синяки на душе франсуаза саган о чем
Рецензия на книгу «Синяки на душе»
Исповедь.
«Синяки на душе» Франсуаза Саган
Этот роман трудно назвать романом классическим. Это произведение напоминает больше исповедь автора, откровенный разговор с читателем, вперемежку с фрагментами пишущегося романа. Сказать правду, очень необычная форма, приведшая меня поначалу в некоторое недоумение, а потом в восторг.
Ну в самом деле, трудно представить себе наиболее подходящую форму для посвящения читателя в нюансы написания нового произведения, поделиться мыслями, рассказать обо всём, что мучает и терзает писателя как во время творческого процесса, так и после, когда вещь уже увидит свет и подвергнется тщательному разбору со стороны скептически настроенных критиков и, ещё не лучше, жарких поклонников.
Итак, автор как бы пишет роман о семейной паре, в данном случае брат/сестра. Герои эти из любимчиков автора, они нигде не работают и живут, полагаясь на удачу найти покровителя среди богемного общества, который и будет содержать, и поддерживать их какое-то время, пока они не обретут следующего покровителя. Покровителей они ищут попеременно. Когда один устаёт от тяготящих отношений, на смену ему выходит другой. Но это не какая-то устоявшаяся схема – это образ жизни, сложившаяся традиция, они не думают и не разбираются что и как нужно делать для этого, просто живут, полагаясь на интуицию. И как ни странно неплохо живут, несмотря на то, что уже далеко не молоды. Мысль о работе вызывает у них смех, потому что они представить себе не могут, что кто-то из них сможет работать. Прямо скажем, малосимпатичные герои, но автор их так любит, так к ним снисходительна, что эта любовь просто не может не передаться читателю.
Параллельно, постоянно прерывая повествование о героях, автор вставляет свои размышления, лирические и не очень. Она откровенно высказывает свои мысли по любым вопросам, не боясь кого-нибудь задеть, показаться смешной или вызвать возмущение. Рассуждения эти на любые совершенно темы, от более личных, профессиональных, до острых общественных и политических вопросов раскрывают грани характера автора, и не могут не вызывать восхищения ею, вне зависимости от того согласен ты с ней или нет. Как мило ведёт она беседу, рассказывая, читателям почему пишет именно так, а не иначе, почему именно таких героев выбирает. Иронично размышляет о современном мире, о требованиях, выдвигаемых автору современниками, перечисляет «острые» темы, которые автор «должен» (кому?) в своих произведениях поднимать (о Боге, об антисемитизме. ), о «пикадорах», которые размахивают этими проблемами перед писателем, как красной тряпкой перед быком, о критиках, о читателях, которые считают, что именно о них она и пишет.
На удивление органично воспринимаются эти переходы от событий романа, который как бы пишет автор и её собственными мыслями, размышлениями и воспоминаниями. Хотя между этими переходами нет никаких границ. Буквально вот история брата и сестры, о которых она пишет, а в следующем абзаце уже её собственная история.
Умная, ироничная, женщина, которой трудно не восхититься. К которой трудно не расположиться. Определённо, моё знакомство с автором было очень удачным. С умным человеком всегда приятно поговорить, даже если не по всем вопросам взгляды совпадают. Не, ну это надо обязательно читать. И я держу кулачки, чтобы другому читателю повезло так же как мне, попасть с автором на одну волну.
Рецензии на книгу Синяки на душе
#Мед1_2курс (Травматология)
Эта книга шла безумно сложно. Оглядываясь назад, я понимаю, что выбрала ее по нескольким причинам:
1. Я знакома с автором.
2. Я хотела прочитать что-то про любовь и одиночество, ведь название «синяки на душе» прямо кричит о том, что книга о каком-то разочаровании.
И сейчас я не знаю, оценивание данной книги связано с обманутыми ожиданиями или тем, что она действительно тяжела, скучна и неискренна.
Начну с того, что повествование делится на две части. Это сюжетная линия главных героев, постоянно прерывающаяся собственными размышлениями автора. Справедливо замечу, что именно личные переживания автора действительно цепляли и заставляли меня читать книгу, заставляли задуматься и вникнуть в саму историю.
Что касается героев, то периодически я теряла нить их жизни, что само по себе портило общее впечатление. В целом, всё было странно и как-то завуалировано, очень сложно до конца осознать, а действительно ли герой поступил так или это просто мысли вслух.
Тем не менее, читать не советую, я не думаю, что эта книга может оставить какой-то след, хотя это, безусловно, мое личное мнение.
Вот и у меня такие же ощущения от книги, только для меня это было первое знакомство. И я тоже переодически теряла главных героев и нить их жизни. Вот теперь мне интересн, у Саган все книги такие, или это одна такая неудачная.
@SKantor, у Саган не все книги такие, по крайней мере на мой взгляд. Просто эта книга категорически не подходит для знакомства с автором.
@SKantor, мне пока попалась только эта не очень удачная
Я не была знакома с творчеством этого автора ранее и жалею, что начала знакомство именно с этого романа. В начале, я была очень заинтересована, ведь это один из самых известных французских авторов. Затем мне просто стало скучно. А позже роман вообще начал вызывать лишь отвращение. Вечные отступления, непонятные рассуждения и много пустых разговоров. Это роман с рассуждением. С большим количеством рассуждений. Порой кажется, что их слушком много. В какой-то момент появляется мысль: а что я вообще читаю? Постоянно забываешь то, что читал пару минут назад. А причина всему этому проста- книга не о чем.
Иногда находишь умные вещи, но в общем и целом – не мое, уж точно не мое. Признаюсь, роман читала через силу, пару раз хотела бросить, но все же дочитала. Из-за всего этого периодически откладывала его и растянула коротенькую книжку на целую неделю. В итоге, потратила кучу времени непонятно на что. И опять я чувствую себя разочарованной и обманутой. Не моя книга, и герои тоже не по мне, кроме отторжения не вызвала ничего.
Люблю Саган за то, как она передает грусть и меланхолию. Люблю её героев, неправильных, неидеальных. Люблю её книги, несмотря на трагические финалы. Читать её книги нужно в тишине, в одиночестве, когда на душе печалька. Но не в этом случае.
Несмотря на мою любовь к творчеству Саган, книга мне не понравилась. Она довольно странная. Такое впечатление, что из готового романа автор выкинула начало, конец и некоторые главы. Она перескакивает с одного на другое. Главы о лёгкой и праздной жизни Себастьяна и Элеоноры чередуются с рассуждениями автора о себе, о творчестве, об обществе. Эти отступления возможно помогают понять саму Француазу, но никак не её героев. Вообще брат с сестрой здесь второстепенные персонажи, на фоне которых мадам Саган рассказывает о себе, через которых она передает то, что у неё на душе – грусть, лень, апатия. У неё сложный период в жизни, творческий кризис, много мыслей, которые она никак не может преобразовать в текст.
Книга, повторюсь, очень странная и своеобразная. И рассчитана она скорее всего на поклонников творчества Француазы Саган. Начинать знакомство с автором с этой книги я категорически не рекомендую.
Это не роман, нет. Не зарисовка, не мемуары. На ум почему-то приходит форма дневниковых записей, опубликованных издателем лишь в качестве экспреримента. Душа писательницы здесь вынута и вывернута наизнанку. И если вам хочется поближе познакомиться с Франсуазой Саган, можно прочитать «Синяки на душе», ибо речь здесь идёт о синяках на душе самой Саган. Но и сюжетная линия Элеоноры и Себастьяна получилась вполне захватывающей.
Лично мне этот опыт показался интересным. Но все же это не высокохудожественное произведение.
Противоречивое чувство от книги.
Роман «отягощен» справедливыми в общем-то размышлениями автора о смерти, литературе, о взаимоотношениях мужчины и женщины и рассуждениями о её писательской судьбе. В промежутках своих философских мыслей писательница представляет нам свой роман, по частям, по мере его написания.
Вот такая многослойность повествования. Хотя, может быть именно это и добавляет изюминку.
А сюжет вторичен и по-моему просто сопровождает эти размышления, являясь фоном для них. Сам рассказ повествует о необычной истории о брате и сестре, привыкших жить за чужой счет и делающих это так естественно и непринужденно, что даже и мысли не возникает, что может быть иначе. Почему-то в конце мне было уже не так интересно читать, было немного скучновато. Но, в целом рассказ интересен.
Она необычно пишет о любви, у нее нет ярких эмоций в книге, нет страсти. У нее все мягко, легко, о любви пишет меланхолично, как о чем-то второстепенном в жизни. Саган пишет о правде жизни, и на сколько бывает печальна любовь.
Поэтому на мой взгляд, книга из разряда «на вкус и цвет».
P.S. С удовольствием почитаю на досуге и другие, более нашумевшие произведения Француазы Саган «Здравствуй грусть», «Смутная улыбка» и «Любите ли вы Брамса?».
#И1_3курс
@eseshka, и как вам «Женщина в гриме»? Стоит ли почитать?)
@natasha88, ну. Я пока в процессе, хоть он и близок к завершению. Могу предположить, что концовка будет неожиданной и грустной. Франсуаза любит оставлять какие-то недосказанности в конце, за это я ее и люблю.
Синяки на душе
Скачать книгу
О книге «Синяки на душе»
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Синяки на душе» Француаза Саган бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Мнение читателей
Читать было интересно, хотя я ожидала большего, но я бы не сказала, что книга легко читается, слишком много «воды», то есть лишней, совершенно ненужной информации.
Книга читалась с трудом, и признаюсь, последние страниц 20-30 я все же не осилила, не удивлюсь, ели книга и на самом деле заканчивается никак
Если честно, то мысли и рассуждения автора понравились и произвели больше впечатление чем история брата и сестры
Люблю Саган за её непосредственность и лёгкий, летящий, воздушный стиль
Что мне не понравилось, так это многослойность повествования
Лично мне эта книга напомнила другую сказку, и мне кажется, что тут уже гораздо больше сходства
Здесь еще и авторские вставки о процессе написания не понравились
А что касается смешений размышлений автора с сюжетным повествованием, то это делает книгу только интереснее
Милое издание маленького формата, книга легкая, ее удобно брать с собой
Я люблю что-то настолько атмосферное, как романы Саган, обманчиво легкое, бессюжетное, практически никакое,но не на столько)
Словно автор пыталась сначала как-то показать свое состояние через них, передать ту депрессию и меланхолию, творившиеся у нее в душе, а потом, устав, решила: баста, устала, давайте я дальше сама
В данной книге переплетаются ее размышления о жизни с самим повествованием о героях-шведах
Любовь – это лабиринт, за каждым поворотом которого открываются манящие дали. И в этом лабиринте хорошо двум влюбленным сердцам. Но когда в закоулки любви проникает третий, он или разрушает иллюзии, или навсегда соединяет двух людей, созданных друг для друга.
Там, где бушуют настоящие страсти, нет места ничтожным страстишкам – об этом романы замечательной французской писательницы Франсуазы Саган.
Мне хочется написать: «Себастьян поднимался по лестнице, ступенька за ступенькой, то и дело с трудом переводя дух». Занятно обратиться сейчас к персонажам девятилетней давности: Себастьяну и его сестре Элеоноре, людям, конечно, из театрального спектакля, но театр этот – веселый, мой, постановки тут вечно проваливаются, но они всегда бесшабашны, бесстыдны и целомудренны и напрасно пытаются «подделаться» под Мориса Саша в нашем безнадежно уставшем от своей обыденности Париже. К несчастью, обыденность Парижа, а может, и моя собственная, подавила во мне безрассудные желания, и теперь я с усилием пытаюсь вспомнить, когда и как «это» началось. «Это» – значит отказ от желаний, скука, размытые очертания жизни – все то, что привело меня к существованию, по сей день и по весьма веским причинам всегда меня привлекавшему. Более того. Это, я думаю, началось в 69-м, а из событий 68-го, из всех этих порывов и провалов вряд ли, увы, вышел какой-нибудь толк. И дело не в возрасте: мне тридцать пять, зубы у меня в порядке, и если мне кто-то нравится, обычно все удается. Просто я больше ничего не хочу. Я бы хотела полюбить, и даже страдать, и даже трепетать у телефона. Или ставить десять раз подряд одну и ту же пластинку, вдыхая воздух разбудившего меня утра, воздух, несущий естественное благословение природы, такой мне знакомый. «Я перестал чувствовать вкус воды, а потом вкус победы». Кажется, так поет Брель. Так или иначе, больше этого нет, я даже не знаю, понесу эти записки издателю или нет. Это ведь не литература и не исповедь души – просто некая особа стучит на машинке, потому что боится самой себя и машинки, рассветов и вечеров и пр. И других. Это плохо, когда есть страх, даже стыдно, и раньше я его не знала. Вот и все. И то, что это «все» – ужасно.
И новый язык, и неспособность понять друг друга, и молоко человеческой нежности, возникающей порой. Редко. А иногда чье-нибудь восхитительное лицо. И безумная жизнь. Она всегда виделась мне неистовым зверем, обезумевшей матерью. Как Блоди Мама или Джокаст и Леа и, конечно, и прежде всего – Медея. Мы брошены сюда, на эту планету, которая не претендует даже – о, какое оскорбление – на исключительность; когда я говорю «оскорбление», я имею в виду именно это, потому что единственное место, где может быть жизнь, мысль, музыка, история – у нас, и только у нас. Разве это может быть у других? Разве у нашей общей матери – жизни, этой лживой любовницы, были еще дети? Когда человек, люди с корабля «Аполлон», например, бросаются в космическое пространство, то вовсе не для того, чтобы найти братьев по разуму, я убеждена в этом. Ему нужно удостовериться в том, что их нет, что эти несчастные семьдесят лет жизни (или сколько ему дано) принадлежат ему одному. Он страдает от предполагаемого первенства марсиан. А почему считается, что марсиане безобразны и малы ростом? Потому что мы ревнивы. Или еще: «Ведь правда, что на Луне нет травы?» «Нет, трава есть только у нас». И вся эта славная земля, полная национализма и страха, одинаково радостно и успокаивается, и терзает себя и когда зарастает травой, и когда ее заливают кровью, и в том и в другом случае повинуясь нелепости существования. И все эти кретины, которые заботятся о «народе», трогательно неловкие в своих левацких сюртуках, уже давно израсходовавшие все, что им было дано, говорят нам о «народе», нам, которые ненавидят правых и защищаются от левых, стараясь не допустить, чтобы злой безумец (или тихий) превратил бы тот самый свой жалкий сюртук и вовсе в лохмотья, непригодные для употребления. Народ.
Номер 19. Франсуаза Саган. Синяки на душе (1972)
Номер 19. Франсуаза Саган. Синяки на душе (1972)
Колдовская сила «Синяков» доказывает, что Франсуаза Саган — гораздо более изобретательная романистка, чем можно подумать, руководствуясь искаженным образом бездельницы, проводящей время в Сен-Тропе. «Синяки на душе» — это ее «Крушение», оценка ее писательского мастерства литературной звездой, пребывающей в глубокой депрессии. Она смотрит на своих персонажей с безжалостностью кошки, играющей с раненой мышью. Догадывается ли она, высмеивая пару разорившихся иностранцев, нахлебников богатых друзей, что и она кончит свою жизнь точно так же, поселившись на улице Фош у своей подруги Ингрид? Каждый раз, когда я перечитываю «Синяки», меня пронзает одна и та же мысль: вначале рассуждения Саган интересуют нас не в пример больше, чем перипетии ее героев. Все, что она говорит о своем романе по ходу его сочинения, звучит правдивее, достоверней и трогательней, чем то, что по ее воле приключается с Себастьяном и Элеонорой (посещение ночных клубов, отпуск на юге, безумные разговоры и т. д.). Позволяя нам заглянуть за кулисы своего искусства, Саган нейтрализует воздействие собственного романа. Это не значит, что исповедь — самый выразительный жанр, просто смешивать исповедь с вымыслом трудно. За пять лет до того, как Серж Дубровски придумал неологизм «автовымысел», имея в виду вымышленную автобиографию, Саган показывает, что применить этот прием на практике невозможно, потому что читатель, листая страницы, отдает себе отчет в том, что «авто» захватывает его больше, чем «вымысел». Действительно, подлинная часть — это какое-то чудо деликатности: «Я знала, что этот тополь проживет дольше, чем я, зато это сено, напротив, сгниет раньше; я знала, что меня ждут дома и что точно так же я могла бы еще на час остаться стоять под этим деревом. Я знала, что всякая поспешность с моей стороны была бы не меньшей глупостью, чем медлительность… Но эти счастливые мгновения слияния с жизнью, если хорошенько их запомнить, в конце концов всегда образуют нечто вроде лоскутного одеяла, этакий уютный пэчворк, которым так славно прикрыть свое тощее нагое тело, дрожащее от одиночества». Вымышленная часть поражает меньше: «Где же они живут? На пороге август. Они не могут находиться ни на улице Флерюс, ни на Лазурном Берегу, — с этим покончено. Может, в Довиле?» За каждым жестом Себастьяна и Элеоноры ощущается присутствие Саган, напоминающее о придирчивой наставнице или Альфреде Хичкоке, который соглашался мелькнуть в кадре своего фильма, но не больше чем на пять секунд. Или представим себе Бенжамена Констана, уставшего от Адольфа. Она пьет виски без воды и не может вытянуть главу, зато из-под ее пера выходит один из самых оригинальных романов второй половины века. В финале нас ждет сцена в духе Пиранделло: автор принимает своих героев в доме в Нормандии; сон и явь сливаются в едином весело-небрежном и печальном потоке, похожем на жизнь. Это очень красиво — как облака над морем. Саган пишет точно так же, как ребенок рисует пальцем цветок на запотевшем окне. «Для чистых сердцем, как для индейцев, надобно устроить резервации».
//- Биография Франсуазы Саган — //
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Номер 20. Жан-Жак Шуль. Розовая пыльца (1972)
Номер 20. Жан-Жак Шуль. Розовая пыльца (1972) Меня давно мучил вопрос: как Жан-Жак Шуль писал «Розовую пыльцу». Мы с ним регулярно встречались в кафе «Варен» или у него дома, так как жили по соседству, в Седьмом округе, но я так никогда и не осмелился спросить, как он это делал:
Послесловие к книге Анатолия Гладилина, или Наш ответ Франсуазе Саган
Послесловие к книге Анатолия Гладилина, или Наш ответ Франсуазе Саган Мой старый друг Толя Гладилин никогда не был большим любителем мемуаров. Жизненный опыт и «сокровища, заложенные в чувстве», он берег для сочинительских часов. В последние годы он стал патриархом
Франсуаза Саган
Франсуаза Саган В Поисках Саган Франсуаза Саган для меня восхитительна. Подобно тому, как для нее — Сара Бернар, которой она посвятила книгу, а для очень многих — Эдит Пиаф, вызвавшая, как автор книги «Здравствуй, грусть!» и великая трагедийная актриса, отзвук в сердцах
В Поисках Саган
В Поисках Саган Франсуаза Саган для меня восхитительна. Подобно тому, как для нее — Сара Бернар, которой она посвятила книгу, а для очень многих — Эдит Пиаф, вызвавшая, как автор книги «Здравствуй, грусть!» и великая трагедийная актриса, отзвук в сердцах людей всего мира.
Франсуаза и ее отец
Франсуаза и ее отец «Я в “Уазо”[96] и весело щебечу», — жизнерадостно сообщает она своему другу Бруно Морелю из обители «Уазо», на улице Понтьё, престижной религиозной школы для девочек из буржуазных семей. Несколько месяцев спустя ее выставят за «бездуховность».
Франсуаза и Сен-Тропе
Франсуаза и Сен-Тропе Став символом свободной молодежи пятидесятых годов, Франсуаза осталась все той же Кики для своих родителей. В квартире на бульваре Малешерб жизнь не изменилась. Однако теперь много встреч с журналистами, и непрерывно раздаются телефонные звонки
Франсуаза-журналистка
Франсуаза-журналистка «Санди Таймс» назвала в 1967 году Франсуазу Саган французской писательницей, представляющей лицо современности. Это была большая статья с фотографией во всю страницу, где автор «Здравствуй, грусть!» была представлена как центр своего рода
Франсуаза и Франсуа
Франсуаза и Франсуа «Свобода неприкосновенна. Я прочла его книгу и считаю, что в ней нет покушений на благопристойность. Осудить его было бы несправедливо». При свидетелях Франсуаза поддержала Жака Лорана, который в октябре 1965 года предстал перед семнадцатым
Основные даты жизни Франсуазы Саган
Основные даты жизни Франсуазы Саган 1935, 21 июня — У Пьера и Мари Куарэ родилась дочь Франсуаза.1954, 6 января — Франсуаза Куарэ принесла рукопись своего первого романа «Здравствуй, грусть!» в издательство «Жюйар».1957, 14 апреля — Франсуаза Саган попала в серьезную
Произведения Франсуазы Саган
Произведения Франсуазы Саган (фрагменты помеченных (*) переводов включены в текст настоящего издания)«Bonjour tristesse», 1954, роман («Здравствуй, грусть!» — пер. Ю. Яхниной*; пер. Т. Ворсановой);«Un certain sourire», 1956, роман («Смутная улыбка» — пер. А. Борисовой*);«New-York», 1956, заметки
Франсуаза Саган
Франсуаза Саган ПРОЩАЙ, ГРУСТЬС середины 1950-х годов весь мир зачитывался романами Франсуазы Саган. До сих пор в литературно-интеллектуальной среде не знать творчества Саган – это преступление, сравнимое разве что с незнанием Сартра и Библии. По ее романам изучали
Монтеспан Франсуаза Атенаис де
Монтеспан Франсуаза Атенаис де (род. в 1641 г. — ум. в 1707 г.)Амбициозная фаворитка Людовика XIV, знаменитая дворцовая интриганка. Для поддержания своего влияния на короля не гнушалась прибегать к «черным мессам».Король Франции Людовик XIV был любвеобильным мужчиной.
Глава 6 Катрин и Франсуаза
Глава 6 Катрин и Франсуаза 1966–1967 гг.Катрин и Франсуаза помирились. Они вновь стали неразлучными подругами. Франсуаза после фильма «Человек из Рио» тоже стала звездой первой величины во Франции, и это успокоило ее уязвленное самолюбие. Партнером по фильму «Человек из
Карл Саган и первые сценарии ядерной войны
Карл Саган и первые сценарии ядерной войны «Проблема ядерной ночи» возникла неожиданно. До марта 83го года мы о ней не думали. Все наши усилия были направлены на создание инструмента для анализа характера возможных взаимоотношений человека и биосферы, не нового варианта
Глава 19. Франсуаза Саган: писательница, игрок, искательница приключений
Глава 19. Франсуаза Саган: писательница, игрок, искательница приключений «Я готова сесть хоть к вам на колени». Вся ее жизнь с самой ранней юности была подвержена соблазнам дьявола – риск, авантюры, горячечные ночи в казино и жаркие любовные приключения. Из страшных