скорее счастлив чем нет сюжет
Рецензии на книгу « Скорее счастлив, чем нет » Адам Сильвера
Какая же грустная эта книга, по началу когда я читала даже подумать не могла что главный герой гей.
Эта книга повествует о том что изменить себя, не в силах никто и ничто, даже если это какие то замудрённые технологии. Если стереть плохие воспоминания можно, то то с чем ты родился нет.
Конечно очень грустно что всё же Аарон не получил любви какой хотел, но он справился с такой кучей дерьма. Настоящий герой, в какой то момент подумала что эта суровая реальная история, возможно и есть у кого то такие истории, но надеюсь таких людей крайне мало.
Очень надеюсь что у главного героя в итоге всё будет хорошо.
Для меня это уже вторая книга этого автора, поэтому я примерно знала, какой стиль повествования ожидать. Первая треть книги прошла для меня как-то скучно. События прокручивались будто бы на пленке, не останавливаясь на чем-то одном детально. Но общий настроя я уловила, скрывать не буду.
Стоило лишь прочитать чуть больше половины. как эмоции захлестнули меня так, что я просто не могла оторвать до тех пор, пока не дочитаю всё. Это очень сильно! Внутри что-то переворачивалось буквально каждый раз, и я заново умирала и воскресала вместе с главным героем.
Прекрасное смешение современных технологий и извечных проблем. Демонстрация того, что каждую ситуацию можно изучить под разными углами. Шанс показать, что за каждым ужасом обязательно будет светлое будущее, но вот пробиваться к нему придется ой как не легко. Это то не много, чем богата эта книга. Спасибо огромное автору, который подарил всем нам возможность прочувствовать жизнь Аарона Сото от и до. Пусть слезы на моих глазах ещё не высохли, но я рада, что мне в жизни попалась эта книга.
Обязательно нужно прочитать 🙂 Не пожалеете!
Примерно до середины книги я задавалась вопросом, а причём тут собственно стирание памяти, когда уже кто-нибудь это сделает? И как раз этот момент был лично для меня неожиданностью и, пожалуй, одним из самых интересных моментов.
Конец книги заставил меня поплакать, много, очень много.
В книги поднимается достаточно много важных тем, это взаимоотношения детец и родителей, самоубийство, взросление, ЛГБТ и многое другое. Всё это очень хорошо, гармонично сочетается и складывается в удивительно интересный и затягивающий сюжет.
Адам Сильвера действительно талантливый писатель. Его история близка к идеалу, на мой взгляд, и стоит того, чтобы её прочитать. Она дарит весь спектр эмоций, а также заставляет задуматься о многом. Возможно, вы даже извлечете урок для себя. Поэтому очень рекомендую к прочтению.
Прилагаю фотографии для знакомства с книгой.
Итак,о чем книга? Наш главный герой Аарон Сото пытается продолжать жить после самоубийства отца и частично справится с потерей ему помогает его новый друг Томас,к которому Аарон начинает испытывать что-то большее,чем дружбу,но потом что-то идёт не так,и он обращается в компанию по стиранию памяти «Летео»,чтобы забыть всю эту историю.
Во-первых,стоит отметить,что действие романа происходит не в самом приятном районе. Такая изнанка жизни процветающей Америки,а то нам все кажется,что там все идеально,но нет,и там есть свои заморочки.
Во-вторых,главный прикол истории я начала понимать ближе к середине книги,и все-таки это был чертовски интересный ход!
На самом деле,эта книга имела довольно печальную концовку в самом начале,но в 2020 году автор дописал счастливое продолжение. Когда я об этом узнала,то была в шоке: ну как так-то? как можно было бросить Аарона в таком положении,после всего того,что он перестрадал? И вот автор дописал счастливую концовку в этом году. Спасибо автору за то,что он дал Аарону шанс на счастливую жизнь и надежду на счастливую жизнь всем нам 🙂
«Я уже не вправе перестать писать истории об ЛГБТ-людях»
В издательстве Popcorn Books вышел «Скорее счастлив, чем нет» — дебютный роман Адама Сильверы, известного в России по книге «Что, если это мы». Подготовленному читателю уже более-менее ясно, чего ждать от этого писателя для «юных взрослых»: без геев явно не обойдется, причем описаны они будут со знанием реалий современного американского подростка. Так ли это? И да, и нет.
Бекки Алберталли и Адам Сильвера. Фото: Seth Abel
Первым делом Адам Сильвера заявил о себе на русском в коллаборации: минувшим летом вышел роман «Что, если это мы». История любви двух юных геев в Нью-Йорке была написана вместе с Бекки Алберталли, звездой подростковой литературы США. Исполненный в четыре руки young-adult-роман, кажется, неплохо сыграл на чувствах целевой аудитории. «Я не хотела, чтобы эта история заканчивалась», «милый роман о юности», «меня тянет на сладенькое» — отзывы русскоязычных читателей мало чем отличаются от иностранных, где пишут в том числе и об общественной пользе книги.
Квир-чувство в романе описано без всяких указаний на эксклюзивность: Артур и Бен влюбляются, ссорятся, мирятся, и ни у кого, включая родителей, нет ни малейших возражений — мальчики сами должны разбираться друг с другом, имеют право. Бекки Алберталли и Адам Сильвера не пересказывают реальность, а по мере сил моделируют ее по рецептам новой этики повышенной человечности. У героев есть планы на общее будущее, что, конечно, важно для читателя-квира, остро нуждающегося в примерах для подражания, ролевых моделях, сценариях счастья.
Смысл и цель романа — сообщить влюбленным (и, само собой, читателю), что они в безопасности. Что, если это вы в мире, где никто никому не желает зла, а выбирать приходится, как в советских комедиях, между хорошим и лучшим? Ключевой для квир-прозы мотив безопасного пространства бесконфликтно реализуется с первой страницы романа вплоть до последней.
В американскую подростковую беллетристику Адам Сильвера пришел с произведением куда менее кондитерским. Этот текст многократно и намеренно обманывает ожидания — свойство, которое оценили сериалостроители, знающие толк в клиффхэнгерах: права на экранизацию книги «Скорее счастлив, чем нет» уже проданы.
«…Может, так у всех парнелюбов бывает: вот тебе нравятся девочки, а потом — раз! — и не нравятся. Или, может, мне нравятся и девушки, и парни, я еще не понял.
Томас пересаживается поудобнее и оказывается чуть ближе: то ли случайно качнулся, то ли специально.
— Как ты думаешь, когда все изменилось?
Вызвав блаженное предощущение сладкого финала, Адам Сильвера вдруг опрокидывает героев в темную яму страшного узнавания, вынуждая отматывать события от середины к началу — к пониманию, из какого зерна выросла приязнь Аарона к Томасу.
То, что мнилось естественным становлением личности, оказалось следствием травмы, итогом эскапизма, трусливого бегства от тяжелой реальности. И вот уже кажется, что в воображаемые соавторы Сильвера взял французского детективщика Себастьяна Жапризо с его классической ныне Золушкой, попавшей в ловушку амнезии.
Все не так, как кажется, и уж тянется рука перелистнуть роман от середины к началу, чтобы посмотреть на события другими, новыми глазами: понимание близких предстает отрепетированной ложью, открытие — неизбежностью, влюбленность — эрзац-чувством.
Адам Сильвера. Фото: Margot Wood
Но и это еще не все: Адам Сильвера снова выбивает у читателя почву из-под ног, показывая вконец дезориентированного героя в динамике быстрого клипового монтажа. В этих резких склейках, думается, много личного. Писатель, открытый гей, выходец из неблагополучного Южного Бронкса (Нью-Йорк), не скрывает, что страдает от депрессий. Аарон, его альтер эго, чувствует, как превращается в зомби или, что русскоязычному читателю, возможно, чуть ближе, в человека без прошлого.
Текст, будучи, безусловно, гей-прозой, выходит вдруг в сферы метафизические. В воспитательный роман Адам Сильвера инсталлирует всего одно допущение: представим себе, что есть возможность забыть страшные переживания прошлого; вообразим, что существует такой институт — «Летео», — который позволит некомфортному знанию кануть в Лету, мифическую реку забвения. Станет ли лучше исправленная жизнь? Какие риски сулит забытье?
«Вся прежняя жизнь рушится мне на голову — все мои ошибки, которые я, сам того не ведая, сделал снова, все удары по моему разбитому сердцу. Наверно, внутри меня сейчас бьются два сердца, отданные двум людям, — будто настал конец света и Луна и Солнце вместе вышли на небо моей личной планеты».
В чем ценность травматичного опыта? Этот вопрос чрезвычайно заботит современную западную ЛГБТ-прозу, которая все увереннее встраивается в общую литературную традицию и все изобретательнее в детализации квир-преемственности: сюжеты о неконформной сексуальности, прежде умиравшие на стадии замысла, раз за разом обретают книжную плоть.
Роману Сильверы «Скорее счастлив, чем нет» в литературные кузены годится «Стертая личность», американский бестселлер 2016 года, где Гаррард Конли описал личный опыт конверсионной терапии — автора тщетно пытались избавить от гомосексуальности. Этот варварский процесс, запрещенный в странах первого мира, Конли сравнивает с попыткой уничтожить самую личность, стереть ее.
Адам Сильвера, силой одного допущения поместивший героя в пространство неведения, размышляет о результатах: сколько человека останется, если вынуть из него гея? Он дает ответ, близкий к хрестоматийному: без прошлого, сколь угодно тяжелого, не бывает будущего. Столкнув Аарона в пропасть узнавания, Адам Сильвера подчеркивает важность преодоления. Его герой после серии апдейтов, вынужденных и добровольных, модифицирует и свои представления о счастье, которое невозможно без горечи.
Все к лучшему, настаивает автор, а если не к лучшему, то это еще не все.
Сеанс аутотерапии, который устроил себе писатель, принес ему не только любовь читателей, похвалы критиков и хорошие тиражи, но и понимание, что делать дальше. Вряд ли случайно в Instagram нынешнего жителя Лос-Анджелеса именно первый роман лежит в круге последующих.
«В конце они оба умрут»: зачем читать книгу со спойлером в названии
В издательстве Popcorn Books вышел роман Адама Сильверы «В конце они оба умрут» — история про двух парней, которым предстоит вместе прожить целую жизнь за 24 часа. Автор проекта #содомиумора Константин Кропоткин рассказывает, как эта книга меняет наше привычное представление о хеппи-энде и почему она — лучшее из всего, что Сильвера написал.
Адам Сильвера сводит двух совсем разных парней. Они, говоря языком русской классики, различны, как лед и пламень. Матео, студент на домашнем обучении, друзей почти не имеет; матери у него нет, отец недавно попал в больницу и лежит в коме. Руфус — круглый сирота, он только что расстался с девушкой и на глазах у закадычных друзей избил соперника. У домашнего мальчика Матео доброе сердце. Он боится мира и почти не выходит из своей комнаты. Руфусу, мальчику уличному, море по колено, и только потеря семьи оставила в его душе глубокую рану. Руфусу 17, Матео на год старше. Один бисексуал, про другого — не вполне ясно. В любом случае оба слишком молоды, чтобы умирать.
Познакомившись с помощью специального приложения под названием «Последний друг», Руфус и Матео сразу же проникаются симпатией друг к другу, что у автора-гея, знаменитого ЛГБТ-романами, означает близость не только духовную, но и вполне ощутимое гомоэротическое влечение. Ожидание этого полного сближения формирует трепетную романтическую ауру, в которой норовят затеряться события быстро уходящей жизни.
С одной стороны, сюжет романа ничего особенного собой не представляет — это череда сцен из жизни современной городской молодежи. То драка, то пирушка, то проблемы с полицией, то прогулка по парку, то песни, то танцы. С другой же стороны, одно фантастическое допущение радикально меняет восприятие сколь угодно обыденного повествования. Зная, что жить осталось недолго, поездку на велосипеде воспринимаешь как большое приключение, а поход на детскую площадку по качеству эмоционального переживания тянет на откровение.
Отзывы о романах Адама Сильверы пестрят восторгами, и у этого произведения есть все шансы на читательское одобрение. «В конце они оба умрут» — пока и впрямь лучшее из того, что придумал автор, ныне 30-летний, довольно точно выверив дозу фантастики и романтики, приключений и моралите.
Пропорция получилась столь искусной, что возникают сложности с жанровым обозначением книги. Можно ли считать романом воспитания текст, где герои не успеют вырасти? Уместно ли говорить о квир-романе, если главной стала не тяга двух парней друг к другу, а их совместное, все более тесное и парадоксальным образом счастливое ощущение жизни как таковой? Считать ли максимальную погруженность в среду небогатых латиноамериканцев приметой социального романа? Стоит ли считать главной саму фантастическую идею о предопределенности смерти? Нет ли в этом указания на повествование с элементом антиутопии, как было в дебютной книге Сильверы «Скорее счастлив, чем нет»?
Этот жанровый микс к тому же динамично выстроен. Дав Матео и Руфусу только 24 часа на жизнь, писатель не стал замедлять каждое мгновение, а, наоборот, их ускорил — темп все время нарастает, стремительной сменой перспектив напоминая триллер. Книга уже вызвала интерес кинематографистов — в США по ней готовится мини-сериал. Любопытно, какое жанровое определение дадут этой истории маркетологи HBO?
Смерть других страшнее собственной — к этому выводу Адам Сильвера подводит читателя естественно и словно случайно. Руфус больше боится вспоминать утрату родителей, нежели говорить о своей скорой гибели. Для Матео куда мучительнее невозможность попрощаться с отцом, лежащим в коме, нежели подумать, что же в итоге убьет его самого.
Юность хороша тем, что не боится смерти — когда много сил и надежд, то конца им, кажется, нет. Соображение это объясняет, почему, говоря о своей кончине, герои книги чаще смеются, чем горюют. Хочется видеть в этом наследие магического реализма — и в первую очередь тени Габриэля Гарсиа Маркеса.
Адам Сильвера. Фото: nerdsandbeyond.com
Адам Сильвера следует за авторами, оформляющими относительно новый поджанр современной литературы США — этно-квир, своеобразно инсталлирующий в североамериканский дух витальность юга. И Руфус, и Матео, и сам Адам Сильвера (по матери пуэрториканец) — молодые латиноамериканцы, которым сексуальную идентичность приходится сверять с законами своей диаспоры в США. И тут, пожалуй, неизбежно упоминание этнического мексиканца Бенджамина Алире Саэнса, который поведал миру, как «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной». Начиная с 2012 года, со времени выхода этого гей-романа, любую пару влюбленных южан в США сопоставляют с дуэтом Ари/Данте.
Было бы чрезмерным утверждение, что Адам Сильвера сумел сказать нечто принципиально новое о жизни или о смерти. Этому писателю методом полевого эксперимента удалось сместить фокус в представлении о хеппи-энде, чрезвычайно важном для развлекательной литературы структурном элементе. Не одно поколение мейнстримных авторов бьется над мыслью о том, как создать мир, адекватный реальности, но не разочаровать читателя, ищущего в литературе в первую очередь утешение.
Матео и Руфус, сообща направляясь к краю жизни, узнают о новых границах себя и обретают качества, о которых прежде и не подозревали. Неизбежность конца таким образом становится для них, а значит, и для все более увлеченного ими читателя, не плаксивым многоточием, а уверенным восклицанием: как хорошо, что у мальчиков получилось прожить день самым лучшим образом, как же хорошо, что вместе с ними — так кажется — что-то получилось и у нас.
«В конце они оба умрут»: зачем читать книгу со спойлером в названии
В издательстве Popcorn Books вышел роман Адама Сильверы «В конце они оба умрут» — история про двух парней, которым предстоит вместе прожить целую жизнь за 24 часа. Автор проекта #содомиумора Константин Кропоткин рассказывает, как эта книга меняет наше привычное представление о хеппи-энде и почему она — лучшее из всего, что Сильвера написал.
Адам Сильвера сводит двух совсем разных парней. Они, говоря языком русской классики, различны, как лед и пламень. Матео, студент на домашнем обучении, друзей почти не имеет; матери у него нет, отец недавно попал в больницу и лежит в коме. Руфус — круглый сирота, он только что расстался с девушкой и на глазах у закадычных друзей избил соперника. У домашнего мальчика Матео доброе сердце. Он боится мира и почти не выходит из своей комнаты. Руфусу, мальчику уличному, море по колено, и только потеря семьи оставила в его душе глубокую рану. Руфусу 17, Матео на год старше. Один бисексуал, про другого — не вполне ясно. В любом случае оба слишком молоды, чтобы умирать.
Познакомившись с помощью специального приложения под названием «Последний друг», Руфус и Матео сразу же проникаются симпатией друг к другу, что у автора-гея, знаменитого ЛГБТ-романами, означает близость не только духовную, но и вполне ощутимое гомоэротическое влечение. Ожидание этого полного сближения формирует трепетную романтическую ауру, в которой норовят затеряться события быстро уходящей жизни.
С одной стороны, сюжет романа ничего особенного собой не представляет — это череда сцен из жизни современной городской молодежи. То драка, то пирушка, то проблемы с полицией, то прогулка по парку, то песни, то танцы. С другой же стороны, одно фантастическое допущение радикально меняет восприятие сколь угодно обыденного повествования. Зная, что жить осталось недолго, поездку на велосипеде воспринимаешь как большое приключение, а поход на детскую площадку по качеству эмоционального переживания тянет на откровение.
Отзывы о романах Адама Сильверы пестрят восторгами, и у этого произведения есть все шансы на читательское одобрение. «В конце они оба умрут» — пока и впрямь лучшее из того, что придумал автор, ныне 30-летний, довольно точно выверив дозу фантастики и романтики, приключений и моралите.
Пропорция получилась столь искусной, что возникают сложности с жанровым обозначением книги. Можно ли считать романом воспитания текст, где герои не успеют вырасти? Уместно ли говорить о квир-романе, если главной стала не тяга двух парней друг к другу, а их совместное, все более тесное и парадоксальным образом счастливое ощущение жизни как таковой? Считать ли максимальную погруженность в среду небогатых латиноамериканцев приметой социального романа? Стоит ли считать главной саму фантастическую идею о предопределенности смерти? Нет ли в этом указания на повествование с элементом антиутопии, как было в дебютной книге Сильверы «Скорее счастлив, чем нет»?
Этот жанровый микс к тому же динамично выстроен. Дав Матео и Руфусу только 24 часа на жизнь, писатель не стал замедлять каждое мгновение, а, наоборот, их ускорил — темп все время нарастает, стремительной сменой перспектив напоминая триллер. Книга уже вызвала интерес кинематографистов — в США по ней готовится мини-сериал. Любопытно, какое жанровое определение дадут этой истории маркетологи HBO?
Смерть других страшнее собственной — к этому выводу Адам Сильвера подводит читателя естественно и словно случайно. Руфус больше боится вспоминать утрату родителей, нежели говорить о своей скорой гибели. Для Матео куда мучительнее невозможность попрощаться с отцом, лежащим в коме, нежели подумать, что же в итоге убьет его самого.
Юность хороша тем, что не боится смерти — когда много сил и надежд, то конца им, кажется, нет. Соображение это объясняет, почему, говоря о своей кончине, герои книги чаще смеются, чем горюют. Хочется видеть в этом наследие магического реализма — и в первую очередь тени Габриэля Гарсиа Маркеса.
Адам Сильвера. Фото: nerdsandbeyond.com
Адам Сильвера следует за авторами, оформляющими относительно новый поджанр современной литературы США — этно-квир, своеобразно инсталлирующий в североамериканский дух витальность юга. И Руфус, и Матео, и сам Адам Сильвера (по матери пуэрториканец) — молодые латиноамериканцы, которым сексуальную идентичность приходится сверять с законами своей диаспоры в США. И тут, пожалуй, неизбежно упоминание этнического мексиканца Бенджамина Алире Саэнса, который поведал миру, как «Аристотель и Данте открывают тайны Вселенной». Начиная с 2012 года, со времени выхода этого гей-романа, любую пару влюбленных южан в США сопоставляют с дуэтом Ари/Данте.
Было бы чрезмерным утверждение, что Адам Сильвера сумел сказать нечто принципиально новое о жизни или о смерти. Этому писателю методом полевого эксперимента удалось сместить фокус в представлении о хеппи-энде, чрезвычайно важном для развлекательной литературы структурном элементе. Не одно поколение мейнстримных авторов бьется над мыслью о том, как создать мир, адекватный реальности, но не разочаровать читателя, ищущего в литературе в первую очередь утешение.
Матео и Руфус, сообща направляясь к краю жизни, узнают о новых границах себя и обретают качества, о которых прежде и не подозревали. Неизбежность конца таким образом становится для них, а значит, и для все более увлеченного ими читателя, не плаксивым многоточием, а уверенным восклицанием: как хорошо, что у мальчиков получилось прожить день самым лучшим образом, как же хорошо, что вместе с ними — так кажется — что-то получилось и у нас.
Книга Скорее счастлив, чем нет | More Happy than Not
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Вы должны быть зарегистрированы для использования закладок
Информация о книге
Обычно новеллы такого жанра начинаются с ужасной смерти главной героини, которая перерождается в прошлом чтобы всё исправить.
Но здесь всё иначе.
Хари, удочерённая герцогом Эрнст в семилетнем возрасте, вынуждена терпеть жестокие издевательства трёх старших братьев до самого дня своей свадьбы.
Но завтра она покинет этот дом, и её мучениям, наконец, придёт конец.
Проснувшись, Хари понимает, что снова оказалась в своём кошмарном детстве.
Сможет ли она пройти через этот ад ещё раз?
Однажды ночью сотрудники «Отдела Смерти» звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день.
Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая — эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.
Двадцать лет своей жизни Юнче посвятил опере, с тех пор как он бросил школу исполнительных искусств из-за того, что провалился на собеседовании. Потеряв мотивацию, Чо Юнче пил каждый день вплоть до того дня, как его отправили в прошлое на двадцать лет назад, в день поступления в среднюю школу.
Ни причина возвращения во времени, ни состояние его тела не имели для него значения. Единственным, самым важным было то, что он все еще мог петь, и как желанный певец, а не как предыдущий баритон.
Дебютный роман Синтии Д’Апри Суини «Гнездо» более шести месяцев находился в списке бестселлеров New York Times. Он вошел в список финалистов GoodReads Choice Award и был назван одой из лучших книг года — это отметили People, Washington Post, San Francisco Chronicle, NPR, Amazon, Refinery 29 и многие другие авторитетные издания. Эта история пришлась по душе писательнице Элизабет Гилберт, а американская актриса Эми Полер не могла отложить эту книгу, сравнив ее динамичный сюжет с набирающем скорость поездом. «Гнездо» было переведено на 27 языков, а Amazon Studios готовится экранизировать этот замечательный роман.
Это случилось в конце летних каникул. Их взгляды встретились, и он признался ей в любви. Так в жизни Иридо Мидзуто появилась девушка, Айя Юмэ. Но отношения длились недолго: любовь сменилась раздражением, они расстались сразу после выпуска из средней школы. А неделю спустя мама Юмэ вышла замуж за отца Мидзуто.
Теперь двое подростков вынуждены жить под одной крышей. Они все еще бесят друг друга, “чертов отаку” и “чертова маньячка” делают вид, что между ними нет ничего общего. Чтобы поберечь чувства родителей, Иридо и Айя скрывают свое прошлое и заключают договор: если один из них выпадет из образа идеального брата или сестры, проигравший будет считаться в семье младшим. А это важно, ведь подростки — ровесники и даже родились в одно время!
Как бы эти двое ни раздражали друг друга, они то и дело сталкиваются в ванной, на пороге дома, в школе, а воспоминания об отношениях не становятся слабее. Смогут ли они устоять и забыть о прошлом?