в а подгузов биография
Рабочая Партия России
Пролетарии всех стран, соединяйтесь.
Подгузовщина-хрущёвщина вместо марксизма-ленинизма. Александр Лукьянов
В журнале «Прорыв» №3 (42) за 2014 год 1 была опубликована довольно большая статья Валерия Подгузова «. Чтоб не кончался никогда октябрь семнадцатого года. К вопросу об отношениях частной собственности». Начинается статья с краткого положения, выдернутого Подгузовым из «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, которое он приводит в самом первом и единственном на всю статью абзаце, в котором марксизм есть:
«Манифест Коммунистической партии» содержит широко известные слова: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности»
Хотя более полно эта мысль у К. Маркса и Ф. Энгельса в «Манифесте Коммунистической партии» записана так:
«Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности.
Но современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими.
В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности.» 2
Разница выражения мысли классиками и урезанным их цитированием, которое приводит Подгузов, весьма ощутима. Такое пренебрежение первоисточниками марксизма-ленинизма со стороны автора вообще характерно для всей статьи. Например, вместо того, чтобы взять определение цели социалистического производства прямо из ленинской программы, где эта цель прямо записана: благосостояние и всестороннее развитие всех членов общества, Подгузов использует формулировки о «неуклонном росте удовлетворения потребностей» из антинаучной, антиленинской программы, принятой «хрущёвцами» на XXII съезде КПСС, правда, припудрив их словом «развитие».
Местами автор переходит к прямо противоположной материализму позиции, к позиции идеалистической. Например, идеалистическими являются суждения автора о «психо-физиологических» особенностях «олигархов», дескать, главная причина их поведения кроется именно в этих особенностях, а не в материальных условиях существования, не в положении этих субъектов в системе производства. То же касается и суждений Подгузова по поводу «благой мысли о производстве необходимого количества топоров на всех», которая всё никак не приходила в головы наших предшественников из первобытно-общинного коммунизма, мол, ещё и поэтому «первобытному коммунизму не суждено было перерасти в полный коммунизм», а отсутствие в качестве основы соответствующих материальных условий производства автор вообще игнорирует.
Следует также отметить то, что автор совершенно не использует основу марксизма — диалектический метод, хотя и часто упоминает о нём. Например, автор отрицает необходимость всех ступеней в развитии общества, об этом свидетельствует его предположение о возможном переходе от первобытно-общинного коммунизма (на что было указано выше) или рабовладельческой формации прямо к коммунизму полному. Также автор не понимает диалектики самого развития в том смысле, что одно и то же явление может быть и прогрессивным, и регрессивным (реакционным), в зависимости от исторического периода, стадии развития общества, уровня развития средств производства. Это касается, например, частной собственности, которой автор отводит только негативную, реакционную роль, независимо от исторического периода и общественно-экономической формации. Кроме того, Подгузов практически не использует диалектическое выведение определений, понятий, положений. Вместо этого он просто берёт из головы некое своё представление о чём-либо и выдаёт его за истину в последней инстанции. Особенно ярко этот субъективистский, антинаучный подход автор демонстрирует, когда, не побоюсь этого слова, ДОПОЛНЯЕТ марксизм своим собственным новым положением:
Страницу «требовать указать» не стану, так как понятно, откуда автор взял это «определение». Взял он его из своей головы. То что у классиков такого положения нет и в помине — это тоже понятно. Однако, если автор сам диалектическим методом ВЫВЕЛ это «положение», то почему он тогда не приводит само выведение этого «положения»? Видимо, нам остаётся просто поверить Подгузову на слово. Думаю, не ошибусь если укажу, что такое или подобное «определение» «коммунизма», «рая на земле», «земли обетованной» и т. п. существовало ещё задолго до времени социалистов-утопистов. Более того, такое «определение» существует и сейчас в различных … РЕЛИГИОЗНЫХ системах. Однако, какое отношение это чисто субъективное суждение имеет к общественной НАУКЕ, к марксизму-ленинизму? Это что ли и есть, выражаясь словами Подгузова, «чёткий ОБОБЩАЮЩИЙ, ВПЕЧАТЛЯЮЩИЙ и УБЕЖДАЮЩИЙ СОЗИДАТЕЛЬНЫЙ ОРИЕНТИР »? Это что ли «прорыв»? Ну разве что «прорыв» назад. Чем же тогда Подгузов отличается от проповедника? На какую же паству хочет он направить свою проповедь? На обывателей, интеллигентов? О главном субъекте коммунистического движения, о рабочем классе он упоминает в статье всего два раза, да и то в контексте дней давно минувших. Вообще, частые обращения Подгузова к «большинству» то обывателей, то интеллигентов, вместо обращения прямо к рабочему классу, видимо, следует расценивать в «хрущевистском» ключе: надо полагать, что Подгузов вслед за хрущёвцами выкинул за борт главное в марксизме — диктатуру пролетариата. Люди не продвинувшиеся в изучении марксистско-ленинской теории не способны разглядеть объективно прогрессивную роль рабочего класса в общественном развитии. Именно рабочий класс выступит могильщиком капиталистической формации и застрельщиком формации коммунистической. И уж конечно не проповедью о счастье для всех и для каждого он будет руководствоваться в СВОЕЙ БОРЬБЕ. Научный социализм, как наука, уже достаточно обогащён не только передовой теорией, но и богатой исторической практикой. До завоевания политической власти рабочему классу ещё предстоит сделать многое: осознать свои объективные классовые интересы, организоваться, воссоздать органы осуществления своей диктатуры (Советы) и т. д.
Отсутствие выведения и обоснования весьма характерно для большинства авторских положений и суждений, приводимых в статье. Например: «результаты горбачёвской «перестройки» доказали …» А сам автор ничего не собирается доказывать, выводить, обосновывать в приведённых им утверждениях? Судя по тексту статьи, не собирается.
Ещё один пример: отсутствие обоснования громкого заявления Подгузова о том, что «анализ большей части современных левых публикаций убеждает в том, как далеко находятся современные левые пропагандисты от понимания…» и т. д. Ссылки на объекты этого «анализа» понятно не приводятся. В противовес заявлению Подгузова можно указать современные публикации вполне согласующиеся с теорией марксизма-ленинизма: «Метод исследования экономического закона движения капитализма в «Капитале» К. Маркса» (И. К. Смирнов), «Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма» (М. В. Попов), «Уроки и перспективы социализма в России» (В. Долгов и другие), «От закона стоимости к закону потребительной стоимости» (Э. Бэллу и другие), «Диалектика как высший метод познания» (А. С. Казённов), «Социальная диалектика» (М. В. Попов).
Также необоснованно и утверждение автора о том, что борьба за отдельные улучшения «без решительного и компетентного противостояния (почему «противостояние», а не прямо «борьба»? — авт.) атавизму частного собственника — пустой звук». Тогда как передовой опыт политической борьбы рабочего класса и российских марксистов говорит об обратном. Вот лишь несколько примеров таких, по мнению автора, «пустых звуков»: наделение крестьян отрезками земли «по едокам» после Октября 1917 года — «пустой звук»; НЭП — «пустой звук»; борьба с фашистским режимом Франко в Испании — «пустой звук»; борьба с германским фашизмом в союзе с буржуазными империалистическими государствами — «пустой звук».
Выше уже было указано на то, что в своей статье Подгузов демонстрирует игнорирование первоисточников марксизма-ленинизма, пренебрежение ими. Об игнорировании или незнании автором источников марксизма-ленинизма, говорят и вопросы, которые Подгузов «ставит» в статье, так как часто на эти «новые» вопросы классики уже давно ответили, как теоретически так и практически. Это касается, например, вопроса Подгузова о «необходимости» «чётко сформулировать определение ПОСТРОЕННОМУ коммунизму …» и других. Сама постановка таких вопросов, как чего-то нового есть следование в хвосте коммунистического движения. Вместо изучения передовой теории и передовой практики автор повторяет зады «хрущевизма» вроде «построения коммунизма» из социализма или «неуклонного роста удовлетворения потребностей» как цели социалистического производства и т. п. По поводу развития незрелого, неполного коммунизма в полный В. И. Ленин совершенно ясно писал в работе «Великий почин»:
«Ясно, что для полного уничтожения классов надо не только свергнуть эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не только отменить их собственность, надо отменить ещё и всякую частную собственность на средства производства, надо уничтожить как различие между городом и деревней, так и различие между людьми физического и людьми умственного труда. Это — дело очень долгое.» 3
Автору стоило только прочитать это у В. И. Ленина и «необходимость» «постановки» многих «вопросов» в статье отпала бы сама собой.
Заканчивает Подгузов свою статью собственным выводом о том, что:
«… возобновление строительства коммунизма на планете возможно не раньше, чем люди, сегодня называющие себя коммунистами, научно, т. е. внятно, доказательно и точно, ответят себе и людям наёмного труда на вопрос, как строить коммунизм …»
Апелляция к людям наёмного труда, а не прямо к рабочему классу вызывает вопросы, так как «люди наёмного труда» — слишком общее понятие. Ведь топ-менеджеры крупных монополий — это тоже люди наёмного труда. Однако самое непонятное в этой части у Подгузова то, зачем он обращается за ответами к людям НАЗЫВАЮЩИМ СЕБЯ коммунистами? Что это? Невнимательность, необдуманность, поверхностный недобросовестный подход? Как можно так путаться в понятиях? Неужели автор не понимает, что между понятиями «КОММУНИСТ» и «человек НАЗЫВАЮЩИЙ СЕБЯ коммунистом» пролегает целая пропасть? В СССР перед самым его развалом было восемнадцать миллионов людей, НАЗЫВАЮЩИХ СЕБЯ коммунистами. Сколько же из них в действительности соответствовало понятию КОММУНИСТ? Десятки, может быть сотни тысяч? И это в лучшем случае. Очень многие из тех восемнадцати миллионов могли ВНЯТНО и ДОКАЗАТЕЛЬНО вещать «себе и людям наёмного труда» о том, как надо «строить коммунизм». И каковы же результаты? СССР уничтожен, общество в своём развитии отброшено далеко назад, контрреволюция и реакция «правит бал». В наше время, конечно же, людей НАЗЫВАЮЩИХ СЕБЯ коммунистами стало значительно меньше, но разница между тем, кем человек себя называет и тем, кто он объективно есть, никуда не делась. Германские фашисты тоже называли себя «национал-социалистами», то есть по собственному названию они были «почти что коммунистами», однако, объективно их действия были крайне реакционными, прямо противоположными коммунизму.
В целом статья содержит отдельные мысли, представления как самого Подгузова, так и заимствованные им, например, у таких «выдающихся» «марксистов», как Хрущёв со своей командой, а также у их последователей. Нет в статье основы марксизма — диалектического метода, выброшено Подгузовым и главное в марксизме — учение о диктатуре пролетариата. Да и сам пролетариат вроде бы не существует для Подгузова, есть лишь интеллигенты и обыватели, к которым он в своей статье периодически обращается. Таким образом, подгузовщина и хрущёвщина в данной статье есть, а марксизма-ленинизма, за исключением урезанного краткого положения из «Манифеста Коммунистической партии», нет вовсе.
В заключение остаётся лишь пожелать автору всё же найти время и уделить внимание изучению первоисточников марксизма-ленинизма, а журналу «Прорыв» — привести своё содержание в соответствие со своим безусловно громким названием.
Александр Лукьянов 30.10.2014 — 11.01.2015, г. Барнаул
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, 2-е изд., т. 4, стр. 438
В а подгузов биография
Ещё нужно отметить, что в антиисторическом споре о том свергали ли большевики монархию или нет, Подгузов полемизирует с несуществующей антиисторической теорией о виновности большевиков в падении царизма. Он пытается возражать тому, чего не существует: среди господствующих теорий, извращающих Февраль, нет теории о ведущей роли большевиков в свержении царя. Напротив, идеологическая атака буржуазной историографии направлена на изъятие рабочих и крестьян и, соответственно, на изъятие большевистской партии из Февральской революции, и, тем самым, сведение революции к банальному заговору. Вполне допустимо, что тот или иной антикоммунист может высказывать разнообразные мнения, но это не значит, что коммунист должен реагировать на все имеющиеся выпады. Коммунист должен вести борьбу против идеологических кампаний, которые рассчитаны на одурманивание широких трудящихся масс, а не тратить свои силы на бред дуры Новодворской и полоумного Баркашова. Если бы Подгузов проявил научную добросовестность к предмету, по которому высказывается, и изучил его, то для него бы открылось противостояние советской и буржуазной историографий по вопросу о движущих силах Февральской революции и роли в ней большевиков.
Не сумев определить истинные движущие силы Февраля и не сумев сориентироваться в идеологической борьбе, Подгузов продолжил излагать свою ошибочную трактовку Второй русской революции и роли большевиков. Согласно Подгузову в революции «активное участие. приняли высшее дворянство и генералитет», а царя свергла русская буржуазия. При этом Подгузов утверждает, что русская буржуазия к моменту Февральской революции уже имела как экономическую, так и политическую власть. Но зачем же в таком случае буржуазии свергать монархию? В том то и дело, что монополистическая буржуазия не имела политической власти. Да, она была экономически могущественна и её экономическую силу многократно увеличивали связи и переплетения с английским, французским, германским монополистическими капиталами, но она не могла распоряжаться землёй и недрами по своему усмотрению, она не собирала и не использовала в своих целях налоги, она не могла вести внешнюю политику, она не владела армией и флотом, ей не была подчинена законодательная деятельность. Эти задачи могли быть решены только при овладении буржуазией политической власти в России. Именно за овладение высшей политической властью в стране велась борьба между царским двором и монополистической буржуазией. Но эта борьба никогда не выходила за рамки монархического устройства России[6]. Речь шла о смене Николая II на Михаила I с образованием правительства, формируемого самой гос.думой и подотчётного только гос.думе, а не царю. Такая трансформация государственного устройства вполне устраивала монополистическую буржуазию и являлась, по сути, конституционной монархией. А главное, подобная трансформация власти позволяла произвести рокировку имущих классов без революционных потрясений, которые так страшили и царизм, и монархическую буржуазию одновременно. Стремление совершить передвижку по-тихому, без участия масс, с сохранением монархического аппарата в целом, явилось основой для заговорщицкой деятельности одного из лидеров буржуазии Гучкова. Но случилась Февральская революция, и монархия была сметена рабочими и солдатами.
Подгузов не раскрывает подробностей «революционной» деятельности монархической буржуазии, оно и понятно, поскольку такое раскрытие обнаружит его как последователя белоэмигрантской исторической теории Февраля. Ведь только в этой теории старательно извращены исторические факты и создан образ «революционной» думы. Поразительно, но факт: коммунист, марксист совершенно игнорирует советскую историографию, полностью отбрасывает ленинский анализ Февральской революции и принимает выводы буржуазной историографии Февраля.
В самом деле, если Февраль подвергается такому идеологическому прессингу со стороны буржуазии, значит, его уроки и сегодня внушают страх толстосумам. Давайте в общих чертах озвучим основные уроки, которые представляют ценность для современного коммунистического движения.
Прежде всего отметим, что русский Февраль подтвердил выдающуюся роль пролетариата крупных промышленных предприятий. Здесь всем современным коммунистам надо особо обратить внимание: Выдающаяся роль именно заводского пролетариата, а не пролетариата «в широком смысле», т.е. любого наёмного работника. Выдающаяся роль заводских рабочих проявилась в невероятной революционной энергии и силе намного превосходящей их численность. Словом, Февральская революция закрепила за рабочим классом крупных промышленных предприятий роль гегемона революционной борьбы.
Февральская революция началась 23 февраля (8 марта по новому стилю) со стихийной забастовки текстильных предприятий, где преобладали женщины-работницы. К забастовкам, действительно, никто не призывал, и начались они стихийно. Но давайте рассмотрим, при каких обстоятельствах возникли забастовки. В Петрограде большевиками и межрайонцами были созданы кружки женщин-работниц по их политпросвещению и организации. Женщины этих кружков, накануне Международного дня работницы, потребовали от большевиков проведения митингов на предприятиях. Большевики (совместно с межрайонцами) подготовили ораторов и определили тему митингов: «Война и дороговизна». Но неожиданно утром митинги стали перерастать в забастовки: терпение женщин-работниц лопнуло, и они начали бросать работу. Но, бросив работать, «женские» фабрики не стали громить лавки, а проявили классовую сознательность и отправились к «мужским» заводам за поддержкой, продемонстрировав, таким образом, возросшее политическое сознание и классовую солидарность. Увидев около заводов женщин, призывавших к забастовке, мужские коллективы пришли в движение. Начались рабочие собрания, на которых решали: поддерживать женщин или нет. В этот момент большевики, каждый самостоятельно на своём предприятии, решали: как быть, поскольку партийного решения на проведение забастовок не было. И каждая заводская ячейка, не сговариваясь, решала одинаково: поддержать женщин-работниц. С этого момента партия включилась в борьбу за единство действий питерского пролетариата. Боролись против меньшевиков, которые всеми силами старались удержать рабочих от стачки и оставить слабо организованных женщин один на один с царским правительством и администрациями заводов. Большевикам удалось сломить меньшевиков и добиться единства действий рабочих.
Начало стихийных забастовок 23 февраля, на самом деле, было подготовлено политической работой большевиков и межрайонцев, сопровождалось осмысленными действиями женских рабочих коллективов и было поддержано большевистской партией на местах.
Работа внутри рабочего класса создавала неразрывную связь с классом, что явилось решающим фактором выживания партии в тяжёлых условиях постоянных репрессий царского правительства. В этом плане показательна история противостояния во время войны Петроградской организации большевиков и царской охранки.
Накануне Первой мировой войны царское правительство провело репрессии против рабочего класса и партии большевиков: были закрыты профсоюзы, культурно-просветительские общества, а 8 июля полиция закрыла газету «Правда», устроив облаву и арестовав при этом 44 большевика.
12 июля 1914 года были арестованы ещё 123 большевистских делегата от заводских ячеек. В ноябре 1914 года, во время партийной конференции, пять депутатов-большевиков гос.думы были арестованы, а в феврале 1915 года осуждены на вечное поселение в Туруханский край.
В первой половине 1915 года, в связи с возросшей активностью большевиков, полиция арестовала 118 человек, в том числе 10 членов Петербургского Комитета (ПК).
Не смотря на это, в августе 1915 большевикам удалось провести городскую конференцию и восстановить работу ПК. Петроградские большевики, накануне войны насчитывавшие около 6 000 членов, к июню 1915 года в своём составе имели только 500-600 человек. Но к сентябрю 1915 года численность возросла уже до 1 200 человек.
В целом, с августа 1914 года по февраль 1917 года охранкой было арестовано: 66 членов ПК из 105, выбранных в военный период; 743 большевика и 553 рабочих активиста, около 7-8 тысяч забастовщиков отправлено на фронт. Однако к началу Февральской революции Петроградская большевистская организация состояла из 2 000 (по оценке Шляпникова из 3 000) человек.
Главная причина такой непотопляемости была прочная связь с рабочими крупных промышленных предприятий. Питерский промышленный пролетариат явился главным источником и опорой жизнеспособности большевистской партии.
Подгузов в статье о свержении монархии, ограничил деятельность большевиков одной малопонятной фразой: большевики-окопники вели просвещение пролетариата. Эта фраза однозначно связывает большевистскую работу только с фронтом и только с солдатами. Т.е. в понимании Подгузова деятельность партии свелась к деятельности большевиков-солдат и только в армии, причём во фронтовых частях. Как могли фронтовики (они же окопники) просвещать тыловой пролетариат? И где у Подгузова героическая подпольная работа тысяч большевиков? где у Подгузова нелегальная партия большевиков?
В заключение своей статьи В.А. Подгузов напыщенно заявляет, что «человек, уличённый в ошибке. ОБЪЕКТИВНО НЕ ЯВЛЯЕТСЯ КОММУНИСТОМ» (так заглавными буквами у самого Подгузова). Сама по себе мысль весьма странная: получается, если человека уличили в ошибке, то он не коммунист, а если не уличили, а человек всё же ошибался, то он продолжает быть коммунистом? По-другому говоря, не важно – ошибается коммунист или нет, важно только – уличили его в ошибке или нет. Так случилось, например, со злополучной статьёй самого Подгузова, в которой он наделал массу разнообразных ошибок: Подгузова не уличали в его ошибках с 2002 года и он оставался коммунистом, а сейчас, в 2020 году, после того как уличили, он, выходит, перестал быть коммунистом. Вероятно, даже сам В.А. Подгузов не согласится со своим же утверждением. Может, поменьше по-детски наивных рассуждений, а побольше работать над изучением истории партии, истории рабочего класса?
Прорывист
Газета без бумаги и расстояний ★ 2016 — 2021
Сочинения В.А. Подгузова
Предисловие
Уважаемые читатели! Перед вами сборник работ Валерия Алексеевича Подгузова — создателя журнала «Прорыв» и его главного теоретика. Эта электронная книга была сформирована и выпускается на регулярной основе редакцией газеты «Прорывист» с целью придать массиву брошюр и статей формат, наиболее пригодный для использования в обучении и самообучении сочувствующих и сторонников.
В качестве предисловия предлагаю вашему вниманию краткий рассказ о личном опыте изучения произведений, включённых в данный сборник.
Я познакомился с творчеством Валерия Алексеевича в 2005 году, считая в тот момент себя уже вполне состоявшимся марксистом. За плечами были не раз прочитанные основные работы Маркса, Энгельса, Ленина, изученные, практически в полном объеме, 13 томов Сталина. Первые прочитанные мной статьи Валерия Алексеевича, относящиеся к 2004 — 2005 годам, признаюсь, не произвели на меня необходимого эффекта, некоторые положения показались спорными, хотя я для себя отметил, что автор пишет очень глубоко и без привлечения цитат, в отличие от абсолютного большинства литераторов марксистской школы. Поскольку позиция Редакции журнала «Прорыв» мне казалась наиболее обстоятельной и научной, в последующие несколько лет я взял за правило с предельной тщательностью и щепетильностью перепроверять все положения статей Валерия Алексеевича по произведениям классиков марксизма-ленинизма. Подгузов излагал какую-либо мысль, я открывал произведения Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и с карандашом в руках сверял. В результате, во-первых, я установил, что слабо владел пониманием ранее прочитанного у гениев, во-вторых, признал в Валерии Алексеевиче прилежного ученика классиков марксизма и теоретика, который на деле громит оппортунизм и развивает марксизм. Все мои сомнения насчёт тех или иных положений статей Валерия Алексеевича и даже расхождения разбились о тщательное изучение марксистской теории по работам классиков.
Вместе с тем, я внимательно изучил всё, что написали оппоненты «Прорыва», и пришёл к заключению, что в основе их несогласия и критики лежит низкий теоретический уровень авторов и въевшийся в мировоззрение прежде всего из советских учебников и энциклопедий оппортунизм.
Примерно в 2011 году я поставил перед собой задачу прочитать все произведения Подгузова, начиная с тех семи работ, которые были написаны до учреждения журнала «Прорыв». Теперь я уже подходил к творчеству Валерия Алексеевича с должным отношением, медленно и внимательно продумывая каждое положение, каждую формулировку, используя в процессе этой умственной работы уже не только произведения классиков марксизма-ленинизма, но и документы истпарта, работы оппортунистов, ревизионистов и ренегатов, позиции которых подвергались разгрому.
К 2016 году мной были прочитаны все брошюры и статьи Валерия Алексеевича по несколько раз. Между тем, на основе изучения журнала «Прорыв» сложился узкий круг единомышленников, что и привело в конечном счёте к учреждению газеты «Сторонники Прорыва».
И сегодня, берясь за «перо», вместе с произведениями Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Крупской и Макаренко я по обозначенной теме открываю работы Подгузова, используя их наравне с классическими.
Теоретическое богатство творчества Подгузова, представленное в данном сборнике, охватывает все категории марксизма. В статьях ниже читатель найдёт ответ, хотя бы и в первом приближении, практически на любой теоретический вопрос марксизма. Абсолютное большинство положений статей Валерия Алексеевича представляют собой развитие марксистской науки.
Многие левые выстраивают своё отношение к теоретической и организационной работе на анархистском непринятии авторитетов. Я же придерживаюсь противоположной точки зрения. Считаю, что признание теоретических и практических заслуг Подгузова является лучшим стартовым условием для усвоения марксистско-ленинской науки. Разумеется, любой левый волен самостоятельно развивать теорию и двигаться по пути независимого от «Прорыва» практического разворачивания пропаганды, однако, если ему хватит добросовестности и научной подготовки, выводы и практические решения будут аналогичны прорывским.