вива браслав история фестиваля
Братья Лабути
Два брата – Олег и Евгений – родились и выросли в Браславском районе и как-то раз провели отличное мероприятие для местной молодежи. Из этого события за 7 лет вырос единственный пляжный оупен-эйр Беларуси в 240 километрах от столицы — Viva Braslav. Мы встретились с ребятами за месяц до фестиваля, чтобы обсудить отношения с исполкомом, фестивальную культуру белорусов, семьи из кемпинга и гонорары артистов.
Про подготовку и аудиторию
ИЛ: Ребята, сколько часов в сутки спите сейчас, за месяц до фестиваля?
Евгений: Часов по 6. Во всяком случае, я стараюсь, чтобы не меньше. А в дни фестиваля – по 2-3 часа. Максимум 4. Но это неправильно, так не должно быть.
Олег: Последний месяц самый тяжелый. За неделю до фестиваля ты приходишь домой глубокой ночью, а с самого утра тебе надо подрываться и ехать на площадку. Психологически это сложно. Поэтому мы стараемся приходить к такому образу жизни, чтобы спать побольше.
ИЛ: В этом году уже седьмой фестиваль. Что нового? Будут принципиальные отличия?
Олег: Самое главное отличие в том, что кемпинг будет работать 4 дня – с четверга по воскресенье. Мы специально делаем один день для тех, кто приезжает издалека, и день для разъезда. Формат фестиваля двухдневный, как и в прошлом году. Насколько бы это ни было дорого, мы решили, что будем развивать формат. Мы стараемся каждый год улучшать инфраструктуру, дорабатываем в спортивной части. У нас будут новые виды активаций, новые виды спорта. Не все люди едут просто пожарить шашлыков и выпить пива.
Евгений: Мы постоянно добавляем не только спортивные активации, но и развлекательные. Например, в этом году будет конкурс мокрых маек.
Олег: В этом году довольно серьезно перестраивается фестивальная площадка. Это связано с областным Дожинками, которые пройдут в Браславе.
Олег Лабуть
Евгений: Инфраструктура значительно улучшится благодаря усилиям города, области. Они стараются, вроде как укладываются в сроки. Мы волновались, что есть риск проводить мероприятие на незавершенной площадке, но вроде все ок.
Олег: Местные власти во многом идут на встречу, чувствуется очень хороший диалог.
ИЛ: Вам не кажется, что в этом году фестивалей в Беларуси гораздо меньше, чем в прошлом?
Олег: У меня есть ощущение, что крупных оупен-эйров меньше.
Евгений: Это законы жизни. В прошлом году был подъем, в этом спад. Все закономерно.
Олег: Я думаю, что в следующем году будет опять хороший подъем. Сейчас все поднаберутся сил, придумают много хороших проектов и сделают их.
ИЛ: Вы перехватываете инициативу, когда отменяются другие фестивали? Например, отменился Stereo Weekend, и вы добавили что-то, что заманит его аудиторию к вам.
Евгений: Нельзя сказать, что мы привязываемся к конкретному мероприятию. Мы изучаем рынок: что планируется, что происходит, что может произойти. До определенного момента ты можешь не знать, что будет проводиться какое-то мероприятие, а потом такой нежданчик – новый фестиваль забирает у тебя часть аудитории.
Евгений Лабуть
Олег: Мы всегда действуем рационально: прежде чем что-то сделать, все просчитаем, десять раз подумаем. Может быть, только благодаря этому наше мероприятие уже 7 лет дает рост.
ИЛ: Кто ваша аудитория? Есть портрет среднестатистического посетителя фестиваля?
Олег: Основная часть аудитории – 18-28 лет. Это примерно 60%. Львиная доля из оставшейся процентной составляющей – возраст старше 28. Младше 18 у нас крайне мало, потому что к нам еще надо доехать 240 километров от столицы, а несовершеннолетних не пускают родители. По гендерной принадлежности пятьдесят на пятьдесят. То есть, это молодые активные люди, которые любят путешествия, движ, природу. По кошельку – это среднестатистический человек, «не бедный студент».
ИЛ: В прошлом году вы подняли 23 тысячи посетителей? Можете спрогнозировать цифры этого года?
Евгений: Какой-то диапазон можно прикинуть, но точную цифру ты никогда не узнаешь. Ивент-индустрия, особенно оупен-эйры, это бизнес повышенных рисков. Есть очень много факторов, на которые организатор может косвенно повлиять, но решить на 100% не может. Погода, например. Даже плохая погода может повлиять хорошо. В позапрошлом году всю неделю шли ливни и в Минске, и в Браславе. Но в пятницу, несмотря на плохой прогноз, было солнце. Люди увидели его, сели в тачку и прикатили. У нас рост по численности тогда был в два раза: не на тысячу-две, как в прошлом году, а тысяч на десять. Хотя до этого у нас каждый день летали заборы, мы ходили в дождевиках, а фестиваль прошел при отличной погоде.
Про кемпинг и культуру
ИЛ: Единственным способом проживания на фестивале указан кемпинг. Это самая сложная часть организации, когда в одном месте нужно расположить несколько тысяч человек?
Евгений: Работа с людьми всегда сложная, особенно, когда их десятки тысяч, как в нашем случае. Я б не вычленял кемпинг как самую сложную зону. Там есть свои проблемы, а есть моменты, которые решаются легче.
Олег: Это вопрос культуры. Нельзя с первого раза провести мероприятие с идеальным кемпингом. Это сложный вопрос, который не решается сразу, например, количеством охраны. Существует такое понятие, как культура отдыха и культура фестивальной жизни в стране. За годы проведения мероприятия мы видим очень хорошую тенденцию – люди по-другому отдыхают, предпочитают заранее готовится, осознанно едут.
ИЛ: То есть, ты хочешь сказать, что белорусы на природе с продающимся повсюду пивом адекватно себя ведут?
Евгений: Если сравнить сегодня и 7 лет назад, разница существенная. Мы свидетели происходящего. Конечно, все меняется не так быстро. Мы ездим на разные мероприятия и по Беларуси, и в СНГ, и в Европу. Разница есть везде. Белорусы в такой золотой серединке, стремящейся к лучшему. Есть надежда, что мы, как организаторы, сможем развиваться в лучшую сторону вместе с гостями.
Олег: Тема фестивальной жизни в нашей стране относительно молодая, если сравнивать с Европой. Ты рассказываешь про наш крутой кемпинг, где мы даже сделали клевые души, но у людей все равно какие-то школьные ассоциации, когда ты приезжаешь в лес и копаешь яму (улыбается). Я думаю, это должно поменяться со временем. В Европе есть мероприятия по 100 тысяч зрителей – невозможно их всех расселить в отелях. И люди это понимают, берут палатки и едут на кемпинг. Мы обязательно к этому придем.
«Все новшества воспринимаются людьми негативно, потому что они не вдаются в детали»
ИЛ: Как организаторы, вы чувствуете свою ответственность за развитие этой культуры?
Евгений: Конечно, тон задает организатор, устанавливает свои правила. Если организатор будет относиться спустя рукава, то чего можно ждать от посетителей? Конечно, ответственность на нас, мы показываем, как должно быть.
Олег: Все новшества принимаются людьми негативно, потому что они не вдаются в детали, и только в процессе внедрения чего-то нового они понимают, что так будет лучше. То же самое в теме кемпингов. В некоторой степени, мы первопроходцы в этом. Но лояльность растет.
ИЛ: Были истории, чтобы люди заводили семьи после фестивального кемпинга?
Олег: Таких случаев очень много. Более того, мы даже проводим конкурсы на лучшие истории. Люди рассказывали, как они знакомились, женились. В этом году один парень написал под анонсом фестиваля: «Очень жаль, я не могу посетить Viva Braslav в этом году, потому что после прошлого фестиваля моя жена скоро родит». И таких историй много.
Про команду организаторов и жизнь вне фестиваля
ИЛ: Если я правильно понимаю, Женя организует процесс в Браславе, а Олег работает в Минске над продвижением фестиваля.
Евгений: Можно так сказать, но все переплетено.
Олег: Какие-то глобальные решения мы принимаем сообща, либо созваниваясь, либо встречаясь. Есть очень много вопросов, которые нужно решать в Браславе, а есть вопросы, которые нужно решать в Минске. Это очень удобно, когда географически мы находимся в двух этих местах. Я вообще не представляю, как бы мы делали фестиваль, если бы оба жили в Минске или Браславе.
ИЛ: Сколько всего человек занимаются организацией?
Евгений: Мы определили порядка 10 направлений, где есть ответственные. Это абсолютно разные люди из разных городов, некоторые бывают в Браславе 7 дней в году, некоторые 3, а некоторые – 365. 10 человек – основной костяк.
Олег: У них ближе к фестивалю появляются помощники. В прошлом году у нас появилась отдельная волонтерская структура. Это очень крутая штука и инструмент, как люди попадают в команду. Мы всем предлагаем поработать на волонтерских началах, познакомиться друг с другом. Если у человека все получается, мы берем его в команду.
Евгений: Такого, чтобы все получалось, не бывает никогда, поэтому достаточно, если получается хоть что-то (улыбается).
ИЛ: Вы рассказывали, как во время фестиваля наматываете по 30-40 километров в день. Ощущение, что есть проблема с делегированием обязанностей, а вы хотите контролировать каждый процесс.
Евгений: Не, дело не в этом. Мы не ивент-агентство, у которого мероприятия проходят раз в месяц или чаще. Наш фестиваль проходит раз в год. Ты весь год готовишься, обсуждаешь теорию, а потом у тебя два дня работы. То есть, у нас не магазин, не производство, когда ты поработал день, потом что-то исправил, добавил. У нас только 2 дня, когда можно что-то увидеть своими глазами и повлиять. Конечно, мы могли бы занять самое почетное место в вип-секторе и курить кальян, но это был бы тупик в развитии.
Олег: Есть еще такая глобальная проблема, как ответственность и смелость принимать решения. Как говорил Женя, у нас есть костяк команды, который мы стараемся приучить самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. Это сложный процесс, который не дается сразу. Если у человека проблема, он звонит мне либо Жене, потому что знает, что там помогут. А решать что-то самому либо обратиться к коллеге не возникает мысли, и это большая проблема. Мы на протяжении года повторяем людям, чтобы они учились брать ответственность. Мы развиваемся, и наша команда учится вместе с нами. Потихоньку приходим к этой системе.
ИЛ: Чем вы занимаетесь вне фестиваля?
Олег: Сейчас ты должен был спросить: «Пацаны, месяц вы делаете фестиваль, шо вы делаете дальше?» (смеется). Нет, уже сейчас мы отдаленно строим планы на 2020 год.
Евгений: Я помню, на одном семинаре по событийной движухе кто-то сказал: «Если ты начал готовиться к фестивалю на следующий день после проведения этого, ты уже потерял день».
Олег: Мы не тунеядцы, у нас оформлено юридическое лицо. Кроме этого, нам скучно заниматься чем-то одним, мы постоянно ищем себе приключения в разных направлениях. В этом году мы с нашим партнером открыли в Браславе бар, заточенный под авторскую кухню бургеров. Сфера общепита очень сложная, там миллион нюансов, как и в ивентинге. Этому было посвящено много сил и энергии. Плюс мы стараемся поработать в туристической сфере, занимаемся выездами в Беларуси и за рубеж.
ИЛ: Как называется бар?
Олег: «На грани». Очень концептуальное название, долго думали над ним.
Про список артистов и про их бронирование
ИЛ: Вы говорили, что развиваете мероприятие, чтобы оно было похоже на европейское, а в плане развития ориентируетесь на фестиваль Sziget. Это все еще цель?
Олег: Sziget – это просто один из примеров хороших европейских фестивалей, который знают в нашей стране.
Евгений: Мы не обязательно ориентируемся на европейский уровень. Есть много хороших фестивалей в Азии, в Америке и даже в Австралии. Просто в Беларуси есть какая-то привычка сравнивать с Европой, она ближе. Это хорошее стремление, там много ярких примеров, понятных нам. Но вообще мы везде подмечаем хорошие штуки, которые нельзя просто брать и копировать, но почему бы не брать на заметку и реализовывать у себя?
ИЛ: Тогда вопрос: почему список артистов не европейский?
Евгений: Потому что зарплаты белорусские (смеется).
Олег: Есть специфика менталитета – нашим людям не нужны европейские хедлайнеры.
Евгений: Нет, они нужны, но стоимость билета сразу вырастет. На сегодняшний день ни мы в плане организаторства, ни наша публика в количественном плане еще не доросли. Любой европейский хедлайнер – это серьезный гонорар, серьезные бытовой и технический райдеры. При наших бюджетах это съест основную долю и получится просто концерт, которые проходят в Минске. Потому что финансов не останется, чтобы заняться всем остальным. Поэтому мы часто употребляем слово «атмосфера» и стараемся, чтобы это не был пустой звон. Можно долго рассуждать, что это значит, но без погружения в нее, ничего не понять.
Мы стремимся к европейским артистам, я думаю, мы рано или поздно к этому придем. Нельзя делать резкие прыжки – можно и не допрыгнуть. Надо потихоньку.
ИЛ: Когда начинается процесс бронирования артистов?
Олег: Все по-разному. Он может начинаться уже сейчас, а может за полгода. Чем раньше тебе удалось это сделать, тем лучше.
Евгений: А если говорить про европейских артистов, некоторых уже поздно бронировать даже на 2022 год.
«Нельзя делать резкие прыжки — можно и не допрыгнуть»
ИЛ: По такой логике к нам продолжат приезжать одни российские артисты.
Евгений: Нет, почему? Мы же общаемся с артистами разного уровня, узнаем их требования, изучаем райдеры. Мы делаем долгосрочное планирование. Мы ж не говорим, что держим связь только с артистами, которых можно забукировать за полгода. Мы действуем в разных направлениях.
Подписаться с кем-то на 3 года вперед в наших масштабах пока слишком рискованно. Нет долгосрочной уверенности. Ты можешь забукировать артиста на 3 года вперед, заплатить 50% гонорара, а фестиваля потом не будет, и ты просто потеряешь деньги. Вот когда у нас будет уверенность, что мы через 3 года сможем провести фестиваль, хотя бы с вероятностью 80%, тогда мы будем этим заниматься. А сейчас мы просто изучаем.
ИЛ: Сейчас выясним, какие у вас музыкальные предпочтения, и обсудим несколько артистов, которые появляются в вашем плейлисте.
Олег: У Жени есть принципиальная позиция – он слушает только радио (улыбается).
[1] Тима Белорусских
Олег: Прикольная музыка, она очень подходит для массовых тусовок, иногда играет у меня в машине.
Евгений: Он иногда играет по радио, так что я тоже слушаю (смеется).
[2] Loboda
Олег: Внешне – очень нравится (улыбается). У меня в плейлисте нет ее песен, но это творчество высокого уровня, у нее широкая аудитория, она все делает качественно. Поэтому есть успех.
[3] Imagine Dragons
Евгений: Конечно, слушаем.
ИЛ: Правда, что вы пытались с ними связаться?
Евгений: Да, можно даже скрин поискать в электронной почте.
ИЛ: Отказали?
Евгений: Нет, не отказали. Они написали, что ближайшая свободная дата где-то через 3 года. Стало понятно, какой там примерно гонорар. Поэтому на этапе нашего развития чего мы будем людям голову дурить? Там же тоже специалисты работают. Если ты будешь писать им пустые письма, а потом аккуратненько сольешься, потом тебя никто не будет воспринимать всерьез.
[4] Би-2
Евгений: Хорошая музыка.
Олег: Мне недавно попалась песня «Родина». Она у меня на повторе стояла раз двадцать. Каждый раз, выезжая уставший из офиса часов в 10 домой, включал ее на полную громкость в машине и кайфовал.
ИЛ: У вас никогда не было Би-2. Неформат?
Евгений: Нет, у нас нет понятия «формат». Почему-то сложился стереотип, что мы фестиваль электронной музыки, хотя мы никогда не были приверженцами одного формата. Вообще у нас такая позиция, что организаторы фестиваля не обязаны шарить в музыке. Хорошо, когда так. Но для этого есть программный директор. Так что я песню «Родина» не знаю (смеется).
[5] Егор Крид
Олег: У меня нет в плейлисте Егора Крида, но я ходил на его концерт. Аудитория немножко не моя (улыбается). Я ходил из любопытства. Но мне нравится его подход – он делает качовые треки, которые работают на массовую аудиторию. Музыка – это всегда субъективно. А если говорить про фестивальный формат, я вполне рассматриваю его как хедлайнера.
ИЛ: Нет чувства, что уже зажрались эти российские артисты с лейблов, которые требуют огромные гонорары?
Евгений: Нет такого. Спрос рождает предложение. У каждого своя стратегия: кто-то делает много дешевых концертов, а кто-то мало дорогих. Каждый выбирает для себя.
Олег: Мы, как организаторы, никак не осуждаем артиста, что у него большие требования или высокий гонорар. Если артист добился такого уровня и он может позволить это требовать, он красавчик. А если ты не можешь обеспечить ему эти условия, значит ты еще слабачок. Нужно подтягиваться и соответствовать. Это же рынок.
Про безвиз и пользу для родины
ИЛ: Вы говорили, что у вас 10% аудитории – иностранцы. Это местные латыши?
Евгений: Только ты им так не говори (смеется).
Олег: Да, львиная доля иностранцев – из приграничных городов, они говорят на русском, понимают музыку. Наверное, еще Россия. Но мы работаем над этим. Основная проблема – безвизовый режим, без которого это не имеет большого смысла.
Евгений: Механика в стране уже отработана – в этом году впервые ввели безвиз для «Славянского базара». Скоро ощутим, как это повлияет. Это достаточно серьезный уровень и вопрос в том, доросли ли мы до него, услышат ли нас. Мы идем к этому, как умеем. Когда придем? Узнаем.
ИЛ: В нашем проекте мы беседуем с людьми, которые родились в Беларуси и делают что-то полезное для страны, оставаясь здесь. Вам близки эти идеи? Вы же родились в Браславе и делаете что-то полезное для родины.
Олег: Когда-то у нас была мысль сделать движуху в Браславе, чтобы люди могли приезжать не только ради озер. Сегодня мы можем сказать, что у нас получилось сделать мероприятие, из-за которого люди впервые посетили город Браслав. Более того, сам по себе Браслав стал популярнее. Когда я приезжал учиться в Минск, люди знали Браслав только из-за озер. А сейчас у людей гораздо больше ассоциаций, и они с большей уверенностью могут сказать, где это. Я от этого кайфую. Мы выходцы из Браславского района, и это круто, когда на твою родину ездят туристы.
ИЛ: Круто, когда идея цепляет и двигает. Но рано или поздно хочется финансовой отдачи. Вы ее получаете? Окупаются ли все ресурсы, которые вкладываете?
Евгений: Да, на сегодняшний день у нас не было минусового результата, но мы всегда к нему готовы. Это бизнес повышенных рисков, от двух дней зависит целый год работы. Ты можешь подготовиться на 200%, но объявят оранжевый уровень опасности, и все коту под хвост.
Олег: Если бы в те годы у нас был сегодняшний опыт, мы бы заработали побольше и финансовая удовлетворенность была бы выше. Мы учимся на своих ошибках и стараемся зарабатывать больше.
Про фестивальные и белорусские перспективы
ИЛ: Как ваши отношения с исполкомом? Там ценят ваши усилия?
Евгений: У нас нормальное деловое общение. Нельзя сказать, что все вопросы решаются легко. Есть наше видение, есть видение местных органов власти – где-то они сходятся, где-то расходятся.
Олег: Главное, что у нас есть огонек к чему-то стремиться. У нас есть, над чем работать. Когда у нас получается что-то новое, мы от этого кайфуем. И каждый год ставим планку выше.
ИЛ: Как вам кажется, куда будет двигаться фестивальная движуха Беларуси? Что будет в ближайшие годы?
Евгений: В этой сфере уже многое придумано, нужно просто посмотреть по сторонам. Будут улучшаться активации, будут приезжать новые артисты, будут развиваться белорусские музыканты и будут приезжать иностранные гости, потому что инфраструктура будет развиваться.
Олег: Будет развиваться качество мероприятий, оно уже растет каждый год. Те, кто не развиваются, начинают умирать. Это естественный отбор.
Евгений: Наверное, много крупных фестивалей не добавится, потому что надо понимать масштабы страны, да и потребительские способности. Мелких фестивалей станет больше, и это тоже классно, в них есть своя атмосфера и изюминки.
ИЛ: А как вам кажется, в Беларуси все будет хорошо?
Олег: Конечно все будет хорошо.
Евгений: В это надо верить, потому что если ты будешь ходить с мыслью о том, что все будет плохо, то оно так и будет.
Олег: Тогда теряется смысл что-то делать. Я бы не смог работать по 12-14 часов в день с мыслью о том, что через 10 лет все будет плохо. Зачем? Я бы тогда пошел валяться на диване. Надо быть оптимистом. А быть им иногда легче, иногда тяжелее.
— Пиво: светлое / темное?
— Рок за Бобров / Lidbeer?
Евгений: Мы никогда не были на Рок за Бобров.
Олег: Три последних года наши фестивали проходили в один день. В этом году сходим и сможем ответить на вопрос (улыбается).
— Неделя в Минске / день в Браславе?
Евгений: Смотря в какое время года: если летом – то в Браславе, а зимой – в Минске.
Олег: Абсолютно согласен.
— ЛСП / Макс Корж?
Евгений: Макс Корж, да.
— Русский язык / беларуская мова?
Евгений: Для меня сложнее. Мне нравится белорусский язык, но надо уметь на нем разговаривать. Просто русский полегче и так сложилось исторически, что русскому больше внимания уделяется в школе, в семье. А чтобы разговаривать на белорусском, надо приложить усилия. Поэтому проще выбрать русский.
— Кто из двоих главнее в команде?
Евгений: Как-то мы даже не задавались этим вопросом. Понятно, что кто-то должен быть главнее, но мы все пытаемся выработать систему, чтобы не надо было определять.
Олег: Я не знаю, как мы к этому пришли, но в каких-то глобальных вопросах, когда у нас расходятся мнения, мы все равно приходим к общему знаменателю. А это очень важно. В любом бизнесе, когда есть два партнера и вы не согласны, приходит тупик. А мы иногда чередуемся: я говорю, что согласен, либо Женя.
— Кто из двоих чаще косячит?
Евгений: Возможно, я, но не факт (смеется). Надо более детально изучить статистику. Есть свежая история. Меня полгода долбили за телефон, который я потерял, а потом Олег переезжал из квартиры и нашел этот телефон у себя. То есть, полгода был виноват я, а потом правда восторжествовала.
— Кто из двоих больший лентяй?
Олег: Наверное, я. Я всегда говорю Жене, что надо нарезать меньше километров в день фестиваля, а в прошлом году прошел меньше. Я больше стараюсь делегировать.
— Кто из двоих больше зарабатывает?
Олег: Тут абсолютно фифти-фифти.
Евгений: Сейчас уже да.
— Продолжите фразу: «В Беларуси не хватает..»
Олег: Качественного и ответственного подхода к своему делу и бизнесу. Эта нехватка чувствуется почти каждый день при работе с фактически любым подрядчиком. Либо даже с человеком в твоей команде. Есть проблема разгильдяйства. Я это связываю с недостатком достойной конкуренции.
Евгений: А я просто соглашусь. Это так и есть.
— Если б у каждого из вас была возможность встретиться с любым историческим персонажем, кто бы это был?
Олег: Я бы встретился с Авраамом Линкольном. Это человек космических масштабов. У меня в голове не вмещается, насколько надо быть мощной личностью, чтобы прожить так, как этот человек. И принимать решения таких масштабов, нести за них ответственность.
Евгений: А мне пришел в голову Александр Македонский. Как в те времена можно было объединить треть земного шарика? Понятно, чем закончилось, но сам процесс интересен. Попробуй в нынешнее время что-то такое сделать, когда есть телефоны и интернет. Тут фестиваль на 23 тысячи человек сложно сделать.
ИЛ: Представьте Viva Braslav через 5 лет: каким бы вы хотели его видеть?
Олег: Минимум 3 дня фестиваля, минимум 5 дней кемпинга с очень хорошей инфраструктурой, с улучшенными палатками, около 5 фестивальных зон с разными музыкальными направлениями. И 50-70 тысяч человек.
Евгений: Начинаешь фантазировать, а потом думаешь, как это сделать. 5 лет – это долгосрочная перспектива. Кроме того, что сказал Олег, можно поставить задачу привозить европейских артистов. Это возможно сделать, если все сойдется.
ИЛ: Представьте себя через 35 лет: какими бы вы хотели себя видеть?
Евгений: В идеале такими же (смеется).
Олег: Просто чуть больше седых волос. Вообще мне сразу представляется какая-нибудь усадьба, домик у озера на Браславщине, когда можно выйти во двор постричь газон, съездить провести интересные мастер-классы, поделиться опытом, быть полезным для общества. И конечно, семья.
Евгений: У меня все то же, только на Луне (смеется). Технологии должны достичь этого уровня.