визбор серега санин история песни
Юрий Визбор и Серега Санин
С моим Серегой мы шагаем по Петровке,
По самой бровке, по самой бровке.
В тайге мороженого нам не подают.
То взлет, то посадка,
В распадок рассвет.
Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
Сереге Санину легко под небесами,
Другого парня в пекло не пошлют.
Два дня искали мы в тайге капот и крылья,
Два дня искали мы Серегу.
А он чуть-чуть не долетел, совсем немного
Не дотянул он до посадочных огней.
То взлет, то посадка,
В распадок рассвет.
Юрий Визбор, 1965 г.
Зиму с 1984-го на 1985 год я встретил командиром второго взвода четвертой роты отдельного батальона, охранявшего нечто особо важное в уральской тайге. В нашем поселке, на главной улице Победы, стоял маленький и низенький, как будка, киоск «Союзпечати». Я всегда задерживался у него, чтобы поразглядывать открытки, значки городов-героев, монгольские марки с жуками и бабочками. Эти самые пустяковые вещи напоминали о большом городе, о «мирной» жизни.
И вот однажды я увидел в киоске пластинку с фотографией Визбора и нарисованными синими горами. Пластинка называлась: «Наполним музыкой сердца». Там были песни «Домбайский вальс», «Милая моя», «Наполним музыкой сердца», «Фанские горы», «Серега Санин».
Я принес пластинку в барак, где мне дали комнату. Проигрывателя у меня первое время не было, и пластинка стояла на книжной полке, сделанной из почтового ящика. Визбор смотрел на меня как старший брат: мол, прорвемся, дотянем до посадочных огней.
А через несколько лет, работая в газете, я приехал в Волгоград и в доме Зинаиды Петровны Селезнёвой-Андреевой увидел эту же фотографию Юрия Визбора.
Зина Селезнева родилась летом 1942-го в подвале того самого дома Павлова, который 58 суток обороняли двадцать четыре бойца под командованием лейтенанта Афанасьева. Отец малышки, рабочий «Красного Октября», погиб, так и не узнав, что у него родилась дочь.
В 1965 году в Волгоград приехал специальный корреспондент звукового журнала «Кругозор» Юрий Визбор. Он готовил репортаж о защитниках дома Павлова. Увидев, в каких условиях живут Зина и ее мама, Визбор пошел в обком и сказал: «Вы должны дать этой семье квартиру, а я через месяц позвоню из Москвы и проверю». Через месяц Селезневы получили однокомнатную квартиру.
Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
И сейчас его присутствие в нашей жизни мы чувствуем острее, чем в годы более тихие и благополучные.
Ах, что за дни такие настают?
Куда приводит вешняя дорога?
Она ведет, ни мало и ни много,
В запретный сад, на улицу твою.
Из дневника Юрия Визбора, 1973 год
Я бывал почти в 100 странах мира, довелось быть даже в месте ссылки Наполеона Бонапарта (остров Св. Елены), поэтому все, о чем пел Юрий Визбор, мне очень знакомо. Жил и бывал и в Ташкенте, и в Алма-Ате, и на Курилах, в Магадане, а последний вояж сделал в 2011-м в Антарктиду. Ну и огромное вам спасибо за ваши статьи о поэзии и особенно о Визборе, многие его помнят и любят.
Геннадий Белошапкин, г. Омск.
Говорят, что будущее приходит и уходит, а прошлое остается. Да, все, что было, оно осталось с нами. И страна наша, и молодость наша, и песни, которые трогали душу, и Юрий Визбор, которого никто для нас не сможет заменить. Это по его примеру наши любимые ласково называли нас «милая моя, солнышко лесное».
Визбор серега санин история песни
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Юрий Визбор и Серега Санин. 50 лет назад родилась песня, лучше которой может быть только небо
О чем эта песня? О летчике, о мужской дружбе, о верности долгу… В общем — о жизни и смерти. Тот далекий 1965 год был одним из самых светлых в жизни Юрия Визбора. Он написал тогда почти тридцать песен, и все они живут до сих пор. Их помнят, напевают, их любят. И самая любимая, конечно, — «Серега Санин». Сколько раз я переписывал ее от руки. Не только потому, что боялся забыть слова, а просто слова эти мне важно было носить с собой — в штормовке, в куртке, в гимнастерке… Зиму с 1984-го на 1985 год я встретил командиром второго взвода четвертой роты отдельного батальона, охранявшего нечто особо важное в уральской тайге. В нашем поселке, на главной улице Победы, стоял маленький и низенький, как будка, киоск «Союзпечати». Я всегда задерживался у него, чтобы поразглядывать открытки, значки городов-героев, монгольские марки с жуками и бабочками. Эти самые пустяковые вещи напоминали о большом городе, о «мирной» жизни.
С моим Серегой мы шагаем по Петровке,
По самой бровке, по самой бровке.
В тайге мороженого нам не подают.
То взлет, то посадка,
В распадок рассвет.
Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
Сереге Санину легко под небесами,
Другого парня в пекло не пошлют.
Два дня искали мы в тайге капот и крылья,
Два дня искали мы Серегу.
А он чуть-чуть не долетел, совсем немного
Не дотянул он до посадочных огней.
То взлет, то посадка,
В распадок рассвет.
Юрий Визбор, 1965 г.
И вот однажды я увидел в киоске пластинку с фотографией Визбора и нарисованными синими горами. Пластинка называлась: «Наполним музыкой сердца». Там были песни «Домбайский вальс», «Милая моя», «Наполним музыкой сердца», «Фанские горы», «Серега Санин»…
Я принес пластинку в барак, где мне дали комнату. Проигрывателя у меня первое время не было, и пластинка стояла на книжной полке, сделанной из почтового ящика. Визбор смотрел на меня как старший брат: мол, прорвемся, дотянем до посадочных огней.
А через несколько лет, работая в газете, я приехал в Волгоград и в доме Зинаиды Петровны Селезнёвой-Андреевой увидел эту же фотографию Юрия Визбора.
«Вы любите Визбора?» — обрадовался я. «Да, — ответила Зинаида Петровна, — если бы не он, мы бы с мамой так и ютились в коммуналке…»
Зина Селезнева родилась летом 1942-го в подвале того самого дома Павлова, который 58 суток обороняли двадцать четыре бойца под командованием лейтенанта Афанасьева. Отец малышки, рабочий «Красного Октября», погиб, так и не узнав, что у него родилась дочь.
В 1965 году в Волгоград приехал специальный корреспондент звукового журнала «Кругозор» Юрий Визбор. Он готовил репортаж о защитниках дома Павлова. Увидев, в каких условиях живут Зина и ее мама, Визбор пошел в обком и сказал: «Вы должны дать этой семье квартиру, а я через месяц позвоню из Москвы и проверю». Через месяц Селезневы получили однокомнатную квартиру.
Первое, что они купили, — тяжелый, как сундук, магнитофон «Комета». Когда его включаешь, то лампочка, будто тлея, сперва подрагивает в сумерках, а потом смотрит так ровно и мирно, пока крутится пленка и звучит голос.
Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин…
Однажды он записал в дневнике: «Боже мой! Какую радость раньше нес с собой снег, когда легко любилось. Куда все это ушло? В какую-то черную яму, в зарешеченное отверстие общественного душа. Остались мелкие радости: что не тронули сегодня, не испортили настроения, не довели давление до клокотания в горле, дали спать. Наше отечество — небо…»
Его песни, услышанные нами еще в детстве, проступают в нас, как с возрастом виднее становятся вены на руках. И Визбора мы никогда не назовем «певцом», «музыкантом», «исполнителем», «композитором»… Даже слово «бард» — слишком вычурно для него. Он — друг, старший брат, родной человек.
И сейчас его присутствие в нашей жизни мы чувствуем острее, чем в годы более тихие и благополучные.
Ах, что за дни такие настают?
Куда приводит вешняя дорога?
Она ведет, ни мало и ни много,
В запретный сад, на улицу твою.
Из дневника Юрия Визбора, 1973 год
Я бывал почти в 100 странах мира, довелось быть даже в месте ссылки Наполеона Бонапарта (остров Св. Елены), поэтому все, о чем пел Юрий Визбор, мне очень знакомо. Жил и бывал и в Ташкенте, и в Алма-Ате, и на Курилах, в Магадане, а последний вояж сделал в 2011-м в Антарктиду. Ну и огромное вам спасибо за ваши статьи о поэзии и особенно о Визборе, многие его помнят и любят.
У Визбора и рифмы хромают, и на гитаре он играл не особо («Я гитарой не сильно владею, и с ладами порой не в ладах…»). Но жизнь во всех ее проявлениях и все, что он в ней делал, Визбор, безусловно, очень любил, об этом по-доброму и писал, и пел. Доброты нам сейчас не хватает намного больше, чем советской страны — двора под названием СССР.
Перечитал его поэзию и тоже обратил внимание на строчки предсказания: «Не плачь обо мне, Украина…» Я рад, что вырос в одну эпоху с песнями Визбора, Высоцкого, Окуджавы, Галича. Их песни — панацея от наших несчастий. Гибкие пластинки с их песнями были для нашего поколения как крылья мечты. Мы нашли в юности «любимейшую дверь», где наполнили музыкой и любовью свои сердца. Еще раз спасибо.
Геннадий Белошапкин, г. Омск.
Говорят, что будущее приходит и уходит, а прошлое остается. Да, все, что было, оно осталось с нами. И страна наша, и молодость наша, и песни, которые трогали душу, и Юрий Визбор, которого никто для нас не сможет заменить. Это по его примеру наши любимые ласково называли нас «милая моя, солнышко лесное»…
По самой бровке, по самой бровке.
В тайге мороженого нам не подают.
То взлет, то посадка,
В распадок рассвет.
Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
Сереге Санину легко под небесами,
Другого парня в пекло не пошлют.
Два дня искали мы в тайге капот и крылья,
Два дня искали мы Серегу.
А он чуть-чуть не долетел, совсем немного
Не дотянул он до посадочных огней.
То взлет, то посадка,
В распадок рассвет.
Юрий Визбор, 1965 г.
Зиму с 1984-го на 1985 год я встретил командиром второго взвода четвертой роты отдельного батальона, охранявшего нечто особо важное в уральской тайге. В нашем поселке, на главной улице Победы, стоял маленький и низенький, как будка, киоск «Союзпечати». Я всегда задерживался у него, чтобы поразглядывать открытки, значки городов-героев, монгольские марки с жуками и бабочками. Эти самые пустяковые вещи напоминали о большом городе, о «мирной» жизни.
И вот однажды я увидел в киоске пластинку с фотографией Визбора и нарисованными синими горами. Пластинка называлась: «Наполним музыкой сердца». Там были песни «Домбайский вальс», «Милая моя», «Наполним музыкой сердца», «Фанские горы», «Серега Санин».
Я принес пластинку в барак, где мне дали комнату. Проигрывателя у меня первое время не было, и пластинка стояла на книжной полке, сделанной из почтового ящика. Визбор смотрел на меня как старший брат: мол, прорвемся, дотянем до посадочных огней.
А через несколько лет, работая в газете, я приехал в Волгоград и в доме Зинаиды Петровны Селезнёвой-Андреевой увидел эту же фотографию Юрия Визбора.
Зина Селезнева родилась летом 1942-го в подвале того самого дома Павлова, который 58 суток обороняли двадцать четыре бойца под командованием лейтенанта Афанасьева. Отец малышки, рабочий «Красного Октября», погиб, так и не узнав, что у него родилась дочь.
В 1965 году в Волгоград приехал специальный корреспондент звукового журнала «Кругозор» Юрий Визбор. Он готовил репортаж о защитниках дома Павлова. Увидев, в каких условиях живут Зина и ее мама, Визбор пошел в обком и сказал: «Вы должны дать этой семье квартиру, а я через месяц позвоню из Москвы и проверю». Через месяц Селезневы получили однокомнатную квартиру.
Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
Мой друг Серега, Серега Санин.
И сейчас его присутствие в нашей жизни мы чувствуем острее, чем в годы более тихие и благополучные.
Ах, что за дни такие настают?
Куда приводит вешняя дорога?
Она ведет, ни мало и ни много,
В запретный сад, на улицу твою.
Из дневника Юрия Визбора, 1973 год
«Спокойно, дружище, спокойно»
Спокойно, дружище, спокойно!
У нас ещё всё впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди –
Не путай конец и кончину:
Рассветы, как прежде, трубят.
Кручина твоя – не причина,
А только ступень для тебя.
По этим истёртым ступеням,
По горю, разлукам, слезам
Идём, схоронив нетерпенье
В промытых ветрами глазах.
Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звёзды лесные
На чёрных глазищах озер.
Спокойно, дружище, спокойно!
И пить нам, и весело петь.
Ещё в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят.