тулы Леонид Альтшулер: «Авторская песня – это музыкальное интонирование русской поэтической речи».
Михаил Леонидович Анчаров, а следом за ним Булат Окуджава, Александр Галич, Владимир Высоцкий интонировали именно так: «своим» голосом, очень музыкально и по-русски! Анчаров сохранил и развил эту искреннюю авторскую интонацию в своей прозе, в кинофильмах и в своих живописных полотнах.
Я пересмотрела сериал «День за днем». В нем тоже звучали песни Анчарова. Тепло, трепетно исполняли их актёры Н. Сазонова, Ю. Горобец, В. Никулин. В. Трошин, певица В. Толкунова.
Я узнала, что существует «Анчаровский круг». Усилиями подвижников, истинных почитателей творчества Михаила Леонидовича Анчарова, книги его переиздаются, песни исполняются. Появляются новые поклонники его творчества.
Есть многочисленные труды о жизни и творчестве писателя. Проводятся Анчаровские чтения, в ходе которых открываются неизведанные глубины и тайники, наполняются светом подводные замки «анчаровских» невероятных фантазий. Благодаря неожиданным исследованиям может меняться восприятие давно прочитанного, а строки Михаила Леонидовича наполняются новыми смысловыми акцентами.
Села за компьютер. Прочла рассказ Анчарова «Венский вальс». Потрясение. При первой же встрече во мне раздался «тихий взрыв».
Захотелось держать в руках эту книгу. В ближайшей библиотеке книг Анчарова не оказалось. Заказала по почте. Если уж работать, думала я, то с книгой и по вдохновению, когда тема ляжет в душу. Ждала книгу и вдохновения. Они не приходили. Требовалось усилие, некий внутренний толчок к работе. И вот в январе 2020 года мне приснился сон, будто я пришла в гости к Михаилу Леонидовичу и мы беседовали о жизни, о Боге.
Предшествовало нашей с Анчаровым «беседе во сне», как я уже написала, знакомство в интернете с рассказом Михаила Леонидовича «Венский вальс». Рассказ удивил меня, заворожил и сделал счастливой! Немецкая девочка–подросток Катарина была в точности такая, как я когда-то. Она садилась на раму велосипеда, а влюбленный мальчик катал ее по городу. Девочка догадывалась о его чувствах, о его страхе перед этими чувствами. Ведь в ней происходило то же самое, что и со мной в юности! Это была Любовь. Узнавание тихо кольнуло в сердце, словно подготовив к дальнейшим событиям.
Но как подготовиться к смерти? Невозможно! Словно выйдя из тела, я оказалась внутри придуманной реальности, в рассказе. Я видела, что происходит, когда умирает любовь. Я «шла» за солдатом по окопу. Я ползла, спасаясь от пуль, укрывалась под защитой деревенской избы.
Итак, после прочтения рассказа мне приснилось, что я пришла в гости к Михаилу Леонидовичу. Вела себя восторженно, идеализируя и человека и всё, что он написал. Я суетилась и задавала вопросы, а Анчаров терпеливо и спокойно отвечал на них. Он сказал, что «встретиться» снова нам можно будет лишь после прочтения романа «Самшитовый лес». И встреча состоялась. Не во сне, а наяву. Новенькая, только переизданная, книга Анчарова легла на мой стол. Я прочла роман.
Роман «Самшитовый лес» впервые был напечатан в «Новом мире» в 1979 году. А я его прочитала в 2020-ом. Первый раз читала невнимательно, то и дело принюхиваясь к новеньким, пахнущим типографской краской страничкам. Перелистывая и пробегая глазами, останавливаясь на интересных сюжетных линиях. Да простят меня за это Анчаров и его истинные почитатели!
Я видела, что кроме судьбы главного героя в романе много нитей, несколько побочных линий. Страницы пестрели историческими наблюдениями, открытиями, озарениями и философскими размышлениями.
Не буду лукавить – поначалу Сапожников мне не понравился. Его открытия и пространные речи вызывали непонимание и протест. Я быстро написала отзыв, честно выразив всё, что чувствовала на тот момент времени. Отзыв получился поверхностным, как я теперь понимаю. Да простят меня те, кому я предложила его прочесть.
Второе прочтение было более внимательным, пристрастным. Мне захотелось навестить «старых знакомых», послушать их. Углубившись в реликтовый сумрак «Самшитового леса» во второй раз, я пристальнее взглянула на чудака с «говорящей» фамилией Сапожников. (Почему-то вначале, при первом погружении, сильно огорчало отсутствие у героя имени.
Роль Сапожникова – центральная. Мой внутренний голос, словно режущая слух нота, диссонансом кричал: «Почему герой без имени?» (Оно, как мне стало известно, появилось у Сапожникова в другом романе).
Нечто подобное происходило во мне, когда я думала о Сапожникове. Ведь и его фамилия принадлежала к семье, к роду Сапожниковых. Я поняла, почему в финале романа звучит этот монолог: “Мы народ. Мы живем вечно и медленно, как самшитовый лес. Корни наши переплелись, стволы почти неподвижны, и кроны тихо шумят. Но весь кислород жизни – только от нас и будущее небо стоит на наших плечах. Мы народ. Опорный столб неба”.…(Анчаров М. Самшитовый лес: роман, повести. СПб: Азбука, Азбука-Аттикус, 2020. С. 791)
Автор, поручив Сапожникову роль изобретателя, дал возможность озвучивать и свои собственные мысли. Дал почувствовать и нам, читателям, как сладко фантазировать, сомневаться в теориях великих людей, противопоставляя им свои собственные идеи. Как приятно может быть изобретать вечные двигатели и доказывать теоремы, а потом раздавать идеи бесплатно всем желающим! Неважно, пригодятся они или полетят в корзину, как ненужный мусор. Ведь даже маленькое дерево, которое могут сломать и сжечь, выделяет кислород, так необходимый людям для дыхания.
Он может вести себя, как обычный человек. Но стоит лишь подумать о динозаврах и Атлантиде, о ледниковом периоде или великом художнике Леонардо да Винчи, как вновь, словно напоенный влагой корень самшитового дерева, он начинает фонтанировать самым чистым, самым «самшитовым» кислородом. Фонтанировать, несмотря на угрозу, идущую от лицемерных и улыбчивых людишек, почуявших лёгкую наживу, прибыль и возможные дивиденды, которые можно будет получить от свежих идей и последующего «уничтожения» обладателя ценной идеи, простака Сапожникова.
Нечто похожее происходило во время диспута, устроенного учеными. Профессор Филидоров присматривал себе команду для будущей лаборатории. Диспут зашел в тупик. Глеб совершил предательство, а Сапожников ничего этого не слышал.
Сапожникова «спустили с цепи», чтобы он выдал очередную завиральную идею. Но вышел конфуз. И даже Глеб, вопреки своим интригам и словам, стал действовать, говорить и даже думать (!) заодно с Сапожниковым. Глеба «по-человечески тянет» к этому несуразному, сумасшедшему Дон Кихоту. Глеб помимо воли становится оруженосцем, «верующим Санчо Панса» для такого праведника, как «прекрасный безумец» Сапожников. И побеждает Сапожников совершенно по-христиански, смиренно, без крика.
На моих глазах он «изобретает» вечный двигатель, доказывает теорему Ферма, упрямо занимается поисками Атлантиды и находит себе последователей. Их немного. Тех, кому это действительно необходимо, кто сам к Сапожникову тянется – учитель, Вика, Дунаевы, атлантолог Аркадий Максимович. Эти люди хоть и не сразу, но проникаются доверием к его искренним словам. Хотят с ним дружить, помогать.
Вникая в текст романа, я отмечала уверенность и легкость, с которой льётся мысль: автор пользуется литературным языком свободно, словно перебирая струны гитары. Это одновременно и шедевр простоты, и кладезь метких афоризмов, которыми пестрит текст романа, побивая все рекорды!
Тут и там встречаешь щемящие ностальгические зарисовки:
Анчаров размашисто, по-мужски ставит росчерк под каждым штрихом в поведении Сапожникова. Поражает манера героя в состоянии влюбленности мрачно молчать, или вести себя непредсказуемо, говорить то, что первым приходит в голову. Взять к примеру хоть его первый телефонный разговор с девушкой Викой, сразу после знакомства: «Я только что говорил Барбарисову, что я, кажется, втюрился…Почему потише. Мне приятно, чтобы об этом знала вся Рига»./552/ Ему приятно! Он трубит о том, чего и сам еще не знает наверняка. А потом сам же прячется, сбегая от ответственности.
Подобная мрачность и непредсказуемость в моменты, предшествующие перемене судьбы, по свидетельствам друзей, была свойственна и Анчарову.
Вот фрагмент из книги Ревич. Ю., Юровский В. «Михаил Анчаров. Писатель, бард, художник, драматург».
«Галина Аграновская, близко дружившая с семьёй второй жены Анчарова в своих воспоминаниях пишет, какое впечатление на них произвел Анчаров при знакомстве с ним в 1953 году:
«Старый Новый год в ЦДЛ. За соседним столом семья Сельвинских. Илья Львович с женой и очаровательной дочкой Татой. Привлек мое внимание в этой компании ладно скроенный, широкоплечий брюнет с темными глазами. Обменялись наши столы поздравлениями с Новым годом, а когда пара, Тата и брюнет, пошли танцевать, Илья Львович спросил меня и мужа: “Как вам мой зять?” Толя сказал: “Впечатляет”.
Я спросила: “Можно поздравить?”, на что Илья Львович ответил: “Посмотрим…” — “Чем занимается ваш зять?” — “Художник, как и Тата”.
Вернулись за стол молодые. Илья Львович познакомил с зятем. “Анчаров” — крепкое рукопожатие, внимательный взгляд, часто моргающие глаза, что-то вроде тика. Не улыбнулся. Показался мне мрачноватым.
Через несколько лет знакомство произошло заново в Малеевке. Нас кто-то представил друг другу, а я напомнила, что мы уже знакомились, и когда именно, при каких обстоятельствах. На это Анчаров заметил: “А, вот когда! Так я влюблен был. Когда я влюблен, ничего вокруг не замечаю”./Аграновская, 2003/
Но влюблен Анчаров в эту пору, как сообщают уже Ю.Ревич и В.Юровский в своей книге, он был уже не в Сельвинскую, а в Джою Афиногенову, которая жила в том же писательском доме в Лаврушинском переулке.
Джоя Афиногенова, бывшая жена Анчарова, тоже умерла после длительной болезни.
Те же чувства одиночества и заброшенности, которые переживал Сапожников, пережил и сам Анчаров.
В 1964 году произошел окончательный разрыв его отношений с Джоей.
«Сохранилась записка, написанная Джоей перед уходом, в которой она просит прощения и пишет: «Мне из этой каши уже не вылезти. Просто больше нет сил». Сейчас нам очевидно, что это относилось к её болезни». (Упомянутая книга-биография c.297-298).
Сапожников и Анчаров во многом похожи. Оба – воевали, теряли товарищей и учителей. Оба писали стихи, разбирались в живописи, в поэзии и музыке, интересовались историей и археологией. Не чуждо им было и актерство. И все это не ради цели, не ради результата, а «ради веселья, играючи». Именно так поступал отец Сапожникова. Сапожников, как мне кажется, взял от отца «не пробивной» характер, его горделивое жизненное кредо: «Нужен буду – разыщут под землёй, а не нужен – толкаться не стану. Так и во всём: жил и дожидался, пока заметят, и старался ничего не просить». /564/
Сапожников – послушный ученик. Он очень ждет чуда, хочет оказаться на празднике жизни, в его эпицентре. Но при этом сидит в стороне и думает: «На праздники не просятся. На праздник приглашают». И чуда с ним долго не происходит. Он ждет праздника много лет, работая наладчиком в конторе, ныряя с головой в те области, в которых не был профессионалом, но которые были ему интересны. Со временем он, как личность, становится притягательней и сильнее. Люди начинают ему охотнее помогать, и обстоятельства складываются чудесным образом, и всё потихоньку налаживается. Приходит праздник!
Господь всем, кто хочет и может слышать, говорит словами Священного Писания: «Просите и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Матфей, 7:7, 8).
В романе «Самшитовый лес» отец Сапожникова сознательно избегает побед и триумфов, опасаясь опростоволоситься, не доводя начатого дела до конца. Уходит из семьи, оставляя за собой незыблемое право: самому решать, когда вернуться.
Рядом с мальчиком мать.
Мудрая, чуткая. Несмотря на собственную усталость и одиночество, она откликается на животрепещущие вопросы сына:
«Ма, а как отличить сентиментальность от доброты? – спросил Сапожников.
— Сентиментальность – это чувство, оно приходит и уходит. а доброта – это позиция, – ответила мама. – Пушкин такой был». /623/
И сын старается жить так, как говорила мать, при этом неосознанно выполняя программу, заложенную отцом. Мечется от одного дела к другому. От науки к искусству, от одной женщины – в объятия другой.
Сыновьям нечасто удаётся изменить программу, заложенную родом. Это «записывается» на подсознательном уровне. Тем не менее – удаётся! Отцу Сапожникова не удается остаться. Стать сыну другом, учителем, советчиком. Удается это Анчарову, хоть и не сразу. В молодости оставив свою маленькую дочь, в конце жизни он постигает сердцем, как важно воспитать ребенка. И воспитывает сына. Из воспоминаний об Анчарове:
«Он вдруг понял, что все в мире преходяще, кроме детей, за которых мы отвечаем. Под конец жизни он одному из друзей так и скажет: «В жизни меня больше ничего не интересует, кроме судьбы моего сына. »
(Ревич. Ю., Юровский В. «Михаил Анчаров. Писатель, бард, художник, драматург».)
Нужен талант, равный анчаровскому, чтобы приподнять завесу тайны и расшифровать «коды» авторских смыслов. Иначе изобретения и догадки героя, накапливаясь всю его жизнь, так и останутся в нем. Даже учитель Сапожникова, погибший на фронте, не смог помочь ученику, отправляя заявки с его изобретениями в какие-то инстанции.
Сапожников много говорит, пытаясь разобраться в собственных теориях: «Мы с тобой не паразиты, мы с тобой симбионты. Симбионты кормится отходами своего партнера, а паразит самим партнёром». /652/». Так Сапожников говорит Глебу, искренне считая, что они с Глебом взаимно обогащают и питают друг друга. А Глеб не может простить Сапожникова за талант и за его «знание», как сделать любого талантливым. Ведь только «безумец» или гений (!) может утверждать, что такой способ существует.
«По Сапожникову выходило, что если не начинать с самого детства, то нельзя научить человека быть талантливым, чтобы он делал талантливые вещи. Талант по-особому связан с миром. Значит, надо помочь ему эту связь не прерывать. Тогда мир вдохнет в него своё нетривиальное отражение». /653/
Я видела, что и Сапожников и Анчаров – симбионты, соавторы. Один получает пользу от другого. В статье (Ю.Ревич «Михаил Анчаров и его творчество») я нашла подтверждение этого соавторства. Ревич отмечает привлекательную форму подачи «открытий» Анчарова в виде «занимательных и парадоксальных сентенций», например:
«Произведение искусства отличается от факта на величину души автора».
«Наука может научить только тому, что знает сама, а искусство даже тому, чего само не знает».
«Тоска — это несформулированная цель», и так далее.
В этой статье Ю. Ревич пишет: «Эти открытия, органично включенные в прозу Анчарова, произвели на многих современников неизгладимое впечатление. Режиссер Николай Лукьянов, прочитавший первые прозаические произведения Анчарова в юношеском возрасте, очень точно характеризовал это впечатление, как «эстетический солнечный удар».
«Эту тему (теорию о «третьей сигнальной системе») Анчаров подробно описывает в «Голубой жилке Афродиты» (от имени Кости Якушева), потом повторяет в «Самшитовом лесе» (приписывая ее Сапожникову), и напоминает о ней третий раз в романе «Как птица Гаруда» — настолько важной эта тема Анчарову представлялась. По его мнению, достаточно научиться вызывать вдохновение по желанию, и общество сразу кардинально изменится».( Ю. Ревич «Михаил Анчаров и его творчество»)
И Сапожников, этот мастеровой, этот слесарь-наладчик (ну, казалось бы, что с такого взять?) раздаривает «свои» изобретения не только ученым, но и всем желающим его послушать. Он так аккумулирует их в своей голове, что философские завихрения мощной плотиной перегораживают порой «бурную реку» повествования. От этого, как мне иногда казалось, река заболачивалась, отравляя воздух «продуктами самораспада». Я спорила с Сапожниковым. А он говорил и говорил:
«Мы как воронки, на месте стоим. Или как лодки, плывём медленней, чем река бежит. Таким образом всё, что мы вспоминаем, уносится от нас не назад, как принято считать, а вперед…»
Да, это открытие! Для этого и других подобных открытий живёт человек. Умирая, он уносит свои воспоминания в Вечность по реке времени. Я понимала, что это и многое другое было уже кем-то открыто! Философия – наука древняя.
В статье Ю.Ревича «Об Анчарове» (http://ancharov.lib.ru/obancharove.html) есть такие слова:
«Если попытаться кратко выразить суть явления отечественной культурной жизни под
названием «Анчаров», то это можно было бы сделать, на мой взгляд, так: Михаил Леонидович Анчаров есть несостоявшийся великий человек. В определении «несостоявшийся» нет обидного или горького подтекста – просто он не стремился стать великим».
Сапожников не доказал ни одного из «своих» бесчисленных открытий. Но это не значит, что открытий не было! При этом он не стремился стать великим. А мир не стремился его таковым признать, несмотря на гениальный вывод: «время – не условное понятие, а вполне реальная материя. И она действительно движется по спирали».
Я уже упоминала об одном из героев повести, Глебе, который говорит о Сапожникове: «Меня к нему по-человечески тянет…» Вот и меня буквально «притянуло» к этому романтику и вдохновенному изобретателю. Я сочувствовала мальчишке, на всю жизнь полюбившему цирк, ставшему ненужным собственному отцу – цирковому артисту, борцу.
Очень лиричен финал романа. Кому же не понравится счастливый конец? Мне понравился. Порадовала свадьба главного героя и Вики, преображенной Нюриной голубой лентой и узнаванием того, что «Сроки исполнились» и началась судьба. Произошло узнавание Порадовало светлое звучание мелодии из «Шербурских зонтиков»! Захотелось найти и послушать в интернете голос джазового трубача и вокалиста Луи Армстронга, исполнившего ее.
Я слушала мелодию и представляла, как «звёзды слезами падали с неба и расцветали светляками на темных кустах…»
Мягко постучав, вошли в мою душу слова, сказанные Сапожниковым о бесконечности пути и неизбежности его продолжения: «А утром начнем благословясь и потихонечку…Со скоростью травы и в ритме сердца».
Сапожников продолжает оставаться для меня загадкой, странным чудаком. Я впускаю его в свою жизнь, поддаваясь обаянию Анчарова.
Но автор мне ближе и понятней, он человек реальный. Он идёт вне своего времени и совершает человеческие ошибки, которые Время постепенно стирает.
Я чувствую, что голос Анчарова не одинок. Перед тем, как уйти в вечность, он оставил на земле своё «самшитовое дерево», укрепил свои корни и написал бессмертные произведения. Пока течет в наших жилах кровь, пока жив народ, пока течет «от сына к внуку» река вечности, будут нужны и проводники в эту вечность.
Михаил Леонидович Анчаров любил хорошую песню, пропетую «своим» голосом! Я тоже люблю. Но голоса у людей разные, и песни отличаются одна от другой. «Каждый выбирает для себя…»
Нет больше диссонанса. Анчаров говорит правду: «Мы народ. Мы живем медленно и вечно. Как самшитовый лес. Корни наши переплелись и кроны чуть колышутся. Мы всё выдержали и от всего освободимся».
Проза Михаила Анчарова повлияла на меня, заставила размышлять, сопротивляться. Считая себя его другом, я не сразу признала себя почитательницей его таланта. Спорила, волновалась. Чувствовала некий кураж, дух противоречия! Ничего не вышло.