сирийский крест что это
СИРИЙСКИЙ КРЕСТ
«Что же мы в Сирии без толку делаем. Могли бы уже давно всех победить». Это сегодня мне читатель такое писал…
И еще всякую чушь. Удивительно, что некоторые считают войну быстрым делом. Что же имеем в Сирии сейчас?
Обстановка в Сирии переходит в свою решающую стадию.
Интересы сторон четко определились.
Учитывая то, что законное правительство Сирии при поддержке России, Ирана и союзников медленно, но верно возвращает все больше территорий под свой контроль, вследствие военных успехов, заключает выгодные договорённости с частью вооруженной оппозиции и берет под контроль очередные месторождения нефти и газа, США и их персидские союзники решили нанести ассиметричный контрудар с юга на север, решив тем самым разрезать Сирию пополам от иорданской границы до курдских территорий в районе Ракки.
Эта линия является вертикальной составляющей креста.
Понимая очевидность этого замысла, Асад в союзе с Россией и Ираном сконцентрировал большие силы в районе Пальмиры для удара на восток к Дейр-эз-Зор и иракской границе чтобы воспрепятствовать планам США. Эта линия удара является горизонтальной составляющей сирийского креста.
В случае успеха союзников Асада, создается мощнейший шиитский пояс — Иран-Ирак-Сирия- до средиземного побережья Ливана и это будет кошмаром для персидских монархий, США и еще сами знаете кого.
Такой расклад полностью срывает планы США провести газопровод из Катара в Турцию и дальше в Европу, что является основной причиной «демократизации» ранее цветущего светского государства Сирия.
У каждой из сторон есть масса сложностей в осуществлении своего плана.
Но и цена успеха максимально высока.
Разумеется, геополитический успех одной стороны предполагает проигрыш другой.
Поэтому схватка будет максимально жесткой.
Вот какой сирийский крест ждет нас в ближайшее время.
Источник →
Маленький нательный крестик, с подвижным оглавием, выполнен в традиции так называемых «сирийских» энколпионов X–XI вв.
Кресты этого типа, с расширяющимися балками и гравированными образами святых в позе орант, а чаще всего образом Божией Матери Оранты, изготавливались предположительно в сиропалестинском регионе и были широко распространены в Византии, а благодаря паломникам встречались в Европе и Киевской Руси. Наша работа является развитием этой древней традиции.
Форма креста четырехконечная. На углах расширяющихся от центра балок имеются каплевидные отростки, на Руси часто называемые «слезками». Вертикальная балка завершается кругом с крупным отверстием, в котором крепится кольцо для подвешивания. Подобная форма крестов без иконографических изображений была известна на христианском Востоке с V в.
На верхней планке Креста традиционная (до XVII в.) надпись И&С Х&С, утверждающая, что Иисус есть истинный, обетованный в Ветхом Завете Мессия – помазанник Божий. Особенностью нашего Распятия является одеяние Христа. Это не привычная сегодня повязка на чреслах, а колобий – длинная безрукавная туника, украшенная геометрическим орнаментом и двумя клавами – вертикальными золотыми полосами, отличавшими в античное время знатность особы. По словам проф. Н.В. Покровского (1848–1917): «. от VI до X в., в эпоху полного развития византийского искусства, почти на всех византийских Распятиях Христос является в длинном безрукавном колобии». Так как в современных Распятиях Востока и Запада, напротив, абсолютно преобладает образ обнаженного Христа, то для обоснования выбранной нами иконографии необходимо кратко вспомнить историю развития иконографического образа Распятого. На формирование образа влияли две силы. Это историко-археологические сведения о священном событии и учение Церкви о Христе как Бого-Человеке.
Из истории известно, что во времена Христа существовало два обычая при совершении крестной казни. У евреев осужденный мужчина должен быть закрыт спереди, а женщина – спереди и сзади. У римлян осужденный должен быть голым, что не отрицало наличие сублигакулума, или лентия (узкой полотняной полоски ткани, обернутой вокруг бедер, являвшейся предметом нижней одежды в античное время). Первые известные Распятия так и выглядели. Например, на Распятии на дверях церкви святой Сабины в Риме изображен лентий, а на миниатюре сирийского Евангелия Раввулы – колобий.
Еще одним поводом для преобладания изображений, подчеркивающих Божество и Царственность Христа, была возникшая в V в. ересь Нестория, говорившего, что человек Иисус не Бог, а только обитель Божества. Правда, вскоре после церковного осуждения несторианства появилась ересь Евтихия – монофизитство, утверждавшего другую крайность, что Христос обладал одной Божественной природой, которая поглотила всё человеческое. В 451 г. на Халкидонском соборе Церковь отвергла и эту доктрину, провозгласив христологический догмат о таинственном единстве и гармонии двух природ в единой ипостаси Бога Слова. Поэтому на христианском Востоке, чтобы закрепить одержанную над еретиками победу, потребовалась иконография, которая бы в равной степени показывала распятого Христа и как Бога и как Человека, умершего и воскресшего. В полемике с монофизитами, влияние которых было сильнее, чем несториан, образ умершего и обнаженного Христа стал снова востребован.
Поэтому выбранная нами древняя византийская иконография Распятия может быть некоторым противовесом современным прозападным Распятиям, ничего не говорящим о Божественном естестве Спасителя. Своей простотой она заставляет нас сменить рациональное мышление на символическое, что в большей степени помогает нашему соединению со Христом, Богом и Человеком.
На обратной стороне нашего креста изображен гравированный ростовой образ Божией Матери Оранты, выполненный в стилистике сиропалестинских энколпионов. Рядом с образом – традиционные греческие надписи: Панагiа – Всесвятая и м7р f7µ – Матерь Божия. Эти имена утверждают догмат Церкви, возникший в результате несторианских споров о почитании Девы Марии как Богородицы. По словам св. Иоанна Дамаскина: «Это имя показывает всё таинство воплощения. ». А в результате и «одну ипостась и два естества Господа нашего Иисуса Христа». Поэтому образ Богородицы с надписанием ее именования очень часто помещался на оборотной стороне нагрудных крестов, выполняя важную догматическую задачу.
Данный крест есть в наличии с частичной позолотой.
Иракский и сирийский крест. За что воюют ассирийские милиции?
Кровопролитная война в Сирии и Ираке стала очередным серьезнейшим и трагическим испытанием для многострадального христианского населения Ближнего Востока. Относительно малочисленные и слабозащищенные сирийские и иракские христиане, а также мандеи и езиды стали довольно легкой мишенью для радикальных группировок. Тем не менее, достаточно быстро христианским общинам Сирии и Ирака удалось самоорганизоваться и сформировать собственные отряды ополчения. О них известно меньше, чем о легендарных курдских ополчениях. Это и понятно: курдские формирования, в силу своей численности, вносят важнейший вклад в антитеррористическую борьбу. Но и христианские отряды героически сражаются с радикальными группировками — самостоятельно и в союзе с курдами.
Три крупнейшие этнические группы в общей массе ближневосточных христиан — это ассирийцы, армяне и арабские христиане (православные и католики). Ассирийцы, один из древнейших народов Месопотамии, живет на землях современных Сирии и Ирака тысячелетия. Это — прямые потомки древнего населения Вавилонии и Ассирии, сохранившие самоназвание «сураи — ашураи», т.е. «сирийцы» или «ассирийцы». Большая часть ассирийцев, оттесненных еще в Средние века в труднодоступные горные районы, занимается сельским хозяйством. Османская империя предпочитала не вмешиваться во внутренние дела ассирийских общин. В частности, управление общинами осуществлялось через патриарха Ассирийской церкви Востока.
Воевавшие на стороне Антанты ближневосточные христиане надеялись, что разрушение Османской империи принесет им долгожданное избавление от угнетенного положения и позволит получить автономию, в которой будут уважаться их религия и образ жизни. После распада Османской империи Ирак оказался под контролем британцев, Сирия — под контролем французов. И в Ираке, и в Сирии проживало многочисленное ассирийское население, рассчитывавшее на поддержку со стороны европейских христианских держав. Но Запад фактически предал христианское население Ближнего Востока — автономные государства для христиан так и не были созданы ни на французской, ни на британской подмандатных территориях.
В 1933 г. произошла знаменитая резня в Симеле на севере Ирака, в результате которой были убиты несколько тысяч ассирийцев. После того, как Ирак добился суверенитета, ассирийцы потеряли в нем даже те права, которыми обладали в Османской империи. Иракское руководство, стремившееся сформировать единую иракскую нацию, не было заинтересовано в сохранении национальной самобытности ассирийского народа. Более того, оно предпринимало шаги для формального разделения единой ассирийской общности на три народа по конфессиональному признаку — сирийцев (последователей Сиро-яковитской церкви), халдеев (последователей Халдейской католической церкви) и ассирийцев (последователей Ассирийской церкви Востока). Однако, даже весьма жесткая национальная политика Саддама Хусейна не шла ни в какое сравнение с теми ужасами, с которыми столкнулись иракские ассирийцы после начала кровопролитной войны, развязанной ИГ.
В Ираке один из основных очагов компактного расселения христиан — Ниневийская равнина. Кстати, еще в 1957 г. христиане составляли 75% населения Ниневийской равнины. К 2000-м гг. их оставалось не менее 25-30% от общей численности населения этого региона. В снижении численности христианского населения сыграли свою роль сразу несколько факторов: особенности демографического поведения христианского населения (меньший уровень рождаемости по сравнению с арабо-суннитским населением), заселение территории арабо-мусульманским населением, массовая эмиграция иракских христиан в страны Европы и Америку. И, тем не менее, в районе Ниневии присутствовало весьма многочисленное христианское население — коренные жители этих мест, потомки древних строителей и обитателей ассирийских городов.
Когда в Ираке, а затем и Сирии, активизировались вооруженные отряды религиозных экстремистов, первыми во всеоружии их встретили курды. В этом не было ничего удивительного, поскольку и иракские, и сирийские курды вели вооруженную борьбу против правительств своих стран и обладали собственными боевыми отрядами. Кроме того, курдское население и в Сирии, и в Ираке весьма многочисленно и имеет развитые связи с курдской диаспорой, расселившейся по всему миру. Христианское население Ближнего Востока первое время не уделяло должного внимания созданию собственных вооруженных формирований, что, по мнению некоторых аналитиков, и привело к первым внушительным жертвам среди мирного населения. В 2014 г., в результате начавшегося мощного наступления радикалов из ИГ (запрещенная в России организация), десятки тысяч иракских христиан были вынуждены бежать с обжитых мест.
В 2014 г. стало известно о формировании в Ираке ассирийского ополчения «Dwekh Nawsha», что значит «Будущие мученики». Его возглавил альберт Киссо, а обучение личного состава взял на себя подполковник Юсеф Одишо — ассириец, профессиональный военнослужащий, в прошлом служивший в иракской армии. Многие бойцы «Dwekh Nawsha» являются членами Ассирийской патриотической партии — политической национальной организации ассирийцев, основанной в Багдаде более 40 лет назад, в 1973 году. Однако, считать «Dwekh Nawsha» вооруженным крылом партии все же не стоит — это надпартийное вооруженное формирование, созданное для защиты ассирийского народа от террористов. Оно действует в тесном контакте с курдским ополчением Пешмерга. Кстати, именно на территории Иракского Курдистана христиане чувствуют себя в наибольшей безопасности.
В Сирии еще в 2005 году была основана Партия сириакского союза, которая с началом в 2011 г. фазы активного вооруженного противостояния в стране стала позиционировать себя в качестве оппозиции Башару Асаду. Вскоре партия создала и собственные вооруженные формирования, известные как «Суторо» (официально — Ассирийское управление безопасности). Перед ассирийским ополчением была поставлена основная задача — защитить христианские общины страны от нападений религиозных экстремистов из ИГ и других группировок. С самого начала, как и в Ираке, сирийские христиане стали сотрудничать с курдским ополчением — Отрядами народной самообороны (YPG). В феврале 2013 г. в провинции Хасеке на северо-востоке Сирии был сформирован Ассирийский военный совет (Mawtbo Fulhoyo Suryoyo, сокр. МФС) — вооруженное формирование Партии сириакского союза, которое в 2014 г. влилось в состав курдских Отрядов народной самообороны.
В городе Эль-Камышлы, что на северо-востоке Сирии, на сирийско-турецкой границе, базируется еще одно крупное вооруженное формирование сирийских христиан — «Сооторо» (Силы обороны Гозарто). Оно было создано местными ассирийцами и армянами для защиты христианского населения Эль-Камышлы. В отличие от «Суторо», «Сооторо» поддерживает союзнические отношения с сирийскими правительственными войсками, подчиняющимися Башару Асаду. При этом формально «Сооторо» позиционирует себя как политически нейтральную организацию. То обстоятельство, что «Сооторо» поддерживает Башара Асада, является главной причиной размежевания этой организации с «Суторо». Неоднократно имели место даже вооруженные столкновения между проправительственной ассирийской милицией и антиправительственными формированиями, включая и курдские Отряды народной самообороны.
Вооруженная борьба, которую ведет христианское население Сирии и Ирака, защищаясь от нападений террористов, вызывает симпатии во многих странах мира с преобладающим христианским населением. В Сирии и Ираке сражаются американские и европейские добровольцы, прибывшие сюда из соображений религиозной солидарности и своих политических убеждений. Как правило, это представители праворадикальных организаций или их симпатизанты. 
Примечательно, что в самом Ираке к участию иностранных добровольцев в боевых действиях относятся двойственно. Хотя в христианских ополчениях их поддерживают, иракские эксперты и аналитики более осторожны в своей оценке «христианского волонтерства». Главная проблема, с их точки зрения, заключается в том, что присутствие большого количества христианских добровольцев из стран Европы и США становится дополнительным козырем для пропагандистской машины ИГ, которая пытается представить войну в Ираке и Сирии как конфликт западных «крестоносцев» и их пособников с исламским миром. Примечательно, что против деятельности не только добровольцев из других стран, но и самих ополченцев выступили некоторые религиозные деятели восточных христианских церквей, которые убеждены в том, что защищать христиан Ирака должны власти этой страны. Однако, такая позиция получила отповедь со стороны международных ассирийских организаций. Например, в мае 2016 года Ассирийская Конфедерация Европы (АСЕ) подвергла критике эту позицию религиозных лидеров, заявив, последним не стоит столь активно вмешиваться в политическую жизнь своего народа.
В Сирии также воюют многочисленные иностранные добровольцы. Больше всего их в курдских Отрядах народной самообороны. Героизм воинов Рожавы впечатляет и вдохновляет многочисленных европейских, американских, азиатских добровольцев, сочувствующих левым или просто демократическим идеям. Что касается ассирийских христианских милиций, то иностранные добровольцы есть и в них. Правда, поскольку деятельность ассирийских милиций менее известна, в них и меньше добровольцев. Ведь информационное обеспечение играет очень большую роль в современном мире.
Необходимость активного участия христианских вооруженных милиций в войне против террористов в Сирии и Ираке объясняется не только соображениями самозащиты и борьбы с терроризмом и геноцидом, но и обеспечением представителям христианского населения реального права принять участие в определении политического будущего Ближнего Востока после окончательного разгрома ИГ. Можно сказать, что это — очередной, не исключено, что и последний, шанс ближневосточных христиан обрести свою политическую субъектность, хотя бы в качестве автономии.
Сирийский крест
2015-й стал для России годом Сирии. Не истории и культуры, но, как принято говорить, Сирии в огне. Малоизвестная доселе страна, чужое горе, опалившее вдруг и нас своим горячим дыханием, яркие успехи наших ВКС и первые потери, наконец, злобные заголовки западных СМИ, ищущих в любом российском участии корысть. О том, как разгоралась сирийская гражданская война, вспоминает журналист Екатерина САЖНЕВА, в последние годы не раз побывавшая в самом напряженном регионе планеты.
Впервые я увидела Дамаск за три месяца до войны. Мирный, солнечный. Город всех вер.
— Именно здесь однажды разгорится апокалипсис, — сопровождающий меня сириец смотрит насмешливо. Хасан истый мусульманин, и для него конец света — лишь набор букв. «Иншаллах» — если есть на то воля Аллаха, подлунный мир будет существовать вечно.
По одной из легенд, светопреставление начнется в Омейядах — главной мечети Сирии. Тут высится Белый минарет пророка Исы — Иисуса Христа. На лестницу минарета, согласно преданию, Спаситель и спустится второй раз на Землю. Работники мечети ежедневно пылесосят ковры — на всякий случай, чтобы Христос не запачкал прекрасные белые одеяния.
Миллионы мусульман и христиан приходят сюда, дабы поклониться тому, что еще не сбылось. Первые затем отправляются в огромный зал для намаза, поделенный на две половины. На женской играют дети, молятся и судачат о мирских делах их матери и старшие сестры.
Я брела по мечети Омейядов словно привидение — в наглухо закрытом черном плаще, выданном мне как представительнице слабого пола на входе. А за пределами древнего молельного дворца бурлил веселый восточный базар. Блестели в лавках золотые украшения. Пахло пряностями и кофе с кардамоном — его бесплатно предлагали торговцы: только купи какую-нибудь безделушку. Длинные торговые ряды плутали, сливались, терялись как в лабиринте. И вот я уже сама, покинув мечеть Омейядов, заблудилась на бесконечном базаре и начала испуганно искать дорогу. «Сирья! Русья!» — дружелюбные местные жители спешили предложить услуги проводника, охотно заговаривали по-русски: многие учились в России, откуда привезли на родину белокурых славянских жен.
Около десяти процентов горожан исповедуют христианство. Чтобы их не путали с мусульманками, арабские христианки ходят с непокрытой головой. На улицах часто встретишь женщин в джинсах, майках, даже в мини, есть, конечно, и хиджабы. И никто никого не учит жить. Это главное.
— Я не шиит и не суннит, я — человек, — удивил меня при встрече верховный муфтий Сирии Ахмад Хассун. Наше знакомство состоялось в Дамаске, затем продолжилось в Москве, куда он не раз прилетал уже во время войны.
Ахмет служил хранителем ключей от пещеры в течение 15 лет; каждое утро ровно в шесть поднимался на Касиюн. И ни разу, как говорят, не опоздал, не пропустил по причине болезни. Гигантский зев, открывающийся туристу, забравшемуся на вершину, напоминает человеческую глотку: это, утверждал Ахмет, рот скалы, завизжавшей от ужаса, когда семь с половиной тысяч лет назад Авель упал замертво. Восемь тысяч лет для Вечности — взмах ресниц. Но сколько братоубийственных войн последовало с тех пор? И сколько еще будет.
Февраль 2013-го. Бой за аэропорт
Мы выбрали более опасный, но быстрый вариант — прямой рейс. И тут повезло: на нашем самолете возвращались из Москвы, с переговоров, представители умеренной сирийской оппозиции, поэтому обстрелы самолетов на время стихли, как по заказу. Прямо к трапу для оппозиционеров подали черный автомобиль, после чего мы остались одни: как добираться до столицы? Примерно 14 километров по целиком простреливаемой территории. Единственная трасса до города разделяет своих и чужих, едущие по ней — всегда на прицеле с той или иной стороны.
— 400 долларов, и я доставлю вас на окраину Дамаска, дальше сами разбирайтесь, — пожал плечами водила, кивая головой на одинокую маршрутку с разбитыми стеклами. Война! Не поторгуешься.
Гражданская война, превратившая страну в выжженное поле, вспыхнула внезапно: в чем же истоки? Ответ прост: никогда бы оппозиция не решилась на вооруженное восстание, не будь у нее за спиной поддержки Запада. Там считают, что Сирией управляет наследник своего отца-диктатора, следовательно, тоже тиран. В США и Европе уверены, что к власти должны прийти новые люди — либо умеренная оппозиция, которая пока отсиживается в Турции, либо местная так называемая Свободная сирийская армия.
Между тем жизнь в Дамаске шла своим чередом. Дети ходили на занятия. Очереди за хлебом, бензином. По-прежнему работали рынки. Хотя самый знаменитый, центральный — Сук аль-Хамидия, где я когда-то заблудилась, уже не сверкал золотыми россыпями. Шесть столичных школ и два госпиталя были переоборудованы в лагеря для беженцев. «Почему эти кровати свободны?» — спросили мы, глядя на двухъярусные нары в переполненном детском приюте. На первом «этаже» спят дети, на втором — пустые, но заправленные постели. «Кроватки ждут новых ребят. Тех, чьи родители еще живы. Но кто знает, что случится через неделю?» — хладнокровно рассуждал волонтер Халиль.
Август 2013-го. Газовая атака
Молоденького офицера Кифу отрядили, чтобы показать нам боевые позиции правительственной армии. На знаменитой горе Джебель-Касиюн, той самой, куда я поднималась в пещеру первой крови. Смотрителя Ахмета здесь больше не было. Стратегическая высота, вокруг только военные.
— Можно я сфотографирую вас, Катья? — попросил провожатый. Кифа неплохо знает историю, совсем недавно он преподавал первоклашкам, учил самых маленьких читать и писать, его дом далеко отсюда — в древней Латакии. Там Кифу ждали жена Дима и дочка Анна.
На прощание мы подарили парню тоненькое колечко, украшенное виноградной россыпью аметистов, для супруги. Пообещали, что обязательно приедем, когда детей у него будет сколько камешков на этом перстне. «Поскорее бы», — улыбнулся Кифа и долго махал рукой, пока мы спускались вниз.
Особенно запомнилась одна семья — мать, отец, тяжелораненый мальчик. Женщина в светлых одеждах, очень спокойная, умиротворенная. Поразительно, ведь на кровати — ее второй сын. Первый погиб на передовой. «Знайте, русские, если был бы у меня третий сын, то отдала бы его тоже Родине». Мир совершенно не догадывался, какой накал патриотизма наблюдался в Дамаске. И правда — священная война.
Башара Асада, несомненно, поддерживает большинство сирийцев. Годы битв, обстрелов, разрушений и личных жизненных трагедий сотен тысяч маленьких людей научили их ценить то, что они имеют. Портреты президента — на каждом здании и всех КПП, разделяющих столицу на зоны безопасности. А еще в Дамаске на исходе горячего лета 2013-го неожиданно зацвел жасмин. И такая ночью стояла благодать и небесный запах, что в редкие минуты затишья казалось, война очень далеко. Увы.
Сентябрь 2015-го. День рождения Асада
В день, когда я прилетела в Дамаск, так уж опять совпало, о Сирии говорили на всех языках, мир гадал: окажет ли Москва военную помощь Асаду?
— Есть договоренности на самом высоком уровне. Есть те, кто непосредственно этим занимается. В Сирии сегодня воюют многие страны. В том числе и против нас. Так почему Россия не должна нам помогать? Почему американцам и французам можно вмешиваться, а русским нельзя? — задавался риторическими вопросами господин Хиляль Аль-Хиляль, заместитель генсека правящей партии Баас, во время нашей беседы. Он также подчеркнул, что Москва четыре раза использовала в Совбезе ООН право вето, надеясь поставить заслон интервенции. Напомнил, что и Советский Союз всегда помогал Сирии, в том числе в 1973-м, во время войны с Израилем.
Хорошо помню женщину, надевшую мне на руку браслет из стеклянных бус, красно-бело-черный, цветов сирийского флага. 11 сентября временные пристанища людей, бежавших от войны, украсились особенно. В этот день законному президенту исполнилось 50 лет. Мы были в лагере, где ждали самого виновника торжества. И поэтому долго никак не решались разрезать огромный шоколадный торт, украшенный сверху портретом юбиляра — это красивая, но несъедобная пленка, которую перед дегустацией бережно сняли.
Сирийцы, в прямом смысле, бегут из ада. Европейцы, ужасаясь миллионам ближневосточных беженцев, нарушающих привычную зону комфорта, даже не представляют, что на самом деле пришлось пережить этим людям в просвещенном XXI веке.
. На следующее утро нас подняли чуть свет. Посадили в машину, долго кружили по городу, затем мы переместились в микроавтобус, и только тут стало понятно: все не просто так. Улицы, по которым мы ехали, были совершенно пусты, но через каждые 50 метров стояли неприметные люди в штатском. Наконец, мы остановились около светлого каменного строения в средиземноморском стиле. На пороге стояла первая леди Сирии.
Сентябрь 2015-го. Первая леди
Асма Асад с каждым поздоровалась за руку, пригласила в кабинет, где предложила фрукты и кофе. Дочь дипломата и кардиохирурга, родившаяся в Великобритании, гражданка Евросоюза. 16 лет назад она вышла замуж за скромного врача-офтальмолога, неожиданно получившего верховную власть в Сирии.
Случайность или судьба: старший брат Башара, которого Хафез Асад видел преемником, погиб в автокатастрофе, поэтому из Лондона срочно вызвали младшего. После смерти отца тот начал с либерально-демократических реформ, но вмешалась геополитика — сперва «ушли» Саддама Хусейна, потом разыгралась пресловутая «арабская весна»: в результате переворотов, инспирированных Западом, был смещен и отправлен в тюрьму египетский лидер Хосни Мубарак, истерзан глава ливийской Джамахирии Муамар Каддафи, поменялась власть в Тунисе и Йемене. Однако желание Вашингтона установить контроль над регионом было неосуществимо, пока оставалась независимая Сирия. Революция не удалась, последовала гражданская война.
Асма обещает, что в любом случае будет находиться вместе с мужем и тремя детьми в Дамаске. Это решение не стоит недооценивать, помня о зловещей судьбе иных недавних властителей Ближнего Востока и Северной Африки.
Сейчас в обязанности первой леди входят не светские рауты, а встречи с родителями погибших солдат. Это нелегкие минуты. Но именно она, женщина, находит слова утешения для стариков, опустошенных горем.
Супруге сирийского лидера непросто откровенно общаться и с собственными детьми. «Однажды во время бомбардировки мой сынишка Хафез попросился не ходить в школу — страшно же. Но я сказала: враги должны твердо знать, что мы не боимся».
Между тем, по данным международных правозащитных организаций, в 2015 году число убитых в ходе сирийской войны достигло 230 тысяч. Почти треть из них — мирные жители, в том числе 11 500 — дети. Правительственные силы потеряли без малого 50 тысяч военнослужащих. Разумеется, это неполные цифры. С каждым днем количество жертв растет. По сведениям ООН, свыше четырех миллионов человек покинули страну, другие миллионы мигрировали в пределах самой Сирии.
Что ждет их в ближайшие месяцы? На этот вопрос никто не ответит. Пока я точно знаю одно: мой друг Кифа, охранявший гору первой крови, встретил Новый год с женой и дочуркой в родном доме. Он прислал мне поздравительную открытку и свежую фотографию. А еще вновь пригласил в родную Латакию, когда наконец наступит мир. Я обещала.