свободу давиду что произошло
Свободу давиду что произошло
Гениально, если вы утверждаете, что его обвинили за то, чего он не совершал, то зачем прикреплять к этому реальную доказательную базу. можно же просто кричать, чем громче, тем лучше?
В этом посте нет ничего конкретного, доказывающего невиновность осуждённого.
Показать полностью. Вы предоставляете общественности скомканные выкрики как несправедлив мир, вместо того, чтобы: предоставить реальные переписки с участием обвиняемого, которые бы доказали его невиновность. Ходатайствовать в суде за оглашение материалов дела общественности, чтобы, если оно «сшито», это было видно. Ходатайствовать об оглашении материалов допросов и прикрепить к посту записи из судов на которых потерпевшие, как вы говорите, теряются в показаниях.
Предоставить записанные на видео показания всех свидетелей, а главное потерпевших о том, что ваш обвиняемый не виновен.
Требовать комментариев касательно возбуждения дела исключительно на одного обвиняемого, а не на всех, как вы говорите, «участников».
Но вместо того, что бы сделать все это, вы вопите о том что «для вашей семьи это такое поведение неприемлемо», ссылаетесь на то, что обвиняемый «ну точно не мог такого сотворить, особенно в присутствии ДЕВУШКИ». Вы серьезно.
А люди, что вопят вместе с вами не задаваясь выше приведёнными вопросами, либо страдают от обостренного чувства эмпатии, либо лишены мозгов, либо и то, и другое вместе.
Участник рейда Басаева на Дагестан приговорен к длительному сроку
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Южный окружной военный суд приговорил Шамиля Умаханова к 25 годам лишения свободы по обвинению в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов в ходе рейда Басаева на Дагестан. Уроженец Махачкалы Умаханов с 2004 года отбывает 24-летний срок заключения по делу о бандитизме и участии в незаконных вооруженных формированиях.
Как писал «Кавказский узел», задержания предполагаемых участников нападения группировки Шамиля Басаева и Хаттаба на Дагестан в 1999 году продолжаются и спустя более чем 20 лет. Так, 25 сентября стало известно, что по этому делу задержаны уроженцы Ставропольского края Альберт Елакаев и Алимхан Мусаев. 16 мая Следком сообщил, что за участие в рейде Басаева осуждены более 80 человек, уголовное преследование семи человек, включая самого Басаева, прекращено в связи с их смертью, еще 28 человек объявлены в розыск.
7 августа 1999 года на территорию Дагестана вошли более тысячи вооруженных бойцов из Чечни под руководством Шамиля Басаева и иорданца Амира Хаттаба. Более месяца в республике продолжались бои. Лишь 15 сентября 1999 года министр обороны РФ Игорь Сергеев доложил, что территория Дагестана полностью освобождена, говорится в справке «Кавказского узла» «Вторжение боевиков в Дагестан (1999)».
Шамиль Умаханов обвинялся в участии в банде, вооруженном мятеже и посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Следствием и судом установлено, что Умаханов в составе объединенной вооруженной группировки под руководством Басаева и Хаттаба численностью около 2000 человек, в сентябре 1999 года с территории Чечни совершил вооруженное нападение на жителей и организации Новолакского района Республики Дагестан в целях вооруженного захвата власти. Также Умаханов 5 сентября 1999 года принял активное участие в обстреле здания Новолакского РОВД, сообщил сегодня Следком России.
Южным окружным военным судом Умаханов признан виновным в совершении всех преступлений, однако уголовное преследование статьям об участии в банде и вооруженном мятеже прекращено судом в связи с истечением сроков давности. С учетом частичного сложения ранее назначенного наказания Умаханов приговорен к 25 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Приговор суда вступил в законную силу, говорится в сообщении на сайте ведомства.
Шамиль Умаханов, молодой кондитер из Махачкалы, приехал в Чечню после победы боевиков в в первой военной кампании. Он прошел обучение в лагере боевиков под Урус-Мартаном, и к началу второй военной операции бывший кондитер уже командовал собственным отрядом «Бадр», названным так в честь одного из героев мусульманского эпоса, В 2004 году он был арестован и приговорен к 24 годам заключения за бандитизм и участие в незаконных вооруженных формированиях, сообщил 2 апреля «Коммерсант» со ссылкой на представителя Генпрокуратуры по ЮФО и СКФО.
Уголовное дело в отношении Умаханова поступило в суд 2 апреля, состоялись 10 заседаний суда, приговор был вынесен 28 октября, следует из карточки дела на сайте Южного окружного военного суда.
«Кавказский узел» также писал, что в сентябре в суд поступило дело уроженцев Ставрополья Расула Майлубаева и Загира Якубова, обвиняемых в участии в нападении группировки Басаева и Хаттаба на Дагестан в 1999 году.
Напомним, в апреле по подозрению в участии в нападении Басаева на Дагестан был задержан 38-летний житель Краснодарского края Александр Пономаренко. Однако сам Пономаренко свою вину отрицает. Его родные также утверждают, что Александр никогда не был в Дагестане и не имел отношения ни к каким вооружённым формированиям. По их словам, итоги проверки на детекторе лжи говорят в пользу версии о его невиновности. Адвокат обратился в СКР с заявлением о том, что Пономаренко под пытками вынудили оговорить себя.
Обвинения Пономаренко предъявлены на основании показаний двух свидетелей, один из которых засекречен. Второй свидетель, Рустам Исмаилов, был осужден по аналогичному делу и часто привлекается следствием для фабрикации уголовных дел, сообщил 5 июля Правозащитный центр «Мемориал»*.
Информация о вооруженных инцидентах, взрывах и терактах, произошедших в Дагестане с 1996 года по настоящее время, собрана «Кавказским узлом» в хронике «Дагестан: хроника террора (1996-2021 годы)».
* организация включена Минюстом России в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента.
Автор: «Кавказский узел»
«Признавайся и сдавай всех, или сядешь на восемь лет». Разговор с матерью 17-летнего политзаключенного
Давид Збаранский в прошлом году поступил в университет естественных наук в Люблине, на факультет туризма.
Давид Збаранский в прошлом году поступил в университет естественных наук в Люблине, на факультет туризма. Парень пробыл в Польше два месяца, из-за коронавируса учеба проходила онлайн, и Давид решил поехать на какое-то время домой. Через два дня после возвращения, 30 ноября, его забрали прямо из дома как подозреваемого в участии в массовых беспорядках. С тех пор юноша остается в Брестском СИЗО. Из Люблинского университета он был исключен, так как не сдал сессию.
«Мне кричали, что я плохо воспитала сына, если он пошел на акции протесту»
Об утре, когда Давида задержали, «Белсату» рассказала его мать Наталья Збаранская. По словам женщины, все произошло совершенно неожиданно. В 6.30 позвонили в домофон. Но пока кто-то из семьи успел дойти до трубки, кто-то внизу открыл «гостям», и вскоре они уже стучались в дверь квартиры.
Давид Збаранский. Фото из семейного архива
– Я открыла, там стояли сотрудники милиции, они приказали, чтобы сын собирался и ехал с ними на беседу, – вспоминает Наталья. – Я сказала, что одного его не отпущу, мне разрешили сопровождать сына как несовершеннолетнего. Нам ничего не объяснили, в чем дело, в каком статусе сын, – надо поговорить и все.
Парня с матерью привезли в РОВД.
– Там уже нам рассказали, в чем подозревают Давида, – рассказывает Наталья. – На нас кричали, на меня в том числе, что я плохо воспитала сына, если он пошел на акции протеста. Нас запугивали. От сына требовали: признавайся и сдавай всех, или не выйдешь теперь отсюда и сядешь на 8 лет.
Признаться, по словам Натальи, Давид должен был в том, что 10 августа участвовал в беспорядках в Бресте и якобы бросал в силовиков камни или еще что-то. В качестве доказательств милиционеры показывали фотографии с августовских акций протестов, на которых якобы можно было узнать Давида.
От 3 до 8 лет лишения свободы
Из РОВД парня увезли в Следственный комитет. Там, по словам матери, следователь говорил, что если Давид признается, его отпустят. Но молодой человек после разговора с адвокатом занял однозначную позицию: не давать вообще никаких показаний.
Парня отвезли в ИВС, где он пробыл трое суток. Из изолятора один раз возили в прокуратуру – там, по словам Натальи Збаранской, снова требовали признаний, на этот раз – заместитель прокурора. Давид продолжал молчать.
Продолжают давить, чтобы давал показания
В ИВС и СИЗО на Давида оказывали давление, по словам Натальи. По закону она, как мать, на всех допросах сопровождала сына. Также присутствовал психолог. Без родителей или законных опекунов допрашивать несовершеннолетних не имеют права. Но женщина рассказывает, что, по словам Давида, к нему дважды приходил какой-то человек – в ИВС и потом в СИЗО, и снова требовал давать показания.
– Также помню случай, когда Давид в СИЗО пришел на допрос в плохом состоянии – его всего трясло, и он был решительно настроен давать показания, – вспоминает мать юноши. – Адвокат сумела его успокоить и убедить все же не давать показаний, а потом рассказала мне, что перед тем допросом на Давида сильно давили.
Через три недели после задержания Давида к нему домой пришли с обыском. Наталья Збаранская говорит, что хотели забрать технику сына, но, поскольку у него ни компьютера, ни чего-то другого здесь нет, то ничего и не забрали.
Давид под стражей уже третий месяц. Первоначальный двухмесячный срок истек 30 января, и его продлили еще на месяц. По словам матери парня, на февраль назначена экспертиза фотографий и видеозаписей, на которых якобы можно увидеть Давида.
Условия в камере хорошие, но письма доходят плохо
Наталья рассказывает, что в течение этих двух месяцев Давид болел, было подозрение на коронавирус, но тест пришел отрицательный. Мать писала ходатайство, чтобы сыну изменили меру пресечения на домашний арест, а тут еще и болезнь случилась, на что Наталья сделала акцент уже в устной беседе со следователем, но в ответ услышала, что в случае надобности его положат в больницу, но не отпустят, поскольку «существуют основания полагать, что он может сбежать».
Участники Национального марша «За свободу» Брест, Беларусь. 16 августа 2020 г. Фото: Белсат
Наталья Збаранская жалуется, что письма в обе стороны доходят плохо, редко. В начале января какое-то время вообще не доходили. В тех же письмах, что все же приходят, а также во время встреч на допросах, Давид рассказывает матери, что условия в его камере неплохие. Она четырехместная, теперь там вместе с Давидом три узника. В камере даже есть кондиционер, передает слова сына Наталья. Постельное белье меняют раз в неделю, выдают полотенца. С утра выводят на прогулку – несовершеннолетних – отдельно от взрослых. Есть тренажеры, на которых Давид занимается. Подъем – в 6 утра, отбой – в 22. Днем нельзя лежать, даже голову на стол положить. Давиду разрешали днем лечь, когда он болел.
Передачи принимают ежедневно, раз в месяц можно принести так называемую витаминную передачу (фрукты) весом до 10 кг.
– К ним там приставлена воспитательница, – рассказывает Наталья. – Если она встречается со мною, то говорит: не волнуйтесь, у него там все хорошо. Но как я могу не волноваться, если мой сын за решеткой?
«Сын меняется, становится взрослее»
Наталья говорит, что старается держаться, но «временами накатывает».
– Я очень переживала, когда узнала, что сын заболел, я тогда ночами спать не могла, – говорит женщина. – Тяжело, когда нет никакой связи, ты не можешь позвонить, не знаешь, как он чувствует себя. Информацию я получаю только из редких писем, от адвоката, а также когда мы видимся на допросах.
Допросы, по словам матери Давида, проходят довольно редко. Последний был 12 января, когда будет следующий – неизвестно, заранее никогда не предупреждают, только если следователь назначит дату, сообщают, что нужно приехать.
– На встречах я вижу, что Давид меняется, становится взрослее, – говорит Наталья. – Он коротко пострижен, кажется, будто стал шире в плечах, так как занимается там на тренажерах.
Раньше политикой не интересовались, но после выборов все поняли
За время в СИЗО Давида Збаранского исключили из Люблинского университета, так как он не смог сдать сессию, – как раз начинал делать и высылать контрольные, когда его забрали. Наталья говорит, что просила следователей разрешить Давиду оставаться дома до суда – чтобы он имел возможность сдать первую сессию. Но ситуацию парня Следственный комитет понимать отказался.
Наталья говорит, что учиться в Польше Давиду нравилось. Он решил поступать именно туда, так как не хотел оставаться в Беларуси из-за послевыборных событий. Люблин – близко к Бресту, можно было бы часто ездить домой. Туризм выбрал, так как это направление было ему интересно. А вот политикой, по словам матери парня, он никогда не интересовался, не высказывал своих мнений до последних президентских выборов.
– Да мы все ничем таким не интересовались, я тоже, мы просто жили да жили, – говорит брестчанка. – Но когда увидели то, что стало происходить после выборов, поняли все. Трудно найти слова, чтобы описать ощущения от этого ужаса. Теперь страшно на улицу выходить, от сотрудников милиции бросаешься в сторону, потому что знаешь, что столько людей забрали абсолютно случайно, просто по дороге в магазин.
Мать не знает, ждать ли сына домой на совершеннолетие
В конце апреля Давиду исполнится 18 лет. Наталья не знает, отметит ли сын этот день рождения дома.
– Я не знаю, чего надеяться. Санкция статьи предусматривает от 3 до 8 лет, я не знаю, смягчит ли приговор то, что Давид – несовершеннолетний, – говорит мать политзаключенного. – Но по прошлым судам мы, к сожалению, видим, что дают ровно столько, сколько запросит прокурор.
Давид Збаранский – из многодетной семьи, он самый младший. Как рассказала Наталья, ее старшему сыну Дмитрию 23 года. Он с рождения имеет инвалидность зрения, совершенно не видит. Тем не менее, парень окончил медицинский колледж в Гродно, а сейчас работает массажистом в брестской поликлинике. Средняя дочь уже имеет собственную семью, в августе родила ребенка.
Незаконный «бизнес» Карена Севикяна: что происходило в полиции Долгопрудного? Расследование Minval.az
В Московской области разгорается полицейский скандал. Сотрудники управления собственной безопасности ГУ МВД России по Московской области в результате оперативно-разыскных мероприятий задержали начальника отдела полиции по городскому округу Долгопрудный МУ МВД России «Мытищинское» Карена Севикяна. По версии следствия, Севикян помог перебраться из России в Мексику семерым гражданам Индии. Пока что в Москве квалифицируют действия Севикяна как содействие незаконной миграции. Мотив тоже понятен: Мексика со своими «мокрыми спинами», как в США уже не один десяток лет называют мексиканских нелегальных трудовых мигрантов, и проводниками-«койотами», которые делают на этой «инфильтрации» неплохой бизнес — традиционный перевалочный пункт для желающих перебраться в США.
Но…только ли о банальной коррупции и нелегальной миграции идёт речь? И мог ли Севикян организовать все в одиночку и на свой страх и риск?
А вот тут необходимо вспомнить куда более громкий скандал. Еще в «нулевые» российские правоохранительные органы раскрыли, как иронизировали журналисты, «филиал российской Федеральной Миграционной службы». В станице Ессентукская в Карачаево-Черкессии предприимчивая семья местных армян наладила бойкий бизнес по предоставлению российских паспортов и «видов на жительство» тем, кто по легальным каналам этих документов бы никогда не получил. Причем использовали для этого простой трюк: меняли одну букву в фамилии. Такое расхождение несущественно для бронирования авиабилетов или номера в отеле, но «государственные» фильтры обойти уже можно. Этот же трюк, напомним, использовал небезызвестный Лапшин, чтобы въехать в Азербайджан в обход наложенного запрета. В основном клиентами «армянского филиала российской ФМС» были гастарбайтеры, которым лет на 10 запретили въезжать в Россию за работу без разрешений. Но потом стали выплывать любопытные подробности. Во-первых, среди клиентов нашлись персонажи, которых разыскивал Интерпол. А во-вторых, выданные в Ессентукской паспорта «засветились» в крупных терактах уже на территории России. Эксперты в Армении связывали с расследованием этой визовой аферы два громких убийства— замначальника полиции Армении Геворга Мгеряна, который, по слухам, расследовал случаи коррупции в такой деликатной сфере, как предоставление гражданства и фальшивые паспорта, и “вора в законе” Алика Миналяна, известного также под кличкой “Алик Сочинский”.
Достаточно ли двух подобных прецедентов для далеко идущих выводов— спор из разряда «стакан наполовину пуст или наполовину полон» (и не суть важно, наполнен этот стакан армянским бренди или мексиканской текилой). Вопрос в том, что этих прецедентов куда больше, чем два. И слишком многое указывает на существование в армянской среде разветвлённой криминальной сети по торговле фальшивыми паспортами.
Так, в декабре 2017 года громкий скандал грянул в самой Армении: в 2012-2014 годах в деревне Бюракан Арагацотнской области и городе Аштарак по разным адресам прописали 55 человек — разумеется, без законных оснований и даже без согласия сособственников. Среди прописанных были граждане Грузии, Ирана, России и даже США. Затем в разных отделениях полиции им выдали загранпаспорта. На момент, когда афера вскрылась, 43 из 55 «паспортизованных» уже уехали из Армении. Излишне напоминать: устраивать подобную аферу для получения армянского паспорта, имея в кармане американский, имеет смысл разве что при наличии розыскного ордера с «красным уголком».
И вот на этом фоне очень трудно поверить, что Карен Севикян просто решил подзаработать и действовал в одиночку.
«Просто попугаем, до убийства не дойдет»
Москвичи Мари и Давид, пережившие «ночь длинных ковшей», о том, как сносили торговый павильон вместе с людьми
Очевидцами сноса торговых павильонов возле станции метро «Кропоткинская» в Москве стали супруги Мари и Давид, которые пришли сюда навестить друзей. Они пытались уговорить полицию и рабочих прекратить крушить экскаватором здание, где в этот момент оставались люди. Торговцы до последнего отказывались покидать помещения, надеясь спасти свою собственность. Но никто церемониться с ними не собирался, руководившие зачисткой решили: начнем ломать, сами выбегут. Съемки происходившего Мари и Давид выложили на своем канале в Youtube, но позже были вынуждены удалить запись из-за посыпавшихся в их адрес угроз и оскорблений. Теперь этот ролик доступен на канале Радио Свобода:
Вот что сама Мари рассказала о происходившем в ночь на вторник в центре Москвы:
– Все было снято в один момент, и я до сих пор в шоке. Я каталась на катке возле ГУМа, муж в центре работал, и мы хотели перекусить, поехали на Кропоткинскую. Мы знали Алана, это сын владельца павильона. Он сказал: «Ребята, все хорошо, кушайте. » И буквально через 15 минут после того, как мы вышли из кафе, это все началось.
И я бы, наверное, не отреагировала так, если бы все было огорожено, не было бы внутри людей, не горел бы свет. Многие пишут в интернете, что у меня была истерика, но просто было очень страшно это все видеть.
– Вы боялись за жизнь этих людей?
– Когда я первый раз увидела, что ковшом ударили по стеклу, я была в шоке, думаю: как это возможно? Многие говорят, что просто людей пугали, но ковш цеплялся за провода, и все что угодно могло произойти.
– Вы тех, кто находился внутри, знали?
– Да. Там были дети человека, кому это все принадлежит. Они его защищали. Но там были и другие люди, которые просто бегали и судорожно собирали все, что там есть, чтобы успеть вывезти.
– Вы обращались к сотрудникам правоохранительных органов, которые находились в оцеплении. Вас поразила, как я понимаю, и их реакция, их равнодушие.
– Да! Они были абсолютно спокойны.
– Когда вы едете в машине, вы произносите фразу, что все ваши друзья знают, как вы относитесь к правительству, к властям, видимо, хорошо относились, положительно. После увиденного вы стали думать по-другому?
– Я сама из Западной Сибири, и все люди, которые пишут в интернете: «Что же вы думали, как вы любите правительство? 15 лет такое происходит!» 15 лет назад я была ребенком, мне 22 года, и я никогда не следила за политикой, мне это неинтересно. Вся моя жизнь – это творчество. Институт, школа, кружки, вокал. Мне просто было хорошо в жизни, и я не знала всего того, о чем сейчас мне пишут. А то, что я увидела, я до сих пор не знаю, что это было. Почему, почему не вывели людей, не выключили все. Я не могу никого судить и не хочу, просто сам факт того, что я увидела, это меня поразило, и все.
– Вы певица, вы занимаетесь шоу-бизнесом, и круг ваших друзей, наверное, тоже далек от политических, социальных проблем. Как они отреагировали на эту историю?
– Я разместила это видео и легла спать. Я не успела даже выложить в своих социальных сетях, а только в Youtube. Я даже не показала никому из друзей, я проснулась и увидела, что видео набирает обороты, что люди уже все перепостили. Я до сих пор с друзьями не созванивалась, только с родственниками, и они, конечно, меня поддержали, они поняли, что я чувствовала. Я сама по себе еще такая впечатлительная.
– Вы ждете какого-то эффекта от подобных видеосвидетельств, которые появляются в социальных сетях? Или поговорят и на этом все и закончится?
– Я не знаю. Я думаю, что никто не отреагирует. Я выложила видео, потому что знала, что по телевизору не покажут. Там не было вообще прессы! Я именно поэтому включила камеру и начала снимать. Были люди, которые молча снимали, такие же, как я, которые не понимали, что происходит. Я не стала бы снимать, если бы все было правильно, если бы выключили коммуникации, не было бы людей.
– Вы российское телевидение, информационные программы смотрите?
– Доверяете тому, о чем там говорят?
– Честно? Не знаю насчет федеральных каналов, до сих пор еще не смотрела, ни одного сюжета не видела. Но я читала, везде написали, что коммуникации в павильоне были отключены. Но это же не так!
Муж Мари Давид сильно переживает за свою жену и возмущен комментариями, что оставляли под их видео в Youtube неизвестные, обвинившие супругов в очернении России, предательстве и зачислившие их в ряды «пятой колонны».
– Давид, расскажите историю вашего знакомого Алана, которому в этом павильоне принадлежал бизнес.
– Там принадлежит все его отцу, это их семейный бизнес. Это единственное, чем они владеют уже на протяжении 25 лет. Мы очень хорошие друзья с Аланом. Мы не родственники, и мы с Мари никакого отношения к их бизнесу не имеем. Мы были в центре, мимо храма Христа Спасителя проезжали и заехали к Алану просто перекусить. И стали свидетелями вот этого всего. Я знал, что до этого были судебные тяжбы с правительством Москвы и 32 дела выиграно, вплоть до Верховного суда. Алан и его родственники не единственные, кто выигрывал судебные тяжбы. С нашей точки зрения, этот снос незаконен, но, с другой стороны, есть правительство Москвы, которое тоже ссылается на статью Гражданского кодекса.
Но дело не в этом, не в том, что там что-то сносили. Бог с ним, можно всегда постараться как-то через суд все это решить. Хотя я понимаю, что и суды ангажированы. Но проблема в том, что коммуникации были не выключены. Я не мог просто так стоять и видеть спокойные лица ребят из полиции. Я им говорю: «Ребята, хотя бы выключите свет! Силой выведите людей! Вы же обладаете этой возможностью». Но это было абсолютное безразличие. И один из них мне сказал: «Мы их просто попугаем, но до убийства дело не дойдет». Меня уверяли, что здесь находятся все службы, все в порядке. Но когда я спросил, есть ли архитектор этого здания, выдержит ли оно. Ковш начал толкать фасад, и там какая-то колонна была, они же не знают, выдержат ли перекрытия. Тех людей, что оставались в здании, можно понять, это их собственность. Но непонятны действия правоохранительных органов.
– Вы впервые сталкиваетесь с подобным? Ваша жизнь тоже связана с музыкой, вы музыкальный продюсер.
– Да, я пишу музыку очень многим известным людям в России и за рубежом. Для меня музыка – вся моя жизнь, как и моя жена, моя семья. Я сам родом из Абхазии, мне было 12 лет, когда там началась война, и мы стали беженцами. И я последние 20 лет скитаюсь по миру, пожил и в Сибири, в Кемерово, и я думаю на русском языке, я себя считаю в хорошем смысле этого слова русским по менталитету, я люблю эту страну. И я впервые сталкиваюсь с таким откровенным равнодушием правоохранительных органов к судьбам людей! Для меня это просто неприемлемо. Как и для Мари. Я в своей жизни и войну видел не одну, и, может быть, я более психологически к этому подготовлен. А для Мари это вообще шок, конечно.
– И теперь вы тоже вовлечены в жизнь гражданского общества России.
– Вы знаете, я давно в это вовлечен. И многие знают мои взгляды на происходящее, мои либеральные, демократические взгляды. Но когда нас начали сразу же приписывать к «пятой колонне», там кто-то даже писал, что чуть ли нам Госдеп платит деньги, из Америки, и это все постановка. Ну, знаете, это уже невозможно просто! По телевизору тоже каждый день говорят: это проплачено, это проплачено, это проплачено, а потом ты уже сам с этим сталкиваешься, ты уже не можешь стоять в стороне.
– Именно из-за этих угроз вы решили удалить видео со своего канала в Youtube.
– Сыпались угрозы, что нас надо закатать в асфальт, что мы. И там уже такие маты в сторону Мари! И меня обзывали и евреем, и армянином, «валите в свою Армению», господи, что только ни писали! При чем тут это? Я знаю пять языков в совершенстве, я пожил в разных странах, и я живу в России потому, что мне нравится здесь быть, моя семья, моя любовь здесь, моя жена, мои друзья. Я здесь делаю музыку, я пишу в Москве музыку и отдаю по всему миру. Какая разница, кто я по национальности? Это не имеет никакого значения, тем более в России, многонациональной стране, никакого отношения ни к чему это не имеет!
– Там ведь кроме вас было много народу, но только вы осмелились заступиться за людей, отказавшихся покидать свой павильон.
– Да, было мужчин очень много. Там были еще некоторые люди, но, наверное, в силу того, что мы люди творческие, эмоциональные, для нас всегда очень больно видеть. Наша жизнь с Мари так построена, что мы помогаем другим людям, занимаемся благотворительностью. Может быть, у нас голоса поставленные, и мы громче всех кричали. Ну, это юмор, конечно. Мы с Мари не можем просто мимо пройти! Это цель нашей жизни – помогать людям, бороться за справедливость. Мы с ней как-то сошлись в жизни на этой почве, для нас человек важнее всего, а все остальное не имеет значения просто.
Я по профессии музыкант, Мари тоже музыкант. Мы творческие люди. Нам в этой истории не нужен пиар! Я очень боюсь за Мари, она очень близко все к сердцу принимает. У нее вчера поднялась температура, она весь день лежала и не смогла даже выйти, не ела ничего. И мне бы очень хотелось как-то до людей донести, что никакой политической подоплеки с нашей стороны не было, это не была игра, это искренние чувства и эмоции, с которыми может столкнуться любой человек, живущий в России. Тот же полицейский, который там стоит, он не застрахован от этого. Это была просто наша какая-то гражданская эмоция.
– Это гражданский поступок, на самом деле.
– И слава богу, что мы нашли силы, не испугались и хотя бы показали это. А чему тут пугаться. Если ты один раз промолчишь, то во второй раз уже к любому смогут прийти.