виды войск на руси
Рода войск в Древней Руси
В средневековой Руси существовало три типа войск — пехота, конница и флот. Сначала коней начали использовать в качестве средства передвижения, сражались же спешенными. Летописец говорит о Святославе и его войске:
«Ходя воз по себе не возяше, ни котла; ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли, или говядину, на углях испек ядяще, ни шатра имяша, но подклад постлав и седло в головах, такоже и прочие вои его вел бяху.»
Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 годом указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.
Однако, профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство. Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 году Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р.Судомирь, на которой разбил Брячислава Полоцкого, за неделю, то есть средняя скорость составила 110-115 км. в сутки. В XI веке конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы.
Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны. Пример киевского восстания 1068 года показывает, что и городское ополчение было конным.
Флот у восточных славян зародился в IV—VI веках и был связан с борьбой против Византии. Это был речной парусно-гребной флот, применимый для мореходства. С IX века на Руси существовали флотилии из нескольких сотен судов. Они предназначались для использования в качестве транспорта. Однако, морские сражения также имели место. Основным судном была ладья, перевозившая около 50 человек и иногда вооружённая тараном и метательными машинами. В период борьбы за киевское княжение в середине XII века Изяславом Мстиславичем были использованы ладьи со второй достроенной над гребцами палубой, на которой располагались лучники.
Армия Русского государства
Это незавершённая статья. Ей существенно не хватает текста, изображений и ссылок.
Вы можете помочь нам, дополнив или исправив статью.
Войско Русского Царства
Род занятий:
Время деятельности:
Родина:
Место действия:
Оружие:
Боевая техника:
Доспехи:
Враги:
Символ:
История
Со второй половины XV века на смену дружине и городским полкам приходят небольшие феодально организованные группы, во главе которых стоял боярин или служилый князь, а в неё входили дети боярские и дворовая челядь. Организация такого войска была очень сложна и построена по феодальному принципу. Наименьшей тактической единицей была «списса» или «копьё», командовал которой феодальный собственник, обязанный вести ежегодную воинскую службу; а состояла она из его вооружённых людей. Такая система получает полное развитие в XVI веке.
К тому же надо учесть иноземцев на русской службе и народное ополчение.
Выделяют следующие рода войск:
многие тысячи копейных рот устроены гусарским строем; другие многие тысячи копейных рот устроены гусарским, конным, с огненным боем, рейтарским строем; многие же тысячи с большими мушкетами, драгунским строем; а иные многие тысячи солдатским строем. Над всеми ими поставлены начальные люди, генералы, полковники, подполковники, майоры, капитаны, поручики, прапорщики. Сила Низовая, Казанская, Астраханская, Сибирская — тоже рать несметная; а вся она конная и бьется лучным боем. Стрельцы в одной Москве (не считая городовых) 40 000; а бой у них солдатского строя. Казаки донские, терские, яицкие бьются огненным боем; а запорожские черкасы — и огненным, и лучным.
Дворяне же Государевых городов бьются разным обычаем: и лучным, и огненным боем, кто как умеет. В Государевом полку у стольников, стряпчих, дворян Московских, жильцов свой обычай: только в них бою, что аргамаки (породистые восточные лошади) резвы, да сабли остры; куда ни придут, никакие полки против них не стоят. То у нашего великого Государя ратное строение.
— Описание Русского войска, данное Козимо Медичи, во Флоренции, стольником И. И. Чемодановым (посол в Венеции), в 1656 году.
Эта система была постепенно упразднена при Петре I, полностью перестроившему армию по европейскому образцу. Однако он не смог сразу организовать боеспособную армию — она потерпела ряд поражений, как в битве при Нарве. Поэтому пришлось совершенствовать новую армию, чтобы привести её к победам, в которых старые войска всё ещё принимали значительное участие в начале XVIII века. Окончательно старые части были ликвидированы к середине XVIII века; а городовые стрельцы в некоторых местах сохранялись почти до его конца. Казачество вошло в состав иррегулярных войск Российской империи.
Классификация
Казачество начало формироваться в XIV веке. В XV — начале XVI века они селились на «украйнах» — на степных границах Московского государства или за ними. Хотя они были вольным народом, но правительство хотело привлечь их к выполнению пограничных функций, что удалось в первой половине XVI века. К тому же казаки сопровождали караваны и совершали набеги на вражеские государства. Москва в виде жалования выдавала им, преимущественно, боеприпасы. Отдельным разрядом были служилые казаки, входившие в военную организацию Руси со второй половины XVI века. Они жили в приграничных городах в казачьих слободах с организацией, как в стрелецком войске. Они набирались из числа людей, знавших условия службы, но в редких исключительных случаях — из простых крестьян. В 1651 году численность городовых казаков составляла 19 115 человек.
Битва на Воже в 1378 году. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века.
Русский воин. «Одежды Русского государства», Ф. Солнцев.
Виды войск на руси
Герб получен 27.03.1626г. от польского короля
Герб утвержден 08.12.1983г. райисполкомом
Герб утвержден 04.06.1782г.
Новгород-Северским
наместничеством
Туда, туда всем сердцем я стремлюся,
Туда, где сердцу было так легко,
Где из цветов венок плетет Маруся,
О старине поет слепой Грицко.
А. К. Толстой
Не зная истории, нельзя знать, зачем мы пришли в мир, для чего живем и к чему стремимся В. Ключевский
Русское войско в IX- начале XIIвв
Комплектование и содержание княжеских дружин
Историк Б. В. Мавродин в книге «Происхождение русского народа» пишет: «Накапливая ценности, захватывая земли и угодья, создавая мощную военную дружинную организацию, совершая походы для захвата военной добычи и пленников, превращаемых в рабов, накапливая дань, собирая поборы, торгуя и занимаясь ростовщичеством, древнерусская знать отрывается от племенных и общинных объединений и превращается в силу, стоящую над обществом и подчиняющую себе ранее свободных общинников».
Древнеславянский воин
В дружинную верхушку должны были входить служители культа — волхвы, кощуны, обеспечивавшие милость громовержца Перуна и других языческих богов-идолов. Трудно представить себе княжескую думу без них, как и без купцов, обеспечивавших приток иноземных товаров, серебряных и золотых монет. Не без основания В. О. Ключевский в «Курсе русской истории» пишет; «Составляя военно-правительственный класс, княжеская дружина в то же время оставалась ещё во главе русского купечества, из которого выделилась, принимала деятельное участие в заморской торговле».
В те героические времена путь в княжескую дружину был, по-видимому, открыт для выходцев из всех свободных сословий русского общества, была бы сила да удаль молодецкая. Продвижение же по службе в большей степени зависело от личных достоинств человека, чем от его родословной. Свободные воины-дружинники составляли военное сословие русского государства, являвшееся главной опорой княжеской власти.
Наряду с этой категорией княжеских соратников, свободных людей, избравших военную службу своей профессией и давших князю клятву верности, в дружине существовал низший слой, «младшая дружина», которая именовалась «гриди», «детские», «отроки», – молодежь, оруженосцы, телохранители, военные слуги, которые еще назывались общим словом «двор».
Национальный состав «младшей дружины» был достаточно пестрым, поскольку помимо добровольцев-соплеменников сюда попадали рабы, военнопленные из различных племен и народов, окружавших Русь. В общественных отношениях эти лица выступали как представители низшего слоя княжеской администрации.
Это видимо означало, что эти воины не имели собственных хором, а жили на дворе князя в особых домах – гридницах или молодечных. В XII веке применительно к княжеским отрокам появляется новый термин – «дворяне». Они охраняли самого князя, его семью, казну и имущество, ходили с ним в походы, полюдье и т.д. Поскольку основным их достоянием был хороший воинский доспех, их еще иногда называли «панцирные бояре». В княжеской администрации они – сборщики налогов и податей («мечники», «мытники» и «вирники»), судебные приставы («подъездные», «рядовичи»), помощники судей («отроки при тиунах»), гонцы.
На комплектование войска решающим образом влияло то, что основную массу населения Киевской Руси составляли свободные общинники-смерды. Они и были главным по численности контингентом ополчений племен и племенных союзов, в которые также входили жители древнейших русских городов и дружины местных князей. Все они выступали в поход по призыву киевского князя под собственным племенным именем (словене, поляне, кривичи, древлян, полян, радимичей, северян, вятичей, хорватов, дулебов и т.п.) и со своим командованием. Князья призывали принять участие в походе всех желающих, но основной массой таковых оказывалась молодежь, о которой упоминают византийские авторы. В летописях воины-ополченцы упоминаются как «вои».
Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов построенных им на границе со степью крепостей носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.
Тем не менее, время от времени, киевские князья были вынуждены возвращаться к практике передачи части дружины права на долю собранной ею в определенном регионе дани, так называемого «полюдья». Взамен эти дружинники должны были или расширять, или укреплять границы Руси («рубить грады»). Так, не имея возможности уплатить варягам-наемникам, добывшим для него киевский стол, Владимир был вынужден в 980 году «избрать от них мужей добрых, смысленых и храбрых и раздать им грады», а прочих отпустить на «заработки» в Византию!
Клавдий Лебедев. Полюдье
При Игоре набрал силу один из его воевод — Свенельд. Он, видимо, возглавлял варяжскую дружину, нанятую Игорем для греческого похода. Чтобы расплатиться со Свенельдом и его дружиной, Игорь доверяет им собирать полюдье, воевать земли, еще не платящие дань. Так, с разрешения Игоря Свенельд «примучил» угличей и обложил их данью в свою, а не князя пользу.
Дань подвластные племена и княжения привозили в Киев, а чаще за ней приходилось ехать самому киевскому князю, совершая круговой объезд с дружиной своих владений. Прежде полюдье имело мирный характер, а с перемещением власти к варягам все чаще приобретало принудительный характер.
Сохранилось описание русского полюдья византийским императором Константином Багрянородным, сделанное им около 948 г.: «Зимний и суровый образ жизни этих самых русов таков. Когда наступает ноябрь месяц, князья их тотчас выходят со всеми русами вз Киева и отправляются в полюдье, т. е. в круговой объезд, и именно в славянские земли Вервианов (Древлян), Другувитов (Дреговичей), Кривитеинов (Кривичей), Севернее (Север) и остальных славян, платящих дань Русам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда растает лед па реке Днепре, снова возвращаются в Киев. Затем забирают свои однодревки, снаряжаются и отправляются в Византию…».
Если изобразить эти четыре области на карте, то увидим, что они охватывают пространство 700×1000 километров, почти соприкасаясь друг с другом, но оставляя в середине большое «белое пятно» около 300 километров в поперечнике. Оно приходится на землю радимичей. Радимичи не включены Константином Багрянородным в перечень племен, плативших в это время дань Киеву. Император был точен – радимичи покорены воеводой Владимира Волчьим Хвостом только в 984 году, после битвы на реке Песчане, спустя 36 лет после написания трактата.
Зная примерные границы киевских владений и срок полюдья, можно рассчитать скорость перемещения дружины. Длина всего пути полюдья составляла 1200— 1500 км, а продолжительность около 180 дней. Значит, за сутки дружине и обозу надо было проходить 7— 8 км. Академик Б. А. Рыбаков предполагает следующий маршрут: вверх по Днепру до Смоленска, оттуда в верховья Десны, по ней через Брянск и Чернигов до Вышгорода в ее устье, заезд по пути к древлянам в Искоростень и Вручий (Овруч). Общая протяженность пути по такому кольцу с заходом к древлянам составляла 1500—1600 км. Древлянская дань, собранная в ноябре, когда реки еще не стали, могла быть сплавлена по Ужу в Днепр и далее в Киев.
Вместе с дружиной ехали в полюдье конюхи, ездовые с кошами (обозами), слуги, кашевары. На их пути должны быть приготовлены становища с запасами пищи и фуража, где были бы обогреваемые избы, конюшни, амбары для дани, сусеки и сеновалы, пекарни с печами, кузни, бани. Полюдье посещало из года в год одни и те же становища, куда заранее свозились и собирались из отдаленных районов подушная дань, меха, зерно, мед, воск, убоина. Маршрут полюдья отстоял на 200—250 км от внешних границ племенных союзов древлян, дреговичей, кривичей, радимичей и северян.
То обстоятельство, что полюдье не проникало в глубинные области племен, а шло лишь по самой границе территории каждого племенного союза, заставляет нас задуматься над способом сбора дани. Надо думать, что механика сбора дани непосредственно с крестьянского населения была уже достаточно разработана местными князьями и определенное количество дани из отдаленных районов заранее свозилось к пунктам, через которые проходило полюдье киевского князя.
Не следует представлять себе полюдье как разгульный разъезд киевской дружины по весям и городам без всякого разбора. Дань была тарифицирована (это мы знаем по событиям 945 года), и, по всей вероятности, полюдье, производившееся ежегодно, посещало из года в год одни и те же становища, к которым местные князья заранее свозили обусловленную дань, то есть «везли повоз».
В монографии «Киевская Русь и русские княжества XII — XIII вв» Б. А. Рыбаков пишет: «Ведь если бы наездам прожорливой и жадной массы киевских дружинников постоянно подвергались только одни и те же местности по Днепру и Десне, то население этих мест просто разбежалось бы, ушло бы вглубь племенной территории, подальше от опасной трассы кругового объезда. Если этого не происходило, то, значит, местные князья, оберегая свое положение в племени и стремясь к равномерному распределению киевской дани, гарантировали привоз фиксированной дани в становища полюдья. Нарушение договоренности с Киевом могло привести к тому, это полюдье превратилось бы в поход против того или иного племенного союза. Поэтому полюдье следует представлять себе не как первичную форму сбора дани, а как оптовую фазу этого процесса, охватившего и местные племенные дружины.
Мы видим, что князь Игорь представлен в летописи менее деятельным и энергичным, чем Олег. Его неудачный поход на Византию в 941 г. преследовал корыстные мотивы, а не укрепление Русского государства. Да и в 944 г. его дружина, не вступая в боевые действия, получает от греков огромные дары, которыми покупается мирный исход. В Игоре просматривается скорее коварный политик, чем мудрый военачальник и стратег.
Летописец не осмелился, или ему не позволили, рассказать подробности трагедии, чтобы не позорить всю династию Рюриковичей. А дело в том, что, как об этом сообщает византийский автор того времени Лев Диакон, Игорь с дружиной был загнан в болото и пленен.
Для древлян он был князь-волк, нарушивший народные установления и нравственные обычаи предков. Они считали себя правыми, а Игоря преступником. Приговор их веча был суров: казнить волка. Люди пригнули верхушки двух белоснежных берез, привязала за ноги к ним князя варяжского рода-племе ни и отпустили, расчленив его бренное тело на варяжскую и древлянскую части.
Полюдье существовало в каждом племенном союзе; оно знаменовало собой отход от патриархальных племенных отношений и традиций, когда каждый член племени знал своего племенного князя в лицо. Полюдье в рамках союза племен, появляющееся, надо думать, одновременно с образованием самого союза, было уже переходной формой к классовому обществу, к государственности. Власть «князя князей» отрывалась от старинных локальных традиций и родственных связей, становилась многоступенчатой («князь князей», князь племени, «старосты» родов).
Когда же несколько союзов племен вольно или невольно вошли в состав Руси, то отрыв верховной власти от непосредственных производителей стал полным. Государственная власть полностью абстрагировалась, и право на землю, которое искони было связано в представлении землепашцев с трудовым и наследственным правом своего микроскопического «мира», теперь связывалось уже с правом верховной (отчужденной) власти, с правом военной силы.
Гарнизоны пограничных со степью и с не завоеванными еще славянскими и финскими территориями крепостей снабжались, скорее всего, централизованно или путем «самообеспечения» (нечто вроде военных поселенцев-смердов). Смерды-крестьяне составляли, по мнению Б.А.Рыбакова, нижний слой княжеского конного войска (но не личной дружины). Они были, вероятно, наделены землей, но были освобождены от всех видов налогов, кроме одного – «кровью». Их роль должна была особенно возрастать со времени Владимира Святого в связи с «государственным освоением» вновь присоединенных территорий и становлением системы охраны границ.
Известный русский историк С. М. Соловьев (1820—1879) писал: «Родовой быт, условливавший разъединение, вражду и, следовательно, слабости между славянами, условливал необходимо и образ ведения войны; не имея одного общего начальника и враждуя друг с другом, славяне уклонялись от сколько-нибудь правильных сражений, где бы должны были биться соединенными силами на местах ровных и открытых. Они любили сражаться с врагами в местах узких, непроходимых, если нападали, то нападали набегом, внезапно, хитростью, любили сражаться в лесах, куда заманивали неприятеля бегством, и потом, возвратившись, наносили ему поражение. Особенно отличались славяне искусством плавать и скрываться в реках, где могли оставаться гораздо долее, чем люда другого племена; они держались под водою, лежа на спине и держа во рту выдолбленный тростник, которого верхушка выходила на поверхность реки и таким образом проводила воздух скрытому пловцу».
С усилением власти киевских князей, падает значение племенных институтов. При Владимире было ликвидировано большинство местных династий, введено заменившее их наместничество сыновей киевского князя, более жестко привязавшее племенные союзы к единому центру, что отразилось и на принципах комплектования войска. Уже с первой трети XI в. славянские племенные этнонимы при определении состава войска перестают употребляться, вместо них появляются новые названия городских ополчений — «кияне», «смоляне» и другие, что говорит о возрастающей роли городских общин и преобразовании прежней политической и военной организации.
Состав и организация войск Древней Руси
Киевские князья могли собрать огромное, по тем временам, войско. Например, в общерусском походе 907 г. князь Олег имел в своем распоряжении более 80 тыс. человек. Десятки тысяч воинов участвовали в походах князей Игоря, Святослава, Владимира и Ярослава. Случалось, что даже число кораблей, перевозивших войска, не поддавалось учету: «Се идеть Русь, безъ числа корабль. Покрыли суть море корабли».
Войско Киевской Руси состояло из пехоты, конницы и лодейного флота. Главным родом войск на протяжении почти всего периода являлась пехота, основную массу которой составляли «вои» ополчения. Ударной силой пехоты и вообще войска киевских князей до 30-х гг. XI в. оставались отряды хорошо вооруженных профессиональных наемников-варягов.
Киевская конница вначале была малочисленна. Несмотря на то, что славяне с глубокой древности использовали лошадей и умели ездить верхом, они предпочитали сражаться пешими еще в X в., а в Новгороде — и в начале XIII в. Скандинавы, которых арабские авторы и называют собственно русами, также, по их словам, «воюют обычно на кораблях и храбрости на конях не проявляют». Поэтому основную часть конницы первых киевских князей в их походах составляли наемные венгры или печенеги. Известен случай, когда конное ополчение в состав киевского войска выставили и жившие на юге, у моря, славяне уличи. Княжеская дружина могла сражаться на конях, но численность ее была невелика. Не обладала она и достаточными навыками. Их хватало, чтобы побеждать кочевников, но, как показал опыт Святослава на Балканах, оказалось явно недостаточно, чтобы противостоять кавалеристам Византийской империи.
Древнерусская военная организация, ведущая историю от «военной демократии» родового строя, сво им структурным принципом имела так называемый «десятичный» или «тысячный». Все подразделения и структуры вписывались и десятичную систему счета. Воины объединялись в десятки, десятки — в сотни, сотни — в «тысяча». Соответственно их возглавляли десятские, сотские и тысяцкие. Их выбирали сами воины из вдела искуснейших и храбрейших, ибо кто же выберет себе в начальники тугодума и неопытного воина?
Организация рати русов в X — XI веках
В сотне все воины хорошо знали друг друга, были связаны какой-либо степенью родства. «Тысяча» — синоним ополчения города или всей «земли». На эту ключевую должность всегда выбирался представитель старой племенной знати. Соответственно тысячу составляли единоплеменники, где старевшие передавали опыт молодежи. Один за всех, все за одного. Кровное родство обусловливало ответственность одного перед своей десяткой, сотней. Эта десятичная военная организация наложила отпечаток на развитие последующей дружинной организации войска.
Состав русского войска при Олеге Вещем, 907 г.
7 — 12 — характер отношений между отдельными частями войска и его «гвардией» — руссами.
В крупных походах в тогдашнее «дальнее зарубежье» Византию, кроме вездесущих «руси», варягов и словен, участвовали дружины славян (кривичей, древлян, полян, радимичей, северян, вятичей, хорватов, дулебов, тиверцев), финнов (чуди, мери) и их ополчения. Это была своеобразная «дань кровью», за неуплату которой со стороны русов следовало, вероятно, жестокое и неизбежное наказание. При этом далеко не все эти народы платили Руси дань, то есть находились хотя бы в формальной зависимости от нее. Например, в державу Олега, при его походе на Царьград в 907 году, явно не входили четыре из двенадцати вышеперечисленных «племен».
Воинов, точнее, вождей и князей этих союзов племен привлекала возможность участвовать в дележе предполагаемой грандиозной добычи и дани – контрибуции, не считая иной добычи: «злато и поволоки» (драгоценные ткани), вина (у славян в то время знали только пиво и хмельной напиток из меда – «набиз») и всякое узорочье (украшения).
В случае неудачи число участников очередного похода резко сокращалось. Так, после разгрома русского флота в 941 году, в следующем походе (944 год) князю Игорю удалось собрать воинов только четырех славянских племенных союзов и княжеств (словен, полян, кривичей и тиверцев). Он вынужден был от недостатка людей впервые нанять печенегов. Наиболее образно отразил эту особенность военной державы первых Рюриковичей Н.М.Карамзин: «Но Олег, наскучив тишиною, опасною для воинственной державы. решился воевать с Царьградом».
С этого же времени русская летопись перестает упоминать об этническом составе русского войска, заменяя его упоминанием только личности князя, возглавлявшего поход. Это говорит о новом устройстве войска. Конечно, в нем все еще были представители разных племен, но отряды комплектовались уже не по этническому принципу, а «охотниками» (добровольцами-наемниками) руководимыми уже не племенной знатью, а испытанными полководцами-воеводами, назначенными великим князем.
Состав русского войска при Владимире Святом и его преемниках
Практически это выглядело так: вступая в великокняжескую дружину или войско, вятич, радимич, «чудин» или «муромец» должен «забыть» о своем происхождении, приобщался к привилегированной правящей дружинной верхушке государства, а воспоминанием о его происхождении оставались личное имя или прозвище. В походы ходило уже только «русское» войско, что автоматически и отражалось в тексте летописи, из которого исчезает упоминание о племенном составе войска.
В начале XI века зарождается новая военная сила – городовые полки (пешее, хорошо вооруженное ополчение городов и окружавших их сельских волостей, снабжавшихся уже не за счет князя), заменившая сходящие с арены истории «племенные» ополчения и варягов-наемников. Эта сила была во многом уже независима от княжеской власти, и – посылать или не посылать ее в бой – решали даже в период расцвета Древнерусского государства – в XI веке – уже не князья, а выборные органы городского управления – веча.
Характер войн русов в IX – начале XI веков
На протяжении IX — XIII вв. состав вооруженных сил Древней Руси не оставался неизменным. От преобладавшей в IX — X вв. пехоты русские перешли в XI — XII вв. к конным княжеским дружинам, без которых было невозможно сражаться с кочевниками — печенегами и половцами. Кочевые народы оказали заметное влияние и на военную тактику, и на вооружение древнерусских воинов. В древности сражения, как правило, начинались с боевых стычек между отдельными дружинниками и вражескими воинами; затем в бой вводились главные силы, также распадавшиеся на небольшие группы, которые вступали в рукопашные схватки.
Нередко войны, как и в Западной Европе, сводились к захвату крепостей противника. Умело организованная их осада с применением таранов и катапульт приносила успех многим князьям-полководцам. Захват важнейших из них нередко решал исход войны, как и победа в генеральном сражении. Естественно, иной тактики они придерживались при столкновениях на открытой местности с печенегами и половцами. В зависимости от успеха таких боевых операций и судили, прежде всего, о полководческом мастерстве.
Войны, которые до середины X века вели русы, имели чисто наступательный, чаще всего «грабительский» характер. Об этом пишут все восточные, византийские и русские источники той поры. «Грабеж» мог быть как прямым – во время набегов «русов» на земли восточных «славян» или походов на Византию, – так и «опосредованным». Русы заставляли выплачивать им дань, имевшую характер одноразовой военной контрибуции или постоянного откупа от повторения военных походов. Например, она выплачивалась радимичами после похода Олега в 885-м году, северянами – с 884-го года, Византией – в 907-м году. Целью похода на Византию было и обеспечение выгодных для «руси» условий торговли с ней, фиксируемых в договорах с ней 911-го и 945-го годов, что косвенно так же являлось формой грабежа, как этой державы, так и подчиненных «руси» славянских племен и княжеств, вынужденных поставлять в виде дани товары для этой торговли и даже «лодьи» (корабли).
Естественно, что каждый такой поход за данью имел характер военной экспедиции, которые иногда заканчивались для «сборщиков» весьма плачевно. Так, в 945-м году все они поголовно, во главе с князем Игорем, были истреблены восставшими древлянами.
Для организации дальних походов Древняя Русь имела многочисленный лодейный флот. Флот у восточных славян зародился в IV — VI веках и был связан с борьбой против Византии. Это был речной парусно-гребной флот, применимый для мореходства.
Например, в походе Олега на Константинополь (Царьград) в 907 г. флот русов состоял примерно из двух тысяч судов со средней численностью экипажей (десанта) 40 человек. Многие исследователи справедливо отмечают, что в большинстве случаев лодьи использовались как транспортное средство для перевозки войск. Вместе с тем известны примеры боевых действий русского флота. Так, в 941 г. флот Игоря у берегов Византии принял бой с флотом противника. Техническое превосходство греков, применивших зажигательную смесь (так называемый «греческий огонь»), предопределило поражение русов.
Укрепления Константинополя в X веке
Предположительно, максимальная дальнобойность сифонов составляла 25-30 м, поэтому изначально греческий огонь использовался только во флоте, где представлял страшную угрозу медленным и неуклюжим деревянным кораблям того времени. Кроме того, по свидетельствам современников, греческий огонь ничем нельзя было потушить, поскольку он продолжал гореть даже на поверхности воды.
Битва Игоря с византийцами. Греческий огонь
«Увидав такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же, державшиеся на плаву, сгорали даже посреди морских волн. В тот день не уцелел никто, кроме спасшихся бегством на берег. Однако корабли русских, будучи небольшими, отошли на мелководье, чего не могли сделать греческие хеландии из-за своей глубокой посадки. После этого Игорь в глубоком смятении ушел восвояси; победоносные же греки, ликуя, вернулись в Константинополь, ведя с собой многих оставшихся в живых (русских пленных), которых Роман повелел всех обезглавить.»
После этого разгрома русского флота византийскими дромонами с «греческим огнем» на борту, созданная Олегом и сколоченная только на военной силе и «удачливости» князей-конунгов держава фактически распалась.
При Святославе были уничтожены остатки хазарского каганата, а на развалинах хазарского Саркела, укрепле ния которого создавались византийскими инженерами, построен русский форпост в степях – крепость Белая Вежа, на месте Таматархи на берегах Керченского пролива основана Тмутаракань.
При Владимире завершается период войн за воссоздание державы Олега, но уже на новой политической основе, и начинаются войны, имевшие характер межгосударственный – при Владимире с Польшей и Волжской Болгарией, позднее, в XII веке – также и с Венгрией, и со Швецией (их вели уже отдельные княжества, в основном Галицко-Волын ское и Новгородское).
Со времени Владимира Русь вынуждена была вновь вернуться к решению давней стратегической задачи восточного славянства — обеспечению безопасности своей юго-восточной, степной границы, где с 980 г. началась непрерывная война. За неимением хорошей конницы эта проблема в стратегическом плане пока решалась традиционными средствами — созданием оборонительных рубежей.
Владимир Святой
При Ярославе обеспечение безопасности южных рубежей было достигнуто путем создания многочисленной конницы и разгрома печенегов на своей территории — непосредственно под стенами Киева, что позволило взять инициативу в свои руки. Кроме того, он продолжал строительство приграничных крепостей, заселяя их приведенными из походов пленными. Поход против торков в этом отношении оказался пробой сил в степи. Часть разбитых торков была поселена по обеим сторонам Днепра в приграничной полосе, с обязательством нести сторожевую службу.
Боевые порядки и тактика русов в IX — начале XI вв
Олег Федоров. Древнерусский воин. Вторая половина X века. По материалам Т.А.Пушкиной, Смоленская обл, Гнездовский археологический комплекс.
Тяжеловооружённые копейщики были вооружёны копьём (или двумя), саблей или мечом, сулицами или луком со стрелами, кистенём, булавой, реже — боевым топориком. В 1185 году во время похода на половцев сам князь Игорь, а вместе с ним и дружинники, не желая прорываться из окружения в конном строю и тем самым бросать на произвол судьбы чёрных людей, спешиваются и предпринимают попытку прорыва в пешем строю. Далее указывается любопытная подробность: князь после получения раны продолжил движение на коне.
Первоначально, когда конница была незначительна, основным боевым порядком пехоты была «стена». По фронту она составляла около 300 м и в глубину достигала 10-12 шеренг. В первой шеренге стояли воины, имевшие лучшее защитное вооружение. Иногда с флангов такое построение прикрывала конница.
Сила боевого порядка «стены» заключалась в его монолитности и силе удара атакующей массы. Войска, поставленные «стеной», прикрываясь большими щитами, стремительно кидались на врага. Поскольку конница была малочисленна, исход боя определял этот натиск пехоты.
Олег Федоров. Атака дружины древних русских воинов, X век
Тактика первых киевских князей, основанная на использовании такого боевого порядка, позволяла им успешно действовать против племенных ополчений, отрядов пеших скандинавов или кочевников. Однако т акая тактика имела ряд недостатков в борьбе с сильной конницей, главные из них: недостаточная маневренность, уязвимость тыла и флангов. В генеральном сражении с византийцами под Адрианополем в 970 году более слабые фланги (венгры и печенеги) попали в засаду и потерпели поражение, но главные русско-болгарские силы продолжили пробиваться по центру и смогли решить исход битвы в свою пользу.
Полчный ряд
Пеший «большой полк» был вытянут по фронту в одну линию. Фронт пешего полка, где воины стояли плотными шеренгами, назывался «стена». Первые ряды составляли копейщики, имевшие хорошие доспехи – «брони добрые» и большие миндалевидные «червленые» (т.е. багряно-красные) щиты, закрывавшие воинов от плеч до ступней ног. Задние ряды клали свои копья на плечи впереди стоящих, образуя при этом сплошной частокол. Для дополнительной защиты от атак вражеской конницы, пехота могла набивать перед собой по фронту короткие заостренные колья.
Лучники – «стрельцы» или «застрельщики» – в начале боя, как правило, выходили из массы большого полка и становились впереди него разомкнутыми шеренгами. Однако, по ходу битвы, они могли находиться и в глубине построения, и за ним, посылая стрелы через головы передних рядов.
Бой начинали лучники – «застрельщики», сокрушая передние ряды наступающего противника залпами из своих мощных луков.
За этим следовало столкновение главных сил. Пехота в центре начинала «резаться врукопашь», стараясь и при этом устоять под натиском врага – «не порушить стену», заставить его втянуться в ближний бой и смешать свои ряды, после чего конница правой и левой руки охватывала фланги неприятеля, сдавливала его и добивала. Если «стена», все же была неприятелем прорвана, и вражеские воины вклинивались в боевые порядки большого полка, пехотинцы собирались в так называемые «кучки», вставая спинами друг к другу и смыкая щиты.
В поход без обоза можно было идти лишь малой дружной на лошадях. В большой поход шли с обозами и припасами. Нередко, как это сделал Игорь в 944г. орган организовывались комбинированные походы, когда большая часть войска шла на ладьях по водным путям, а дружина — верхом на лошадях. Для вывоза добычи с севера использовали санный путь по зимнику.
Как свидетельствуют византийские источники, русские предпочитали биться пешими. Они чаще ходили в походы на ладьях. Лошади бралась в поход главным образом для обоза, без которого было не обойтись. Конница была немногочисленна, ее составляла княжеская дружина. У князей и «светлых бояр» для военных надобностей на вольных пастбищах выпасались табуны лошадей. Сражения нередко начинались единоборством бойцов, бившихся перед строем изготовившихся к сражению войск двух сторон.
Первым достоверным свидетельством применения этого боевого построения можно считать описание битвы у городка Листвена, недалеко от Чернигова, где в 1024 году в споре за черниговские земли сошлись рати двух братьев-князей: тмутараканского князя Мстислава и его старшего брата Ярослава, ставшего впоследствии великим киевским князем Ярославом Мудрым.
Бой у Листвена в 1024 г.
Сеча была жестокая, и варяги, стоявшие в центре, стали одолевать пеших черниговских ратников. Однако отборная конная дружина Мстислава ударом с флангов смяла их строй. Все, кто не лег убитым на месте, обратились в бегство. Бегущих не преследовали – княжеский спор был решен.
Атака конной дружины
В «Повести временных лет» применительно к Святославу сказано: «Когда Святослав вырос и возмужал, стал собирать много воинов храбрых, и легко ходил в походах, как пардус (барс), и много воевал. В походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину ила говядину и зажарив па углях, так ел; не имел он и шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, — такими же были и все прочие его воины, И посылал в иные земли со словами; «Хочу на вас идти».
Святослав собирал в свою дружину «много воинов храбрых», он принимал всякого витязя, какого бы рода-племени и веры он ни был. Тогда еще дружина не отгородилась от парода, в нее могли входить представители всех слоев тогдашнего общества. Русский эпос рассказывает о богатырях, не имеющих своего дома и хозяйства, а живущих па княжьем дворе, на княжьих хлебах. В письменных источниках дружинники выступают под наименованиями «великие» и «светлые» бояре, «лучшие», «лепшие» люди, «старцы градские», «нарочитая чадь», «кметы», «княжья мужи» и другими. Слово «князь» (от «кон» — начало, основа) первоначально означало главу семьи, рода или племени, позднее стало относиться к властелину феодального владения, княжества.
Большой школой тактики полномасштабных полевых сражений с регулярной армией, имевшей в своем составе разные рода войск и умевшей координировать их взаимодействие, стали Балканские войны Святослава, особенно вторая их кампания (970-971-х годов). Начались они с высадки корабельного десанта прямо на заранее приведенные в боевую готовность порядки болгарского войска царя Петра. Наибольшую роль в победе болгар над русами сыграла тяжеловооруженная конница катафрактариев, созданная как род войск незадолго до дунайских походов Святослава императором Никифором Фокой: «Он приучал конницу к глубинным построениям, одел всадников полностью в железо».
Присоединить Дунайскую Болгарию, а, точнее, создать объединенную Болгаро-Русскую державу со столицей в «Переяславце на Дунае», Святославу не удается. Эта задача оказалась непосильной даже для столь великого полководца. Святослав пал в этой борьбе, став жертвой и собственных политических планов и коварных печенегов, убивших князя при его возвращении из Болгарии.
Николай Овечкин. Последний бой Святослава.
Святослав погиб, но остались его воеводы, к примеру, Свенельд, служивший и наследнику бесстрашного князя – Ярополку. Уже в междоусобной войне 977 года конница применялась достаточно широко. Борьба за Болгарию закончилась для русов поражением, но не разгромом. Русы извлекли из нее уроки на будущее, переняв, как это водится, многие черты военного искусства и, конкретно, тактики победителей.
При Владимире создание тактики конного боя стало насущной необходимостью: печенежская кавалерия из союзника Руси превратилась в ее грозного и, на какое-то время, – главного противника. Важнее всего было наладить взаимодействие тяжелой и легкой кавалерии с пехотой, научить их согласованности действий, что являлось самой сильной стороной армии ромеев. Блестящие образцы такого взаимодействия показал Мстислав Храбрый в сражении при Листвене в 1024 году и Ярослав Мудрый в последней битве с печенегами под Киевом в 1036 году.
Сама существовавшая тогда терминология доносит до наших дней способы овладения ими: взять «на копье» (штурмом), остоем, стоянием (осадой), изъездом, изгоном (неожиданным ударом). Во время приступа осаждавшие производили земляные работы, чтобы можно было подступиться к городским стенам и башням, лишить город поступления воды, продовольствия. Не гнушались обмана, чтобы ворваться в город или поджечь его. Иногда удавалось посулами, подкупом склонить часть населения к измене, сдаче города или открытию крепостных ворот.
Осаждавшие, если им не удавалось захватить крепость внезапным налетом — «изгоном», как правило, ограничивались пассивной обороной, надеясь взять слабейшую сторону измором. Исключение составляет осада Владимиром Корсуни, когда у стены насыпалась земляная гора — «примет». Тем не менее, город пал только после того, как осаждавшие «отняли воду» у осажденных, перекопав подземный самотечный водопровод от источника вне крепостных стен. Низкая активность осаждавших сказывалась и на фортификации — русские крепости того времени были практически лишены башен (за исключением воротных сооружений).
Если осажденные проявляли стойкость и согласованность действий и отражали все атаки, начиналась долгая планомерная осада. Город блокировался со всех сторон, для чего, как это было например при осаде Твери союзным войском князей в 1375 году, вдоль всего обвода городских стен отрывался ров и насыпался вал с тыном поверху, чтобы обезопасить осаждающие войска от вылазок гарнизона.
Осадная машина забрасывает замок бочками с греческим огнём, XIII век. Гравюра из «Harper’s Magazine», 1869
Начиная с XV века, стены вражеских городов стали рушить с помощью «ломовых пищалей» – тяжелой осадной артиллерии, а также подводить под них минные галереи и закладывать заряды пороха.
Стратегия Древней Руси в IX — начале XI вв
Стратегия Киевской Руси носила ярко выраженный наступательный характер, но такой она стала не сразу. Собирая восточнославянские племена под власть Киева и, одновременно, освобождая их из-под власти хазарского кагана, князю Олегу пришлось столкнуться с мощью Хазарии — третьего сильнейшего государства Восточной Европы — и начать с ней борьбу, которая длилась с переменным успехом около века. Лишь с ослаблением каганата, вызванного появлением в степях Причерноморья печенегов — врагов хазар, ставших на время естественными союзниками Киева, Русь смогла разгромить Хазарию и на восточном стратегическом направлении прорваться к побережью Каспия и предгорьям Кавказа — своим естественным границам, создав этим новые возможности для дальнейшего экономического роста.
Вторым стратегическим направлением для Киева сразу же стало босфорское, южное. Признание Константинополем политического статуса киевского государства являлось важнейшей задачей после завоевания независимости. Кроме того, Византия была и важнейшим торговым партнером Руси, и с ней необходимо было установить равноправные торговые отношения. Этими целями и объясняются мощные морские экспедиции Олега и Игоря к стенам Константинополя. Резкое усиление Руси при Святославе и укрепление ее позиций на побережье Черного моря вызвали у молодого князя стремление распространить свою власть вплоть до устья Дуная, где «сходятся все блага», которые несут пересекающиеся важнейшие торговые пути Европы — Дунайский и «из варяг в греки», а то и прогнать императора «ромеев» на азиатский берег Босфора. Но этим планам не суждено было осуществиться.
На других стратегических направлениях, имевших второстепенное значение, киевские князья действовали в разное время различными способами, но главной задачей являлось поддержание мира на оптимальных условиях. При этом Прибалтика рассматривалась как подвластная территория, и здесь из-за сборов дани шла постоянная малая война. С венгерскими королями поддерживались традиционно союзнические отношения посредством заключения династических браков. С Польшей, не прекращавшей попыток отвоевать червенские города, через которые проходил торговый путь от балтийского побережья на Балканы и к Черному морю, периодически происходили конфликты. Шведам при Олеге платили дань «мира для», а затем, построив каменную крепость в Ладоге, заняли жесткую оборону. В страну «еми» — Финляндию совершались походы за данью.
Особенности воинского духа русов
О боевых качествах (мастерстве, хитрости, стойкости) русов как индивидуальных бойцов можно судить по, как бы «сквозь зубы», проскальзывавшим фразам их противников, типа «одержимые отчаянной дерзостью храбрецы», «росы отчаянно сопротивлялись, не показывая врагам спины», «никогда не сдаются врагам даже побежденные» и т.д. Впрочем, объясняется последнее возможно и тем, что сами они относились к пленным врагам и даже мирным жителям с чрезвычайной жестокостью, что отмечают не только византийские (чья предвзятость понятна), но и русские источники. Это посажение на кол, распятие, расстрел стрелами, разрубание мечами, разбивание голов или вбивание в них гвоздей и т.д.
Такое, впрочем, было в обыкновении всех армий тех времен – пленных русов византийцы изрубили мечами на куски. Характерна фраза русского летописца, который как бы подытоживал и оправдывал (или, по крайней мере, объяснял) зверства «руси»: «и инаго много зла сотворила Русь Грекам как обычно воющие (ратные) (между собой) творят».
Лев Диакон подчеркивает военное превосходство «росов» над другими народами («росы, стяжавшие среди соседних народов славу постоянных победителей в битвах»), кроме, разумеется, самих «ромёев». Но иногда и он (при описании первого сражения под Доростолом) вынужден признать одинаковую «непревзойденную храбрость» обоих народов, правда тут же объясняет это «мужеством, опытом и военным искусством» для одних и «врожденным зверством и бешенством» для других. Степень «объективности» автора в данном случае очевидна. Следует, впрочем, отметить, равенство русов при сражении в строю пешей фаланги с византийцами и превосходство их в этом виде боя над всеми остальными народами. В индивидуальном же ближнем бою им вообще, видимо, не было равных. Интересно, что другие народы, которые воевали и с византийцами, и с русами, подчеркивали превосходство последних над первыми, по крайней мере, в первой половине X века.
Так, арабский писатель X века Ибн Мискавейх, повествуя об одном из первых военных конфликтов русов с мусульманами – походе их на город Бердаа в Северном Азербайджане (Ширване) в 943 году, говорил о том, что мусульмане недооценивали русов, «считая их на одном уровне с армянами и ромеями», и были ими «сокрушительно» разбиты и почти поголовно уничтожены во время бегства. «Народ этот могущественный, телосложение у них крупное, мужество большое, не знают они бегства, не убегают ни один из них, пока не убьет или не будет убит».
Что касается отношения к завоеванным местным жителям, (мусульманам Бердаа, по крайней мере), то русы, даже по отзывам своих противников, бессмысленных жестокостей не совершали, при условии невмешательства мирных жителей в ход военных действий между русами и правительственными силами мусульман. Однако, когда часть «черни» стала тайком нападать на них с тыла, они предупредили горожан о необходимости покинуть Бердаа в строго определенные ими сроки (три дня), и только после этого, как они и обещали, «русы» пустили в ход мечи свои и убили много людей, не сосчитать числа их. Когда убийство было закончено, захватили они в плен 10000 мужчин и юношей вместе с женами, женщинами и «дочерьми», и сказали им: «Выкупайте себя. ».
Что же касается характера взаимоотношений внутри русской дружины, то его можно определить как «товарищество индивидуалистов». Каждый воин имел высокоразвитое чувство собственного достоинства и был готов защищать его даже с мечом в руке от своих же товарищей, в бою же они выступали как очень сплоченная корпорация, забывая все свои внутренние раздоры. Честь для воина-профессионала являлась понятием абсолютным и далеко превосходившим ценность жизни. Их «князь» – только первый среди равных, его решение можно оспаривать, иногда даже заставлять его принимать решения против его воли (как было со вторым походом Игоря на древлян в 945 году). Он просто авторитетнее, сильнее и богаче других.
Для князя, помимо личной чести и, даже более важной ценностью являлась слава — утвердившееся в обществе представление о нем как о справедливом, щедром, благочестивом правителе, храбром и удачливом полководце.
Очень интересны, в связи с этим, сохранившиеся описания военных походов Святослава (внука легендарного Рюрика). Согласно этим описаниям, он ходил «вборзе», без возов, на конях, с большой отборной дружиной. На каждого воина приходилось по два–три верховых коня. Ночью все, включая князя, спали без шатров, под открытым небом, на войлочных конских попонах, подложив седла под головы. Питались в основном кониной, для чего гнали с собой некоторое количество лошадей для еды, а также мясом диких зверей, добытых охотой. Мясо жарили на углях, нарезав тонкими ломтями, каждый для себя. Так достигалась та стремительность, которая так ужасала врагов.
Олег Федоров. Обучение мальчика обращению с мечом и щитом, X век. По материалам древнерусских и скандинавских погребений.
В воинском воспитании главное внимание уделялось формированию таких качеств, как преданность своему князю, в том числе и после его смерти, и личная честь — неукоснительное соблюдение определенного кодекса поведения. В бою это означало безусловную готовность к самопожертвованию ради князя, и даже готовность умереть на том же месте после его гибели.
В целом, по своей субкультуре, русы больше всего напоминают общества казаков, пиратов, а более всего – викингов. Хотя к середине X века большая часть русов была уже славянского, а не скандинавского происхождения, так как источники середины X века начинают отделять русов от варягов, в то время как еще в середине IX века ставили между ними знак равенства.
С принятием православия воинская идеология облагораживается. Слова Евангелия: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», — означающие готовность к самопожертвованию не только ради князя и войсковых товарищей, но и за всех тех, кого призван защищать православный воин, становятся отныне основой его поведения. С усилением и всесторонним развитием Древней Руси расширяются и представления русских людей о ее и своей собственной роли в истории.
Воины Руси, «славной во всех четырех концах земли», уже могут прочесть в первом произведении русской литературы — «Слове о Законе и Благодати», что они живут в Богом избранной стране, которой предназначена великая судьба — служить идеалам христианской любви, добра и справедливости и возглавить борьбу с мировым Злом во имя торжества Божьей правды на земле.